деменция прекокс что это

Деменция прекокс что это

Крепелиновская нозология, на которую мы продолжаем ссылаться и в наше время, для того чтобы согласиться с ней или же отвергнуть, была составлена как абсолютно жесткая система. Однако, как мы это увидим в отношении «деменции прекокс», которая является ее основным элементом, она была в сущности разработана путем эмпирического подхода с последовательными обобщениями, достаточно отличными друг от друга, в зависимости от установок, к которым приходил сам E. Kraepelin на протяжении своего профессионального пути или критических комментариев, которые он учитывал.

E. Kraepelin /1856-1926/ с 1878 г. по 1882 г. работал с von Gudden в Мюнхене, а затем начал свою университетскую карьеру в Дерпте. Этот город, в настоящее время Тарту, находится в Эстонии, принадлежал России со времени Ништадтского мира, подписанного в 1721 г. после победы Петра Великого в Северной войне. Шведы в 1632 г. основали там немецкоязычный университет, который был воссоздан в 1802 г. Здесь, вблизи Тарту, на Чудском озере произошло «Ледовое побоище», в котором Александр Невский разбил тевтонских рыцарей-крестоносцев, и восславленное в фильме Эйзенштейна и в музыке Сергея Прокофьева. В 1890 г. E. Kraepelin оставил Дерпт, видимо, из-за разногласий с царем Александром III, и в 1891 г. был приглашен на кафедру в Гейдельбергский университет, где в числе прочих его ассистентом был Альцгеймер, который затем последовал за ним в Мюнхен. Именно в Гейдельберге он опубликовал два издания своего «Руководства», которые нас здесь интересуют. В самом деле, в 5-м издании, вышедшем в 1896 г., E. Kraepelin сохраняет в качестве фундаментального признака эволюционный критерий: «… Настоящее издание представляет собой последний, решающий шаг, ведущий от концепции симптоматической к концепции клинической… Повсюду важность внешних признаков болезни должна отступить перед оценкой, которая вытекает из условий ее появления, протекания и исхода…». Следовательно, возможно определять истинные психические болезни, а не просто синдромы, беря за основу клинику и, в частности, ее эволюцию и в особенности ее исход.

Среди приобретенных заболеваний фигурируют метаболические заболевания, между которыми можно встретить сгруппированными вместе «деменцию прекокс», кататонию и параноидную деменцию, то есть часть вышеупомянутой паранойи. Не всю паранойю, а ту часть, которая часто заканчивается интеллектуальным снижением. Это группирование трех болезней в самом деле оправдывается — поскольку речь идет все же о трех различных заболеваниях — частотой однообразного исхода. Заболевание, которое французская школа знала как «хронический систематизированный бред развития» Magnan и где не было интеллектуального снижения, какова бы ни была интенсивность галлюцинаторной активности, продолжает составлять часть паранойи, которая сама рассматривается как конституциональное заболевание, подобное циркулярному помешательству.

Шестое издание, вышедшее в 1899 г. (то, которое докладчики на Конгрессе 1900 г. в Париже не имели времени принять во внимание), идет много дальше. Различие между болезнями приобретенными и конституциональными исчезает. Одна глава, пятая, посвящена «деменции прекокс», рассматриваемой отныне как единая болезнь, проявляющаяся в трех клинических формах: гебефренической, кататонической и параноидной, причем эта последняя охватывает почти всю паранойю полностью, включая «хронический систематизированный бред развития» Magnan /139/. Основной различающий признак этой «деменции прекокс» — течение, часто связанное с исходом в состояние психического снижения. Против этого расширения, неправомерно рассматриваемого в отношении паранойи, и против этого признака, используемого для оправдания единства «деменции прекокс», будет протестовать французская школа, как нам это покажет изучение трудов J. Christian и В. П. Сербского. Они считают, что протекание ряда форм бреда, квалифицируемых как паранойяльные, не ведет к исходному психическому снижению; таков, в частности, «хронический систематизированный бред развития» Magnan. Когда же такое снижение наблюдается, оно не является ни ранним в смысле возраста появления симптомов психоза, ни в смысле стремительности эволюции. В дополнение к этому следует учитывать и тот факт, что симптоматика параноидного бреда очень отличается от таких психозов, начинающихся в молодом возрасте, как гебефрения и кататония, и мешает принять идею, что крепелиновская «деменция прекокс» может быть одним и тем же заболеванием. Оно представляется скорее как воскрешение единого психоза Griesinger, паранойи в старом смысле с ее неизбежным развитием в сторону конечной деменции исхода. Предложение сблизить параноидную деменцию и собственно «деменцию прекокс», сделанное E. Kraepelin тремя годами раньше в издании 1896 г., допускается французской школой. Эта школа обозначает их нозологическое различие посредством употребления двух различных прилагательных — паранойяльный и параноидный — для квалификации хронического бреда в зависимости от того, составляет ли он часть паранойи или он близок к «деменции прекокс».

В противоположность этому, употребление в английском языке одного лишь прилагательного «параноидный» будет способствовать принятию английской и североамериканской школами концепции еще более расширительной, чем крепелиновская концепция, потому что в пределе вся паранойя будет охватываться понятием «paranoid states», в результате чего будет возникать недоразумение при буквальном и невнимательном переводе этого термина на романские языки, когда имеется ввиду понятие «паранойяльный».

E. Kraepelin, который в 1903 г. покинул Гейдельберг, переехав в Мюнхен, учтет возражения, которые будут ему сделаны, начиная с 1900 г., изменит главу, посвященную параноидной форме «деменции прекокс» в последующих изданиях своего «Руководства» и особенно в восьмом, вышедшем в 1908-1915 гг., где он также даст свою концепцию маниакально-депрессивного психоза, которая останется неоспоримой настолько, что не появится никакой другой. Изложение истории параллельной эволюции идей E. Kraepelin в отношении «деменции прекокс» и маниакально-депрессивного психоза до этого восьмого издания сделал Jacques Postel в «Новой истории психиатрии» /171/. Что касается интересующего нас сюжета, то ход истории коренным образом изменится в 1911 г. после публикации текста Eugene Bleuler о «группе шизофренических психозов» /28/, текста революционного, изучению которого мы посвятим следующую главу, но который опирается в нозологии на издание «Руководства» E. Kraepelin 1899 г. или даже скорее 1886 г. Мы ограничиваемся в данный момент кратким изложением крепелиновской концепции «деменции прекокс» в том виде, как она могла представиться в 1900 г. читателю, который открыл ее впервые. Далее мы вернемся к изменениям, внесенным в ответ на возражения, выдвинутые его читателями, изменениям, которые не будут восприняты психиатрическим миром, усвоившим тем временем блейлеровские идеи, или во всяком случае более заинтересованным ими, чем автором, который казался уже отжившим свое время.

E. Kraepelin фактически выделил в конце XIX в. из области психозов или «собственно помешательства» границу между маниакально-депрессивным психозом, с одной стороны, и паранойей, с другой стороны, которая долго соблюдалась. Вопреки самому себе он заставил колебаться другую границу между паранойей и пространством, где развернулась третья линия психозов — «деменция прекокс» и далее шизофренические психозы.

Источник

Деменция прекокс что это

Крепелиновская нозология, на которую мы продолжаем ссылаться и в наше время, для того чтобы согласиться с ней или же отвергнуть, была составлена как абсолютно жесткая система. Однако, как мы это увидим в отношении «деменции прекокс», которая является ее основным элементом, она была в сущности разработана путем эмпирического подхода с последовательными обобщениями, достаточно отличными друг от друга, в зависимости от установок, к которым приходил сам E. Kraepelin на протяжении своего профессионального пути или критических комментариев, которые он учитывал.

E. Kraepelin /1856-1926/ с 1878 г. по 1882 г. работал с von Gudden в Мюнхене, а затем начал свою университетскую карьеру в Дерпте. Этот город, в настоящее время Тарту, находится в Эстонии, принадлежал России со времени Ништадтского мира, подписанного в 1721 г. после победы Петра Великого в Северной войне. Шведы в 1632 г. основали там немецкоязычный университет, который был воссоздан в 1802 г. Здесь, вблизи Тарту, на Чудском озере произошло «Ледовое побоище», в котором Александр Невский разбил тевтонских рыцарей-крестоносцев, и восславленное в фильме Эйзенштейна и в музыке Сергея Прокофьева. В 1890 г. E. Kraepelin оставил Дерпт, видимо, из-за разногласий с царем Александром III, и в 1891 г. был приглашен на кафедру в Гейдельбергский университет, где в числе прочих его ассистентом был Альцгеймер, который затем последовал за ним в Мюнхен. Именно в Гейдельберге он опубликовал два издания своего «Руководства», которые нас здесь интересуют. В самом деле, в 5-м издании, вышедшем в 1896 г., E. Kraepelin сохраняет в качестве фундаментального признака эволюционный критерий: «… Настоящее издание представляет собой последний, решающий шаг, ведущий от концепции симптоматической к концепции клинической… Повсюду важность внешних признаков болезни должна отступить перед оценкой, которая вытекает из условий ее появления, протекания и исхода…». Следовательно, возможно определять истинные психические болезни, а не просто синдромы, беря за основу клинику и, в частности, ее эволюцию и в особенности ее исход.

Среди приобретенных заболеваний фигурируют метаболические заболевания, между которыми можно встретить сгруппированными вместе «деменцию прекокс», кататонию и параноидную деменцию, то есть часть вышеупомянутой паранойи. Не всю паранойю, а ту часть, которая часто заканчивается интеллектуальным снижением. Это группирование трех болезней в самом деле оправдывается — поскольку речь идет все же о трех различных заболеваниях — частотой однообразного исхода. Заболевание, которое французская школа знала как «хронический систематизированный бред развития» Magnan и где не было интеллектуального снижения, какова бы ни была интенсивность галлюцинаторной активности, продолжает составлять часть паранойи, которая сама рассматривается как конституциональное заболевание, подобное циркулярному помешательству.

Шестое издание, вышедшее в 1899 г. (то, которое докладчики на Конгрессе 1900 г. в Париже не имели времени принять во внимание), идет много дальше. Различие между болезнями приобретенными и конституциональными исчезает. Одна глава, пятая, посвящена «деменции прекокс», рассматриваемой отныне как единая болезнь, проявляющаяся в трех клинических формах: гебефренической, кататонической и параноидной, причем эта последняя охватывает почти всю паранойю полностью, включая «хронический систематизированный бред развития» Magnan /139/. Основной различающий признак этой «деменции прекокс» — течение, часто связанное с исходом в состояние психического снижения. Против этого расширения, неправомерно рассматриваемого в отношении паранойи, и против этого признака, используемого для оправдания единства «деменции прекокс», будет протестовать французская школа, как нам это покажет изучение трудов J. Christian и В. П. Сербского. Они считают, что протекание ряда форм бреда, квалифицируемых как паранойяльные, не ведет к исходному психическому снижению; таков, в частности, «хронический систематизированный бред развития» Magnan. Когда же такое снижение наблюдается, оно не является ни ранним в смысле возраста появления симптомов психоза, ни в смысле стремительности эволюции. В дополнение к этому следует учитывать и тот факт, что симптоматика параноидного бреда очень отличается от таких психозов, начинающихся в молодом возрасте, как гебефрения и кататония, и мешает принять идею, что крепелиновская «деменция прекокс» может быть одним и тем же заболеванием. Оно представляется скорее как воскрешение единого психоза Griesinger, паранойи в старом смысле с ее неизбежным развитием в сторону конечной деменции исхода. Предложение сблизить параноидную деменцию и собственно «деменцию прекокс», сделанное E. Kraepelin тремя годами раньше в издании 1896 г., допускается французской школой. Эта школа обозначает их нозологическое различие посредством употребления двух различных прилагательных — паранойяльный и параноидный — для квалификации хронического бреда в зависимости от того, составляет ли он часть паранойи или он близок к «деменции прекокс».

В противоположность этому, употребление в английском языке одного лишь прилагательного «параноидный» будет способствовать принятию английской и североамериканской школами концепции еще более расширительной, чем крепелиновская концепция, потому что в пределе вся паранойя будет охватываться понятием «paranoid states», в результате чего будет возникать недоразумение при буквальном и невнимательном переводе этого термина на романские языки, когда имеется ввиду понятие «паранойяльный».

E. Kraepelin, который в 1903 г. покинул Гейдельберг, переехав в Мюнхен, учтет возражения, которые будут ему сделаны, начиная с 1900 г., изменит главу, посвященную параноидной форме «деменции прекокс» в последующих изданиях своего «Руководства» и особенно в восьмом, вышедшем в 1908-1915 гг., где он также даст свою концепцию маниакально-депрессивного психоза, которая останется неоспоримой настолько, что не появится никакой другой. Изложение истории параллельной эволюции идей E. Kraepelin в отношении «деменции прекокс» и маниакально-депрессивного психоза до этого восьмого издания сделал Jacques Postel в «Новой истории психиатрии» /171/. Что касается интересующего нас сюжета, то ход истории коренным образом изменится в 1911 г. после публикации текста Eugene Bleuler о «группе шизофренических психозов» /28/, текста революционного, изучению которого мы посвятим следующую главу, но который опирается в нозологии на издание «Руководства» E. Kraepelin 1899 г. или даже скорее 1886 г. Мы ограничиваемся в данный момент кратким изложением крепелиновской концепции «деменции прекокс» в том виде, как она могла представиться в 1900 г. читателю, который открыл ее впервые. Далее мы вернемся к изменениям, внесенным в ответ на возражения, выдвинутые его читателями, изменениям, которые не будут восприняты психиатрическим миром, усвоившим тем временем блейлеровские идеи, или во всяком случае более заинтересованным ими, чем автором, который казался уже отжившим свое время.

E. Kraepelin фактически выделил в конце XIX в. из области психозов или «собственно помешательства» границу между маниакально-депрессивным психозом, с одной стороны, и паранойей, с другой стороны, которая долго соблюдалась. Вопреки самому себе он заставил колебаться другую границу между паранойей и пространством, где развернулась третья линия психозов — «деменция прекокс» и далее шизофренические психозы.

Источник

Деменция прекокс что это

Крепелиновская нозология, на которую мы продолжаем ссылаться и в наше время, для того чтобы согласиться с ней или же отвергнуть, была составлена как абсолютно жесткая система. Однако, как мы это увидим в отношении «деменции прекокс», которая является ее основным элементом, она была в сущности разработана путем эмпирического подхода с последовательными обобщениями, достаточно отличными друг от друга, в зависимости от установок, к которым приходил сам E. Kraepelin на протяжении своего профессионального пути или критических комментариев, которые он учитывал.

E. Kraepelin /1856-1926/ с 1878 г. по 1882 г. работал с von Gudden в Мюнхене, а затем начал свою университетскую карьеру в Дерпте. Этот город, в настоящее время Тарту, находится в Эстонии, принадлежал России со времени Ништадтского мира, подписанного в 1721 г. после победы Петра Великого в Северной войне. Шведы в 1632 г. основали там немецкоязычный университет, который был воссоздан в 1802 г. Здесь, вблизи Тарту, на Чудском озере произошло «Ледовое побоище», в котором Александр Невский разбил тевтонских рыцарей-крестоносцев, и восславленное в фильме Эйзенштейна и в музыке Сергея Прокофьева. В 1890 г. E. Kraepelin оставил Дерпт, видимо, из-за разногласий с царем Александром III, и в 1891 г. был приглашен на кафедру в Гейдельбергский университет, где в числе прочих его ассистентом был Альцгеймер, который затем последовал за ним в Мюнхен. Именно в Гейдельберге он опубликовал два издания своего «Руководства», которые нас здесь интересуют. В самом деле, в 5-м издании, вышедшем в 1896 г., E. Kraepelin сохраняет в качестве фундаментального признака эволюционный критерий: «… Настоящее издание представляет собой последний, решающий шаг, ведущий от концепции симптоматической к концепции клинической… Повсюду важность внешних признаков болезни должна отступить перед оценкой, которая вытекает из условий ее появления, протекания и исхода…». Следовательно, возможно определять истинные психические болезни, а не просто синдромы, беря за основу клинику и, в частности, ее эволюцию и в особенности ее исход.

Среди приобретенных заболеваний фигурируют метаболические заболевания, между которыми можно встретить сгруппированными вместе «деменцию прекокс», кататонию и параноидную деменцию, то есть часть вышеупомянутой паранойи. Не всю паранойю, а ту часть, которая часто заканчивается интеллектуальным снижением. Это группирование трех болезней в самом деле оправдывается — поскольку речь идет все же о трех различных заболеваниях — частотой однообразного исхода. Заболевание, которое французская школа знала как «хронический систематизированный бред развития» Magnan и где не было интеллектуального снижения, какова бы ни была интенсивность галлюцинаторной активности, продолжает составлять часть паранойи, которая сама рассматривается как конституциональное заболевание, подобное циркулярному помешательству.

Шестое издание, вышедшее в 1899 г. (то, которое докладчики на Конгрессе 1900 г. в Париже не имели времени принять во внимание), идет много дальше. Различие между болезнями приобретенными и конституциональными исчезает. Одна глава, пятая, посвящена «деменции прекокс», рассматриваемой отныне как единая болезнь, проявляющаяся в трех клинических формах: гебефренической, кататонической и параноидной, причем эта последняя охватывает почти всю паранойю полностью, включая «хронический систематизированный бред развития» Magnan /139/. Основной различающий признак этой «деменции прекокс» — течение, часто связанное с исходом в состояние психического снижения. Против этого расширения, неправомерно рассматриваемого в отношении паранойи, и против этого признака, используемого для оправдания единства «деменции прекокс», будет протестовать французская школа, как нам это покажет изучение трудов J. Christian и В. П. Сербского. Они считают, что протекание ряда форм бреда, квалифицируемых как паранойяльные, не ведет к исходному психическому снижению; таков, в частности, «хронический систематизированный бред развития» Magnan. Когда же такое снижение наблюдается, оно не является ни ранним в смысле возраста появления симптомов психоза, ни в смысле стремительности эволюции. В дополнение к этому следует учитывать и тот факт, что симптоматика параноидного бреда очень отличается от таких психозов, начинающихся в молодом возрасте, как гебефрения и кататония, и мешает принять идею, что крепелиновская «деменция прекокс» может быть одним и тем же заболеванием. Оно представляется скорее как воскрешение единого психоза Griesinger, паранойи в старом смысле с ее неизбежным развитием в сторону конечной деменции исхода. Предложение сблизить параноидную деменцию и собственно «деменцию прекокс», сделанное E. Kraepelin тремя годами раньше в издании 1896 г., допускается французской школой. Эта школа обозначает их нозологическое различие посредством употребления двух различных прилагательных — паранойяльный и параноидный — для квалификации хронического бреда в зависимости от того, составляет ли он часть паранойи или он близок к «деменции прекокс».

В противоположность этому, употребление в английском языке одного лишь прилагательного «параноидный» будет способствовать принятию английской и североамериканской школами концепции еще более расширительной, чем крепелиновская концепция, потому что в пределе вся паранойя будет охватываться понятием «paranoid states», в результате чего будет возникать недоразумение при буквальном и невнимательном переводе этого термина на романские языки, когда имеется ввиду понятие «паранойяльный».

E. Kraepelin, который в 1903 г. покинул Гейдельберг, переехав в Мюнхен, учтет возражения, которые будут ему сделаны, начиная с 1900 г., изменит главу, посвященную параноидной форме «деменции прекокс» в последующих изданиях своего «Руководства» и особенно в восьмом, вышедшем в 1908-1915 гг., где он также даст свою концепцию маниакально-депрессивного психоза, которая останется неоспоримой настолько, что не появится никакой другой. Изложение истории параллельной эволюции идей E. Kraepelin в отношении «деменции прекокс» и маниакально-депрессивного психоза до этого восьмого издания сделал Jacques Postel в «Новой истории психиатрии» /171/. Что касается интересующего нас сюжета, то ход истории коренным образом изменится в 1911 г. после публикации текста Eugene Bleuler о «группе шизофренических психозов» /28/, текста революционного, изучению которого мы посвятим следующую главу, но который опирается в нозологии на издание «Руководства» E. Kraepelin 1899 г. или даже скорее 1886 г. Мы ограничиваемся в данный момент кратким изложением крепелиновской концепции «деменции прекокс» в том виде, как она могла представиться в 1900 г. читателю, который открыл ее впервые. Далее мы вернемся к изменениям, внесенным в ответ на возражения, выдвинутые его читателями, изменениям, которые не будут восприняты психиатрическим миром, усвоившим тем временем блейлеровские идеи, или во всяком случае более заинтересованным ими, чем автором, который казался уже отжившим свое время.

E. Kraepelin фактически выделил в конце XIX в. из области психозов или «собственно помешательства» границу между маниакально-депрессивным психозом, с одной стороны, и паранойей, с другой стороны, которая долго соблюдалась. Вопреки самому себе он заставил колебаться другую границу между паранойей и пространством, где развернулась третья линия психозов — «деменция прекокс» и далее шизофренические психозы.

Источник

Деменция при шизофрении: причины, симптомы и лечение

Деменция является приобретенным слабоумием, то есть интеллектуальным расстройством, при котором происходит стойкое снижение познавательной деятельности. Это проявляется в утрате старых навыков и неспособности приобрести новые. Чаще такая форма слабоумия наблюдается в старческом возрасте. При этом нередко она развивается на фоне шизофренических расстройств. Узнаем, как и почему возникает деменция при шизофрении.

В этой статье

Особенности

В отличие от умственной отсталости, когда у человека не развита психика или отдельные ее стороны, деменция характеризуется распадом психических функций, которые уже сформировались. Происходит это вследствие заболеваний, поражающих головной мозг. Причем перечень патологий, при которых развивается слабоумие, очень обширный.

По данным Всемирной организации здравоохранения, людей с деменцией с каждым годом становится все больше, и если в 2015 г. их насчитывалось порядка 46 млн, то уже в 2017 г. в мире было зарегистрировано около 50 млн пациентов. Каждый год ставится примерно 7,7 млн диагнозов.

Данные показатели будут расти, что связано со многими факторами, в том числе с увеличением продолжительности жизни. Ожидается, что к 2050 г. на нашей планете будет насчитываться свыше 131,5 млн людей со слабоумием.

Связь с шизофренией

Раскрывая связь между шизофренией и деменцией, следует учитывать два аспекта. Первый рассматривается в контексте непосредственно приобретенного слабоумия, которое может развиться вследствие различных поражений головного мозга. Как показывает практика, риск возникновения деменции при шизофрении выше, чем у людей со здоровой психикой.

Второй аспект связан с шизофреническим слабоумием, то есть разновидностью расстройства интеллекта, которое часто наблюдаются при заболеваниях шизофренического спектра. Для таких больных характерна деменция без глубоких органических изменений.

Также ее называют транзиторным слабоумием, когда у человека долгие годы наблюдались признаки интеллектуального расстройства, но при этом неожиданно обнаруживались хорошо сохранившиеся память и интеллект. Не все специалисты подобное слабоумие считают именно слабоумием, так как разница между обычной деменцией и шизофреническим слабоумием довольно большая. Рассмотрим кратко обе стороны вопроса.

Деменция при шизофрении: статистика

Ученые провели ретроспективное исследование, основанное на анализе ранее накопленных данных, которые связаны с деменцией и шизофренией. Исследователи попытались выяснить, повышает ли психическое расстройство риск развития слабоумия.

В анализ включили пациентов без психопатологий и больных с серьезными психическими патологиями — шизофренией, биполярным расстройством и рецидивирующим большим депрессивным расстройством.

У женщин деменция диагностируется чаще. Обычно это связано с тем, что они живут дольше мужчин, причем последние годы жизни — в одиночестве.

Всего было проанализировано свыше 8 млн людей старше 66 лет, из которых 63,4% составляли женщины со средним возрастом 74 года. Более 74 тыс. человек имели шизофренический диагноз (57% женщины).

Результаты оказались следующими:

Данное исследование позволяет сделать вывод, что пациенты с шизофренией имеют более высокий риск развития слабоумия, чем изначально психически здоровые люди.

Объяснение

Представленные выше данные показывают зависимость деменции от психических расстройств, однако точный механизм ее развития на фоне шизофрении неизвестен. Есть предположение, что у пациентов с шизофреническими заболеваниями есть уязвимость перед наркотиками, сердечной недостаточностью и пр. Они, в свою очередь, могут запустить процесс возникновения слабоумия.

Также деменция и шизофрения схожи в том, что оба являются следствием поражения головного мозга. Третья предпосылка связана с антипсихотическими препаратами, которые назначаются при психических нарушениях. Они гипотетически тоже могут быть факторами развития слабоумия.

Однако все это только предположения, которые еще предстоит доказать. Исследователям предстоит найти связь не просто шизофрении с деменцией, а теми заболеваниями, которые ее вызывают непосредственно. Речь идет, прежде всего, о сосудистой деменции и болезни Альцгеймера.

Шизофреническое слабоумие

Шизофрения является психической патологией, поражающей мышление. Существует множество ее разновидностей, которые отличаются друг от друга количеством и интенсивностью симптомов. Но большая их часть оказывает негативное влияние на когнитивные функции. Шизофренический дефект наблюдается не при каждом психическом заболевании, но и сказать, что он диагностируется редко, тоже нельзя.

При этом не все ученые согласны с включением понятия «слабоумия» в контекст анализа шизофрении. Дело в том, что многие функции психики остаются у больного в сохранности, а поражается лишь часть из них, например, память, восприятие и речь. Некоторые медики называют мозг шизофреника шкафом, заваленным книгами, но к которому утерян ключ.

Патогенез шизофренического слабоумия тоже пока неизвестен, как и причины самой шизофрении. Однако специалисты выделяют несколько важных аспектов, которые можно считать симптомами данного синдрома:

Это лишь некоторые признаки, которые наблюдаются не при каждой форме шизофрении. Но при этом нет такой ее разновидности, которая так или иначе не сказывалась бы на работе мозга. Всегда страдают память, восприятие или мышление. Могут быть поражены и все три когнитивные функции, что определяется типом заболевания и его течением.

Клиническая картина

Шизофрения — очень непредсказуемая болезнь, которая может в любой момент обостриться без видимой на то причины. Однако описать примерную картину развития шизофренического дефекта все-таки можно. В данном случае важны три аспекта — восприятие, мышление и память.

Поражение первого характеризуется дереализацией и деперсонализацией, которые негативно влияют на интеллект. Больному кажется, что мир нереальный, он утрачивает связь с ним и со своим внутренним «Я». Возможна даже замена реальной личности на вымышленную. Тяжелое протекание болезни приводит к полному личностному распаду.

Мышление при шизофреническом слабоумии является атактическим. Для него характерна вычурность, манерность, формализм и символизм. Зачастую наблюдается шизофазия, когда пациент строит предложения, причем грамматически правильно, но, по сути, они представляют собой бессмыслицу.

Нередко при разговоре происходит соскальзывание, когда человек говорит об одном, но часто прерывается и не может закончить мысль. Также шизофреник часто вставляют в речь слова, придуманные им самим. В целом, речь его очень странная и противоречивая.

Память при шизофреническом слабоумии долгое время сохраняется. Больной может помнить многие детали, в том числе из прочитанного. Но это во многом зависит от общей симптоматики. В большинстве случаев человек не утрачивает основных навыков. Он даже может решать математические задачи или совершать иные сложные мыслительные действия. По этой причине шизофреническое слабоумие не всегда причисляют непосредственно к слабоумию.

Лечение

При развитии шизофренического дефекта лечение нужно начинать как можно раньше, иначе есть риск постепенного распада личности.

В качестве основного метода терапии в данном случае подходят медикаменты. Обычно назначают ноотропы, позволяющие повысить уровень интеллектуальной деятельности до 90%. С помощью антидепрессантов устраняют депрессию и другие симптомы шизофрении.

Шизофрения — это хроническое заболевание. Даже добившись стойкой ремиссии, диагноз остается на всю жизнь.

В любом случае лечение будет комплексным. Лечится не только шизофреническое слабоумие, но и патология в целом. Одно из основных направлений терапии — групповые и индивидуальные психотерапевтические сеансы.

Прогноз

При развитии слабоумия на фоне шизофрении прогноз, как правило, неутешительный. Главная задача — остановить прогрессирование основной патологии. Если же шизофреническая деменция уже началась, то повернуть ее вспять сложно. Если такое и бывает, то редко и по неизвестным причинам.

Неблагоприятный исход связан с нарастанием негативной симптоматики шизофрении, когда больной впадает в апатию, становится безвольным и аутичным. Наблюдается абсолютно равнодушное отношение к окружающему миру. Возможны кататония, остаточный бред и другие осложнения.

В целом, для жизни прогноз является благоприятным. Если же говорить о трудоспособности, то все намного сложнее. Не исключено, что придется признать человека инвалидом первой или второй группы и назначить пенсию. Очень тяжелые случаи требуют постоянного наблюдения и ухода за пациентом.

Источник