дети гетто что это
Дети гетто что это
Майя Смелькинсон попала в еврейское гетто в Минске, когда ей было 9 лет. Родители погибли, и девочка боролась, как могла, за свою жизнь. В детском доме для еврейских детей никто никого не кормил, и если девочка не находила себе крошки на пропитание, значит, ничего и не ела. Ее одежда походила на лохмотья. От холода и голода вся кожа покрылась чирьями. В таком виде она постучала в дом семьи Бовт и попросила милостыню. Дети, Катя и Ваня Бовт, были шокированы видом девочки и стали умолять родителей укрыть ее у себя в доме.
Родители побоялись. У них не ладились отношения с соседями, и те запросто могли выдать всю семью, и тогда расстрела не избежать. Но они стали по очереди пробираться в гетто и подкармливать Майю. Так прошла зима 1942 года, а 2 марта немцы решили закрыть детский дом в гетто и забрали всех детей в душегубки. 67 больных детей были убиты прямо в своих кроватках. Майя спряталась в печи. Она единственная из всего детского дома, кому удалось спастись. Ее таки спрятали у себя родители Вани Бовта, и до освобождения девочка жила у них во дворе в земляной яме. Но выжила.
Таких историй времен Второй мировой были десятки и сотни тысяч. К сожалению, далеко не у всех из них такой благополучный конец.
Полтора миллиона детей были убиты или умерли голодной смертью с 1939 по 1945 год на территории Германии и оккупированных ею землях. Почти миллион двести тысяч погибших детей были евреями. И это приближенные числа. Ведь детям не присваивались номера, если они не работали, а потому их тела никто и не считал.
То есть, главным двигателем массового убийства детей была идеология.
Жизнь детей в гетто
Немцы относились к детям в гетто как к обременительному довеску. Они не могли работать, от них не было практической пользы, зато они ели, забирая продуктовый ресурс у тех, кто работать еще мог. Такова была логика карателей, которые действовали строго согласно ей. Поэтому они проводили периодически зачистки в гетто.
Дети в гетто были самыми незащищенными еще и потому, что не были приспособлены к жизни, не имели опыта, им не хватало понимания ситуации для выживания. Но с другой стороны, некоторые взрослые выживали в гетто только благодаря своим детям. Те, кто постарше, умудрялись проползать под колючей проволокой и выходить в город, чтобы побираться и приносить какую-никакую еду.
Многие дети в гетто воровали. Они выбирались за его пределы для того, чтобы украсть еду и прокормить своих родных.
Когда в 1943 году Германия приняла решение о закрытии всех гетто, судьба большей части детей была трагической. Часть детей была убита прямо в гетто, часть доставлена в концентрационные лагеря или лагеря смерти. Немногие смогли выжить там.
Жизнь детей в концентрационных лагерях
Большую часть детей, которые попадали в лагеря смерти, умерщвляли разными способами в первые два дня по приезде. Дети были не интересны немцам как рабочая сила, а потому бесполезны.
Исключение составляли подростки в возрасте от 12 лет. Их могли использовать на каких-то работах. Дети наравне со взрослыми заключенными рыли окопы, некоторые работали в качестве обслуживающего персонала. Но если они проявляли малейшие признаки заболевания или слабости, их безжалостно расстреливали.
Особенно интересовали Менгеле близнецы. Он переливал им кровь, ампутировал конечности, заражал тифом.
Детей, которые интересовали палача, помещали в детский сад Освенцима. И там к ним относились даже очень не плохо, пока шли опыты. Менгеле сам приходил к детям, приносил им сахар. И некоторые из малышей даже привязывались к нему. Что совершенно не мешало ему отправлять их в газовую камеру, как только опыт был завершен.
Шансы выжить были у тех детей, чей организм сумел справиться с тифом. Такие случаи известны.
Если женщина попадала в концлагерь беременной, она также представляла интерес для опытов. Но, как правило, все дети, рожденные в лагерях смерти и концентрационных лагерях, безжалостно убивались. И только чудом некоторым заключенным удавалось долгое время прятать новорожденных и спасать им жизнь.
Операция по спасению
Практически в каждом городе, где было гетто, партизанские отряды разворачивали работу по спасению еврейских и цыганских детей. С 1938 по 1940 годы действовала целая организация «Киндер транспорт», которая вывезла более тысячи детей за период с 1938 по 1944 годы. Аналогичные подпольные организации действовали в Варшаве, Брюсселе, Париже, Риме и многих других городах Европы. Детей забирали от родителей и тайно переправляли в Великобританию, Швецию, Соединенные Штаты Америки.
Во Франции существовало целое протестантское религиозное поселение Шамбон-Сюр-Линьон, население которого, включая священников, прятало несколько сотен еврейских детей.
Некоторые дети спасались тем, что уходили к партизанам. Подростки нередко использовались в движении сопротивления для выполнения отдельных поручений, сбора разведданных и пр.
Трагические последствия
После капитуляции Германии началось массовое движение народа. Взрослые люди, бежавшие от войны или же насильно переселенные, оторванные от своих детей, начали поиски. Этот процесс не завершен и по сей день. Многие семьи так и не смогли воссоединиться друг с другом, а другие находят друг друга спустя десятилетия. Как, например, случилось с Рахиль Ароновой. Она болела скарлатиной, и врачи отказались выписать девочку из больницы, а потом семья бежала от войны, и ребенок остался на оккупированной территории. Девочку прятала всю войну семья из западной Беларуси. Чтобы уберечь ребенка от расстрела, ее окрестили, надели на шею крестик и переименовали в Лилю Петрову. После войны девочка вернула свое настоящее имя и начала искать своих родных. Однако они встретились в израильской больнице совершенно случайно лишь через 55 лет после войны.
Гетто для детей: история о том, как советскую здравницу превратили в лагерь смерти
Получайте на почту один раз в сутки одну самую читаемую статью. Присоединяйтесь к нам в Facebook и ВКонтакте.
Детская здравница стала концлагерем
В первые дни войны многие родители отдыхавших в санатории школьников успели забрать своих детей до того, как его заняли фашисты. Спешно покинула учреждение и большая часть сотрудников, а также ребята старшего возраста. Однако еврейских детей забирать было некому – их родители к тому времени уже были в руках фашистов. Всего в Осиповичском районе было организовано восемь еврейских гетто.
К тем ребятам, которых фашисты обнаружили в стенах санатория, добавили и других еврейских детей, свезенных сюда в основном из ближайших детдомов. На пионерской форме у маленьких узников появились шестиконечные звезды – по приказу фашистов дети пришивали их себе и малышам на одежду сами.
Ребят заставляли собирать для немцев свеклу и капусту на окрестных полях, кормили детей остатками – капустными листьями и ботвой. А зимой им выдавали по 100 граммов хлеба в день.
Еврейские дети, которых фашисты держали отдельно от остальных ребят, жили в большом летнем зале санатория, словно в загоне. Это помещение было холодным, нежилым – до войны здесь проводили летние мероприятия. Спали маленькие узники прямо на полу. Поэтому когда наступила зима, и без того обессиленные от голода и мучений пленники начали болеть. Многие из них не дожили до весны. Таким образом советская детская здравница превратилась в мини-концлагерь для еврейских детей, среди которых, кстати, были и совсем маленькие, годовалые.
Каждое утро, проснувшись, ребята обнаруживали рядом мертвых товарищей. Фашисты выносили их тела не сразу и вообще старались к детям в помещение заходить как можно реже: из-за того, что часть малышей страдала энурезом, в зале стоял запах мочи, что раздражало и без того озлобленных нацистов.
Лишь изредка ребятишек выводили во двор подышать свежим воздухом. Там располагался ящик с пищевыми отходами, и каждый раз маленькие узники кидались к нему, чтобы добыть себе что-то съестное – например, картофельные очистки или объедки. Дети старались делать это быстро и незаметно, поскольку даже за такой «проступок» фашисты их наказывали. Не менее жестоко, чем фашисты, была по отношению к детям их соотечественница Вера Жданович, которую немцы назначили в гетто завхозом. Не стесняясь ребят, она развлекалась с немцами, устраивая гулянки.
Одним из видов наказаний для узников был расположенный в подвале карцер. В нём было намного холоднее, чем в детском зале, потому что сидевшим там ребятам фашисты специально кидали снег – чтоб сильнее мучились. Многие не выдерживали и двух-трех дней – мертвых детей «выбрасывали» в реку, под лед.
Вова Свердлов спасся лишь чудом
В апреле 1942-го всех, кто не умер зимой, фашисты решили уничтожить. Как позже вспоминал чудом переживший детское гетто Владимир Свердлов, однажды поздно вечером фашисты велели всем ребятам собраться и объявили, что их переводят в другое место. Когда их вывели с территории санатория, шагавший рядом с Володей мальчик Яша тихо шепнул ему: «Нас никуда не переводят. Если бы мы переезжали, это было бы днем. Беги!» Сам Яша бежать не стал, поскольку с ним было двое малышей, которых он не мог бросить. Кроме того, как пояснил товарищ Вове, с его чисто еврейской внешностью в оккупированном районе далеко не убежишь. Володя же по совету Яши незаметно нырнул в росшие у дороги заросли сорняка, что его и спасло.
Остальных детей неподалеку ждала бобруйская расстрельная команда. Их подвели к вырытой яме, поделили на группы и убили. Причем совсем маленьких детей кидали в яму живыми и уже сверху расстреливали. Этот жуткий факт позже установит следствие, равно как и то, что 2 апреля 1942 года здесь были убиты 84 еврейских ребенка.
Несколько дней 11-летний Володя Свердлов с поврежденной ногой бродил по лесу, пока не встретил одного из местных жителей. Увидев на одежде мальчика след от сорванной шестиконечной звезды, мужчина испугался и прогнал его. Вова снова ушел в лес. Он был уже почти в бессознательном состоянии, когда его нашла в лесу жительница деревни Макаричи Александра Звонник (впоследствии он называл её баба Алеся). Рискуя жизнью, причем не только своей, но и собственных детей, она спрятала Вову у себя дома и выхаживала, в течение всего периода оккупации скрывая его от фашистов. Она стала еврейскому мальчику второй матерью.
Впоследствии эта женщина, а также еще семь жителей Осиповичского района, были удостоены звания «Праведник народов мира», учрежденного израильским мемориальным институтом «Яд ва-Шем» – за помощь, оказанную евреям в годы войны.
Больше никто из узников гетто не выжил
Володя оказался единственным, кто вышел из стен этого еврейского гетто и остался жив. Еще до расстрела один из еврейских ребят попытался сбежать из санатория и ему это даже удалось. Однако, несколько дней проскитавшись по лесу, он вернулся. Какое-то время дети прятали его от фашистов и подкармливали, но потом ребенок был обнаружен. Его увезли из гетто и убили.
К осени 1942 года евреев в этом местности практически не осталось. Секретарь подпольного комитета КП(б)Б района Р. Голант в докладной записке секретарю Бобруйского подпольного межрайкома сообщал: «По Осиповичскому району всего имеется населения 59 тысяч человек, еврейского населения нет…».
Родители отыскали Володю только в 1947 году. В начале войны мать мальчика эвакуировали, а отец ушел в партизаны. Им сказали, чтобы они не беспокоились за судьбу сына, потому что санаторий с детьми, мол, успели эвакуировать. А позже им сообщили, что все дети здравницы погибли. К счастью, после войны родители, считавшие Володю погибшим, все-таки узнали, что он жив.
К старости Владимиру Свердлову удалось накопить денег на памятник убитым в «Крынках» детям. Его установили на месте их расстрела 13 лет назад. Подавляющее большинство погибших так и остаются безымянными. Удалось установить личности только 13 из них. По инициативе Владимира Свердлова каждый год возле «Детского камня» (неофициальное название памятника) стали проводить митинг памяти погибшим здесь детям.
Кстати, по словам Владимира Свердлова, жестокость к малышам в детском гетто проявляли и женщины-воспитатели. Как известно, таких садисток во время войны было немало. А ещё были фашистки в юбках: женщины, служившие в рядах нацистской Германии
Понравилась статья? Тогда поддержи нас, жми:
«Ребенок заплакал от голода – и его задушили». Минчане вспоминают про свое страшное детство в гетто (внимание: 18+)
Гитлер хотел истребить всех евреев – за годы Второй мировой войны 6 миллионов убили. Их преследовали, загоняли в гетто и концлагеря, убивали и издевались. Тяжелее всех приходилось детям. CityDog.by встретился с двумя выжившими в гетто минчанами – в годы войны они были детьми.
Фрида: «Я была уже старухой, мне было 8 лет. И я очень боялась смерти»
В октябре 1939 года в Польше появилось первое гетто. До конца войны в Восточной Европе создадут еще по меньшей мере 800. В Минское гетто попало больше 100 тысяч людей, но выжило меньше 10 тысяч. Труднее всех пришлось детям.
Фрида Рейзман вспоминает, как 4 дня провела в «малине»: так назывались убежища, в которых прятались от нацистов.
– Мне было шесть лет в начале войны, – вспоминает женщина. – Родители снимали домик на улице Мясникова. В район гетто мы не попадали, так что пришлось переехать к папиной тете. Одна комната – девять человек. Спать на полу даже негде было. Там мы жили до первого погрома.
На фото в центре – семья Фриды.
Узники концлагерей Минское гетто считали более страшным, чем Освенцим. Они рассказывали, что после работы в концлагерях можно было спокойно поспать. Здесь же покоя не было ни днем, ни ночью. В гетто не было еды, воды, дров для отопления. Зато был бандитизм и вечный страх смерти. Многие умирали от простого голода, их тела выбрасывали в ямы. Других расстреливали или вырезали. В той резне выжила одна девочка – спряталась в печи.
Когда и кто вытащил меня – не помню. Тогда были очень сильные морозы: я не чувствовала рук и даже ног. А потом очнулась в огромном зале. После я узнала, что это была кукольная фабрика. Она стояла на месте кинотеатра «Беларусь». Вижу – на бильярдном столе женщина. Мертвая. Ее уже крысы обгрызли. Потом подпольщики передали меня маме.
Фрида вспоминает первый погром. Братья женщины спрятались под досками у черного входа: тогда немцы еще «не соображали и не искали». Ее с папой загнали на улицу, по которой шла колонна смерти. Там была и мама Фриды: женщина постоянно двигалась назад, оставаясь в хвосте. Вульф показал аусвайс (удостоверение личности во время оккупации) – рабочих тогда не забирали. Им повезло спастись, а вот тете и ее дочери с внучкой – нет.
Не колонна, так другое. Семью Фриды вместе с другими евреями поставили на колени у стены хлебного завода. Было холодно, но немцев это не волновало. Наоборот, ходили и хлестали людей нагайкой.
Из гетто Фриду «вывела медаль старшего брата». Лазарь, как и отец, пошел в партизаны. Он подорвал 17 эшелонов. «За 6 тогда давали Героя Советского Союза, но не евреям», – подмечает женщина. Зато у Лазаря была первая в Беларуси партизанская медаль. Какой-то крестьянин захотел такую же – и брат послал его вывести мать и сестру. Тот мужчина спас еще 10 человек, а потом погиб. Среднего брата уже не было: расстреляли зимой. Об этом Фрида с мамой узнали после освобождения гетто.
– Я была уже старухой, мне было 8 лет. И я очень боялась смерти. То, что я жива, – тоже сопротивление, – говорит Фрида. – Но про это в советские годы забыли. Нельзя было ни говорить, ни писать, ни вспоминать эту тему.
Я была очень способна к языкам. С третьего класса в школе мы учили английский, и я решила поступить в иняз. Поступала вместе с одноклассницей – ее приняли. Мне открытым текстом сказали: «Нам нужны национальные кадры». Поступила на заочное в Москве и стала работать начальником ОТК трикотажной фабрики.
Владимир: «Звук от погромов не забыть никогда»
– Наша малина вмещала человек 40-50, – рассказывает Владимир Трахтенберг. – Прямо около входа в подвал поставили перегородку, а с другой стороны, на огороде, выкопали еще один выход.
Владимиру было три, до этого они с матерью жили в Столбцах. Он подмечает, что среди детей до 5 лет выжило меньше одного процента. Рядом с гетто работал хлебозавод, люди собирались, чтобы просто понюхать запах. Сам Владимир быстро научился, что найденную еду надо сразу же съедать, иначе отберут дети постарше.
– Гетто – очень сложный механизм. Когда встречался с англичанами, у меня было такое чувство, что они не понимают, что это такое. Ведь даже с точки зрения русского языка гетто – это кусочек огражденной земли, на которой живут люди одной национальности или религии и у них все есть. А здесь нет. Это согнали 120 тысяч человек на полтора квадратных километра. И такому количеству выжить на такой территории было невозможно. Вшивость дикая, грязь.
Была и «хорошая» вещь – немцы боялись инфекций. Они заставляли стариков и детей убирать гетто. «Цветочки не росли», но зато было более-менее чисто.
Хуже было, думает Владимир, евреям, которых пригнали в Минское гетто из Европы. Они не считались с местными, приехали с целью что-то делать, были патриотами. Местные евреи могли договориться и поменять что-нибудь в «русском районе», а евреи из Зондергетто – нет. «Они были живыми смертниками», – говорит Владимир.
Владимир оставался в Минском гетто до последнего дня. Он вспоминает, что больше немцев тогда боялись литовских и украинских полицаев. Один раз его мать шла по территории в 50 метрах от границы. Ее заметил часовой и выстрелил из винтовки. Пуля пробила шарф, а женщина от страха упала. Она дождалась, пока тот отвернется, и уползла.
– Один раз мы с мамой шли после первого погрома. Я смотрю – на улице лежат люди с согнутыми руками, ногами. Спрашиваю: мама, чего они так, им же холодно? А она мне: они спят, пошли. Тех людей я помню до сих пор.
Я видел много смертей – я профессиональный доктор, 58 лет в медицине. Но не представляю, мы же работали в морге, вскрывали трупы – а те, из детства, были совершенно другие. Это были те люди, которых ты вчера видел живыми.
После войны про это молчали. «Если скажешь, что был в гетто, это была большая проблема», – вспоминает Владимир. В СССР был приказ: все, кто жил на оккупированной территории, – предатели.
Считалось, что узники гетто попали туда, потому что предали Родину. Людям запрещали собираться, вспоминать, говорить.
Из Минского гетто сегодня осталось в живых 9 человек.
«Отдайте ваших детей!» Одно из самых страшных преступлений нацистов
В 1942 году нацисты решили очистить Лодзинское гетто от «непродуктивной» части населения. Эсэсовцы отнимали у родителей детей младше 10 лет и отправляли их прямиком в газовые камеры. По оценкам историков, всего за одну неделю нацисты убили от 10 до 15 тысяч детей.
В сентябре 1942 года в польском промышленном городе Лодзь было невыносимо жарко. Температура несколько раз поднималась выше 40 С. Город был разделен на две части: гетто, в котором в годы войны жили, а точнее существовали, более 200 тысяч евреев, и территорию для людей чуть лучшего сорта. Люди там также умирали от болезней и немецких пуль, однако шансов выжить у них было больше. После начала оккупации нацисты даже переименовали город. По личному решению Адольфа Гитлера Лодзь стала Лицманштадтом, в честь немецкого генерала Карла Лицмана.
Гетто было проклятой, в прямом и переносном смысле слова выжженной землей. За два года немецкого господства трава, кусты и деревья здесь высохли. Из-за страшного голода узники съедали собак и кошек. К тому времени над территорией гетто, как вспоминали его обитатели, не летали даже птицы. Дети и взрослые давно поняли, что насекомых и червей можно варить и есть, поэтому для птиц здесь просто не осталось пищи. Болезни, голод, нечеловеческие условия — евреям казалось, что они живут в аду, однако настоящий ад им еще предстояло пережить. Он начался в субботу 5 сентября 1942 года. События, о которых пойдет речь, польские историки называют Великим запретом (Wielka Szpera — от немецкого Allgemeine Gehsperre — полный запрет покидать свои дома). Случившееся 75 лет назад живет в памяти старших жителей Лодзи, однако многим эти факты почти неизвестны. Лодзинская катастрофа «затерялась» среди множества военных преступлений того времени. Немногие выжившие в этой катастрофе были настолько потрясены тем, что пережили в сентябре 1942-го, что до конца жизни старались об этом не вспоминать и не говорить.
Карусель между двумя мирами
«Сразу за территорией гетто, прямо возле ограждения из колючей проволоки, находился парк развлечений. Его главным и единственным аттракционом, который можно было увидеть из гетто, была карусель. Дети из гетто ежедневно совершали паломничества к этому месту и с грустью смотрели на детвору с другой стороны, которая играла, раскачивалась в висящих на каруселях лодочках. Из радиоприемников звучала музыка. Дети вслушивались, всматривались в странный, чужой мир, в котором, будто в прекрасной Нетландии, живут их сверстники. По одну сторону колючей проволоки — дети, по другую — тоже дети, однако такие разные».
Это отрывок из «Хроники Лодзинского гетто» — пятитомного издания, в которое вошли воспоминания тех, кто находился в гетто. Не только хроникеры, которые работали над составлением архива или энциклопедии гетто, но и просто обитатели день за днем записывали то, что с ними происходило после прихода нацистов. Погода, слухи, встречи с родственниками, разговоры… Фиксировали каждый день своей жизни. Делали это как взрослые, так и дети. Благодаря записям в «Бюллетене ежедневной хроники» (Biuletyn Kroniki Codziennej), дневникам узников гетто, воспоминаниям тех немногих, кому удалось уцелеть, сегодня можно по крупицам восстановить чудовищную реальность, в которой оказались люди.
«Сегодня красивый, солнечный день. Когда светит солнце, у меня поднимается настроение. Как грустна наша жизнь. Когда мы смотрим на ограждающий нас забор, наши души, как птицы в клетке, рвутся на свободу. Печаль рвет на части мое сердце, я вижу картины из прошлого. Буду ли я когда-то жить в лучшие времена?»
(автор дневника неизвестна, 7 марта 1942 года)
«Нам не нужен календарь. Наша жизнь разделена датами выдачи еды: хлеб раз на восемь дней, пищевой паек раз в месяц. Каждый день поделен на две части: до и после порции супа».
(Сара Плагер, 14 лет, 1941 год)
«Голод держит тебя за горло, душит. От него не убежишь, о нем невозможно не думать. Я все время думал о еде. Была еще одна вещь. В этой ситуации надо было остаться порядочным человеком. Не забирать еду у мамы, брата, отца — ни у кого».
Исраэль Авирам (высказывание из фильма Петра Пежа и Петра Вейхерта «Wielka Szpera»)
«Сегодня встал после двух дней, проведенных в кровати. У меня была простуда. Я оделся и потерял сознание. Думаю, это из-за отсутствия сил. Люди от такой диеты постепенно умирают. Я слышал, что с момента переселения евреев в гетто погибло уже 15 тысяч человек».
(Лелек Любиньский, 17 или 18 лет, 3 февраля 1941 года)
«В комнате стояла большая кастрюля с водой, в которой что-то варилось. Я почувствовала очень плохой запах, посмотрела в кастрюлю и увидела, что там варится кожаный пояс от брюк. Я спросила у пани Розенберг: «Что вы варите?» Она ответила: «Когда-то это была кожа коровы или коня. Если пояс станет мягким, я его посолю и дам детям съесть».
(Мириам Харел, 18 лет, 1942 год)
Главными были два чувства: голод и страх. Каждый обитатель гетто, независимо от его статуса, ходил с металлической кастрюлькой или кружкой. Люди просыпались с мыслью о еде и с той же мыслью ложились спать. Постоянный страх быть убитым, не заработать на хлеб, не прокормить себя и детей, тяжело заболеть неотвратимо влиял на поведение и мысли всех узников гетто.
(Израэль Униковский, 13 лет)
«Мы боялись всего. Еврейских полицаев, Ханса Бебова (глава немецкой администрации лодзинского гетто — прим. авт.). Мы всегда жили в страхе».
В гетто родители и дети часто менялись ролями. Мальчики и девочки, подростки становились добытчиками. Взрослые были обессилены голодом, не могли найти работу, а дети, которые ходили в школу, ежедневно получали тарелку супа. Для них это было спасением. Многие ходили в школу только ради этой похлебки. Детям зачастую проще было найти еду, чем взрослым. Некоторые из них отнимали пищу у младших, кто-то воровал. Как вспоминал спасшийся узник лодзинского гетто Аврам Цикерт, о морали никто не думал: «В гетто не было места морали. Там царило одно правило, одна норма: хочу выжить. В этих словах — вся мораль гетто».
Родители не могли смириться с неспособностью прокормить детей. Впадали в депрессию, некоторые заканчивали жизнь самоубийством. Много подобных историй можно услышать в документальном фильме Петра Пежа и Петра Вейхерта «Великий запрет».
«После работы мы садились вокруг родителей. Папуля и мамуля сидели на стульях, а мы — вокруг. Каждый вынимал свою порцию хлеба и чуть-чуть отламывал. Немного, чтобы что-то оставить на потом. А папа сидел на стуле и рассказывал историю своей семьи. Однажды, когда мы так сидели, каждый достал свою порцию хлеба, а папа только опустил голову. Он ничего не вынул. Тогда одна из моих сестер, Блюма, встала и сказала: «Папуля, у тебя уже не осталось хлеба». Она достала свой хлеб и протянула ему. Все перестали есть и дали отцу свои кусочки хлеба. Я тогда впервые в жизни увидела, как мой папа плачет. Он сказал: «До чего же я дожил! Вместо того, чтобы кормить своих детей, я ем хлеб, которым они кормят меня».
(Эстера Шламович, 13 лет в 1942 году)
«Я пришла к своей двоюродной сестре, чтобы повидаться с дядей и тетей. Они до сих пор у меня перед глазами. Двое страшно худых человека лежали в кровати с зонтиком над головами. До войны дядя был крепкий, очень полный. Он так похудел, что стал похож на скелет. Возле него лежал второй скелет, его жена. На них капал дождь с прохудившейся крыши, а они, больные, изможденные, в этой кровати. На пороге смерти. Я стояла и ничего не могла сделать. Мне сказали, что дядя съел собственные пальцы». (Изабель Хоко, 14 лет в 1942 году)
4 сентября 1942 года около 14.00 на стенах гетто появились объявления. Узникам сообщили о необходимости собраться в 15.30 на площади Пожарных, возле улицы Лютомерской, 13. В гетто уже кружили слухи о том, что немцы собираются депортировать 20 тысяч детей и стариков, однако официальной информации не было. Многие не верили, что нацисты будут разлучать семьи, отнимать детей у родителей. После появления листовок всем стало понятно — депортация состоится. За пару часов до начала шабата евреям решили сообщить, кого и когда будут вывозить. День и время были выбраны не случайно. Гитлеровцы любили совершать самые ужасные вещи в священные для их жертв дни.
Этнограф Юзеф Зелькович написал 4 сентября: «Стало понятно, что ошибались и сторонники логического мышления, и те, кто жил надеждой. Выселение стало фактом. Жители гетто страшно ошиблись. То, что еще вчера казалось невозможным и недопустимым, станет реальностью. У родителей отнимут и отправят в неизвестном направлении детей младше десяти лет. У стариков старше 65 лет заберут последнее, что у них осталось — четыре стены, жесткую постель. От них избавятся как от ненужного балласта. Нет дома, нет семьи, которой не коснулась бы эта страшная трагедия. У кого-то есть ребенок, у кого-то — пожилая мать или отец. Ни у кого нет сил сидеть дома, сложа руки, и ждать приговора. В четырех стенах тяжелее всего переживать отчаяние, которое разъедает сердце. Люди выходят на улицы. »
К четырем часам на площади собралась многотысячная толпа. Матери с грудными детьми, семейные пары, одинокие пожилые люди — все они стояли под палящим солнцем и с ужасом ждали известий. Перед собравшимися сначала выступил комендант пожарной службы Хенрик Кауфман, руководитель предприятий в гетто Давид Варшавский, а потом и самый влиятельный еврей лодзинского гетто Мордехай Хаим Румковский. Именно на лодзинской площади Румковский, которого многие называли королем гетто, произнес речь, которую спустя годы историки назовут одним из самых сильных и судьбоносных выступлений XX века.
После нападения в 1939 году на Польшу немцы проводили политику террора. Нацисты обезглавливали общество: арестовывали, депортировали, убивали политических, общественных, религиозных лидеров. В десятках городов они создали гетто, в которые насильно свозили евреев. Лодзинское гетто было вторым по численности после Варшавского. 8 февраля 1940 года евреев Лодзи начали переселять в Балуты — худший район города, в котором не было даже канализации. Спустя три месяца эту территорию площадью 4,12 км2 оградили колючей проволокой. Одного из узников гетто, Мордехая Хаима Румковского, нацисты назначили председателем Совета еврейских старейшин, главой еврейского самоуправления.
Румковский родился в местечке Ильино в Витебской губернии. В 15 лет решил переехать в промышленный город Лодзь, который тогда был частью Российской империи. До Первой мировой войны Хаим пробовал свои силы в бизнесе (был совладельцем ткацкой фабрики), в межвоенный период работал страховым агентом, однако стал известен в городе, когда занял должность директора приюта для сирот. Румковский плохо говорил по-польски, однако прекрасно владел немецким и русским.
Когда гитлеровцы назначили Румковского главой Совета еврейских старейшин, ему было 62 года. У него не было детей, жена умерла от рака за два года до начала войны.
Этот человек до сих пор остается одной из самых спорных фигур того времени. Одни считают, что именно благодаря усилиям председателя Лодзинское гетто просуществовало дольше всех гетто Польши. Другие называют его преступником, коллаборантом, пособником нацистов.
Румковский казался всесильным, мог влиять практически на все сферы жизни обитателей гетто.
(Сара Плагер, 15 лет, 1941 год)
Румковский сделал все для того, чтобы нацистам было выгодно существование гетто. Евреи за гроши работали на многочисленных предприятиях, шили для немцев одежду и обувь, изготавливали предметы домашнего обихода. Концепцию Румковского можно описать тремя словами: «выживание благодаря работе». Он вызывал крайние эмоции. Его ненавидели, боялись, уважали. Благодарные за ежедневную бесплатную тарелку супа школьники посвящали Мордехаю Румковскому стихи и песни, отправляли письма. Вот одно из них, написанное 8 июня 1941 года.
«Добрый Пан Председатель!
Меня зовут Саренка Леви, мне 9 лет… Наша семья состоит из 4 человек. Папуля работает чернорабочим. Он работает очень тяжело, но не может прокормить нашу семью… Очень прошу Вас, Добрый Пан Председатель, направить мою маму-модистку на работу в отдел шляп.
Добрый Дедушка, смилуйся над голодной Саренкой и напиши распоряжение! Если моя мама начнет зарабатывать, она сможет кормить меня и я приду поблагодарить Тебя, Добрый Дедушка.
Сейчас я обессилена. Однажды в школе мне стало плохо и подружка вынуждена была отвести меня домой. Я так хочу пережить эту войну! Горячо прошу Тебя, Добрый Пан Председатель, услышать мою просьбу. До свидания, Любимый Дедушка».
Саренке и десяткам тысяч других детей очень хотелось есть, играть, беззаботно смеяться — словом, жить. Тем не менее, в 1942-м году «добрый дедушка» не помог им. Румковский подчинился решению нацистов, помогая им навсегда разлучить детей и родителей.
Выступление, повергшее в ужас
Люди по-разному вспоминали речь Хаима Румковского, которую он произнес 4 сентября 1942 года. Подконтрольные цензуре «короля гетто» хроникеры писали: «Этот гордый еврей, который до сих пор правил своим государством железной рукой, который никого не слушал, все делал по-своему, был в отчаянии. Он не мог сдержать слез, плакал как ребенок».
По-другому поведение Румковского вспоминал Хенрик Француз, которому в 1942-м году было 17 лет. В назначенное время он пришел на Площадь пожарных послушать самого влиятельного человека гетто.
«Я увидел пана председателя. Он стоял на площади как актер перед зеркалом. Поправлял волосы… Возможно, мое мнение об этом человеке во многом сложилось во время этого выступления. Произнося страшные вещи, он вел себя как актер, как позер».
Речь, которую Хенрик Француз тогда услышал, вошла в историю. Ее, наряду с военным призывом Уинстона Черчилля к англичанам или революционным спичем Фиделя Кастро, американские историки включили в список важнейших выступлений XX века. Это, пожалуй, самые страшные слова, которые может услышать в своей жизни мать, отец, сын или дочь. Информацию, которая не может уместиться в голове любого нормального человека, Мордехай Хаим Румковский преподнес с пафосом и высокопарностью.
Во время выступления Румковский называл себя сломленным человеком. Он требовал от собравшихся поставить себя на его место, поскольку он также чувствует себя жертвой ситуации. Сложно поверить в полную искренность председателя, поскольку как ближайшее окружение «доброго дедушки», так и семьи еврейских полицаев и начальников были в безопасности. Все они хорошо знали, что их детей и стариков немцы не тронут.
После слов Румковского площадь погрузилась в кромешный плач, вопли и стоны. Ицхаку Рубинштейну было тогда 14 лет. Подростку удалось пережить кошмар. После войны он рассказывал: «Я стоял недалеко от него и слышал, как он потребовал у родителей отдать их детей. Он говорил на идише. Вой толпы, матерей после его слов был похож на внезапно начавшуюся бурю. Это нельзя назвать криком, это был массовый вой. Матери в буквальном смысле слова рвали волосы на голове. В глазах людей был такой страх! Никто не знал, куда отдадут детей. Что с ними будет? Все об этом спрашивали, но все вопросы оставались без ответов».
Известно было лишь одно: немцы решили депортировать детей младше 10 лет, стариков старше 65-ти и тяжелобольных людей. Как сформулировали нацисты, гетто надо очистить от «непродуктивной части населения».
После чудовищного выступления Румковского дети спрашивали: «Мамуля, ты отдашь меня немцам?» На улицах незнакомые женщины с младенцами на руках останавливались, смотрели друг другу в глаза и рыдали от бессилия навзрыд.
Суббота, 5 сентября. На стенах гетто появилось новое объявление. Узникам сообщили о безоговорочном запрете покидать свои квартиры. Передвигаться по улицам могли только полицейские, пожарные, врачи и работники транспортного отдела. Все остальные должны были сидеть дома и ждать. Ждать катастрофы, ждать смерти. В этот день этнограф Юзеф Зелькович написал: «В гетто воцарилась гробовая тишина. Никто не дышит. Сердца обитателей гетто придавила огромная каменная глыба».
Операцию по вывозке начали еврейские полицаи. Они входили в квартиры обитателей гетто, проверяли документы и пытались разлучать семьи. За работу нацисты пообещали им колбасу, сахар и полтора килограмма хлеба в день. Уговоры, слезы, мольбы матерей и отцов — полицаям было сложно отрывать детей от родителей. Часто ведь приходилось забирать сына, дочь у знакомых, соседей или друзей. Некоторые полицаи не выдерживали, теряли сознание, даже пытались покончить жизнь самоубийством. Как писали хроникеры, от еврейских полицаев можно было откупиться, дав взятку, спасти близких. В отличие от полицаев, эсэсовцы были безжалостны и неумолимы. Они приезжали в один двор за другим, сообщали в громкоговоритель или при помощи выстрела, что все обитатели должны выйти на улицу. Эсэсовцы не смотрели на свидетельства о рождении или паспорта. Решение, кого оставить, а кого вывезти, они принимали на глаз, по внешнему виду узников.
«И вдруг офицер оказался перед нами — мной и мамой. Я первый, мама — за мной. Он сначала задержался, потом пошел дальше. Рядом стояла наша ближайшая соседка. У нее на руках был полуторагодовалый ребенок. Эсэсовец приказал забрать ребенка. Женщина даже ничего не сказала. Она стояла как вкопанная, парализованная. Потом нам приказали идти наверх. Мы пришли в квартиру. Эта женщина жила в соседней комнате. Мы проходили через ее комнату. Она сидела на полу и застывшим взглядом смотрела то ли в небо, то ли на стену. Спустя 45 лет, в 1989 году, я вернулся в этот дом. Первое, что появилось у меня перед глазами, — та соседка с ребенком.
(Давид Брин, 12 лет в 1942 г.)
«Как будто отрезают части тела, вырывают здоровые зубы, четвертуют живых. Боль так велика, что ее невозможно описать, невозможно перенести — она сильнее любого человека… Люди кричат, чудовищно кричат, как страшно, что судьба допустила такое».
(Юзеф Зелькович, «Записки из лодзинского гетто 1941-1944»)
«Матери шли за телегами и умоляли: «Возьмите и нас!» Каждая звала своего ребенка. «Мойша!» «Йося!» «Куба!» Дети кричали: «Мама!» Немцы били, пинали матерей ногами, не позволяя подойти».
(Мириам Коэн, 14 лет в 1942 г.)
Особо зверски нацисты вели себя в больницах. Там оборвалась жизнь многих детей.
«Это было на улице Млынарской. Помню шлагбаум, напротив стояли грузовики. Они «чистили» больницу. Детей выбрасывали из окон, с 4-го этажа. Их бросали из окон в грузовики как вещи. Это было ужасно! Такое невозможно забыть. Потом вывели всех, кто мог ходить. За полчаса или даже 15 минут они полностью «очистили» больницу, в которой находилось несколько сотен человек. Я очень долго не рассказывала никому о том, что видела. Потом мы узнали, что такое происходило не только в этой больнице. После случившегося царила такая тишина… Шок, потрясение. Мне было тогда 16 лет».
«Крик одной матери я никогда не забуду. Я видела ее из окна. Она спрятала ребенка. Когда немцы пошли, ребенок выскочил из укрытия и побежал во двор. Его поймали. Эта женщина вопила, как животное, которое режут. Она кричала всю ночь».
(Мириам Коэн, 14 лет в 1942 г.)
В течение недели нацисты свозили тысячи девочек, мальчиков, людей старшего возраста в т.н. «фильтрационные пункты», формировали большие «партии» детей и стариков. Очевидцы, которым удалось пережить войну, вспоминали, что не все дети плакали. Многие, забыв о слезах родителей, радовались тому, что наконец-то покинули гетто, увидели, как выглядит мир за колючей проволокой. Вокруг было много других детей и они воспринимали происходящее как путешествие, экскурсию.
Пытаясь замести следы преступлений, в 1943 году немцы взорвали замок и вывезли все документы. Сейчас на месте лагеря смерти находится музей. Его сотрудники рассказывают о том, что от тысяч убитых детей почти ничего не осталось. С июня 1942 года нацисты перестали хоронить жертв в общих могилах, начали сжигать их тела в печах крематория. Долговечнее детей оказались лишь игрушки, которые хранятся в музее.
Тех, кому удалось спастись от смерти, очень мало. Информация о всех выживших узниках гетто хранится в Центре диалога имени Марка Эдельмана.
«Нам известны имена и фамилии 618 человек, но выживших, скорее всего, было больше. Некоторые спасшиеся, их дети и внуки приезжают к нам, делятся своими историями, — рассказывает сотрудница центра Юстына Томашевская — Во время войны нацисты совершили массу дичайших преступлений. Отправляли людей в газовые камеры, убивали целые семьи, лишали жизни больных детей. Все это чудовищно, но факт разлучения пятнадцати тысяч матерей со здоровыми детьми, убийство детей — нам кажется, что это самое страшное преступление нацистов».
В память о тех, кто спасся, в 2004-м году в Лодзи открыли Парк Спасенных. Деревья, посаженные в парке, символизируют узников лодзинского гетто, переживших Холокост. Многие из них выжили благодаря случаю.
Когда в сентябре 1942-го немцы приближались к нашему дому, мамочка сказала, что мы не будем ждать их прихода, ждать, когда они нас заберут. Родители решили, что мы в последний раз съедим семейный ужин. На столе была картошка, два огурца, свекла, редис. Мы все это съели. Потом вместо того, чтобы выйти, папуля и мамуля легли в кровати. Папуля взял в руки книгу, а брат и я сели на пол с рюкзаками. Мы ждали. Мы слышали, как люди кричат, плачут, как кто-то стреляет. Даже не знаю, сколько это длилось. В какой-то момент все крики утихли. Потом наступила тишина. За нами не пришли».
(Хаим Козеницкий, 14 лет в 1942 г.)
«Маме было 42, а отцу 51 или 52. Они выглядели очень старо, их обоих забрали. Мне было 13. У меня спросили, сколько мне лет и оставили во дворе. Мои родители зашли в грузовик последними. Я смотрел на нациста с собакой и автоматом. Когда он отвернулся и не смотрел на грузовик, я подбежал и быстро вытащил оттуда родителей. Это длилось 30 секунд, потому что они были с краю грузовика. Если бы они были глубже, я ничего не смог бы сделать. Я завел их во двор. Поведение человека в такой ситуации не поддается анализу. В моем сознании было только чувство родства с папой и мамой, жгучее желание спасти их, которое и подтолкнуло меня».
(Эли Бузин, 13 лет в 1942 г.)
Не все дети, спасшиеся в 1942 году от смерти в газовой камере в Хелмно, пережили войну. Когда нацисты вывозили детей и стариков из гетто, Аврааму Копловичу было 12 лет. Тогда ему удалось избежать смерти. Переживая все ужасы гетто, юный поэт написал стихотворение «Мечта», в котором рассказал о том, как видит свое будущее. Грезам ребенка не было суждено сбыться. За девять месяцев до окончания войны нацисты убили его в концлагере Аушвиц.
Когда мне будет двадцать лет,
Увижу я весь белый свет.
Сяду на огромную птицу с мотором,
Чтоб покорять вселенной просторы.
Полечу, поплыву в мир прекрасный, далекий,
Полечу, поплыву над морями высоко.
С тучей-сестрой и ветром-братом
Буду парить над Нилом, Евфратом.
Увижу сфинксов и пирамиды
Мира божественной Исиды.
Проплыву сквозь поток Ниагары,
Буду купаться в солнце Сахары.
В горах Тибета, что в облаках исчезают,
Над страною магов я полетаю.
Когда же вырвусь из жары оков,
Помчусь на Север — в царство льдов.
Пролечу над островом кенгуру,
На руины Помпеи посмотрю.
Над Землей Святой Ветхого завета,
Над родиной Гомера-поэта.
Буду восхищаться прекрасным светом
С тучей-сестрой и братом-ветром*.
Войну пережил отец Авраама. Вернувшись в Лодзь, он нашел тетрадку со стихами сына. В 1993 году они были изданы в Польше, а затем в Израиле. Из спасшихся детей гетто сегодня живы единицы. Многие из них говорят: «Нам удалось вырваться из гетто, однако гетто до сих пор живет в нас».
Стихотворение было написано на польском языке. Перевод — Евгений Климакин.
Автор: Евгений Климакин
Соседи
В понедельник было. Поднимаюсь в лифте, подхожу к двери своей квартиры. Около соседней двери ребенок лежит. Девочка, лет 8- 9. Думал инфаркт хватит. Меня.
Подбежал; толкаю. Спит. Тормошу, просыпайся..
— Тебя как зовут? Где живешь?
Молчит. Что делать? ХЗ.
Стучу в дверь.
Не открывают.
Звоню на горячую линию Департамента соц. защиты населения по решению проблем безпризорности.
Спасибо Гугл. Девочку к себе завел, после того, когда звонок приняли и сказали, что едут.
Приехали минут через 40. Мы пока чай попили, познакомились. Варя, 9 лет. Живет с мамой, пришла со школы (примерно в 14:00), дверь мама не открыла, но она дома ( со слов ребенка). Пошла, погуляла. Еще пришла, дверь не открывают. Причем у ребенка есть ключи, но закрыто на внутренний замок.
Приехала соц.защита, поговорили с Варей, забрали её, увезли.
Сегодня, среда 01.12.21.
Стук в дверь (звонка нет)
Открываю. Стоит мадам ( лет 30 с прицепом, лицо уставшее от синьки, прям утомленное)
— Это ты вызвал ментов, чтобы мою девочку забрали?
— Да, не ментов, а органы соц.защиты
И еще 5 минут отборного мата и ругани. Пообещали машину сжечь ( не знаю чью, у меня нет), короче. соседи попались такие, что врагов не надо.
В Тюмени трёхлетняя голодная девочка просила еду у курьера
В Тюмени к курьеру «Самоката», который приехал отдавать заказ на адрес Судостроителей, 38, подбежала нагая девочка лет 3-х со словами: «дядя, я есть хочу».
Курьер спросил у девочки, где она живет, и та повела его в квартиру, где спала мать. Малышка пыталась сказать своей маме о том, что к ним пришёл «гость», но в ответ посыпались только маты.
Курьер вызвал ПДН, сотрудники которого уже вызвали органы опеки. Мужчина дождался инспектора и только тогда покинул здание.
— Просто меня бросило в шок, что только вот с Настей Муравьевой было похищение, и тут это. А если бы вместо меня этот маньяк был и все — ещё бы девочку искали. — написал в соцсетях тюменец.
Источник https://vk.com/wall-31635757_2122013
Именно в этом доме пол года назад жила пропавшая девочка Настя Муравьева.
Ребенка жалко
Девочка из Челябинска, убившая котенка, неоднократно издевалась над животными
Подросток находился на домашнем обучении по желанию своей матери. Та считает свою дочь гениальной и заставляет в дополнение к школьной программе заниматься с репетиторами, посещать занятия для школьников по отдельным предметам при университете, участвовать во всех предметных олимпиадах, а также играть на скрипке.
«При этом мать видела и знала, что у ее ребенка явно начались проблемы с психикой, но ничего не делала, а только еще больше требовала Ребенка надо было срочно вести к психиатру, а ее вели на скрипку или требовали получить очередную грамоту за олимпиаду, хотя родственники боялись подростка», — заявил источник, добавляя, что матери девочки было известно и о том, что она издевалась над животными.
Ребенка должны поместить в центр временного содержания несовершеннолетних преступников. Также будет проведена проверка того, нет ли у девочки отклонений. Уголовная ответственность ей не грозит из-за возраста.
Напомним, информация о растерзанном котенке появилась в выходные в группе «Академ Риверсайд | Челябинск Сити | Соседи» соцсети «ВКонтакте». Кровью животного, которое расчленили, на двери подъездного балкона было написано «I kill you» (означает «Я тебя убью»). В отрубленную голову зверька вставили сигарету. При этом голову животного девочка поставила на балкон подъезда, чтобы все жители видели. То есть она хотела, чтобы это увидели как можно больше людей. Части тела котенка были разбросаны в четырех местах.
После ДТП в Алтайском крае с участием снегоуборочного поезда возбудили уголовное дело
Следователи в Алтайском крае возбудили уголовное дело по факту аварии на железнодорожном переезде, в результате которого погибли трое детей, сообщили в СК по региону.
По данным следствия, на железнодорожном переезде в Тальменском районе произошло столкновение легкового автомобиля и снегоуборочного поезда. В результате ДТП погибли трое восьмилетних детей – девочка и два мальчика, водитель и ещё один ребёнок госпитализированы в тяжёлом состоянии.
По предварительной информации, за рулём автомобиля находилась учительница школы из села Луговое, которая везла учеников домой в село Наумово.
Следователи начали проверку по факту ненадлежащей организации проезда школьников к месту учёбы и обратно в ходе которой будет дана оценка действиям должностных лиц системы образования района на предмет халатности.
Детишки хулиганят
Место действия г.Тольятти.
По информации источника, полиция ничего противоправного на данном видео не обнаружила
Дети войны
Еще до начала Второй мировой войны, в 1935 году, в гитлеровской Германии по личному распоряжению рейхсфюрера СС Гиммлера была создана организация «Лебенсборн» («Источник жизни»). «Лебенсборн» был создан с целью увеличения нордической популяции, котоаря должна была стать новой господствующей расой Европы. Хотя первоначально его работа была сосредоточена почти исключительно на женах членов СС, поскольку они считались самыми чистыми, затем деятельность «Лебенсборн» распространилась на все немецкое общество, чтобы способствовать рождению как можно большего количества носителей германского фенотипа.
Матерям-одиночкам, которые соответствовали канонам (светлая кожа, голубые глаза, светлые волосы и высокий рост), были предоставлены родильные дома и финансовая помощь для воспитания детей. Если у матери не было возможности растить ребенка, его отправляли в специальный приют, откуда его могли усыновить новые родители. Общество управляло несколькими предприятиями по всей Германии и даже в нескольких странах Центральной Европы.
Поскольку норвежцы соответствовали арийским канонам, подобные организации были созданы и в их стране. Некоторые норвежки вызвались участвовать в подобных программах, других вовлекали туда обманом или даже насильственно, а кто-то просто влюблялся в немцев. Детей, рожденных норвежскими матерями от немецких отцов, называли Krigens Barn (дети войны). Норвегия была оккупирована немцами, поэтому сбежавшее оттуда правительство укрылось в Лондоне, и уже оттуда создавало какую-то видимость работы. Его реакция на участие норвежских женщин в евгенической программе было крайне резким: в официальном заявлении норвежское правительство в изгнании утверждало, что цена, которую эти женщины заплатили за свои жизни, в будущем вызовет презрение всех граждан страны.
Когда немцев прогнали из Норвегии и правительство вернулось из изгнания, оно начало «разбираться» с теми, кто так или иначе был связан с немцами. Женщин, добровольно или насильно привлеченных для участия в германской евгенической программе, на официальном уровне называли шлюхами. Им брили головы, подвергали социальному остракизму – не брали на работу, всячески высмеивали и травили. Многих арестовали и отправили в психиатрические больницы. Но как быть с так называемыми «детьми войны», которых за годы оккупации родилось примерно восемь тысяч? Государственные врачи и психиатры Норвегии пришли в их отношении к такому заключению:
«Эти дети несут в себе зачатки типичных немецких черт, от которых мир достаточно пострадал».
Позиция самого правительства мало отличалась:
Только спустя полвека правительство неохотно признало, что некоторое количество этих детей стали жертвами общественного преследования, но не более того. Судебные тяжбы между выжившими «детьми войны» и правительством Норвегии периодически вспыхивают до сих пор.
Youtube-канал автора. Не забудь подписаться!
Лукашенко заявил, что беженцев на границе с Польшей травили как тараканов
Лукашенко сегодня дал интервью британской радиовещательной корпорации BBC.
Президент Беларуси рассказал, чем травили беженцев на границе: «Поляки включили водометы и начали их поливать в нарушение всех норм и правил. Что мы обнаружили сегодня? Вы туда ядохимикаты подмешали, пестициды и гербициды. Это то, чем тараканов травят и сорную растительность уничтожают. Вот как было».
Дети мигрантов на границе
«Спасти детей и женщин»
Тем временем дети:
Ответ на пост «В свете последних событий»
Ситуация на границе Белоруссии и Польши продолжает накаляться, беженцы с помощью поваленных деревьев проломили заграждения
Мигранты возле границ с Польшей
Тем временем в Польше созывают войска территориальной обороны из-за скопления мигрантов на границе с Беларусью
Президента Польши призывает собрать Совет национальной безопасности и подумать об использовании 4 статьи договора о НАТО
Как работает пропаганда
Мигранты пускают в глаза ребёнку сигаретный дым, чтобы вызвать слёзы. Затем белорусские пропагандисты берут интервью у якобы «плачущего» ребенка на границе с Польшей
В Польше объявили боевую готовность из-за мигрантов на границе
Министр обороны Польши Мариуш Блащак объявил боевую готовность Сил территориальной обороны из-за мигрантов на границе страны
Об этом он написал на своей странице в Twitter.
Вчерашний протест в Варшаве, вызванный смертью беременной женщины в больнице от сепсиса
Из-за прошлогодних законов о запрете абортов погибла молодая женщина с умершим ребёнком внутри. Согласно новым протоколам из-за религиозного лобби, врачи ничего не делали, а просто ждали, пока она сама родит умершего ребёнка. Женщине было 30 лет. На 22 неделе отошли воды, ранее у плода были обнаружены внутриутробные пороки развития.
Изабелла, которая была парикмахером в небольшом городке Пщина (Pszczyna). Слоган «Ani Jednej Więcej» означает «Ни одной больше».
Надпись: Не буду живым гробом.
Фальшивая эпидемия
1 сентября 1939 года нацистская Германия вторглась в Польшу, что положило начало Второй мировой войне. На территории захваченной немцами Польши было развернуто в общей сложности шесть лагерей смерти: Хелмно, Белжец, Собибор, Майданек, Треблинка и Освенцим-Биркенау. Два небольших польских селения, Розвадов и Збыднев, были избавлены от массовых депортаций благодаря находчивости двух сельских врачей – Евгения Лазовского и Станислава Матулевича. А началось все довольно тривиально – один из их односельчан, которого как раз собирались отправить в один из лагерей, попросил докторов как-нибудь предотвратить это.
Казалось бы, чем простые сельские врачи могут ответить на эту просьбу последней надежды?
На фото: Станислав Матулевич (слева) и Евгений Лазовский (справа), 1942 год
Польские доктора уже было решили, что теперь их обман вскроется, однако на поверку оказалось, что вся немецкая врачебная бригада – это один престарелый доктор, весьма уважающий крепкие напитки, и две молодые и неопытные медицинские сестры. Поляки накрыли поляну на все деньги, быстро взяли пожилого доктора в оборот и как следует напоили его водкой. Тот, естественно, быстро пришел в нетранспортабельное состояние и отправил осматривать город молодых медсестер. А их польские врачи обманули уже без особого труда, продемонстрировав им труп старика, который якобы только-только скончался от тифа (на самом деле – от анемии). В итоге немецкие медики подготовили отчет, согласно которому в районе действительно присутствовал тиф, и спешно убрались подальше. Селения избежали массовой депортации, и, таким образом, было спасено около 8000 человек.
Дегустатор Гитлера
Похоже, что богиня Фортуна до поры спасала Гитлера, когда его пытались устранить либо одиночки вроде швейцарского студента Мориса Баво или плотника Георга Эльзера, либо целые сети заговорщиков, вроде тех, что спланировали операцию «Валькирия». Тем не менее, было логично усилить меры безопасности, например, привлекать дегустаторов, которые должны были проверять всю еду фюрера. Это история одной из них: Марго Вёльк, единственной, кто пережил войну.
Когда началась война, Карла, мужа Марго, призвали на фронт, а она, двадцатитрехлетний секретарь, осталась одна в Берлине. Она не получала известий от своего мужа в течение двух лет, а ее квартира пострадала во время бомбардировок союзников, так что она решила покинуть Берлин и укрыться в доме родственников в Гросс-Партше (ныне Парц, Польша) – городке в лесистой местности. Но это спокойное местечко обладало одним маленьким недостатком: примерно в двух милях от него находилось Волчье логово (одна из штаб-квартир Гитлера). Всего через несколько дней после прибытия Марго в городок в ее дом явились несколько эсэсовцев и забрали ее, а также – еще четырнадцать других молодых людей из города, чтобы использовать их в качестве дегустаторов блюд, подаваемых Гитлеру. Их разместили в здании рядом с бункером, и каждое утро им приходилось пробовать еду, которая доставляли с кухонь.
Среди этих блюд никогда не было мяса, потому что Гитлер был вегетарианцем. Еда была очень хорошей, но вряд ли можно было в полной мере наслаждаться ее вкусов из-за постоянного опасения быть отравленным.
В 1946 году Марго снова встретилась с офицером, который спас ей жизнь в Волчьем логове – он сказал, что остальные дегустаторы погибли там. Казалось, у нее больше ничего не осталось, однако вскоре из плена неожиданно вернулся ее муж Карл. Они прожили в браке еще 34 года. В 1980 году Карл скончался. Лишь зимой 2012 года Марго Вёльк рассказала свою историю местному журналисту, посетившему женщину по случаю ее девяносто пятого дня рождения.
Иоаннис Метаксас — человек, который сказал «Нет»
«Я потрясен ситуацией. Но полон решимости. Предан англичанами, атакован немцами. Измотан зимой. Да пребудет с нами мужество! Умрем как храбрецы!»
Иоаннис Метаксас (5 января 1941 г.)
«28 октября 1940 года Греции был дан срок в три часа для принятия решения о войне или мире, но даже если бы были даны три дня, три недели или три года, ответ был бы неизменным.
На протяжении веков Греция была примером чести. Когда весь мир потерял всякую надежду, греческий народ осмелился усомниться в непобедимости немецкого чудовища, поднявшего против себя гордый дух Свободы».
Франклин Д. Рузвельт, президент США 1933–1945 гг.
«До сих пор мы говорили, что греки сражаются как герои. Теперь скажем: герои сражаются как греки».
Уинстон Черчилль (из речи, которую он произнес на радио BBC в первые дни греко-итальянской войны)
Иосиф Сталин (радиостанция «Москва», после нападения Гитлера на СССР)
«Не будет преувеличением сказать, что Греция не дала планам Германии осуществиться, вынудив Германию задержать нападение на Россию на шесть недель… Задаемся вопросом, каково было бы место СССР без Греции. »
Сэр Гарольд Джордж Александр, британский главнокомандующий (речь в британском парламенте, октябрь 1941 г.)
«Для истории должен отметить, что только греки из всех наших противников сражались с величайшим мужеством, не боясь смерти. »
«Вступление Италии в войну обернулось для нас катастрофой. Если бы итальянцы не напали на Грецию и им не понадобилась наша помощь, война приняла бы другой оборот, мы бы успели захватить Ленинград и Москву до наступления русских морозов».
Адольф Гитлер (Рейхстаг, май 1941 г.)
«Война с Грецией доказала, что в военном деле нет ничего предопределенного и что нас всегда ждут сюрпризы».
Бенито Муссолини (из речи, произнесенной 5 октября 1941 г.)
Иоаннис Метаксас родился на острове Итака 12 апреля 1871 года и провел детство на Кефалонии. Его семейные корни восходят к византийской знати, проживавшей в Константинополе. Родоначальником семьи Метаксаса был Маркос Антониос — советник и соратник византийского императора Константина XI Палеолога.
В 1879 году, когда маленькому Иоаннису было 8 лет, семья Метаксаса переезжает с Итаки на соседний остров Кефалония. В столице Кефалонии, Аргостоли, Метаксас оканчивает среднюю школу. В 1885 году он поступает в Греческую военную академию, которую оканчивает с отличием в звании подпоручика.
В конце XIX века среди населения Греции становится популярной «идея Великой Греции» (Мегалоидея). В 1894 году ряд молодых офицеров-националистов создает секретную организацию «Национальное общество» (Εθνική Εταιρεία ). Иоаннис Метаксас вместе с другими офицерами, художниками и интеллектуалами присоединяется к данной организации.
В 1897 году Метаксас принимает участие в боевых действиях против турок (Фессалийская кампания), а затем продолжает обучение в Германии в Прусской академии.
В 1909 году Метаксас женится на Леле Хатциоанну. В 1912 году, незадолго до Балканских войн, премьер-министр Греции Элефтериос Венизелос назначил Метаксаса вести переговоры по военному договору между Грецией и Болгарией, отправив его в Софию.
С начала Балканских войн Метаксас участвует во всех сражениях Первой Балканской войны и ведет переговоры о сдаче Салоник 26 октября 1912 года. В декабре 1912 года он вместе с Венизелосом принимает участие в переговорах об условиях мирного соглашения с Турцией.
В апреле 1913 года ему присваивают звание майора, после чего он принимает участие во Второй Балканской войне, где получает звание подполковника. В октябре 1913 года король Греции награждает Метаксаса высшей государственной наградой — орденом Спасителя.
Разногласия между королем Константином I и премьер-министром Элефтериосом Венизелосом приводят к национальному расколу (национальной схизме). Константин отрекается от престола, а Элефтериос Венизелос берет под контроль греческое правительство. Режим Венизелоса получил название «диктатура в парламентской мантии», начинаются преследования офицеров, судей, священников и полицейских. Многих противников Венизелоса изгоняют из Греции. В частности, Метаксас следует за королем в изгнание на Корсику, а позже оказывается со своей семьей в Италии.
В 1920 году Венизелос проигрывает выборы. Метаксас возвращается в Грецию, где восстановливается в армии в звании генерал-майора. Однако он выступает резко против продолжения греческой кампании в Малой Азии и подает в отставку 28 декабря 1920 года. Метаксас утверждал, что Греция не имела материально-технических возможностей и экономических ресурсов для поддержки армии во внутренних районах Анатолии, что привело его к конфликту с королем Константином I. 11 сентября 1922 года после поражения греческих войск в Малой Азии король снова вынужденно покидает страну в результате революции. Метаксас начинает вовлекаться в политическую борьбу и 12 октября 1922 года основывает «Партию свободомыслящих».
Однако в октябре 1923 года очередная неудачная попытка восстановить монархию вынуждает Метаксаса снова покинуть Грецию. Монархия была отменена, и в марте 1924 года провозглашается Вторая Греческая республика.
Метаксас снова возвращается в Грецию и даже принимает участие в выборах 1926 года, на которых занимает 15,78 % голосов и 52 места в парламенте, что ставит его в один ряд с другой монархистской партией — «Народной партией». Метаксас получает портфель министра связи в правительстве Александроса Заимиса.
На выборах 1928 года партия Метаксаса получает всего 5,3 % и одно место в парламенте. А в 1932 и 1933 годах процент поддержки падает до 1,59 %. В эти годы Метаксас занимает кресло министра внутренних дел в кабинете Панагиса Цалдариса.
Основной причиной провала на выборах была твердая позиция Метаксаса в поддержке монархического режима и неприятие республики. В 1933 году совершается покушение на Венизелоса. В своей газете Hellenki Метаксас с одобрением относится к покушению, выражая сожаление лишь о том, что это покушение не удалось.
1 марта 1935 года в Салониках предпринимается попытка государственного переворота со стороны венизелистских офицеров якобы из-за медленных темпов расследования покушения, которое почти увенчалось успехом. В результате неудавшегося переворота либералы стали рассматриваться как провокаторы мятежа и хаоса, и многие начали поддерживать линию Метаксаса.
В ответ на страхи обедневшего народа, восставшего в результате революции, Метаксас призывает к «новому порядку» в Греции, утверждая, что Великая депрессия доказала несостоятельность демократии и именно фашизм был решением. Метаксас, а также ряд других монархистов формируют Монархический союз и требуют от премьер-министра Греции Панагиса Цалдариса провести референдум о восстановлении монархии.
По инициативе компартии Греции еще в 1934 году был создан «Народный фронт» (коалиция партий преимущественно левого или центристского толка), который имел 15 мест в парламенте. В конце выборов КПГ провела переговоры как с «Народной партией», так и с «Либеральной партией». Наконец 19 февраля 1936 года между либералами и «Народным фронтом» было тайно подписано соглашение Софулиса — Склавенаса. На практике этот договор означал, что КПГ и «Либеральная партия» сформировали «Народный фронт», как это было определено стратегией Коминтерна в то время.
5 марта 1936 года Иоаннис Метаксас назначается министром обороны в правительстве Константиноса Демерциса. 14 марта он вступает в должность министра авиации и заместителя премьер-министра. 13 декабря премьер-министр Греции умирает, и король Георг назначает временным исполняющим должность премьер-министра Иоанниса Метаксаса.
30 апреля парламент приостанавливает свою работу до 30 сентября, разрешив правительству управлять страной с помощью законодательных положений при условии, что за этим будет наблюдать парламентский комитет из 40 членов. В первой половине 1936 года умирают такие видные политические деятели Греции, как Георгиос Кондилис, Элефтериос Венизелос, Панагис Цалдарис, Константинос Демерцис. Это сыграло ключевую роль в установлении диктатуры Метаксаса.
В Салониках 13 мая начинается всеобщая забастовка, которая заканчивается расстрелом бастующих. Коммунисты и «Народный фронт» публично осуждают действия правительства и призывают народ и армию подняться на борьбу. Буржуазные партии опасались революции, которая могла привести к свержению власти и установлению коммунистического режима наподобие сталинского СССР. После этих событий Иоаннис Метаксас на встрече с королем поднимает вопрос о диктаторском правлении.
Вечером (22:00) 4 августа 1936 года Метаксас отправился во дворец, чтобы встретиться с королем Георгом. Вместе с ним были указы о приостановлении действия некоторых основных статей конституции и роспуске парламента по случаю всеобщей забастовки, объявленной профсоюзами 5 августа. В ту же ночь в Министерстве иностранных дел Метаксас созвал экстренное заседание Кабинета министров. Несмотря на реакцию и отставку некоторых министров, Метаксас сумел приостановить действие важных статей конституции и при поддержке короля установил диктатуру 4 августа.
Метаксас писал в своем дневнике:
«4 августа Греция стала антикоммунистическим, антипарламентским, тоталитарным государством. Государство основано на сельском хозяйстве и труде, а следовательно, на антибогаче. Конечно, у него нет определенной партии, чтобы управлять. Но в партии были все люди, кроме непоправимых коммунистов и старых реакционных членов партии».
Режим 4 августа и третья греческая цивилизация
Многие усматривают влияние фашизма и национал-социализма в режиме Метаксаса. Но стоит отметить, что это далеко нет так.
Он не принял расовый диспут национал-социализма. В отличие от фашизма диктатура Метаксаса не имела империалистического дискурса. Более того, Метаксас шел вразрез с Мегалоидеей и всегда выступал против вторжения в Малую Азию.
В официальных речах Метаксаса часто упоминалась Греция как «новое государство». Он твердо стоял на позициях «Патриотизм, вера, семья». Истоки «нового государства» Метаксас искал в истории Греции. Он был уверен, что эллинский национализм активизирует «языческие ценности Древней Греции, особенно Спарты, наряду с христианскими ценностями Ромейской империи». Древняя Македония также прославлялась как первый политический объединитель эллинов. Попытка сделать диктатуру общепризнанной и привить ее идеологию молодежи заключалась в создании «Национальной молодежной организации Греции».
Символом молодежи Греции был выбран минойский двойной топор — как элемент «первой цивилизации Греции». Членство в «Национальной молодежной организации Греции» не было обязательным.
Правительство Метаксаса провело ряд реформ, которые сделали его сверхпопулярным в народной среде. Многие элементы этой программы сохраняются в экономической политике современной Греции.
Внутренние реформы Метаксаса
— Основан Институт социального страхования (IKA), существующий до сих пор.
— Создано государственное агентство занятости и касса страхования по безработице.
— Впервые в Греции введен 8-часовой рабочий день и 5-дневная рабочая неделя.
— Установлены праздники с полной оплатой, а также гарантированный двухнедельный оплачиваемый отпуск или двухнедельный двойной заработок вместо фактического отпуска.
— Установлены новые ограничительные правила по увольнению сотрудников.
— Введены более строгие стандарты безопасности труда и минимальной почасовой оплаты труда.
— Запрещен детский труд и построены центры по уходу за детьми.
— Впервые введены декретные отпуска для женщин.
— Организовано пенсионное обеспечение.
— Построены аэропорты Салоник и Крита.
— Разработана железная дорога Пирей — Кифисия.
— Построены дома для беженцев из Малой Азии.
— Созданы первые национальные парки в Греции, в том числе национальный парк «Олимп», впервые вводится система охраны дикой природы.
— В 1938 году посевные площади Греции увеличились в два раза: с 12 452 980 акров до 25 841 400.
— Впервые организовываются театральные представления в древних амфитеатрах.
— Построено 1 739 новых школ и принято на работу 3 288 учителей.
— Развитие греческого туризма и организация продвижение страны за рубежом.
— Аннулирован госдолг Греции.
— Установлена система охраны и реставрации каждого археологического памятника в стране.
— Впервые начинается официальная борьба с наркотическими средствами.
— Резкое падение преступности. Например, количество убийств за пять лет сократилось с 360 до 67.
— Стабилизирована драхма, которая страдала от высокой инфляции. Используя вновь обретенную прочность валюты, правительство Метаксаса приступило к осуществлению крупных программ общественных работ (таких, как Международный аэропорт Элиникон), включая строительство дренажных систем, железных дорог, улучшение состояния обычных дорог, модернизацию телекоммуникационной инфраструктуры.
Данные реформы привели к заметному росту дохода на душу населения и временному снижению безработицы в Греции.
В области внешней политики Метаксас пытался балансировать между Великобританией, которая была доминирующей военно-морской державой в Средиземном море и к которой были направлены симпатии короля, и Германией, с тоталитарным режимом которой была идеологическая связь и очень тесные экономические связи.
В 1938 году Метаксас предложил британскому правительству заключить оборонный союз, от чего британцы дипломатически отказались, поскольку у них не было причин сомневаться в позиции Греции в надвигающейся войне. Напротив, отношения с правительством Германии были формальными, поскольку Греция получала много выгод от финансовых вложений немцев. Позиция Италии из-за постоянных вызовов также сыграла важную роль в дипломатических отношениях между двумя странами.
Еще одним важным аспектом внешней политики режима было продолжение добрых отношений и сближение с Турцией, которое началось в годы правления Элефтериоса Венизелоса на посту премьер-министра. Дополнительной причиной, которая способствовала этой политике, было итальянское присутствие на Додеканесе в Эгейском море.
28 октября 1940 года — День «Охи»
28 октября 1940 года в 3 часа утра через посла Италии в Афинах Эмануэле Грацци итальянское правительство направило ультиматум Греции. Ультиматум был передан Иоаннису Метаксасу в его доме в Кифисии.
Италия требовала свободного прохода итальянской армии от греко-албанской границы с целью занятия стратегических точек Королевства Греции, таких как порты, аэропорты и другие, ради снабжения своих военных сил для последующей переброски в Африку.
Прочитав текст, Метаксас посмотрел на итальянского посла и ответил на французском (официальном дипломатическом языке того времени) историческую фразу: «Alors, c’est la guerre» («Итак, это война»), тем самым выразив отрицательную позицию относительно требований Италии.
Вот как описывает эту сцену сам Эмануэле Грацци в своих мемуарах, опубликованных в 1945 году:
«„Господин премьер-министр, я имею распоряжение передать вам это сообщение“ — и вручил ему документ. Я наблюдал за волнением по его глазам и рукам. Твердым голосом, глядя мне в глаза, Метаксас сказал мне: „Это война“. Я ответил, что этого можно было бы избежать. Он ответил: „Да“. Я добавил: „Если генерал Папагос…“, — но Метаксас прервал меня и сказал: „Нет“. Я ушел, преисполненный глубочайшего восхищения перед этим старцем, который предпочел жертвы подчинению».
Слово «Нет» подхватила греческая пресса, так как это был наиболее понятный народу термин. Впервые легендарное «Охи» было использовано в качестве передовицы греческой газеты «Будущее Греции» (Ελληνικό Μέλλον’) 30 октября 1940 года.
В 5:30 утра Италия начала вторжение на территорию Греции (ультиматум предусматривал, что атака начнется в 6:00) в Эпире — Греция приступила к оборонительной позиции.
Еще при жизни Иоаннис Метаксас стал свидетелем победы греческой армии. Греческие войска полностью отразили итальянское вторжение и вернули итальянских солдат обратно в Албанию, где началось вторжение. В марте 1941 года, получив подкрепление, под непосредственным наблюдением Бенито Муссолини итальянская армия попыталась перейти в контрнаступление. Греческая армия отразила наступление и находилась уже в 10 км от стратегического албанского порта Влёра. 6 апреля 1941 года в конфликт вмешался Третий рейх, начав Греческую операцию.
Иоаннис Метаксас умер в своем скромном семейном доме на улице Данглис в городе Кифисия недалеко от Афин в 5:30 утра (в официальном бюллетене лечащих врачей время смерти указано в 6:00 утра) 29 января 1941 года.
Причиной смерти, как указано в официальном свидетельстве и официальном медицинском бюллетене, стал сепсис после заражения стрептококком.
Смерть Метаксаса окутана завесой тайны. Есть версия, что генерал был отравлен английскими спецслужбами. Однако старшая дочь Метаксаса Лукия (Лулу) в недатированном рукописном заявлении сообщала, что ее отец перенес кишечное или внутреннее кровотечение весной 1940 года, по крайней мере за полгода до смерти, возможно, из-за атеросклероза.
Сиделка Нана Фока в ноябре 1996 года рассказала свою версию событий. Солдат британских вооруженных сил прибыл во вторник, 29 января, с кислородным баллоном. Метаксас умирал, и было принято решение подключить его к баллону. После того как это было сделано, британский механик заснул на соседней кровати. Метаксас скончался, не приходя в сознание. После того как было поставлено заключение о его смерти, британский военнослужащий взял кислородный баллон и покинул помещение.
Возможно, что именно эта череда событий породила слухи об убийстве Метаксаса англичанами.
Единственный памятник Иоаннису Метаксасу был поставлен в Аргостоли на его родном острове Кефалония. Однако он был снесен в 1981 году и выброшен на помойку на окраине города. Правая партия «Золотая заря» выступила с предложением восстановить данный монумент и даже собрала необходимое количество подписей от неравнодушных жителей города.
«Почему памятник человеку, столь много сделавшему для Греции, благодаря которому вся Греция отмечает праздник 28 октября и чье имя носит главная набережная Аргостоли, валяется под открытым небом на помойке? Мы готовы восстановить его на свои личные средства», — заявили члены «Золотой зари».
Однако мэрия города ответила отказом.
Напомним, что центральная площадь Никосии вплоть до 1974 года носила гордое имя Иоанниса Метаксаса.
Это враг
Плакат 1942 год США.
В Польше нетрезвый украинец устроил ДТП на автомобиле Opel, а попавшись на глаза правоохранителям, мужчина шокировал их дозой алкоголя в крови.
Водитель осознал, что ему за пьяную езду придется отвечать по закону и положил между креслами автомобиля копов несколько сотен злотых в качестве взятки.
В результате украинца арестовали. Из-за сильного алкогольного опьянения его не могли допросить более 12 часов. Один из полицейских отметил, что такого еще не видел за все 19 лет службы в органах.
Польша выдала России гражданина, находившегося 26 лет в розыске за убийство школьницы
Польша выдала России Семена Гуцана, находившегося 26 лет в розыске за убийство школьницы. Об этом в четверг сообщил ТАСС официальный представитель Генпрокуратуры РФ Андрей Иванов.
Что случалось с женщинами из Красной Армии в плену у немцев?
Нацисты не признавали наших девушек солдатами: попавших в лагеря ждали ужасные вещи
“Её ударили в лицо. И прекрасно, пусть все видят. Здоровые немецкие офицеры бьют пленную, бьют женщину: израненную, еле стоящую на простреленных ногах. Потом заставили идти к машине. Каждый шаг вызывал обморочную боль. Она вскрикивала, стонала, и вместо слёз крупные капли пота катились по лицу. Трое немцев подняли её в кузов. “Прощайте, товарищи!” — крикнула она, уверенная, что это последний её путь. Но путь её только начинался”. В повести советского писателя Даниила Гранина “Клавдия Вилор” (опубликована в 1976 году) подробно описываются мучения 35-летней женщины-политрука, захваченной в бою солдатами вермахта. Пожалуй, это был первый случай, когда раскрыли жестокую правду о том, каково приходилось нашим женщинам в плену. Да и сейчас подобная тема — по большей части табу. Про тяжкую долю мужчин-красноармейцев в лагерях у врага рассказано многое, про девушек — совсем чуть-чуть. А ведь представительниц “слабого пола” на фронтах Великой Отечественной сражалось более чем достаточно — и медсёстры, и врачи, и связистки, и снайперы, и зенитчицы, и лётчицы. До сих пор сравнительно мало известно — через что им пришлось пройти, оказавшись в плену у немцев…
Издевались, мучили, пытали
Плюнула офицеру в лицо
Ещё хуже приходилось “слабому полу” из СССР в нацистских концлагерях. В мемориальном музее на месте Штутгофа мне рассказали про пленную женщину — советского майора. Её привезли в лагерь в 1944 году и постоянно подвергали издевательствам: охрана СС заставляла жертву раздеваться для обыска, фотографировала и хохотала. Женщина плюнула одному из эсэсовцев в лицо, и тогда с ней зверски расправились — живьём затолкали в печь-крематорий. К сожалению, узнать имя мученицы Штутгофа мне так и не удалось. Ещё один случай беспримерной храбрости советских девушек известен из истории женского концлагеря Равенсбрюк. В 1943 году пленные врачи, санитарки и медсёстры (около 500 человек) наотрез отказались шить форму для солдат вермахта: они заявили, что, согласно Женевской конвенции, принудительный труд для военнопленных запрещён. В ответ женщин лишили положенной баланды, выгнали на лагерный “плац” и велели маршировать на холодном ветру. Тогда все, не сговариваясь, хором запели — “Вставай, страна огромная, вставай на смертный бой!”. Из бараков Равенсбрюка выбежали узницы и начали аплодировать, крича — “Красная Армия идёт!”. Побледневший комендант СС прибыл на место “восстания” и… прекратил наказание, приказав женщинам вернуться “по местам”. Шить нацистскую форму им больше не предлагали, направив на другие работы.
Русские оказались чертовками”
Писатель Олег Казаринов в книге “Неизвестные лики войны” приводит отвратительные фрагменты из записок немецких оккупантов. В дневнике убитого на Восточном фронте обер-ефрейтора вермахта Георга Пфалера говорится:
В той же книге цитируется жуткий документ из советских архивов: близ села Акимовка (у Мелитополя) немцы захватили машину с двумя тяжелоранеными красноармейцами и девушкой-фельдшером. Девушку уволокли в подсолнухи, изнасиловали и застрелили, а потом убили и беспомощных бойцов. Не особо популярная нынче у нас Светлана Алексиевич в документальной книге “У войны не женское лицо” (издана в 1983 году, когда нынешний Нобелевский лауреат была идеологически правильным советским журналистом) повествует: девушки в РККА всегда держали в кармане 2 патрона — один, чтобы застрелиться при угрозе плена, другой на случай осечки. Женщина-офицер Красной Армии рассказала ей, как нашла труп замученной немцами девятнадцатилетней пленной медсестры — “её посадили на кол… мороз, и она белая-белая, и волосы все седые”.
Расчёски в последнем круге ада
Те, кому удалось выжить после пленения, зачастую завидовали мёртвым. Ведь из “женских” лагерей в системе Третьего рейха имелся только тот самый Равенсбрюк, в остальных случаях пленниц направляли в обычные “шталаги”. Там советские женщины-военнослужащие гибли не только от голода, холода и непосильной работы. Зачастую над ними издевались немецкие надзирательницы из так называемой “свиты СС”, их насиловали и мучили охранники-предатели из числа бывших советских граждан, перешедших на службу к нацистам. Только в самом конце войны, осенью 1944 года, вышло спецраспоряжение для СД (“службы безопасности”) нацистской Германии, что женщин-военнопленных из Красной Армии надлежит содержать на тех же условиях, как и мужчин, кроме “евреев, политруков и комиссаров, подлежащих казни”. Но было уже поздно: множество наших девушек сгинуло в безжалостных мясорубках нацистских концлагерей. В музее Равенсбрюка сохранились “самопальные” деревянные расчёски, сделанные узницами — даже попав в последний круг ада, женщины продолжали оставаться женщинами.
Нет никакой статистики: сколько именно советских женщин, испытавших нечеловеческие муки, погибли в плену, были изнасилованы, расстреляны, повешены, забиты до смерти — даже сегодня, спустя 76 лет после Победы, остаётся неизвестным. И это ужасно несправедливо. Тут как раз тот случай, когда для разоблачения до сих пор не изученных историками преступлений нацистской Германии, мы должны расследовать всё детально.