девушка на трассе что значит
Ирина Лазарева
Этот выезд на аутрич у Натальи Коржовой, учредителя Центра содействия профилактике социально значимых заболеваний «Ты не один», особенный. Последние две недели не получалось выбраться «в поле» из-за графика, и девочки уже заволновались: «Вы нас бросили?».
И добавляет, что фонд не ставит перед собой задачи перевоспитать «девочек», но когда те все-таки уходят из бизнеса и начинают жизнь с чистого листа, сотрудники считают это приятным бонусом.
Вдоль трассы
Впрочем, установить контакт с целевой аудиторией на первых порах оказалось не так-то и просто: несмотря на то, что запуск проекта назначили на апрель, уже с января аутричеры отправились на поиск клиенток.
Вопрос цифр
В итоге включить в работу удалось более 130 девушек, охватить просветительскими усилиями еще 200. Типичный портрет: 23 года, постоянно проживает в райцентре и приезжает в город на заработки. Высшего образования нет, нередко состоит в гражданском браке и в 90 % случаев имеет другой, причем основной, заработок.
Нередко девушки находятся на содержании обеспеченных женатых клиентов — это своего рода плата за возможность в любой момент получить сексуальную услугу. Но есть и случаи, когда сами женщины содержат мужей или сожителей, имеющих алкогольную или наркотическую зависимости, зарабатывая на трассе обоим.
С ВИЧ живут порядка двух процентов от всей массы. «Третьи лица», как говорят в некоммерческом секторе, а попросту сутенеры, не считают необходимым обеспечивать работниц презервативами, а тем более следить за их здоровьем.
Именно поэтому в 2012 году пораженность ВИЧ-инфекцией среди женщин, занятых в индустрии коммерческого секса, по словам заместителя главного врача по эпидемиологии Воронежского областного центра по профилактике и борьбе со СПИДом Тамары Ситник, приближалась к нулю, в 2014 уже составляла 4 %, а к 2016 году перешагнула порог в 6 %. ЮНЭЙДС, специальная программа по ВИЧ, существующая при ООН и координирующая медицинские усилия по контролю за эпидемией по всему миру, рекомендует кратность биоповеденческих исследований один раз в пять лет для корректировки мероприятий и уточнения численности целевой группы, объясняет она.
Впрочем, самостоятельно государственное учреждение не в силах охватить тестированием более 50 клиенток, а стало быть, получить в распоряжение врачей достоверные цифры без социальщиков пока не представляется возможным.
В поисках ресурса
К слову, за каждым из названных показателей стоит живой человек.
Ольга выходит на трассу с целью прокормить семью: муж «удобно устроился на диване и искать работу не торопится», а у супругов двое детей.
Вера недавно стала мамой. Рожала без кесарева, терапию не пила, так что малыш родился инфицированным. Женщина даже подумывала отказаться от него. Но вмешались сотрудники проекта.
— Мы с супругом были в театре, когда позвонило «третье лицо» и сказало, что девочка с ВИЧ родила и хочет вернуться на работу. Он попросил нас приехать для консультации. На месте выяснилось, что девушка всю беременность пряталась от врачей и в Центр СПИД не ходила, — рассказывает Наталья Коржова.
Организация помогла девушке с оформлением временной регистрации и постановкой на диспансерный учет, сейчас она получает полный спектр медицинских услуг. Принимает терапию и уже не выходит на трассу.
Ребенка удалось уговорить оставить. Вещами и средствами первой необходимости помогают все в том же «Ты не один» и в Центре защиты материнства и детства «Ангел-хранитель» при местной епархии.
За год тех, кто, помимо Веры, в итоге покинули трассу, — немного. Всего трое. Одна вернулась в маленький городок Воронежской области и устроилась на заправку, воспитывает ребенка. Другая вспомнила, что педагог по специальности, и нашла себе новую работу. Третья сидит дома с ребенком.
Кого-то из девушек, если они пристрастились к наркотикам, удается отправить на реабилитацию, кому-то помочь психологической консультацией или терапией: все опять же за счет Центра содействия профилактике социально значимых заболеваний.
— Мы столкнулись с проблемой, что женщины, несмотря на всю свою внешнюю активность и внешнее благополучие, на самом деле в большинстве случаев оторваны от социума, имеют зависимости, — рассказывает психолог, сотрудничающий с центром, Анна Круглова. — Многие страдают от диссоциации, когда «я» отделяется от «тела». Это как бы внутреннее наказание. Женщина обезличивает себя, «наказывая» за то, что зарабатывает телом. Мне, как психологу, довелось работать с такими женщинами, потом им крайне тяжело ресоциализироваться. Восстановить свой внутренний ресурс. Для этого может понадобиться длительная или хотя бы разовая психотерапия.
Необходимый минимум
Тестировать и консультировать девочек приходится в по-настоящему спартанских условиях: в легковом личном автомобиле аутричеров, другого у фонда нет. «Когда кресла стоят между людьми, это не позволяет создать действительно доверительную атмосферу», — жалуются сотрудники.
Впрочем, теперь под угрозой оказался и этот минимум удобств: грант, на который развивался проект, закончился, а других денег на его продолжение не предвидится. И так с ВИЧ-сервисными проектами обстоят дела не только в Воронежской области.
По ее словам, работать с указанной группой риска в России всегда было непросто. И если наркопотребителями занимались социальщики всегда, хоть и с переменным успехом, то на работниц коммерческого секса они обратили внимание только в 2003—2004 году, когда в страну пришел Глобальный фонд с его деньгами.
— Но поскольку Россия решила вопрос с выделением государственного финансирования для закупки АРВТ-препаратов, а именно это изначально считалось главной задачей Фонда, вскоре от услуг организации правительство решило отказаться, — рассказывает Маслова. — С одной стороны, хорошо, когда государство берет на себя ответственность и заявляет о готовности обеспечить лекарствами ВИЧ-позитивных людей, но наша страна, взяв на себя лечение, совершенно забыла о профилактике.
После окончательного ухода Глобального фонда из нашей страны в 2014 году выжили только самые стойкие организации, подчеркивает активистка. Остальные либо закрылись, либо значительно сократили объем и номенклатуру проектов.
— Сейчас мы снова повернулись лицом к профилактике. Но НКО сложно работать в рамках проектного подхода. Потому что проект — это ограниченное во времени дело с конкретным результатом. А когда ты работаешь с ключевыми для эпидемии группами, ты не можешь потестировать их полгода, а потом бросить и переключиться на что-то другое. Это неправильно. Здесь нужны долгосрочные программы, — подводит итог Маслова.
По сообщениям местных СМИ, в Воронежской области в 2018 году было зарегистрировано 3174 ВИЧ-положительных человека — это в 2,2 раза меньше, чем в среднем по ЦФО. Но «количество заразившихся продолжает расти», — передает слова заместителя главного врача регуправления Роспотребнадзора Ольги Фуфаевой «РИА „Воронеж“».
По данным справки, составленной сотрудниками Федерального научно-методического центра по профилактике и борьбе со СПИДом НИИ эпидемиологии Роспотребнадзора, к концу первого полугодия 2019 года в стране проживали 1 041 040 россиян с диагнозом ВИЧ-инфекция. 84,5 % из вновь выявленных пациентов — старше 30 лет, и большинство из них получили вирус половым путем.
«В Воронежской области за профилактику ВИЧ в основном отвечают энтузиасты, как и везде по России», — пожимают плечами сотрудники «Ты не один».
Фото: открытые источники, АНО «Ты не один».
Исповеди уличных проституток: почему путаны вернулись на московские дороги
Кризис выгнал жриц любви на обочины
Фото: Наталия Губернаторова
Идея лично пройтись по точкам «анок-путанок» рождается после появления устойчивых слухов, что «девочки вернулись». Очевидцы видят их на привычных, «исконных» участках — Тверская, Ленинградка, Кутузовский проспект… Собственно, девушки по вызову (по телефону, по Интернету) никуда и не исчезали, а вот путан без крыши над головой одно время совсем не было видно. И вдруг — второе пришествие.
Вот как рассуждают об этом явлении пользователи на специальном форуме для тех, кто любит побыстрее и не выходя из собственной машины. Сразу и не поймешь, о чем это они, столь специфический у них сленг: «ТТХ» — тактико-технические характеристики; «местоимение» — место для платной любви; «секс-экспресс» — быстрый интим.
«Пару дней назад заметил на этой заправке (фото бензоколонки на МКАД прилагается) одинокую, но очень офигенную проститутку. Молодая (максимум 25 лет), очень клевая девка с очень неплохими ТТХ в наряде стюардессы! Ценник стандартный: 1000/1500. Лично я впервые в жизни увидел на дороге настолько привлекательную уличную проститутку и в безумно сексуальном наряде. Сказала, что работает почти каждый день, время сказала по-разному, зовут Катя».
Далее следует бурное обсуждение достоинств Кати:
«Был сегодня у этой Кати. Да, нашел ее там же, на заправке, правда, пришлось подождать минут 30. Девочка СУПЕР, дело свое знает. Всем удачи на дороге».
«Подтверждаю. Я Катин постоянный клиент. Заезжаю достаточно регулярно. Местоимения в машине. Удачного секса на дороге».
«Если на этой точке нет, то можно прокатиться до следующего перехода. Мост через МКАД после съезда на Ленинградку, перед съездом в Куркино. Я так понял, они мигрируют туда-сюда. Видел пару дней назад, но был не один. »
И вот совсем недавно крик души:
«Уже какой день на МКАДе никого нет. Даже Кати на заправке! Проехал весь МКАД от Молодогвардейской до Щелчка. Время: 22.00–23.30. Никого! Куда все подевались? Может, холодно? Но было-то всего минус 6. »
Начитавшись этого древнейшего «секс-авторадио», понимаю, что без журналистского рейда тут не разобраться.
Заправочно-плечевые: местоимение — машина
К счастью, на расследование такого рода волонтеров мужского пола уговаривать долго не пришлось. Один взял на себя Новую Москву и МКАД (именно там пролегает его путь на работу), другой — федеральные магистрали столицы в пределах МКАД (Рублевка, Можайка, Ленинградка и пр.) и центр.
Для начала выезжаю на дело с волонтером №1. 20-й километр Киевского шоссе из области, полдень, мороз и вьюга. На обочине девушка в пуховичке и модной шапке с большим помпоном притоптывает от холода, одновременно тыкая в смартфон. Если бы не мой спутник, я была бы абсолютно уверена — бедняжка ждет автобуса. Но спутник уверенно притормаживает и интересуется, приоткрыв окно:
Оказывается, все довольно просто. Правда, непонятно, есть ли фиксированные точки, где гарантированно можно встретить уличную жрицу любви, невзирая на погодные условия. Однако, похоже, не ясно это только тем, кто подобными услугами не интересуется.
Дальше мы с волонтером-мужчиной разделяемся. Он едет по прочим точкам, широко известным в узких мужских кругах, а я встаю «ждать автобус» неподалеку от «коллеги». Тормозящих возле меня водил уверяю, что жду такси. Моя задача — посмотреть, будет ли кто из «товарок по цеху» или их покровителей интересоваться моим самостийным бизнесом? И возможно ли завести общение по душам с девушками с обочины?
Через час мне кажется, что я вмерзла в обочину этого шоссе, но в контакт со мной никто не вступает, кроме редких притормаживающих машин. Еще через полчаса девушка уходит по узкой тропинке куда-то вглубь. Иду за ней и оказываюсь в небольшом придорожном кафе. Девушку в кафе, видимо, знают: я не слышу, чтобы она делала заказ, но ей приносят 100 г водки и суп. Выжидаю, пока девица остограммливается, и подсаживаюсь. Собираюсь завести разговор издалека, но она меня опережает:
Фото: Кирилл Искольдский
— Ну да, — размыто соглашаюсь я. — Но, боюсь, возраст уж не тот.
— Возраст вообще ни при чем, если техникой владеешь. Если нет, проблема, — отвечает девушка. — А почему тут?
Рассказываю историю, что снимаю комнату в поселке Внуково, надо перекантоваться.
В течение минут 40, пока девушка отогревается в кафе, узнаю, что зовут ее Вика, она из Донецкой области. Приехала в Подмосковье к другу по переписке в соцсетях, он впрямь встретил ее на вокзале и привел к себе домой. Пару недель пожила с ним и его матерью, но мать была против и в итоге выставила гостью из Новороссии. Теперь Вика сняла комнату неподалеку и пока решает, как жить дальше. Может, в Киев уедет, когда денег подсоберет.
— И что, ты вот так взяла и вышла на трассу? А вроде дань кому-то надо платить? Кто тут — менты, бандиты?
— Не знаю. Я же объявлений не даю, то выйду, то не выйду. А там сама смотрю, садиться в машину или нет. Если человек с виду нормальный, я его вот на этот пятачок везу, — Вика указывает за площадку за кафе. — А если он сюда не хочет ехать, я выхожу, мало ли что у него на уме?! А кто тут крышует, понятия не имею! Я еще ни с кем таким не сталкивалась.
— А вдруг полиция заберет за проституцию?
— Скажу, что попутку ловила, а меня завезли и пытались изнасиловать. Я об этом сразу клиента предупреждаю. Если что не по плану, то его слово против моего.
— А почему тут по трассе такой разброс цен за один и тот же вид услуг — от тысячи до пяти?
— Ну пятера, наверное, у тех, кто с кем-то делится — сутенеры там или кто. А может, она просто себя элитной считает. Да пусть кем угодно считает, но зачем кто-то будет платить пять, если можно одну?!
. Все же мужчинам сподручнее ориентироваться в поле подобных услуг. К вечеру получаю отчет от своего волонтера:
— Появились снова девочки — факт! На самых ходовых точках из прошлого: Ленинградка — съезд на Куркино, МКАД, Рублевка, Новая Рига. Есть и на других трассах южного и восточного направления, но там больше «плечевые» — для дальнобойщиков.
На МКАД девочек крышуют бандюки, как и раньше, контролируют шестерки. Но, говорят, это ненадолго. Сейчас их или в оборот возьмут «профсоюзы» или пару трупов найдут на обочинах, и само собой рассосется.
Отчитался мой волонтер и по ассортименту. Девушки в основном до 30 лет, за редким исключением — он заметил одну беременную и одну мадам явно за 60. Обе стоят на Новой Риге и очень хитро — возле больших магазинов и, если чуют неладное, быстро превращаются в честных покупательниц.
— А вот на Рублевке ценник уже от 15 тыс.! — сообщает волонтер. — Не, девчонки такие же, просто направление лакшери. А девочки в основном приезжие — чаще всего из регионов, реже с Украины и совсем редко из Белоруссии.
Фото: Геннадий Черкасов
— Эти сайты и бордели такую потогонку устроили, что от них все бегут! Даже в салонах красоты парикмахерши-маникюрши работают 50 на 50, в худшем случае 40% — девочке, 60% — заведению. А эти «оптовики» девочкам дают всего 20%, а в кризис стало и по 15%. А защиты от этих борделей все равно никакой. Вот недавно был рейд. Кого накрыли, от тех хозяева открестились. Мол, я только диспетчер на телефоне, кто звонит, зачем, вообще не знаю, этих проституток впервые вижу! Они же просто заказы собирают, как диспетчеры такси. А встреча все равно на территории твоей или клиента.
Позвоночно-общепитовские: местоимение — как придется
С волонтером №2 около 21.00 мы съезжаем на обочину Можайки — на отрезке после пересечения с Рублевкой. Там маячит одинокая женская фигура. Волонтер выходит и вступает с ней в беседу, а потом отправляется за ней в темный двор между двумя старыми «панелями». И через 10 минут возвращается с результатом:
— Стоит не девочка, а «мамка». Если клиент выражает желание «отсмотреть», ведет во двор, вызывает по телефону девочек, они выходят из подъезда и выстраиваются в шеренгу, чтобы можно было выбрать. Цена — от 3 тыс. руб. за сеанс быстрого интима в машине. Есть небольшие колебания в цене — по словам главной, зависит от уровня самой девочки и степени доверия, которое внушает клиент. Предупреждает, что деньги возьмет вперед, а потом покажет, где можно спокойно припарковаться в этом же дворе, и еще на шухере постоит.
Ради интереса вылезаю из авто и иду в одиночестве в тот же двор. Там уже никого, кроме гуляющих собак и их владельцев.
На следующий день волонтер №2 обобщает ситуацию в этом сегменте рынка:
И волонтер №2 рассказывают историю 19-летней Риты, «позвоночной» — так называют девочек, которые живут обычной жизнью у себя дома, но по некоему звонку выходят из квартиры и направляются в определенное место. Индивидуалками они считаются, потому что пресловутый звонок поступает не от диспетчера «официального» борделя, а от такого же самодеятельного менеджера, как и она сама.
Рита — москвичка, выросла в «хрущобе» в районе Динамо. Мама растила ее одна, работая учительницей в школе. Рита не голодала, но по крутизне смартфонов и шмоток за одноклассниками не поспевала. После школы пошла в медучилище и купила себе овчарку, с которой все и началось. Гуляя с питомцем в окрестных дворах, познакомилась с молодой парой увлеченных собачников. Аня и Вадим были женаты, жили в соседнем дворе. Подружились, как-то выпили, разговор зашел о кризисе, о нехватке денег.
И друзья предложили, со слов самой девушки, очень аккуратно: мол, мы можем иногда находить любителей юного тела и координировать их с тобой. Это быстро, безопасно и по большому счету не изменит твоей жизни. Рита решила попробовать. Когда друзья звонили, она быстренько одевалась и шла в указанное место неподалеку, где в машине ее дожидался клиент. Они заезжали во двор, действо происходило там же, действительно быстро, за это Рита получала 5 тыс. руб., две из которых отдавала новым друзьям. А откуда ее друзья добывают клиентов, она, мол, и понятия не имеет.
— Мне потом приятель про подобную схему рассказал, — поясняет волонтер №2, — но там нужно предоплату кидать на карту «координатору» девушки, и она придет только тогда, когда деньги упадут на счет. А почему так стало, понятно — демпингуют. На централизованном портале интимуслуг все то же самое обошлось бы втрое дороже.
Возникла из небытия и современная вариация на тему интердевочек в формате ИП — индивидуального предпринимателя. Мне удалось в один день прослушать впечатления как «мамки» этих девушек, так и их потенциального клиента.
Фото: Сергей Иванов
— Я этих девочек нахожу в соцсетях, — делится патронесса сегодняшних интердевочек. — Знакомлюсь, переписываюсь, смотрю. Самых способных отбираю и приглашаю к себе. Чаще они из регионов, так я их к себе селю, пою, кормлю. Учу хорошим манерам, как одеваться, чтобы привлекать внимание, как угодить мужчине.
Потом мы идем с ними в подходящие рестораны, там я объясняю, когда и как вовремя встать и как эффектно пройти до туалета, чтобы сидящие в зале мужчины тебя заметили. Ну а потом я девочек рассаживаю по точкам. Да никто за ними не присматривает! Имеет же право симпатичная девушка принять ухаживания! А мужчина вправе помочь девушке, если она нуждается, а у него есть такая возможность.
Правильно заводить разговор на эту тему я тоже учу, как и отсеивать на глаз неплатежеспособных и непорядочных. А девочки делятся со мной заработанным. Но это все дело совести. Я же стараюсь отбирать хороших, порядочных, у меня на это интуиция. Поэтому обманывают меня редко, я же им как учитель, как мать.
А вот 35-летний предприниматель из Бельгии через 3 дня пребывания в одном из элитных отелей московского центра хватается за голову:
— Я бываю в Москве примерно раз в два года. И в прошлый приезд ничего подобного не было! Два года назад было, как у нас в Европе: такие услуги возможны — и тот, кому они необходимы, может позвонить по телефону и вызвать. Или поехать к дамам сам. Но в этот раз девушки легкого поведения не только звонят в номер, они стучат в дверь! И после полуночи, и в тренажерном зале отеля прохода не дают! У вас что, снова начались 90-е?
Секс-экспресс: повторенье — мать ученья
Возвращаюсь домой по Кутузовскому и, проезжая Парк Победы, уже наметанным за последние дни взглядом вижу характерную стайку девушек в пуховичках, с трогательными большими помпонами на шапках. Жрицы, не желающие отдавать кровно заработанное паразитам, предоставляющим им «площадку», вернулись к проверенному старому формату ИП.
У ИП в сфере интимуслуг уже есть своя история и легендарная прима жанра — престарелая и хромая труженица панели 70–80-х годов прошлого столетия по кличке Шлеп-Нога. Эта легенда «уголка» (между «Националем» и «Интуристом») вошла в историю столицы как самая успешная и популярная индивидуалка советской Москвы. Не случайно эту «оральную музу» московских таксистов знала вся Москва тех лет, на нее приезжали смотреть как на столичную достопримечательность.
Говорят, и охромела она, попав под такси — так поспешила навстречу очередному клиенту с зеленым огоньком. О Шлеп-Ноге, как о настоящей звезде, ходит множество профессиональных легенд: мол, выходила она на свой рабочий уголок до 85 лет, обслуживала до 30 клиентов в день, носила вставную челюсть, которую перед началом работы деликатно изымала изо рта, обслужиться у Шлеп-Ноги считалось хорошей приметой.
Некоторые старые московские таксисты помнят ее до сих пор: «Танькой ее звали, три рубля она брала за поцелуй ниже пояса тут же в машине. Некоторые умники, получив удовольствие, пытались ее расспросить — мол, как же ты дошла до жизни такой? А она одному из нашего таксопарка возьми и скажи: мы ведь к чему стремимся? Чтобы с каждого по возможностям и каждому по потребностям. А я тут, потому что мои богатые возможности опережают скромные потребности!»
Может, и сейчас оно так?
P.S. Уголовный кодекс карает организацию занятий проституцией лишением свободы на срок до шести лет. Если проституцией занимаются лица, которым еще не исполнилось 14 — на срок до десяти лет.
По данным российских общественных организаций анализы, взятые у 479 проституток, показали, что 13% из них заражены ВИЧ.
Почему проституток на трассе называют «плечевыми»? Российские дальнобойщики честно ответили на самые популярные вопросы о своей профессии
У большинства из нас представление о дальнобойщиках сформировал одноименный сериал. А кто-то знает о профессии изнутри благодаря рассказам автостопщиков, которых часто подбирают дальнобойщики. Как живется дальнобойщикам в России и почему они бастовали из-за Платона? Попробовали разобраться.
1. Выбор профессии
В дальнобойщики идут либо романтики, либо прагматики. Первым нравится быть в дороге, а вторые надеяться заработать. Чаще всего дальнобойщиками становятся люди из регионов, которые хотят заработать и «попутешествовать».
2. Освоение профессии «дальнобойщик»
Чтобы стать дальнобойщиком, нужно получить права категории С (грузовой автомобиль) и СЕ (грузовой автомобиль с прицепом). Потом устроиться в фирму, занимающуюся перевозками. Либо купить свою фирму и заняться частным извозом. Стоимость магистрального тягача варьируется в районе трех миллионов рублей, а прицеп обойдется еще в полтора миллиона.
Водителя, работающего на себя, в среде коллег то ли уважительно, то ли иронично зовут «барином». Но на самом деле работать без начальника даже в чем-то хуже: обычно такие дальнобойщики меньше отдыхают и берут любую работу, чтобы быстрее «отбить» стоимость машины. А искать клиентов самостоятельно тоже непросто.
Кстати, в профессии почти нет женщин. Это связано не только с образом жизни, но и с тем, что в случае аварии порой приходится самостоятельно менять колеса или чинить огромную машину. Не всем женщинам это под силу.
3. Зарплаты дальнобойщиков
В месяц можно заработать от 40 до 70 тысяч рублей, но все зависит от компании. Хуже всего, по рассказам водителей, приходится водителям «Магнита». У них самая низкая зарплата, а продукты надо доставить ровно в срок.
Работая на себя и не сидя на месте, можно получать 70-80 тысяч в месяц. Но через каждые 50 тысяч километров нужно проходить техобслуживание, которое стоит от 50 до 100 тысяч рублей. А еще бензин. Случаются и форс-мажоры, когда, например, рвется колесо. Водитель, работающий как индивидуальный предприниматель, берет все эти расходы на себя.
4. Принудительный отдых
По закону в кабине у водителя должен быть установлен тахограф. Это прибор для регистрации скорости, режима труда и отдыха. В зависимости от времени, проведенного за рулем, дальнобойщик должен отдыхать определенное количество времени. Это по закону. Но в реальности на территории РФ очень многие этими правилами пренебрегают, чтобы быстрее добраться до пункта назначения.
5. Сон и еда
Спят водители чаще всего прямо в машине. В современных фурах за водительским местом размещена полноценная кровать с матрасом — «спальник». Иногда фура оборудована даже двумя такими спальниками, если дальнобойщики едут вдвоем в фуре. Ночуют водители чаще всего на специальных стоянках, а не на обочинах. Там в грузовик может въехать другой водитель, либо дальнобойщик станет жертвой грабителей. Нести ответственность за потерянный или испорченный груз водитель будет самостоятельно.
Иногда фирма оплачивает ночевку в придорожной гостинице. Но тут водители готовы идти на хитрость: можно поспать в кабине и предоставить фальшивую квитанцию о ночевке в гостинице, а деньги забрать себе. Фальшивые квитанции и чеки продают специальные люди, работающие возле трасс.
Безопасно переночевать можно и на участках, где дальнобойщики останавливаются «кучкой». Там может стоять 10-20 грузовиков за раз. Правда, есть риск, что пока водитель будет спать, у него сольют солярку. Доказать что-либо будет невозможно.
Что касается еды, то большинство питается в придорожных кафешках. Информация о хороших передается между коллегами. Некоторые берут еду с собой (консервы, чай, макароны), особенно если в машине есть плитка и мини-холодильник.
6. Спят ли водители с проститутками?
Это зависит от самого дальнобойщика. Кстати, девушек легкого поведения дальнобойщики называют «плечевыми» или «плечовками». Плечо — это несколько десятков километров трассы — расстояние от заправки до заправки.
7. Общение с коллегами
Все фуры настроены на специальный 15-й канал связи. Там водители предупреждают друг друга о дорожных заторах, сотрудниках ДПС и авариях. Здесь же можно уточнить дорогу, узнать где купить солярку и другую полезную информацию. Болтают на других частотах. Кстати, пассажир фуры вряд ли поймет, о чем говорят дальнобойщики — слишком уж специфический звук у рации.
8. За что дальнобойщики не любят легковушки?
У любой фуры есть так называемая слепая зона — часть дороги, недоступная для обзора водителя. Дальнобоев очень раздражает, что водители «маленьких» машин этого не понимают и создают риск аварии.
9. «Платон»
«Платон» — российская система взимания платы с грузовиков массой свыше 12 тонн. Считается, что грузовые автомобили наносят ущерб федеральным дорогам, разрушая их. Дополнительный налог должен помочь поддержать транспортную инфраструктуру. Внедрение «Платона» вызвало у перевозчиков недовольство и положило начало массовым протестам. Забастовки недовольных водителей и требования отменить налог привели лишь к снижению тарифа.