девушка думала что сможет сбежать
К американке спустя 20 лет неожиданно вернулась пропавшая без вести дочь. Она безупречно владеет испанским, завела четверых детей, придумала себе новую личность и все еще таит обиду на мать, уверенную, что подарила девочке безоблачное детство. История блудной дочери и тяжелого воссоединения — в материале «Ленты.ру».
20 лет, десять месяцев и две недели после того, как ее дочь пропала, Синтия Хааг жила в одиночестве в своем старом доме, из которого никак не могла переехать в надежде на то, что ее ребенок когда-нибудь вернется назад. Раздался телефонный звонок — Синтия поднесла трубку к уху, ее сердце замерло.
Звонила старшая дочь. Она сказала, что неожиданно получила сообщение в Facebook от Кристал, ее давно пропавшей сестры.
Встревоженная Синтия подсознательно готовилась к очередному разочарованию, подозревая, что кто-то решил сыграть над их семьей злую шутку. Но когда она увидела фотографии на странице в Facebook, у нее не осталось никаких сомнений. Все та же сияющая улыбка, тот же взгляд. Дочь, которую она запомнила 14-летним подростком, превратилась во взрослую женщину.
Синтия мучилась, задавая себе все новые и новые вопросы. Почему ее дочь ушла? Где была все это время? Почему решила вернуться? И самое главное — все ли у нее было хорошо все эти годы?
Спустя полчаса ее старшая дочь Бьянка была уж на полпути в Нью-Йорк, где в северном районе Гарлема жила Кристал. Поздним вечером ей наконец удалось найти дом, в котором жила ее пропавшая сестра.
Фото: страница Crystal Haag в Facebook
Ее волосы теперь были короткими, и говорила она в основном по-испански. И самое главное — она больше не была Кристал Хааг, которой должно было быть 35 лет. В своей новой жизни она изменила все, включая фамилию и год рождения, и превратилась в 44-летнюю Кристал Сандерс. Но теперь все эти перемены не имели никакого значения.
«Все та же моя красивая девочка», — всхлипывая, шептала Синтия, обнимая свою дочь. Кристал наконец-то вернулась домой. Но самое сложное было еще впереди.
Маленькие беглецы
Только в 2018 году в США было подано больше 424 тысяч заявлений о детях, пропавших без вести. Большинство исчезнувших удается найти, многие вскоре сами возвращаются домой. Для одних путь домой занимает часы, дни или месяцы, для других — годы. Но чрезвычайно редко к родителям возвращаются дети, которые потерялись так же давно, как Кристал. По данным Национального центра по делам пропавших и эксплуатируемых детей, с 2011 по 2016 год только 56 детей, о которых никто не слышал более 20 лет, воссоединились со своими семьями.
Такие воссоединения всегда заканчиваются одинаково — слезами, объятиями и мечтами о новой и счастливой жизни. Меган Гуд, куратор проекта «Чарли» — базы данных о пропавших без вести, — описывает эти встречи простыми словами: «Конец плохой сказки». Но эксперты знают, что во многих случаях дальше все складывается куда сложнее и болезненнее.
«Не так-то просто найтись и начать жить заново, — рассуждает Роберт Ловери, официальный представитель Национального центра по делам пропавших и эксплуатируемых детей, в своем докладе об отсутствующих на протяжении долгого времени детях (long-term missing children). — У обеих сторон возникают сложные чувства, которые необходимо пережить, требуется много времени, терпения и понимания». Чем дольше человек находится вне семьи, тем тяжелее проходит этот процесс.
Лори Петерсон из Колорадо-Спрингс, чей 16-летний сын Дерек пропал на четыре с небольшим года, со слезами вспоминает все испытания, через которые прошла ее семья. Дерек был трудным подростком и находился под наблюдением в одном из специальных учреждений для детей с проблемным поведением, откуда сбежал при первой возможности. Все четыре года он был бездомным и просто скитался по штату, в то время как его родители проходили адские испытания. Убежденные, что их сын погиб, они были вынуждены ездить на опознавание трупов. «Я плакала каждый день по пути на работу утром и вечером, возвращаясь домой», — вспоминает Лори.
Однажды Дерек просто внезапно вернулся домой. Родителям, которые в своих мыслях похоронили его и даже заказали службу в церкви за упокой его души, было невероятно трудно простить своего сына за эту боль. Вероятно, их отношения никогда не станут доверительными и безболезненными. «Это не совсем отношения между мамой и сыном, — признается Лори. — Я пропустила несколько важных лет его жизни, когда он превратился из подростка в мужчину. Есть много вещей, которые я никогда не узнаю о нем».
Большинство пропавших детей — такие же беглецы, как Дерек Петерсон. Но не у всех из них до пропажи родители замечали какие-либо проблемы с поведением. Некоторые уходят из дома, на первый взгляд, не имея никаких причин. Таким ребенком была и Кристал Хааг, пропавшая без вести в субботу, 26 апреля 1997 года.
Ужас Синтии
Синтия Хааг работала кассиром в маленьком продуктовом магазине и зарабатывала совсем немного, всего несколько долларов в час. Однако она гордилась тем, что могла обеспечить своих детей чистой одеждой и вкусной пищей. Она растила четверых детей одна, потому хлопоты по дому и заботы о финансовом благополучии лежали только на ее плечах.
В то утро, когда она видела свою дочь в последний раз, все было как обычно. Приготовив дочери завтрак, Синтия попросила ее провести вечер дома, и она согласилась. Мать ушла на работу, не подозревая, что не увидит свою дочь больше 20 лет. Кристал была хорошей послушной девочкой, которую всегда хвалили в школе. Она прекрасно ладила и с одноклассниками, и с братьями и сестрой.
Листовка о поиске Кристал Хааг. Ее лицо искусственно состарено компьютером на основе детской фотографии
Изображение: National Center for Missing and Exploited Children
Когда Синтия вернулась домой и не нашла там дочь, она начала звонить друзьям, родственникам и всем, кто мог знать, где может быть Кристал. Она отказывалась думать о самом худшем и перебирала в голове всевозможные варианты — может быть, она засиделась у знакомых? Или решила сбежать? Но все это было не похоже на ее дочь, поэтому очень скоро Синтия обратилась в полицию.
С тех пор она пыталась узнать Кристал в каждой темноволосой девочке. Однажды она шла по Балтимор-стрит и, как ей показалось, увидела свою дочь на другой стороне улицы. К тому времени, как Синтия перешла дорогу, девушка исчезла. В другой день ей привиделась Кристал на заднем сиденье автобуса. Но каждый раз Синтия жестоко ошибалась.
«Она всегда носила бейсбольную кепку», — повторяла убитая горем мать полицейским. Но этой детали было недостаточно, чтобы найти ее. Семья перестала праздновать Рождество — это казалось неправильным. Шли годы, а отчеты полиции не приносили ничего хорошего:
29 апреля 1997 года: «Кристал Хааг все еще не вернулась».
19 августа 1999 года: «Расследование продолжается».
3 мая 2006 года: «Дело Кристал все еще открыто».
20 сентября 2010 года: «Все усилия по ее поиску были исчерпаны».
Подпорченное детство
Кристал вспоминает свое детство совсем другими словами. Она говорит, что не ладила почти ни с кем из родных, вела себя тихо и постоянно боялась. Кристал не была тем счастливым ребенком, которым считала ее мать. Все, что она помнит, — годы отчаяния и страха, когда единственное, о чем она мечтала — это побег.
В то субботнее утро в апреле 1997 года 14-летняя Кристал решила навсегда изменить свою жизнь. Весь вечер она провела с друзьями. Прекрасно понимая, что если она придет домой, то застанет там рассерженную мать, она решила не возвращаться еще немного. На следующий день она поняла, что больше никогда не вернется в родительский дом.
Фото: страница Cynthia Haag в Facebook
Она села на автобус до Нью-Йорка и вскоре уже гуляла по большому городу, рассматривая номерные знаки машин. Девушка совсем ничего не взяла с собой и чувствовала, что от страха у нее дрожат коленки. Первые несколько ночей она спала на улице, пока не добралась до Верхнего Манхэттена, где навсегда распрощалась со своим прошлым — она стала 23-летней Кристал Сандерс. Сейчас она уже и не помнит, почему выбрала именно такую фамилию.
Она нашла работу — стала убираться в домах и апартаментах, смогла найти жилье в дешевом, преимущественно доминиканском квартале, забеременела и даже смогла раздобыть поддельное водительское удостоверение. Позже она получила и медицинскую карту, которую в Нью-Йорке может оформить любая беременная без каких-либо дополнительных документов.
У своего нового окружения Кристал никогда не вызывала подозрений. Привыкнуть к новому имени ей было легко, ведь она изменила только фамилию. В свои 14 лет она выглядела старше, поэтому никто не сомневался в том, что ей уже 23. Если кто-нибудь спрашивал ее о родных, она просто говорила, что у нее никого не осталось. «Много у кого совсем нет семьи, это не редкость», — пожимает плечами Кристал.
Спустя какое-то время она стала свободно говорить на испанском языке, родила четырех детей, устроилась на работу в пищевой промышленности, стала полноценным членом доминиканской общины и даже обрела новых родственников — людей, которых в Facebook она отметила, как «дедушка», «бабушка» и «кузен». Ей было этого достаточно. Новая личность органично заменила старую.
Поэтому вполне естественным кажется и ее пост в Instagram, опубликованный 29 января 2014 года. Тогда Кристал на самом деле исполнилось 31. На снимке она держит праздничный торт, а в подписи поздравляет саму себя с сорокалетием.
«Мы уже видели подобное, — отметил Роберт Ловери из Национального центра по делам пропавших и эксплуатируемых детей. — Некоторые из этих детей не хотят, чтобы их нашли, поэтому придумывают себе новую личность».
«Я лишь надеюсь, что мы станем немного ближе»
В национальной базе данных «Нексис» 45-летняя Кристал Мари Сандерс значится как полностью реализовавшийся человек, со списком домашних адресов в Нью-Йорке, финансовой историей и уголовной судимостью. На имя Кристал Мари Хааг в той же базе данных отсутствует какая-либо информация.
Когда ее старший сын Брайан, которому недавно исполнилось 20 лет, подрос, он стал задавать вопросы. Его интересовало, что же случилось с семьей его матери. Он настаивал, что у каждого человека должен быть хоть кто-то. Поначалу Кристал игнорировала любопытство сына, а сама украдкой просматривала профили в Facebook своих все еще живущих в Балтиморе братьев и сестры.
Бьянка Дэвис, старшая сестра Кристал
Фото: страница Bianca Davis в Facebook
Она очень хотела связаться с ними и часто думала о своей матери. Но Кристал становилось страшно при мысли о контакте с кем-то из своей прошлой жизни, она чувствовала вину за то, что бросила их, не сказав ни слова. Только после того, как сын стал донимать ее вопросами, она написала своей сестре Бьянке. После этого события разворачивались стремительно. Бьянка тут же приехала к ней в Нью-Йорк. Несколько часов — и Кристал переступит порог дома, который когда-то решила оставить навсегда, и увидит свою мать, которая была вне себя от счастья. Синтия слезно умоляла дочь провести ночь в родном доме — и женщина решила остаться.
Но радость от воссоединения вскоре сменилась растерянностью и обидой. «Она старается учить меня как ребенка… но у меня у самой уже есть дети. Это настолько сложно, что кажется, что лучше было держаться подальше», — сетует Кристал. В свою очередь Синтия с грустью говорит, что ее дочь стала совершенно другим человеком: «Я просто хочу иметь возможность любить ее».
В добавление ко всему Синтии предстояло узнать, почему же ее дочь оставила дом. Через несколько месяцев после возвращения Кристал наконец сказала матери, что с девяти лет подвергалась сексуальному насилию и была уверена, что ее мать знает об этом.
Синтия была шокирована. Она уверяет, что понятия не имела о том, что происходило, но совершенно неважно, сколько раз она это повторит, — Кристал все еще не верит ей. Она любит свою мать — поэтому она вернулась домой, поэтому она скучала по ней все эти годы. Но есть очень много противоречий, которые тянут эти отношения на дно. Иногда начинает казаться, что они никогда не смогут их преодолеть.
Месяц за месяцем женщины пытаются найти взаимопонимание. Спустя год Кристал переехала в Балтимор к своей тете, чтобы жить по соседству с матерью. Они стараются быть рядом друг с другом, и каждая из них хочет большего. «Я лишь надеюсь, что мы станем немного ближе», — признается Синтия.
Это начало и одновременно конец еще одной истории — с возвращением Кристал домой Синтия наконец решилась переехать из ветхого дома, который она отказывалась покидать все эти годы. «В течение этого года я съеду, — радуется она. — Наконец пришло мое время».
КАК ПЕРЕЖИТЬ ВСТРЕЧУ С МАНЬЯКОМ | Девушки, Которым Удалось Сбежать
Ссылка на видео про эти истории выше, текст ниже
Мужчина отвез подростка вглубь каньона и закричал: «Так ты хочешь быть свободной?». После этих слов он поднял топор и отрубил девушке обе руки, а затем столкнул ее в канализацию. Решив, что она умерла, насильник уехал. Очнувшись, Мэри начала кричать в ужасе от произошедшего, но рядом не было никого, кто мог бы помочь. Окровавленная и обессиленная, она сумела вскарабкаться по сточной канаве, цепляясь ногами и подбородком за выступы. Ее заметили водители проезжавших мимо машин и доставили в больницу. В суде девушка дала показания против преступника, и тот восемь лет провел в колонии. Жители Калифорнии несколько лет не принимали его ни в один город штата, устраивали пикеты с требованием выселить преступника. Они были уверены, что маньяк не понес достаточного наказания и не исправился, и оказались правы: спустя 19 лет он зверски расправился с женщиной, которая была многодетной матерью. На его счету только две жертвы, но история о Синглтоне еще много лет приводила в ужас всю Калифорнию. Именно из-за него в судебной системе штата были приняты поправки, ужесточающие наказания для убийц. Мэри смогла смириться с трагедией: она вышла замуж и родила двух сыновей. Теперь разведенная Винсент чувствует себя почти счастливой, потому что смогла восстановить свою жизнь и основать фонд помощи жертвам тяжелых преступлений, чтобы поддержать других девушек, попавших в беду. Сейчас Мэри понимает, что даже в порыве эмоций ей не следовало садиться в машину к незнакомцу, а если так все же случилось, нужно как можно скорее покинуть автомобиль, не задерживаться возле подозрительного водителя и уже тем более не поворачиваться к нему спиной.
Семнадцатилетняя Лиза Маквей работала официанткой и была уверена, что та страшная ночь станет последней в ее жизни. Как ни странно, об этом девушка думала еще до того, как Бобби Лонг схватил ее и бросил в свою машину. Лиза сама хотела свести счеты с жизнью и даже написала предсмертную записку, но, когда почувствовала чужие руки на своей шее, она поняла, насколько не готова к смерти. Серийный убийца действовал по плану: он завязывал жертвам глаза еще до того, как те могли его увидеть. Но Лиза сразу же вспомнила полицейские сериалы, которые смотрела в юности, и постаралась максимально обострить свои чувства. Девушка запомнила мягкое велюровое покрытие в машине Лонга, его щетину и усы, намеренно касалась его одежды, чтобы ощутить материал и примерные размеры ее похитителя. Маквей постаралась оставить как можно больше отпечатков пальцев в ванной, где Лонг держал ее больше суток.
Лиза сумела сохранить определенную ясность мышления и разговорить маньяка. Он признался, что люди часто обижают и оскорбляют его. Тогда она решила сыграть на его слабости и ответила слезливой историей о том, что ее больная мать находится при смерти и ждет ее. Лонг к тому моменту снял повязку, и Лиза увидела в этом пугающий знак, что живой он ее уже не отпустит. Однако похититель расчувствовался и дал слабину. Маквей добралась до дома и рассказала о случившемся, но ей не поверили. А вот в полиции выслушали. Именно она смогла опознать Лонга и помогла правоохранителям выследить насильника и убийцу. Жестоким маньяком он стал после развода с женой, состоявшегося в 1980-ом году. Женщина не смогла выдержать повышенных сексуальных аппетитов мужа. За три года после расставания он совершил более пятидесяти изнасилований. Суд смог доказать только девять причастностей к гибели людей, но на деле их было гораздо больше. Сколько — преступник отказался сообщать. Позже в ходе заседания Лонг объяснил, что не хотел больше скрываться, поэтому и отпустил Лизу. Тем более, она растрогала его историей о больной матери, а свою родительницу убийца считал единственным дорогим человеком. Позже он несколько раз менял свои показания, оставляя неизменным лишь одно: перед смертной казнью он хотел в последний раз съесть картофель фри. В 2019 году Лонг был казнен спустя 35 лет после вынесения приговора. Лиза была одной из тех, кто наблюдал за последними минутами жизни маньяка. Она была единственной, кто знал своего мучителя в лицо, да и он наверняка не забыл свою последнюю жертву. Повзрослев, Маквей стала заместителем шерифа, чтобы продолжить помогать полицейским устранять опасных преступников. Она не раз заявляла: «Я выжила, я воин, а не жертва».
А вот Ребекка Граде, пережившая нападение серийного убийцы, два года не сообщала об этом в полицию. Девушка занималась древнейшей профессией и боялась, что стражи правопорядка не только не поверят ей, но и отправят под суд. На это и рассчитывал Гэри Риджуэй, который расправлялся исключительно с женщинам легкого поведения. Он знал, что полиция не станет их искать, а если пропажу и обнаружат, то это спишут на бродяжничество. Очевидно, Ребекка не понимала, что садится в машину к одному из самых страшных серийных маньяков Америки. На счету «убийцы с Грин-Ривер» 48 доказанных преступлений, а скольких женщин так и не опознали или даже не хватились, трудно представить. Сам он признался в 71-ом убийстве и с охотой рассказал, где и как проходили последние минуты жизни его жертв. Риджуэй орудовал в штате Вашингтон с 1980 по 1990-е года, выезжая на охоту в основном летом и предлагая женщинам подвезти их или заплатить за интимные услуги. Каждую из несчастных он душил, а после оставлял тела возле реки Грин-Ривер, за что и получил свое прозвище. Неизвестно, каким образом его не удавалось поймать на протяжении почти десяти лет, учитывая, что он заканчивал каждое свое преступление в одном и том же месте. Но тем страшнее история Риджуэя — никто и заподозрить не мог доблестного военнослужащего, вина которого была доказана лишь спустя двадцать лет после последнего убийства. И Гарде тоже не почувствовала опасности, соглашаясь на сделку с улыбчивым водителем. Ребекка поняла, что мужчина, заплативший ей 20 долларов за свидание, настроен агрессивно, когда тот начал ее душить. Из последних сил Граде смогла оттолкнуть убийцу ногой и, когда тот на мгновение ослабил железную хватку, бросилась бежать. Борьба за жизнь придала ей силы, непонятно откуда взявшиеся после продолжительного удушения. Риджуэй не смог догнать ее, когда на горизонте появился палаточный лагерь: люди могли заметить. Ребекка добралась до семьи туристов, которые и отвезли ее в город. Но после этого она молчала о нападении целых два года, а маньяк продолжал находить новых жертв.
Знаете ли вы подобные истории, которых нет в списке? Пишите в комментариях
Девушка, у которой получилось сбежать
В последние месяцы прогремело сразу несколько историй, когда женщины не смогли сбежать от своих партнеров-абьюзеров. Но если все — и правоохранительные органы, и правозащитники, и журналисты — сработают вместе четко и слаженно, может быть и по-другому
Солнечный полдень в Ростове Великом. К зданию миграционной службы приезжает невысокая худая девушка. Из-под светлой панамы выбивается прядь темных волос, девушка все время смотрит вниз, словно старается оставаться незамеченной и не выделяться. Ее почти не видно за большой хлопковой сумкой на плече с надписью You’re not alone («Ты не один»).
На самом деле Айсун давно совсем одна.
Хотя Айсун родилась в Москве, родители девушки, переехавшие в столицу из Азербайджана за два года до ее рождения, настаивали на консервативном укладе жизни. Айсун и ее младших сестер заставляли носить хиджаб, молиться, били за непослушание. После развода родителей четыре дочери остались с матерью, воспитательницей в частном детском саду.
— Била нас за то, что вовремя не молились, или что-то не убрали, или слишком шумели, когда она пришла уставшая с работы. Мама била нас иногда руками, иногда шнуром от телевизора или скалкой для теста. Она всегда считала, что права, и никогда не просила прощения. Обычно после побоев я несколько дней с ней не общалась, а потом она сухо просила сходить в магазин. Я просто шла.
Недавний пример — история чеченской девушки Халимат Тарамовой. Халимат скрывалась в шелтере (убежище для тех, кто пострадал от насилия), туда приехали силовики и увезли Халимат обратно в Чечню к семье, от которой она пыталась скрыться. Позднее на государственном канале «Грозный» вышел сюжет, в котором Халимат в присутствии отца и правозащитников рассказала, что в ее сторону нет давления со стороны близких.
Пример Халимат не редкость. Светлана Анохина, соосновательница волонтерской группы «Марем», которая оказывает юридическую и психологическую помощь девушкам с Кавказа, пострадавшим от насилия, и главный редактор портала «Даптар», живет в Дагестане и давно занимается темой домашнего насилия.
Когда девушки обращаются за помощью, Светлана рекомендует им кризисные центры: там могут предоставить убежище и помочь с восстановлением документов, чтобы в дальнейшем найти работу или уехать.
Не все решаются на побег. Для тех, кто остается, «еще есть вариант терпеть».
— К нам обращалась девушка, — рассказывает Светлана Анохина, — у нее действительно была очень сложная и тяжелая ситуация, но она оказалась не готова бежать. Сказала, что будет жить, как ее тетя — муж выбил ей все зубы — или как мама — со сломанными ребрами.
Носить платья и плести косички
После школы Айсун хотела учиться на дизайнера, но поступила на факультет журналистики Московского педагогического государственного университета. Быть журналисткой — несбывшаяся мечта ее матери. Именно она уговорила дочь пойти на этот факультет, представляя, как Айсун будет работать в исламской редакции и писать о рецептах семейного счастья и правильном отношении к религии.
В ее собственной семье счастливой жизни не получилось. Отец Айсун постоянно избивал не только детей, но и жену. Несколько раз мама Айсун просила о разводе, он отказывал. Однажды он долго лежал в больнице, этого хватило, чтобы успеть развестись с ним через суд.
Отец и его родственники, узнав о разводе, обвинили во всем Айсун. По их мнению, она должна была отговорить мать. Сейчас отец девушки живет в Тамбовской области, на связь выходит нечасто, но, узнав о побеге Айсун, высказал намерение повлиять на судьбу всех своих дочерей.
Сбежать из своей семьи Айсун хотела с восьмого класса. Она говорит, что не было какого-то конкретного события, которое натолкнуло ее на эти мысли. Она просто « завидовала девочкам, которые летом могут одеваться в легкие платья и плести косички ».
Она не готовилась к побегу тщательно, потому что просто не знала, как это нужно делать. Айсун думала, что нужно найти деньги и отдельное жилье — для этого девушка устроилась работать в ресторан быстрого питания у себя в районе. Весной 2021 года Айсун сняла комнату, постепенно перенесла туда все свои вещи и 1 апреля 2021 года, когда мама была в гостях, уже совершеннолетняя Айсун попрощалась с сестрами и уехала в новый дом.
Ее поймали на следующий день.
Иллюстрация: Вика Шибаева для ТД
«Немного строгая мама»
Мама девушки написала заявление в полицию о розыске, приходила к ней на работу и задавала вопросы, где она. Начальница Айсун посоветовала девушке обратиться в полицию с заявлением, что она ушла из дома добровольно.
Айсун так и сделала, но полицейский в отделении сразу позвонил ее матери. Через два часа он принял заявление и сфотографировал Айсун. На выходе из участка она заметила знакомого своей мамы:
— Рядом была его машина, но я быстро уходила. Он шел за мной и говорил, что надо вернуться домой. Я его особо не слушала, бежала к метро, думала, что смогу там затеряться. Но не смогла пройти даже через турникет, потому что он попросил полицию меня задержать — они и задержали. Я говорила, что это незаконно и так нельзя, сказала, что мне есть восемнадцать, но они отвечали, чтобы свои семейные проблемы мы решали дома, а их не втягивали.
Через некоторое время к метро приехала мама Айсун с двумя своими подругами. Крепко держа девушку за руки, они все вместе сели в такси. В машине у Айсун забрали телефон, документы и привезли домой. На следующий день мама поехала вместе с Айсун в съемную комнату, чтобы забрать вещи и арендную плату, которую оставила себе. Потом отвела дочку к гинекологу.
— Хотела, чтобы ей подтвердили, что я девственница. Она в этом сомневалась и хотела убедиться, что я не шлялась где-то по ночам, а спала дома. Это было крайне унизительно. Гинеколог все подтвердил, и мы вернулись домой.
Дома мама расплакалась, назвала Айсун неблагодарной дочерью и практически не разговаривала с ней. Зато поговорить пришел представитель азербайджанской общины Москвы. Айсун не знала, что у мамы такие знакомства, но предположила, что это логично, мама — « очень религиозный человек, посещает мечеть при первой возможности, общается со всеми, ведь у них один язык и одна вера».
— Он бы просто ушел, а я оставалась с мамой. Не знаю, какая бы у нее была реакция.
Телефон Айсун женщина отдала « на изучение », единственной темой для общения стала переписка Айсун: мама хотела знать адрес молодого человека девушки.
За те несколько дней, которые Айсун провела дома, она сильно сблизилась с сестрами (младшей восемь лет, средним — двенадцать и пятнадцать), они поддержали ее решение убежать. Одна из сестер сказала, что « нужно уходить, как только исполнится восемнадцать и будут деньги ».
5 апреля 2021 года началась сессия, Айсун взяла на работе учебный отпуск, но была совершенно без связи — телефон ей так и не отдали, — из-за этого не знала расписания в университете: могла прийти к девяти утра, когда первая пара начиналась в полдень.
Мысли о побеге не оставляли Айсун: она попросила на время телефон однокурсницы и стала искать организации, которые помогут ей, несмотря на отсутствие документов. Айсун поняла, что готовиться к побегу надо основательно и на этом пути ее подстерегает много препятствий: мало того что мама подает заявления на розыск, еще отец вознамерился увезти ее в Азербайджан.
— Он хотел отправить меня в село, в котором родился и жил он сам. Его и, соответственно, меня знают там абсолютно все, каждый таксист. Конечно, никто меня никуда не повезет без разрешения отца, и сбежать оттуда будет невозможно. Выбраться по-другому из села нельзя.
До своего побега Айсун не знала, что существуют организации, которые помогают женщинам, но за несколько дней во всем разобралась и оказалась в одном из шелтеров Москвы. Через некоторое время, опасаясь, что родные или полиция смогут ее найти, попросила увезти ее из города .
Так она оказалась в Ростове Великом.
Иллюстрация: Вика Шибаева для ТД
Побег в никуда
Ростов Великий — городское поселение в 200 километрах от Москвы, в нем проживает 32 тысячи человек, но и здесь Айсун не нашлось места.
— Они пришли под предлогом: «информируют жителей об опасностях и рекомендуют не открывать дверь незнакомцам». Я решила, что это странное совпадение, в тот же вечер собрала вещи и уехала в Петербург.
Отъезд из Ростова — молниеносное решение, поэтому Айсун мгновенно оказалась без поддержки и связи с волонтерами, которые ей помогали. В Петербурге жить было негде, первую ночь Айсун провела в заброшенном здании. Потом приехала в «Ночлежку» (благотворительная организация, помогающая бездомным людям), ей нашли жилье на ночь и оплатили хостел на ближайшие две недели. Айсун устроилась на работу.
— Я работала на самых разных работах. Сначала мыла посуду в ресторане, но это оказалось слишком тяжело: посуды было очень много, а мойщица одна. Я оттуда ушла, потом работала в пекарне, потом — гладильщицей в прачечной по ночам, а днем — курьером. Но быть курьером тоже оказалось слишком сложно: ходить с портфелем тяжело, возможно, на велосипеде было бы легче.
Пока Айсун была «в бегах», с ней несколько раз связывались люди, действовавшие от имени матери. Сначала написал человек, представившийся частным детективом. Сообщил, что знает: Айсун в Ростове, и попросил фото побоев и синяков. Якобы, если ее действительно били дома, он не рассказал бы матери Айсун, что нашел ее. Айсун уже была в Петербурге, когда получила это сообщение, и заблокировала номер.
Девушка обратилась в полицию, но там ей сказали, что могут лишь провести беседу с этим человеком, потому что никаких угроз от него нет, кроме угрозы рассказать родителям о местонахождении дочери. Полицейские посоветовали отозвать заявление.
Поступали сообщения и с бельгийского номера на азербайджанском языке. Айсун плохо его знает, но поняла, что это знакомый ее мамы, угрожающий найти Айсун.
Кто эти люди — неизвестно, но девушка предполагает, что они влиятельны, а ее мама «познакомилась с ними через общественно-религиозную сферу». Они могут помогать матери, потому что « дочь нужно вернуть домой и преподать ей урок».
Подходило время оплачивать дальнейшее проживание в хостеле, но до зарплаты было далеко. Айсун оставила работу в Петербурге и уехала в Ленинградскую область. Там устроилась на завод по производству салфеток, где трудилась ночами, а днем работала в кол-центре.
— Так получилось, что я везде засыпала, то во время звонков в кол-центре, то во время сбора салфеток, поэтому меня уволили. На заводе зарплату выплатили, а в кол-центре сказали, что заплатят только наличными десятого числа, но я не могла ждать. Мне нужно было возвращаться в Москву, чтобы оттуда ехать в Ростов за паспортом.
Принуждение к религии
Айсун молча сидит в одном из кабинетов паспортного стола лицом к двери. Девушка выглядит спокойной, но по тому, как она рассматривает свои руки и часто моргает от каждого звука за дверью, заметно ее напряжение.
Неожиданно в дверях появляются сотрудники уголовного розыска, предъявляют удостоверения и настаивают, чтобы Айсун проехала с ними. Ее лица не видно, оно скрыто медицинской маской, она переводит взгляд из стороны в сторону, убедившись, что за спинами полицейских нет родителей, выдыхает.
В Ростов вместе с Айсун приехала журналист и волонтер инициативной группы «Марем» Екатерина Нерозникова. Екатерина заходит в кабинет с включенной камерой и просит сотрудников пояснить, что происходит. По их словам, они впервые видят Айсун, а приехать им поручил руководитель.
Чаще всего алгоритм действий в подобных ситуациях такой: девушка сбегает, ее родственники подают в полицию заявление о пропаже, после этого полиция организовывает оперативно-разыскные мероприятия.
Для того чтобы они прекратились, совершеннолетняя гражданка должна подать заявление с требованием снять ее с розыска.
Накануне в Москве Екатерина вместе с Айсун подали такое заявление, Екатерина его показывает. Ростовские сотрудники уголовного розыска тщательного его проверяют и просят Айсун прочитать неразборчиво написанную причину: «принуждение к религии».
Иллюстрация: Вика Шибаева для ТД
Айсун выслушивает их вопросы, не перебивает, но напоминает, что не обязана называть свой фактический адрес, она совершеннолетний человек и может уехать, куда захочет. Она говорит настолько тихо, что любой шорох может заглушить ее голос. Чтобы расслышать ответ Айсун, полицейским приходится переспрашивать или наклоняться к ней.
Один из сотрудников уточняет, добровольно ли она покинула родительский дом. Айсун шепчет, что ушла из дома добровольно.
Тогда он объясняет, что на основании предоставленных документов девушка « с розыска снята, но в случае, если родители снова объявят ее в розыск, нужны контактные данные ». Екатерина оставляет им два номера телефона: свой и Айсун.
Сотрудники уголовного розыска обещают, что, когда Айсун будет выходить из здания миграционной службы, никто ее не схватит и не увезет в неизвестном направлении.
Айсун верит, что с паспортом сможет найти работу, где будут больше платить. Сейчас она живет в шелтере и работает шесть дней в неделю. Ее рабочий день длится двенадцать часов. О планах говорит коротко:
Айсун начинала учить финский, немецкий и польский языки, но потом понимала, что уехать ни в одну из этих стран не получится, и бросала.
— В России, думаю, нормально жить не смогу — с постоянными розысками, которые невозможно остановить. Попробую где-то пожить как турист сначала, а потом перееду. Но это потребует времени.
Айсун хочет накопить 80 тысяч рублей, считает, этого хватит на билет в одну из безвизовых стран, аренду квартиры на первое время, продукты и коммунальные платежи.
Она готова уехать без знания языка и мыть полы. Говорит, что привыкла много работать и не устает. А вот эмоционально чувствует себя « так себе ». Когда есть свободное время, поддерживает себя прогулками, иногда рисует.
Два с половиной месяца Айсун не видела никого из своей семьи.
— Я очень скучаю по младшей сестре. Недавно ходила по магазину и рассматривала кукол, и так хотелось отправить их сестре, чтобы ее порадовать. Но не могу. Денег нет, да и адрес мой могут узнать.
Удастся ли девушкам жить спокойно после побега, без ужаса передвигаться по улицам и социализироваться — часто это вопрос везения. Светлана Анохина говорит :
— Некоторым удается найти подруг, и тогда они создают маленькие коммуны, чтобы вместе снимать квартиру. О том, чтобы квартиру купить, никто даже не мечтает. Единицам удается найти нормальную работу или продолжить учебу. Наше государство не защищает женщин, которые бегут из семей, для этого нет инструментов, поэтому женщины вынуждены прятаться.
— Пока я чувствую себя в безопасности. Как только перестану — уеду.
Каждый день мы пишем о самых важных проблемах в нашей стране. Мы уверены, что их можно преодолеть, только рассказывая о том, что происходит на самом деле. Поэтому мы посылаем корреспондентов в командировки, публикуем репортажи и интервью, фотоистории и экспертные мнения. Мы собираем деньги для множества фондов — и не берем из них никакого процента на свою работу.
Но сами «Такие дела» существуют благодаря пожертвованиям. И мы просим вас оформить ежемесячное пожертвование в поддержку проекта. Любая помощь, особенно если она регулярная, помогает нам работать. Пятьдесят, сто, пятьсот рублей — это наша возможность планировать работу.
Пожалуйста, подпишитесь на любое пожертвование в нашу пользу. Спасибо.
Еще больше важных новостей и хороших текстов от нас и наших коллег — в телеграм-канале «Таких дел». Подписывайтесь!
Вы можете им помочь
Помогаем
Каждый день мы пишем о самых важных проблемах в стране. Мы уверены, что их можно преодолеть, только рассказывая о том, что происходит на самом деле. Поэтому мы посылаем корреспондентов в командировки, публикуем репортажи и фотоистории. Мы собираем деньги для множества фондов — и не берем никакого процента на свою работу.
Но сами «Такие дела» существуют благодаря пожертвованиям. И мы просим вас поддержать нашу работу.
Пожалуйста, подпишитесь на любое пожертвование в нашу пользу. Спасибо.
На Ваш почтовый ящик отправлено сообщение, содержащее ссылку для подтверждения правильности адреса. Пожалуйста, перейдите по ссылке для завершения подписки.
Если письмо не пришло в течение 15 минут, проверьте папку «Спам». Если письмо вдруг попало в эту папку, откройте письмо, нажмите кнопку «Не спам» и перейдите по ссылке подтверждения. Если же письма нет и в папке «Спам», попробуйте подписаться ещё раз. Возможно, вы ошиблись при вводе адреса.
Исключительные права на фото- и иные материалы принадлежат авторам. Любое размещение материалов на сторонних ресурсах необходимо согласовывать с правообладателями.
По всем вопросам обращайтесь на mne@nuzhnapomosh.ru
Нашли опечатку? Выделите слово и нажмите Ctrl+Enter
Нашли опечатку? Выделите слово и нажмите Ctrl+Enter
Благотворительный фонд помощи социально-незащищенным гражданам «Нужна помощь»
Адрес: 119270, г. Москва, Лужнецкая набережная, д. 2/4, стр. 16, помещение 405
ИНН: 9710001171
КПП: 770401001
ОГРН: 1157700014053
р/с 40703810701270000111
в ТОЧКА ПАО БАНКА «ФК ОТКРЫТИЕ»
к/с 30101810845250000999
БИК 044525999
Благотворительного фонда помощи социально-незащищенным гражданам «Нужна помощь» в отношении обработки персональных данных и сведения о реализуемых требованиях к защите персональных данных