дети солнца спектакль о чем
Краткое содержание Дети солнца Горький для читательского дневника
В пьесе Горького «Дети солнца» описана жизнь интеллигентной семьи в начале 20 века.
События происходят во время революции 1905 г. в этот период происходят социальные изменения в обществе, начинается расцвет культуры и искусства. Герой пьесы, Павел Федорович Протасов, ученый-химик, поглощен своими химическими опытами, он делает различные эксперименты, считая, что только наука важна для человечества. Ученый не задумывается, как живет его семья, а жизнь народа вовсе далеки от понимания взглядов Протасова. Его жена, Елена Николаевна, привыкла к равнодушию и невнимательности мужа, она тоже, в свою очередь, ставит опыты, но только на людях. Она постоянно приглашает в дом гостей, и развлекается, наблюдая складывающиеся отношения мужа и гостей.
В разговоре с Егором, которому надо было сделать внушение за неподобающее отношение к жене, Протасов выглядит круглым идиотом, они не могут достичь взаимопонимания. Протасову никогда не понять пролетарского мировоззрения.
Вокруг семьи Протасовых разыгрываются драмы: до пламенной страсти Елена Николаевна доводит художника Вагина, главными для которого является лишь удовлетворение своих амбиций, ветеринар Чепурной влюбляется в Лизу, сестру Павла Федоровича, что приводит его к разочарованию в жизни, и он заканчивает жизнь самоубийством. Сестра Чепурного любит Протасова, что тоже не приносит ей счастья. А семья Протасова только ждёт момента, когда все разрешится само собой, и наступит спокойная мерная жизнь.
Купец Назар, разбогатевший и самоуверенный, ради своей наживы и ещё большего обогащения, пытается пользоваться не только землёй Протасова, но и его знаниями.
Лиза, больная сестра Протасова, более тонко чувствует происходящее, она обеспокоена будущим, чувствуя различие между своей семьёй и народом, прозябающим в нищете, Лиза старается донести, что ожесточенный люди, в один прекрасный момент, дадут волю своей злобе и ненависти к богатым и процветающим, и все это завершится свержением капитализма. Но вся семья списывает все это на ее болезнь, и никто не воспринимает Лизу всерьез, все пытаются ее лечить. Узнав о смерти Чепурного, Лиза окончательно сходит с ума.
В финале пьесы Горький показывает, что народные массы начинают понемногу поднимать головы, бунт уже созревает.
Какая бы ситуация не создавалась, самое главное, оставаться человеком, любить и беречь своих близких, быть честным и великодушным.
Читать краткое содержание Дети солнца. Краткий пересказ. Для читательского дневника возьмите 5-6 предложений
Дети солнца (Горький)
Пьеса рассказывает об интеллигентной семье в период бурных социальных изменений. Ученый-химик Павел Федорович Протасов далек от жизни и народа. Он живет своими опытами, считая, что именно наука принесет людям счастье. Он не вникает ни в политику, ни в домашние дела. Такой себе чужак в мире страстей и быта. Его жена Елена Николаевна страдает от того, что муж совершенно не уделяет ей внимания. Чтобы как-то развлечься и отвлечься от своих проблем, она с талантом режиссера подстраивает встречи разных людей, а потом наблюдает, что из этого получится. По ходу женщина доводит до страстного исступления Вагина. Этому художнику-резонеру она нужна (как и слава) для того, чтобы удовлетворить амбиции.
В разговоре со слесарем Егором, этим пролетарием, который постоянно лупит свою жену по делу и без, Протасов выглядит полным идиотом. Протасов не сможет понять, почему озлобленный талантливый мастер потом будет его душить. Пьяницу Якова Трошина Протасов тоже хочет надоумить жить правильно.
Пока вокруг назревают драмы, семейство Протасовых брезгливо морщатся и ожидают момента, когда все как-нибудь само собой пройдет и настанет безмятежная жизнь.
Единственным «живым» персонажем, пытающимся разобраться во всем, есть Лиза. Она испытывает страх перед будущим, поскольку чувствует пропасть, отделяющую ее окружение от простого народа, который живет в нищете и невежестве. Она стремиться объяснить, что миллионы людей озлоблены и эта злоба скоро прорвется наружу. Но никто ее не слушает, все только лечат.
Нарождающийся капиталист купец Назар Авдеевич и его сын постоянно пытаются скупить у Протасова землю, а также использовать знания интеллигентов для обогащения. Назар Авдеевич активно приспосабливает химика Протасова изготавливать пивные бутылки.
Финал пьесы – это пока разговоры о толпе озверевших люмпенов, которые поднялись против «детей солнца», далеких от жизни и проблем рабочих.
Дети солнца — краткое содержание пьесы Горького (сюжет произведения)
Протасов – ученый, живущий только наукой. Антоновна – старая нянька, высказывает свое недовольство, что Протасов слишком мягко разговаривает со своим слесарем Егором. Егор часто колотит свою жену Авдотью, и нянька уговаривает Протасова повлиять на мужика.
Лизе, сестре Протасова, нянька постоянно напоминает принять капли.
Протасов пытается объяснить ему, что она живой человек, и к ней надо относиться по-доброму.
Приходит в гости Чепурной – ветеринарный врач, получивший гонорар в три рубля. Егор просит рубль за работу у хозяина, но у Протасова не оказывается с собой денег, Чепурной дает ему в долг свой гонорар. Лиза напоминает, что надо поговорить с Егором. Протасов пытается объяснить, что человеку бить другого человека – нехорошо. На что Егор отвечает, что раз его били, так и он тоже будет. С этим и уходит.
В гости приходит купчиха Меланья, влюбленная в Протасова, высказывает ему свое возмущение и желание что-нибудь для него сделать. Он просит ее присылать каждое утро куриные яйца, и не понимая, как ее обидел.
Меланья просит молодую служанку Фиму следить за отношениями жены Протасова – Елены, и художника Вагина и докладывать ей.
Назар просит у Протасова деньги за квартиру. Когда-то тот продал ему свой дом, и теперь снимает в нем квартиру. Протасов просит не беспокоить его по таким пустякам, а обращаться к няньке или Лизе. Назар предлагает выкупить дачу, чтобы построить завод.
Миша предлагает Фиме выйти за него замуж, но та требует больших денег за это.
Пьяный Егор устраивает разборки за то, что его обидели, отчитывая за жену. Протасов чувствует себя виноватым, обещает прийти к нему и поговорить.
Чепурной хочет жениться на Лизе и ухаживает за ней больше года, но она не смотрит в его сторону.
Вагин спрашивает Елену, когда же она уйдет от мужа, и говорит, что она рождена для свободной жизни, а не для того, чтобы жить с человеком, который ее не ценит.
Вагин планирует написать картину о корабле, который идет по пустыне.
В окрестностях города разразилась эпидемия холеры, и жена Егора заболела.
Елена объяснилась с мужем, он не захотел ее отпускать.
Фима согласилась выйти замуж за богатого старика.
Егор организовал нападение на больничный барак, на доктора и Протасова. Елене пришлось взять в руки револьвер и выстрелить, так как Егор душил ее мужа. Протасов после обморока очнулся и его отвели в дом.
Вагин смотрит на произошедшее и вспоминает об идее написать картину про пустыню с красным песком.
«Дети солнца». Чем интересен спектакль по пьесе Горького
Большая загадка – почему одни театры любимы народом, а другие ничего, кроме раздражения, не вызывают. Опыт БДТ отчасти дает если не разгадку, то подсказку.
ФОТО Владимира ПОСТНОВА/предоставлено пресс-службой Александринского театра
Артисты Большого драматического театра были необычайно творческими людьми: писали стихи, прозу, картины, музыку, грешили режиссурой, тяготели к педагогике. Не будем перечислять всех, достаточно назвать Сергея Юрского или Анатолия Гаричева, Ларису Малеванную или Владимира Рецептера. То, что их занимало вне сцены, на сцене присутствовало незримо, но ощутимо. Можно назвать это подтекстом, можно – сверхсюжетом. Но все это духовное богатство, несомненно, шло на пользу спектаклям, которые кружили головы зрителям.
Сегодня смотрим премьеру – спектакль «Дети солнца» М. Горького в Александринском театре. Заранее сопротивляемся. Господи, как надоели эти дачники, мещане, «дети солнца» и проч. Спектакль это наше предощущение поддерживает: режиссер Николай Рощин тоже не жалует всех этих обитателей дна и партера. По мере сил их раздевает, окунает в ванну, вынимает оттуда в мокром дезабилье, раздражается их нытьем и мягкотелостью. Солнце над ними все то же, и они – все те же, что и сто с лишним лет назад.
Но что же изменилось? Неужели мир и мы в нем такие же, как при М. Горьком?
Эпилог не расставляет все точки над i, но проясняет позицию театра, живущего, как и мы, в эпоху перемен, сомнений и разочарований.
Доктор искусствоведения, профессор Российского института сценических искусств Анатолий Чепуров на протяжении тридцати лет просвещал студентов – будущих актеров и театроведов, рассказывал об истории русского драматического и музыкального театра. Своеобразный итог его научно-творческой деятельности – двухтомник «Театральный сверхсюжет», в котором собраны его статьи о событиях и людях, их инспирировавших, формировавших историю театра, свершавшуюся как задолго до нас, так и на наших глазах.
Как историк театра, Александр Чепуров начинает повествование с периода зарождения традиций петербургской театральной школы. Следующий шаг – прослеживание историко-театрального знания на материале процессов, происходивших в практике российской сцены: рождение режиссерского мышления, влияние драматургии Чехова на актерскую школу, на постановочную систему, проникновение прозы в структуру сценической композиции. Разрозненные вроде бы статьи выстраиваются в стройную систему развития отечественного театра.
Конечно, главные акценты – на сюжетах Александринской сцены, с которой автора связывает судьба, но и другие явления культуры волнуют Чепурова: опера, литература, международные взаимосвязи. Так в книге и в судьбе петербургского театроведа театр встраивается в контекст, без которого главный предмет скучен и неполон. Для учеников профессор Чепуров становится примером человека, универсально образованного и полифонически мыслящего. Для коллег – специалистом, оправдывающим нашу странную профессию, не исчерпывающуюся анализом отдельных явлений культуры. Его забота – течение времени и преемственность, сопряжение, перекличка событий. На его опыте учатся не только будущие театроведы, но и практики – актеры и режиссеры.
Тридцать лет назад начиналось все со студенческих капустников, в частности, с того, в котором Чепуров сыграл доктора Калигари. Поприще артиста оказалось тесным, а вот в качестве наставника нынешний профессор, заместитель художественного руководителя Александринского театра, лауреат премии К. С. Станиславского и других престижных наград весьма пригодился как теоретикам, так и практикам. Во время пандемии он, как и другие педагоги, читал лекции по ZOOM, а паузами воспользовался, чтобы подготовить книгу, которая и сама стала театральным сверхсюжетом, вышедшим за рамки сценического пространства.
Материал опубликован в газете «Санкт-Петербургские ведомости» № 37 (6875) от 04.03.2021 под заголовком «Артистом можешь ты не быть».
14 февраля 2021
АПОКАЛИПСИС И НЕМНОГО НЕРВНО
«Дети солнца». М. Горький.
Александринский театр.
Режиссер и художник Николай Рощин.
Слева — темный, грязный народ, неподвижно лежащий на голых кроватях. «Русь не шелохнется, Русь — как убитая». Сокрытая искра возгорается только в моменты побоев и пьяных драк, когда все валятся на матрасы нерасчленимой нетрезвой массой.
И. Волков (Павел Протасов).
Фото — Владимир Постнов.
Справа — хилая интеллигенция. «Маленькие, жалкие людишки…» — буквально как декламировал в другой горьковской пьесе («Дачники») герой Влас. Нелепые, глуповатые, они, чуть что, тоже валятся на кровати. При любой сложной ситуации Протасов (Иван Волков) бухается поперек матраса — лицом вниз: сказал — и повалился. То ли утомился, то ли спрятался, то ли это так Николай Рощин понимает эксцентрику и иронию. Естественно, часто лежит, свернувшись клубочком и неподвижно глядя в одну точку, нездоровая, нервная, экзальтированная Лиза (Мария Лопатина). Или в истерике забирается под кровать и рыдает там. На кроватях происходят драки и объятия (все со всеми невзначай, кажется, давно переспали на этих самых матрасах). Только Елена (Анна Селедец) живет отдельно, в фаянсовой ванне: придя с Вагиным (Степан Балакшин), она подробно раздевается, продолжая разговор с ним, снимает с себя изящные, хорошо пошитые детали гардероба, включая корсет и прозрачные панталоны, — и, оставшись в тонкой нижней рубашке, погружается в теплую пену, из которой так и не вылезет на протяжении всего действия. Туда, в ванну будут обращаться к ней то Протасов, то Вагин (так усиливается фарсовый эффект).
Между народом и интеллигенцией (буквально как в пьесе Горького «Враги») — пропасть, обозначенная… пропастью: часть помоста, на котором идет действие, вынута, перебраться с берега на берег можно только по узкой полоске пола, обогнув дыру. Прямо не пройти.
Посередине — неисправный электростолб — содержательный центр композиции. Атмосфера наэлектризована в прямом смысле: короткое замыкание случается каждую минуту, лампы мигают — и бородатый дворник, надев «кошки», лезет вверх — чинить его ударами палки (цивилизация на родине электричества такова, но починить электроснабжение палкой таки удается…). А в финале простой и дикий народ валит этот испорченный столб — и возникает окончательное замыкание, апокалипсическая катастрофа. Все гаснет вообще. Финал играется в кромешной тьме. Только голоса и выстрелы.
Что-то надо комментировать в этой знаковой очевидности? Думаю, нет. Николай Рощин выбрал к пьесе Горького фарсово-плакатный ход, произнося приговор обществу. Правда это такой однообразно взнервленный плакат, изображенные на нем бледные дети нестабильного, постоянно дающего сбои белого света живут под тусклыми лампами слабого, прерывистого накаливания, проводка в этом мире устарела и прохудилась.
Сцена из спектакля.
Фото — Владимир Постнов.
Протасов и компания страдают очевидной нехваткой витамина Д, эксцентрически дергаются под слабым режиссерским током, чуть что — горячо и «комедийно» обнимаются. Все нервны — и это такая же очевидность, как все другое — лапидарное, назывное, хотя порой изящно мизансценированное и иронически поданное. Это пространство всеобщего последнего нездоровья, такая «палата № 6»: белые кровати, прерывистый свет. Мир нездоров и стоит на пороге… Капитан Очевидность.
Так же, как в «Сирано де Бержераке», Николай Рощин делает акцент на финале. Там был подробно изображен театр Монфлери, тут — «театр Вагина». То есть живопись Вагина, планировавшего создать картину «Дети солнца».
Что-то надо комментировать? Думаю, нет. Все жизни, свершив свой печальный круг, угасли вместе с электричеством. Мир приговорен. Народ и интеллигенция никогда не подружатся. И вообще — жизнь конечна, искусство вечно, все житейское — ничто, а музыка и живопись бессмертны и остаются даже после апокалипсиса… Ну, что-то в этом роде. Сентенция, в общем.
А дальше — некоторые подробности того, что было до.
Сцена из спектакля.
Фото — Владимир Постнов.
Их, подробностей, несколько. И одна из них — тоже Капитан Очевидность. Она заключается в том, что есть актеры, на которых можно смотреть, как на огонь или на воду. Они могут ничего не делать, не играть, не стараться, но внимание приковано именно к ним, они психофизически транслируют что-то помимо ролевых и образных смыслов, помимо режиссерских построений. Назовите это феноменальным телом, излучением, личностным присутствием — суть не изменится. Таким актером был Николай Волков. Это свойство передалось его сыну Ивану Волкову, так же как рефлексия толстовского Федора Протасова передалась горьковскому Павлу Федоровичу Протасову (очередной «живой труп» русской литературы). По средствам актерской выразительности (да и по костюму-тройке) Протасов у Волкова мало чем отличается от Сирано, но, вспоминая спектакль, вспоминаешь именно его. Как, всклокоченный, трясет колбой, из которой валит пар (химический опыт Павла). Как тянется к своей случайной любовнице Меланье (Янина Лакоба), ему нужен романчик с нею, но тут же и Лена, неловко, нет сил на объяснения («К сожаленью, я женат», — звучит вполне определенно). В рефлекторном (подчеркнуто) существовании Протасова—Волкова, в его размытом взгляде «в никуда» смысла больше, чем в кроватях, пропасти и электрическом столбе.
Вообще говоря, именно рефлекторность героев особенно акцентирована Рощиным. Спонтанность, невнятность порывов, стертость и случайность желаний схвачены точно и современно, но, к сожалению, образуют довольно монотонный ландшафт двухчасового действия. Здесь не хватает нюансов, перепадов, в конце концов — смыслов. Хотя определены некоторые мотивы. Лизу все время тянет к Чепурному как магнитом: обнять, коснуться, а он (Сергей Мардарь) не замечает этого. Мария Лопатина (новое для меня имя, искренняя, свежая интонация) по способу существования выделяется из эксцентрического общества, это здесь такая Лиза Хохлакова, испытывающая истериками Чепурного, как непереносимый ребенок. Но Чепурной не тонок, глух, груб. И с чего тогда вешается? Оригинально определена и Меланья: у них с Протасовым все давно случилось, ей только надо развести его с Еленой официально. Блестящая клоунесса Лакоба свободно и грациозно, несколько наособицу стоит в «группе лиц» вокруг Протасова, чувствуя себя в фарсовой стихии — как рыба в воде. Воды ей дано не слишком много, далеко не уплывешь.
Сцена из спектакля.
Фото — Владимир Постнов.
К пьесе «Дети солнца» театр шел обычно двумя тропами: или в героях видели сложных «чеховских» интеллигентов «с подтекстом» (хотя Горький именно с Чеховым и спорил), или иронизировали над ними. Но с недавних пор возник «третий выбор», и смотреть «Детей солнца» в новом контексте стало непросто. Я имею в виду спектакль Тимофея Кулябина со сложносочиненными человеческими отношениями вполне современных людей. С недоговоренностью, неоднозначность, подтекстами, рефлексией. Меньше всего я дорожу в том спектакле «приноровлениями» к рубежу тысячелетий, к миллениуму, но вот увидев и раз, и два живых людей — «детей солнца», с трудом воспринимаешь теперь условные фигуры интеллигенции и народа накануне условного апокалипсиса. Даже если все нервны.