декабристы что они делали
Всё, что нужно знать о декабристах
Историк и специалист по революционному движению в России Ольга Эдельман объясняет, кто такие декабристы, чего они хотели и как жили в ссылке
Кем были декабристы?
Компанией молодых дворян, мечтавших изменить положение дел в России. На ранних этапах в декабристских тайных обществах участвовало довольно много людей, и позже следствию приходилось думать, кого считать заговорщиком, а кого — нет. Все потому, что деятельность этих обществ ограничивалась исключительно разговорами. Были ли готовы члены Союза благоденствия и Союза спасения перейти к каким-либо активным действиям — вопрос спорный.
В общества входили люди разной степени знатности, достатка и положения, однако есть несколько вещей, которые их объединяли.
Декабристы на мельнице в Чите. Рисунок Николая Репина. 1830-е годыДекабрист Николай Репин был приговорен к каторжным работам на 8 лет, затем срок сократили до 5 лет. Наказание он отбывал в Читинском остроге и в Петровском Заводе. © Wikimedia Commons
Все они были дворяне
Бедные или зажиточные, родовитые или не очень, но все они относились к дворянству, то есть к элите, что предполагает некоторый уровень жизни, образование и статус. Это, в частности, означало, что многое в их поведении определял кодекс дворянской чести. Впоследствии это поставило их перед сложной моральной дилеммой: кодекс дворянина и кодекс заговорщика очевидно противоречат друг другу. Дворянин, будучи пойманным на неудачном восстании, должен явиться к государю и повиниться, заговорщик должен молчать и никого не выдавать. Дворянин не может и не должен лгать, заговорщик — делает все, что требуется для достижения его целей. Представить себе декабриста живущим на нелегальном положении по подложным документам — то есть обычной жизнью подпольщика второй половины XIX века — невозможно.
Подавляющее большинство было офицерами
Декабристы — это люди армии, профессиональные военные с соответствующим образованием; многие прошли через сражения и были героями войн, имели боевые награды.
Они не были революционерами в классическом смысле
Все они искренне полагали главной своей целью службу на благо отечества и, сложись обстоятельства по-другому, почли бы за честь служить государю в качестве государственных сановников. Свержение государя вовсе не было главной идеей декабристов, они пришли к ней, глядя на текущее положение вещей и логически изучая опыт революций в Европе (и далеко не всем им эта идея была по душе).
Сколько всего было декабристов?
Всего после восстания 14 декабря 1825 года было арестовано более 300 человек, из них осуждено 125, остальных оправдали. Точное количество участников декабристских и преддекабристских обществ установить сложно — именно в силу того, что вся их деятельность сводилась к более или менее абстрактным разговорам в дружеском кругу молодых людей, не связанных четким планом или строгой формальной организацией.
Стоит заметить, что люди, участвовавшие в декабристских тайных обществах и непосредственно в восстании, — это два не слишком пересекающихся множества. Многие из тех, кто участвовал в заседаниях ранних декабристских обществ, впоследствии полностью потеряли к ним интерес и стали, например, ревностными чиновниками-охранителями; за девять лет (с 1816 по 1825 год) через тайные общества прошло довольно много людей. В свою очередь, в восстании участвовали и те, кто вообще в тайные общества не входил или был принят за пару дней до мятежа.
Как становились декабристами?
Чтобы оказаться причисленным к кругу декабристов, иногда достаточно было ответить на вопрос не вполне трезвого приятеля: «Есть общество людей, желающих блага, процветания, счастья и свободы России. Ты с нами?» — причем оба про этот разговор впоследствии могли забыть. Стоит заметить, что разговоры про политику в дворянском обществе того времени совершенно не поощрялись, так что те, кто был к таким разговорам склонен, волей-неволей образовывали замкнутые кружки по интересам. В известном смысле можно считать декабристские тайные общества способом социализации тогдашнего поколения молодых людей; способом уйти от пустоты и скуки офицерского общества, найти более возвышенный и осмысленный способ существования.
Так, Южное общество возникло в крохотном украинском местечке Тульчине, где был расквартирован штаб Второй армии. Образованные молодые офицеры, чьи интересы не сводятся к картам и водке, собираются в своем кругу, чтобы поговорить о политике — и это единственное их развлечение; эти собрания они назовут, по тогдашней моде, тайным обществом, что, по сути, было просто свойственным эпохе способом обозначить себя и свои интересы.
Сходным образом Союз спасения был просто компанией боевых товарищей лейб-гвардии Семеновского полка; многие были родственниками. Вернувшись с войны в 1816 году, они организовывают свой быт в Петербурге, где жизнь была довольно дорогая, по знакомому солдатам артельному принципу: снимают вскладчину квартиру, скидываются на пропитание и прописывают в уставе детали общего быта. Эта небольшая дружеская компания впоследствии и станет тайным обществом с громким названием Союз спасения, или Общество истинных и верных сынов отечества. На деле это совсем небольшой — пара десятков человек — дружеский кружок, участникам которого хотелось, помимо прочего, поговорить про политику и пути развития России.
К 1818 году круг участников станет расширяться, и Союз спасения реформируется в Союз благоденствия, в котором было уже около 200 человек из Москвы и Санкт-Петербурга, причем все вместе они никогда не собирались и два члена союза могли быть уже и не знакомы лично. Это неконтролируемое расширение круга и побудило лидеров движения объявить о роспуске Союза благоденствия: избавиться от лишних людей, а также дать возможность тем, кто хотел всерьез продолжать дело и готовить уже настоящий заговор, делать это без лишних глаз и ушей.
Чем они отличались от других революционеров?
По сути, декабристы были первой политической оппозицией в истории России, созданной по идейным основаниям (а не, например, в порядке борьбы придворных группировок за доступ к власти). Советские историки привычно начинали ими цепочку революционеров, которая продолжалась Герценом, петрашевцами, народниками, народовольцами и, наконец, большевиками. Однако декабристов от них отличало прежде всего то, что они не были одержимы идеей революции как таковой, не заявляли, что любые преобразования бессмысленны, пока не свергнут старый порядок вещей и не провозглашено какое-то утопическое идеальное будущее. Они не противопоставляли себя государству, а служили ему и к тому же были важной частью российской элиты. Они не были профессиональными революционерами, живущими в рамках очень специфической и во многом маргинальной субкультуры — как все, кто позднее пришел им на смену. Они мыслили себя возможными помощниками Александра I в деле проведения реформ, и если бы император продолжил ту линию, которую он на их глазах так смело начал, даровав конституцию Польше в 1815-м, то они были бы счастливы помочь ему в этом.
Что вдохновило декабристов?
Более всего — опыт Отечественной войны 1812 года, характеризовавшейся огромным патриотическим подъемом, и Заграничного похода русской армии 1813–1814 годов, когда множество молодых и горячих людей впервые увидело вблизи другую жизнь и этим опытом оказалось совершенно опьянено. Им казалось несправедливым, что Россия живет не так, как Европа, и еще более несправедливым и даже диким — что солдаты, с которыми они бок о бок выиграли эту войну, сплошь из крепостных и помещики обращаются с ними как с вещью. Именно эти темы — реформы для достижения большей справедливости в России и отмена крепостного права — и были главными в разговорах декабристов. Не менее важным был и политический контекст того времени: преобразования и революции после Наполеоновских войн произошли во многих странах, и казалось, что вместе с Европой может и должна поменяться и Россия. Самой возможностью всерьез обсуждать перспективы смены строя и революции в стране декабристы обязаны политическому климату.
Чего хотели декабристы?
В общем — реформ, изменений в России к лучшему, введения конституции и отмены крепостного права, справедливых судов, равенства людей всех сословий перед законом. В деталях же они расходились, зачастую кардинально. Справедливым будет сказать, что никакого единого и четкого плана реформ или революционных изменений у декабристов не было. Невозможно представить себе, что было бы, если бы восстание декабристов увенчалось успехом, потому что сами они не успели и не смогли договориться о том, что делать дальше. Как вводить конституцию и устраивать всеобщие выборы в стране с поголовно неграмотным крестьянским населением? Ответа на этот и на многие другие вопросы у них не было. Споры декабристов между собой знаменовали лишь зарождение культуры политической дискуссии в стране, и многие вопросы ставились впервые, а ответов на них и вовсе ни у кого не было.
Впрочем, если у них и не было единства по поводу целей, то по поводу средств они были единодушны: своего декабристы хотели добиться путем военного переворота; того, что сейчас мы бы назвали путчем (с той поправкой, что если бы реформы исходили от трона, декабристы бы их приветствовали). Идея народного восстания была им абсолютно чужда: они были твердо уверены, что народ вовлекать в эту историю крайне опасно. Восставшим народом невозможно управлять, а войска, как им казалось, останутся у них под контролем (ведь у большинства участников был опыт командования). Главное здесь — что они очень боялись кровопролития, междоусобия и полагали, что военный переворот дает возможность этого избежать.
В частности, поэтому декабристы, выводя полки на площадь, совершенно не собирались объяснять им свои резоны, то есть вести пропаганду среди собственных солдат они считали делом ненужным. Они рассчитывали только на личную преданность солдат, которым старались быть заботливыми командирами, а также на то, что солдаты просто будут выполнять приказы.
Как прошло восстание?
Неудачно. Нельзя сказать, что у заговорщиков не было плана, но выполнить его не удалось с самого начала. Им удалось вывести на Сенатскую площадь войска, однако планировалось, что на Сенатскую они придут к заседанию Государственного совета и Сената, которые должны были присягать новому государю, и потребуют введения конституции. Но когда декабристы пришли на площадь, выяснилось, что заседание уже закончилось, сановники разошлись, все решения приняты, а требования предъявлять попросту некому.
Ситуация зашла в тупик: офицеры не знали, что делать дальше, и продолжали держать войска на площади. Восставших окружили правительственные войска, произошла перестрелка. Восставшие просто стояли на Сенатской, даже не пытаясь совершить какое-либо действие — например, отправиться на штурм дворца. Несколько выстрелов картечью со стороны правительственных войск рассеяли собравшихся и обратили их в бегство.
Почему восстание провалилось?
Кровь все равно пролилась, но жертв было сравнительно немного: обе стороны стреляли с заметной неохотой, по возможности поверх голов. Правительственные войска ставили задачу просто рассеять мятежников, а те отстреливались. Современные подсчеты историков показывают, что во время событий на Сенатской с обеих сторон погибло около 80 человек. Разговоры о том, что жертв было до 1500 человек, и о куче трупов, которые полиция ночью скидывала в Неву, ничем не подтверждаются.
Кто и как судил декабристов?
Для расследования дела был создан специальный орган — «высочайше учрежденный Тайный комитет для изыскания соучастников злоумышленного общества, открывшегося 14 декабря 1825 года», куда Николай I назначил в основном генералов. Для вынесения приговора специально учредили Верховный уголовный суд, в который назначили сенаторов, членов Государственного совета, Синода.
Проблема заключалась в том, что императору очень хотелось осудить мятежников справедливо и по закону. Но подходящих законов, как выяснилось, не было. Не существовало никакого цельного кодекса с указанием относительной тяжести разных преступлений и мер наказаний за них (вроде современного Уголовного кодекса). То есть можно было воспользоваться, скажем, Судебником Ивана Грозного — его никто не отменял — и всех, например, сварить в кипящей смоле или колесовать. Но было понимание, что это уже никак не соответствует просвещенному XIX веку. К тому же подсудимых много — и вина их очевидным образом различается.
Поэтому Николай I поручил Михаилу Сперанскому — сановнику, тогда известному своим либерализмом, — разработать какую-то систему. Сперанский разбил обвинение на 11 разрядов по степени вины, про каждый разряд прописал, какой состав преступления ему соответствует. А потом обвиняемых расписали по этим разрядам, и по каждому судьи, выслушав записку о силе его вины (то есть итог следствия, нечто вроде обвинительного заключения) голосовали, соответствует ли он этому разряду и какую меру наказания назначить каждому разряду. Вне разрядов шли пятеро, приговоренных к смертной казни. Впрочем, приговоры делали «с запасом», чтобы государь мог проявить милосердие и смягчить наказание.
Процедура была такая, что сами декабристы на суде не присутствовали и не могли оправдываться, судьи рассматривали только подготовленные Следственным комитетом бумаги. Декабристам лишь огласили готовый приговор. За это они потом упрекали власть: в более цивилизованной стране у них были бы адвокаты и возможность защищаться.
Как декабристы жили в ссылке?
Те, кто получил приговор в каторжные работы, были отправлены в Сибирь. По приговору они также были лишены чинов, дворянского достоинства и даже боевых наград. Более мягкие приговоры последним разрядам осужденных — это ссылка на поселение или в отдаленные гарнизоны, где они продолжали службу; не все лишались чинов и дворянства.
Осужденных в каторжные работы начали отправлять в Сибирь постепенно, небольшими партиями — везли на лошадях, с фельдъегерями. Первой партии, из восьми человек (из самых известных туда входили Волконский, Трубецкой, Оболенский), не повезло особенно: их отправили на настоящие рудники, на горные заводы, и там они провели первую, действительно тяжелую зиму. Но тут, по счастью для декабристов, в Петербурге спохватились: ведь если распределить государственных преступников с опасными идеями по сибирским рудникам, это же означает собственными руками рассеять мятежные идеи по всей каторге! Николай I принял решение, во избежание распространения идей, собрать всех декабристов в одном месте. Тюрьмы такого размера нигде в Сибири не имелось. Приспособили острог в Чите, туда перевезли тех восьмерых, кто уже страдал на Благодатском руднике, и остальных везли уже сразу туда. Там было тесно, все узники содержались в двух больших помещениях. И так уж получилось, что там совершенно не было никакого объекта каторжных работ, никакого рудника. Последнее, впрочем, не очень тревожило петербургские власти. Взамен каторжных работ декабристов водили засыпать овраг на дороге или молоть зерно на мельнице.
К лету 1830 года для декабристов построили новую тюрьму в Петровском Заводе, попросторнее и с отдельными персональными камерами. Там тоже никакого рудника не было. Из Читы их вели пешком, и этот переход им запомнился как своего рода путешествие по незнакомой и интересной Сибири: некоторые по дороге набрасывали рисунки местности, собирали гербарии. Декабристам повезло еще и в том, что Николай назначил комендантом генерала Станислава Лепарского, человека честного и добродушного.
Лепарский исполнял свой долг, но не притеснял узников и, в чем мог, облегчал их положение. В общем, понемногу идея каторжных работ испарилась, осталось тюремное заключение в отдаленных районах Сибири. Если бы не приезд жен, декабристы, как и хотел царь, были бы полностью отрезаны от прошлой жизни: им была строго воспрещена переписка. Но женам запретить переписку было бы скандально и неприлично, так что и с изоляцией не очень получилось. Тут еще был тот немаловажный момент, что у многих оставались влиятельные родственники, в том числе в Петербурге. Николай не хотел раздражать этот слой дворянства, поэтому им удавалось добиваться разных мелких и не очень мелких послаблений.
Внутренний вид одного из дворов каземата Петровского Завода. Акварель Николая Бестужева. 1830 год © Fine Art Images / Heritage Images / Getty Images
В Сибири сложилась любопытная социальная коллизия: хоть и лишенные дворянства, названные государственными преступниками, для местных жителей декабристы все же были аристократами — по манерам, воспитанию, образованию. В Сибирь настоящих аристократов редко заносило, декабристы стали своего рода местной диковинкой, их звали «наши князья», а к декабристкам относились с большим почтением. Таким образом, того жестокого, страшного контакта с уголовным каторжным миром, который случался у ссыльных интеллигентов позднее, в случае декабристов тоже не произошло.
У современного человека, уже знающего про ужасы ГУЛАГа и концлагерей, есть соблазн относиться к ссылке декабристов как к несерьезному наказанию. Но ведь все важно в своем историческом контексте. Для них ссылка была связана с большими лишениями, особенно по сравнению с прежним образом жизни. И, как ни крути, это было заключение, тюрьма: первые годы они все постоянно, днем и ночью, были закованы в ручные и ножные кандалы. И в немалой мере то, что теперь, издали, их заключение выглядит не таким ужасным, — это их собственная заслуга: они сумели не опуститься, не переругаться, сохраняли собственное достоинство и внушали окружающим настоящее уважение.
«Отчизны внемлем призыванье»: декабристы как зеркало русской истории
О декабристах написаны сотни исторических монографий, тысячи литературных произведений, целые тома стихотворений, сняты десятки документальных и художественных фильмов. Поминутно разобран ход событий 14 (26) декабря 1825 года, детали поведения каждого участника, опубликованы материалы следствия и мемуары выживших в Сибири. Казалось бы, всё ясно, однако споры вокруг декабристов не прекращаются до сих пор и, скорее всего, не утихнут никогда. В день 195-й годовщины восстания декабристов «Известия» размышляют об одном из самых неоднозначных событий в российской истории.
Кто такие декабристы?
На первый взгляд странный вопрос, но если приглядеться, то очень важный. И однозначного ответа на него не существует. Попробуем разобраться.
Часто под этим термином понимают участников тайных обществ, существовавших в Российской империи после Отечественной войны 1812 года и заграничных походов. Известно примерно о двух сотнях существовавших независимо (параллельно или последовательно) групп и сообществ, в которых так или иначе обсуждались политические проблемы. Почти все они (за редким исключением) не имели никакой структуры и четкого членства. Говоря сегодняшним языком, это были «тусовки» офицерской и гражданской молодежи, на которые кто-то приходил ради карточной игры, кто-то — ради танцев, а кто-то — поспорить о бытии и нравах. Рассуждали о монархии и республике, крепостном праве и естественном праве. Мнения и суждения высказывались самые разные.
Так или иначе в подобных разговорах участвовало большинство молодых (и не очень) дворян, что не было тайной для властей. А.С. Пушкин писал, что о подобных собраниях «все знают», не секрет, что власти получали сотни доносов от «верноподданных», но всерьез до декабря 1825 года к ним не относились. Если бы Николай после событий на Сенатской площади решил привлечь к ответственности всех участников «обществ», арестовать пришлось бы тысячи и тысячи дворян, а не несколько сотен, как это было в реальности. Даже среди тех, кто был арестован, многие избежали наказания. Например, Михаил Муравьев, который признал участие в заговоре, отказался свидетельствовать против товарищей, но был отпущен с сохранением чина и переводом в армию.
Выступление Павла Пестеля на заседании Северного общества, зарисовка Константина Гольдштейна
Более того, само слово «декабристы» первыми стали использовать. сибирские чиновники, чтобы отличать «политических» ссыльных от остальных. Постепенно термин прижился, его стали в своих письмах употреблять и сами осужденные. Публично первым слово «декабрист» использовал Александр Герцен в 1857 году в некрологе по Ивану Якушкину, а дальше уже оно обрело свою отдельную жизнь. Получается, что если подходить к вопросу сугубо формально, то термин правильно относить лишь к тем 125 несчастным, которые отбывали наказание в Сибири, хотя очевидно, что его всегда воспринимали гораздо шире.
Мятеж или восстание
В официальных документах и в прессе николаевского времени события 14 декабря описывались исключительно как заговор и бунт, хотя в целом упоминания о замышлявших на жизнь государя считались неуместными. Определения «мятеж» и «вооруженное выступление» появились позже, уже после смерти Николая I, когда изменилось и отношение к событию. К этому времени отмена крепостного права и сословных привилегий стала настолько насущной темой, что именовать государственными преступниками тех, кто ратовал за него три десятилетия назад, было уже как-то странно. В день своей коронации Александр II помиловал всех оставшихся в живых декабристов, разрешил им вернуться, семьи были восстановлены в правах.
С этого времени постепенно стала складываться легенда о декабристах и их самоотверженных женах. Достаточно вспомнить вышедшую в начале 1870-х годов поэму Николая Некрасова «Русские женщины», посвященную княгиням Екатерине Трубецкой и Марии Волконской. Разрешены были к печати некоторые воспоминания вернувшихся декабристов, в журналах появились первые обобщающие статьи. Осмыслить события 1825 года в своих произведениях пытались многие русские писатели, включая Льва Толстого (писал роман «Декабристы», но не окончил его) и Федора Достоевского.
Бронзовая скульптурная композиция авторства Зураба Церетели «Жены декабристов. Врата Судьбы», основу которой составляют 11 фигур жен декабристов. Они стоят у тюремных ворот, на которых выбиты строчки из стихотворения Пушкина — «Во глубине сибирских руд храните гордое терпенье. »
Но настоящий культ декабризма получил начало после известных событий 1905 года. Формальное ограничение абсолютной монархии «Манифестом 17 октября» и созыв Государственной думы вполне соответствовали целям выходивших на Сенатскую площадь в 1825 году, и лидеры политических партий стали наперебой примерять на себя титул наследников декабристов.
В это время был снят гриф секретности со следственного дела и материалов допросов (некоторые из которых вызвали недоумение и породили дискуссии), появились первые серьезные научные публикации о событиях 14 декабря 1825 года, которые всё чаще стали именоваться восстанием. Трактовки и оценки были самыми разными, что в значительной степени отражало спектр идеологических настроений предвоенной и предреволюционной России. Так, великий историк В.О. Ключевский писал, что «декабристы — историческая случайность, обросшая литературой», а литератор-мистик Дмитрий Мережковский именовал декабристов «авангардом русской революции».
Официальными героями декабристы стали после двух революций 1917-го. Ленин называл их первым этапом революционного движения, посетовав, правда, на «узость их круга» и «отдаленность от народа». К столетию восстания появилось множество научных и литературных трудов (например, «Северное сияние» Марии Марич или «Кюхля» Юрия Тынянова), сформировавших новую революционно-романтическую трактовку событий. Но прошло всего десять лет, и на фоне развернувшейся во второй половине 1930-х борьбы с «врагами народа», покушавшимися на устои строя, восторженность в отношении мятежников-декабристов стала несколько неуместной.
После войны постепенно сформировалось более спокойное, хотя и положительное отношение к декабристам. В 1955 году вышел фундаментальный труд академика Милицы Нечкиной (ученицы Михаила Покровского) «Движение декабристов», который стал основой для официального взгляда на события 1825 года. Тайные общества воспринимались исключительно в контексте развития революционного движения как предтеча будущих революционных партий.
Работа Николая Шестопалова «Декабрист Иван Якушкин на допросе в Зимнем дворце»
В узкий канон классового подхода декабристы втискивались с огромным трудом, поэтому поводов для дискуссий (допустимых идеологически) было великое множество. Это породило очевидную разницу в оценках деятельности декабристов. Великолепные литературно-исторические портреты, нарисованные Булатом Окуджавой, Юрием Лотманом, Натаном Эйдельманом, на новом этапе воскресили романтический ореол вокруг декабристов, а вершиной популяризации этого образа стал блистательный фильм Владимира Мотыля «Звезда пленительного счастья».
«Лучшие люди» или «горстка смутьянов»
После того как классовый подход к изучению истории сам стал историей, в отечественной науке началось новое осмысление декабризма. В 1990-е появилась интересная работа Михаила Давыдова «Оппозиция его величества», в которой анализу подвергнуто современное декабристам русское общество. В стране было 100 тыс. дворян, а в активных антиправительственных действиях принимали участие лишь несколько процентов, так можно ли считать мятежников выразителями мнения значительной части общества? Важнейшей вехой в изучении декабризма стала публикация многотомного труда «14 декабря 1825 года: источники, исследования, историография, библиография» (под редакцией П.В. Ильина). Ну а жаркая дискуссия вокруг недавнего фильма «Союз Спасения» свидетельствует о том, что интерес к событиям 195-летней давности не угас и точки над i еще не расставлены.
В советское время события 14 декабря считались закономерным итогом и апогеем заговорщицкой деятельности дворянских революционеров. Соответственно, конституционные проекты Никиты Муравьева и Павла Пестеля воспринимались чуть ли не уставными, программными документами. Между тем они никогда не были одобрены всеми членами обществ. Это были мнения конкретных людей, повод для дискуссии, который не исключает того, что каждый участник обсуждений имел свою точку зрения.
Очевидно, что большинство участников собраний были в той или иной степени недовольны существующими порядками, но мало кто стремился формулировать проекты построения светлого будущего. В этом еще одно противоречие традиционного советского исторического взгляда, выдвигавшего на первый план идеологию, и художественного, где первичны были люди, во многом ставшие заложниками ситуации, дружеских обязательств и дворянской чести.
Портрет Никиты Муравьева руки Николая Бестужева, 1836 год
Стихийность декабрьского выступления и очень незначительная его связь с деятельностью тайных обществ всё чаще становятся предметом обсуждения историков. Неравнодушные и патриотично настроенные дворяне десять лет обсуждали между собой неурядицы российского бытия, но дальше абстрактных разговоров и «прожектов» дело не шло. И, наверное, так продолжалось бы еще много лет, если бы не довольно странная коллизия с официальным, но не обнародованным отречением великого князя Константина, которая и подтолкнула самых радикальных и решительных участников тайных обществ перейти к активным действиям.
Жонглирование короной
Дело в том, что у императора Александра I не было сыновей. По закону о престолонаследии, принятому в правление Павла Петровича, трон в таком случае переходил к старшему в роду мужчине. Таковым был великий князь Константин Павлович, который на протяжении многих лет официально именовался цесаревичем, то есть престолонаследником. Измениться его титул должен был в случае рождения у действующего императора сына, но этого так и не случилось. Однако в 1823 году Константин написал Александру послание с просьбой исключить его из списка наследников престола. Формальной причиной Константин назвал морганатический брак с польской графиней Жанеттой Грудзинской, хотя по закону это обстоятельство не мешало ему стать императором (права наследования утрачивали бы лишь их дети, которых, кстати, не было).
Александр умер в Таганроге 1 декабря (здесь и далее даты по новому стилю) 1825 года. Константин в Варшаве первым получил известие о смерти брата (7 декабря), причем к нему обращались как к императору. Он написал письма брату и матери, где подтверждал свое отречение, но к тому моменту, когда они дошли до столицы, сам Николай Павлович, высшие чиновники страны и большая часть гвардии уже успели присягнуть Константину (8–9 декабря).
Император Николай I на Сенатской площади 14 декабря 1825 года
Лишь после этого из Москвы доставили подлинник манифеста Александра об отречении Константина, но и здесь всё было неоднозначно, поскольку, согласно уже упомянутому императорскому указу от 1797 года, назначение наследника определялось не правителем (как было ранее), а законом. Личные же пожелания Константина и Александра становились, таким образом, противозаконными.
Младший из братьев, Михаил Павлович, едет в Варшаву, дабы передать Константину просьбу Николая лично прибыть в столицу, но тот отвечает, что не поедет, довольно его письма и манифеста (14 декабря). За это время уже успели выпустить официальные гравюры с Константином-императором для госучреждений и отчеканить партию рублей с его профилем (18 декабря). Когда стало ясно, что цесаревич наотрез отказывается ехать в Санкт-Петербург (Константин даже пригрозил бежать в Европу), был составлен новый манифест о его отречении и вступлении на престол Николая, который 25 декабря был утвержден на Государственном совете. Присяга (или переприсяга) сенаторов и гвардии была назначена на 26 декабря.
Отцы и дети
Затянувшееся на 25 дней безвластие и подвигло самых отчаянных членов общества поднять восстание немедленно. Главным аргументом радикально настроенной части было то, что отсутствие монарха снимало проблему цареубийства, которая активно обсуждалась ранее. Вопрос был скорее теоретический: было очевидно, что живой монарх станет знаменем контрреволюции, а это приведет к кровопролитной гражданской войне, как случилось во Франции. В то же время лично к Александру большинство заговорщиков относились вполне дружелюбно. Теперь имело смысл воспользоваться ситуацией.
Но до единодушия было далеко: за немедленное выступление ратовала молодежь — Сергей Муравьев-Апостол и Михаил Бестужев-Рюмин на юге, Кондратий Рылеев, Николай Бестужев, Евгений Оболенский в столице. Большинству заговорщиков было 20–25 лет. «Отцы-основатели» и ветераны движения идею не поддержали, но и образумить пылких товарищей не смогли или не захотели. В итоге потенциальные «основные силы» обществ от участия в выступлении просто устранились.
Сенатская площадь 26 декабря 1825 года
Можно только предполагать, какие были бы результаты (и жертвы), если бы свои ресурсы и авторитет задействовали командир бригады генерал Волконский, командир Вятского полка полковник Пестель, командир Казанского полка Аврамов, полковник Трубецкой, полковник Смоленского полка Повало-Швейковский, полковник лейб-гвардии Финляндского полка Митьков и т.д. Все перечисленные в выступлении не участвовали (большинство отказались), хотя впоследствии были осуждены.
Весьма характерный факт, о котором не часто вспоминают: участник заговора гвардейский подпоручик Яков Ростовцев посчитал восстание недопустимым для чести дворянина и за два дня до выступления доложил обо всем Николаю. А потом явился к своим друзьям Рылееву и Оболенскому и рассказал им о содеянном. Он надеялся, что его поступок сделает восстание невозможным (и тем спасет товарищей), но просчитался.
Восстание имело очень мало шансов на успех, но всё же таковые имелись. По плану силы мятежников должны были разделиться на три части: отряд полковника Александра Булатова должен был занять контролировавшую город Петропавловскую крепость, отряд капитана Александра Якубовича — взять Зимний и нейтрализовать (возможно, убить) Николая, а отряд полковника Трубецкого — встать перед Сенатом и предъявить сенаторам заранее составленный «Манифест к русскому народу».
В последний момент все командиры отрядов от участия отказались — Трубецкой вообще не явился, Булатов и Якубович были в толпе на Сенатской как частные лица. После этого выступление было обречено, что, впрочем, не поколебало решимости тех, кто готов был сложить голову за свободу. «Мы умрем. Ах как славно мы умрем!» — восторженно восклицал накануне участник решающего совещания юный корнет и поэт князь Одоевский.
Картина Семена Левенкова «Декабристы»
Александр Грибоедов, взгляды которого были близки к декабристам, услышав о событиях 14 декабря, сказал: «Сотня прапорщиков вздумала изменить государственный быт России». На деле автор «Горя от ума» даже преувеличивал — вышедшими на Сенатскую площадь войсками руководили пять штатских и 30 офицеров, старшим по званию из которых был недавно произведенный в капитаны Михаил Бестужев. Важно и то, что солдат (удалось вывести около 3 тыс.) они подняли не за свободу и отмену крепостничества, а за доброго царя Константина, которого якобы пытаются отстранить от власти заговорщики.
Заблуждения и преступления этих молодых людей суть заблуждения и преступления нашего века
Когда началось следствие, никто из арестованных не отрицал своего участия в тайных обществах — многие просто не видели в этом чего-то предосудительного. Однако сам факт открытого вооруженного мятежа в центре столицы с замыслом свержения императора поставил даже не участвовавших в нем членов общества вне закона, и судили их не как политических оппозиционеров, желавших блага своей стране, а как заговорщиков. В итоге суровость приговора шокировала дворянство. Нарушение негласного «общественного договора» вызвало политическую апатию, изменило структуру общества. Впрочем, это уже другая история.