диамат и истмат что это
Диамат
Диалектический материализм (диамат) — философское учение, утверждающее (гносеологическую) первичность материи и постулирующее три основных закона её движения и развития:
Содержание
История
Начало диамата как систематического учения — в трудах Маркса, Энгельса и Ленина. Однако формирование данного философского направления нельзя считать законченным.
Центральная идея диалектического материализма — взаимопроникновение и взаимопорождение противоположностей — заметно перекликается с древнекитайской философской концепцией инь и ян. Некоторые китайские философы по сути дела придерживались основных положений диамата. Не удивительно, что современный Китай с лёгкостью воспринял философию диамата как фундамент коммунистической идеологии.
Ряд положений диалектического материализма был сформулирован Гегелем и воспринят Марксом вследствие юношеского увлечения гегельянством. Так, Гегелем (и отчасти Шеллингом) был сформулирован принцип единства и борьбы противоположностей, получивший развитие в философских учениях 20-х годов XIX века (В. Кузен и его «взаимодействие противоположностей»). Основной заслугой Маркса стала систематизация уже имевшихся в историко-философской практике правил и придание им формы целостного учения.
Статья из «Философского словаря», изданного в СССР
Понятие
Диалектический материализм — философское направление, изучающее наиболее общие закономерности и сущность бытия, отношение человека к миру и исторические изменения этого отношения в процессе предметно-практической и духовно-теоретической деятельности. Диалектический материализм создан в 19 веке Марксом и Энгельсом и развит в новых исторических условиях Лениным, другими философами-марксистами. Теоретическими источниками диалектического материализма явились прежде всего критически переработанные идеалистическая диалектика Гегеля и философский материализм Фейербаха. Марксистская философия является прямым продолжением лучших, наиболее прогрессивных учений прошлого. Диалектический материализм вбирает в себя наиболее значительные достижения современной мировой философской мысли, стремясь связать их с передовой культурой и духовными поисками нашей эпохи.
Основными системообразующими принципами диалектического материализма являются:
Не сводя все развитие философии исключительно лишь к борьбе идеализма и материализма, данный принцип требует чёткого определения философской позиции и глубокого понимания познавательного, методологического и социального смысла каждого философского учения, школы или направления.
Диалектический материализм стремится к творческому соединению в едином целостном учении всех достижений философского материализма и диалектики как метода познания и преобразования действительности. Он отличается от всех предшествующих форм материализма тем, что распространяет принципы философского материализма на понимание развития и функционирования общества. Тем самым материализм впервые достраивается доверху, охватывая не только отношения природы и мышления, но и все формы общественной деятельности, материальное и духовное производство. Поэтому диалектический материализм и исторический материализм представляют собой единое философское учение.
Функции
Диалектический материализм выполняет ряд важных функций.
Его мировоззренческая функция состоит в теоретическом обосновании и синтезе на основе достижений современной науки единой картины мира, в обосновании научного материалистического мировоззрения, дающего ответ на вопрос о месте человека в мире, его сущности, цели и смысле жизни, перспективах развития человечества и взаимоотношениях его с природной средой.
Другая его функция — методологическая. На основе целостного миропонимания диалектический материализм разрабатывает и обосновывает систему норм, стандартов и правил познавательной и предметно-практической деятельности в современных условиях в целях наиболее эффективного и адекватного познания мира.
Диалектический материализм играет важную методологическую и мировоззренческую роль в интеграции современных научных знаний в условиях научно-технической революции и информатизации общества.
В период коренной перестройки, радикальной экономической и политической реформы философия марксизма выступает как теоретическое обоснование нового политического мышления. Вместе с тем обновление общества и идеология требуют обновления самой философии, отказа от догматических формулировок и жёстких ограничений философских исследований, сложившихся в эпоху культа личности и застоя.
Современные тенденции
Дальнейшее творческое развитие диалектического и исторического материализма как единой системы философских взглядов возможно лишь в процессе творческого и критического анализа актуальных проблем, выдвигаемых самой жизнью. В сложном современном мире в условиях усиливающегося плюрализма мнений в сфере философской мысли существуют и функционируют различные концепции, школы и направления. Их многообразие отражает реальную сложность мира, разнообразие ценностей и проблем, стоящих перед человечеством.
Важнейшей задачей диалектического материализма в этих условиях является разработка методологических основ, достижение консенсуса, то есть взаимопонимания и согласия относительно общечеловеческих, глобальных целей, сущности бытия и способов сохранения человечества, культуры и цивилизации как высших достижений мирового развития. Активно участвуя в процессе идеологического обновления, диалектический материализм стремится очиститься от груза ошибок и односторонности, получивших широкое распространение в годы культа личности Сталина, экономического, социального и духовного застоя в нашей стране. В сфере борьбы идей вместо огульного отрицания и бескомпромиссного нигилизма по отношению к немарксистским концепциям он стремится разрабатывать и углублять научную аргументацию в пользу теоретического обновления, ориентированного на гуманизм, демократию, достижение социальной справедливости и постижение глубинных сущностных проблем человеческого бытия.
См. также
Вокруг диалектического материализма
Юмор о диамате
В советских вузах курс диалектического и исторического материализма в рамках преподавания марксистско-ленинской философии был обязательным для освоения как на гуманитарных, так и на естественнонаучных факультетах. Но из-за сложности материала и часто догматичного подхода к его изложению данная дисциплина вызывала у людей, вынужденно столкнувшихся с ней в процессе обучения, лишь чувство ненужного, рутинного знания. Схожее недопонимание теоретической базы господствующего тогда строя имело место и среди основной массы советских граждан. Эта двойственная ситуация хорошо показана в отечественной фольклорной традиции тех лет:
ИСТМАТ и ДИАМАТ как орудия сначала познания мира, а потом и руководства вселенной
Во время голода 1891-92 годов цензура не пропускала в популярных СМИ подробные статистические статьи по пораженным голодом губерниям, а в некоторых областях власти совсем запретили печатать статсборники до особого повеления (Самарское земство. 1864-1914. Юбилейный доклад-очерк, заслушенный в 49 очередном губернском земском собрании. Самара, 1914, с. 140).
В Самарской губернии земская статистика была на довольно высоком уровне, но с 1888 года не имела выхлопа в виде публикаций. А очень хотелось. К тому же, статистическим бюро губернского земства заведовал бывший народник Красноперов. Он и придумал писать статьи в разные узкопрофильные журналы, чтоб не пропадало.
В ноябрьском номере «Юридического вестника» за 1891 год вышла статья Красноперова «Формы крестьянского кредита в Самарской губернии». Там было о формах и суммах кредитов, их возврате и задолженностях. Заодно, вскользь и осторожно, давались данные по росту недоимок.
1. С 1861 года в России идет развитие современной промышленности и, соответственно, меняются хозяйственные отношения. Смена хозяйственных отношений ведет к слому привычного уклада.
2. Многие крестьяне бросают деревни и идут в города, увеличивая пролетарскую прослойку. В России пролетариат отстал, дремуч и не рвет окончательно с деревней, видя в производстве хлеба единственный путь к обогащению.
3. Масса оставшихся крестьян не может приспособиться к новым отношениям и отказаться от хозяйства тоже не может. Поэтому она разоряется и идет в кабалу к деревенским капиталистам.
4. «Неурожай, по-моему, только сделал очевидным то, что в скрытом виде существовало уже раньше. Но ужасающе ускорил соверщающийся процесс«.
5. Массовое разорение приведет к тому, что из деревни побегут даже те, кто не особо хочет, так как излишние рты, неспособные платить по долгам, новым деревенским капиталистам тоже не нужны. В города хлынет волна низкоквалифицированных и неграмотных рабочих. Рост промышленности в России не остановить. Но, в виду дешивизны рабочих рук, основная масса пролетариата будет дремучей, дикой и непрофессиональной.
6. С ростом капиталистических противоречий, не имея высокой квалификации и тыла в деревне, русский пролетариат будет испытывать огромные лишения и притеснения.
7. Русским пролетариатом никто сознательно не руководит, никто его не обучает, сознание рабочих не развивается.
Это все старик Фридрих вывел из одной статьи (ну разве еще в 1870-е они с Марксом рассчитывали доходность русских черноземных крестьянских хозяйств). Хрустального шара у него не было и о 1905 годе он ничего не знал. Статсборников 1914 года с картинами скачкообразного роста промышленности и рабочего класса в России у него тоже не было.
ДИАМАТ, ИСТМАТ И ФИЗМАТ.
Очерки о связи физики, истории и философии.
Современное естествознание (вместе со всей наукой) переживает кризис. Средняя и высшая школа всё меньше способствует формированию творческих людей, готовых двигать научно-технический прогресс. Да и кто видел разорённые лаборатории и ржавеющие телескопы, тот с горечью понимает условия, уготованные поборникам этого самого прогресса. Впрочем, мы это видим, поскольку нам есть с чем сравнивать. Те же лаборатории и телескопы, на которые сегодня трудно смотреть иначе, как сквозь слёзы, ещё недавно были предметом гордости нашей страны. В «цивилизованной Европе» уже десятилетиями как-то мирно и без потрясений воспитывается обыватель, который может знать несколько иностранных языков, но совершенно не интересуется тем, как устроен окружающий мир.
Впрочем, нельзя, конечно, сказать, что общество полностью деградирует. Просто приветствуется такой образ жизни, который наиболее совместим с существующим общественно-экономическим порядком и никак ему не угрожает. Наука в таком обществе как ателье выполняет определённые заказы клиентов. Ставить вопрос о том, как устроен мир на самом деле становится дурным тоном. Для такой науки всё в мире относительно, всё «к данному случаю» и так, как удобнее клиенту. То есть, налицо философский релятивизм – абсолютизация относительности нашего знания…
Может, причина этих явлений в недальновидности политиков, которые никак не поймут, что обществу действительная наука и действительное производство были бы полезнее «эффективного менеджмента» Вовсе нет. Любые общественные кризисы (как в экономике, так и в науке) в определённых условиях закономерны. Этому нас учит история.
Если бы история представляла собою лишь хронологическую смену дат и лиц, то она вообще недостойна была бы изучения. Увы, и наука история опускается современными образовательными стандартами именно на этот уровень. История представляется не как закономерный процесс, а как череда случайных событий. Развитие общества представляется случайным, как следствие случайных научных открытий.
И такая мировоззренческая установка тоже не случайна. Она открыто проповедуется сторонниками позитивизма – популярной на западе философии. О ней нам придётся ещё говорить. А пока несколько слов об истории науки и техники. Точнее пара примеров.
Первый пример из истории астрономии. Прообраз гелиоцентрической системы мира мы встречаем ещё у Пифагора в 5-м веке до н. э, а через 200 лет она была с удивительной аккуратностью разработана в трудах Аристарха К тому времени длина окружности Земли была измерена с ошибкой в 1%, расстояние до Луны с ошибкой 7%. И тем не менее, без малого через 2 тысячи лет Копернику пришлось строить систему мира сызнова и ещё долго сторонники новой системы рисковали попасть в костёр инквизиции.
Второй, ещё более поучительный пример – это история теплового двигателя. Впервые изобретён он был ещё в 1 веке н. э (а по другим источникам – даже до н. э.) Героном Александрийским. Однако в рабовладельческом обществе паровая турбина не могла быть расценена иначе как забавная игрушка. И потребовалось опять-таки без малого 2 тысячи лет, чтобы тепловой двигатель изобрести вновь.
Дух захватывает, когда думаешь, что было бы с цивилизацией, если бы не мрачное средневековье. Но для материалиста эти примеры, которые можно было бы тысячекратно множить, вполне объяснимы. Пытливый человеческий ум работал всегда, но должное развитие наука и техника может иметь лишь в определённых исторических общественно-экономических условиях. Возвращаясь к примеру теплового двигателя, напомним, сколь мощный импульс получила наука термодинамика в связи с практическим использованием паровых машин, а это было обусловлено развитием новых, для своего времени прогрессивных капиталистических производственных отношений. Когда производственная потребность ставит перед наукой задачи, открытия и изобретения рождаются закономерно, порой независимо друг от друга разными людьми.
Вот что писал по этому поводу Энгельс: «Если, как Вы утверждаете, техника в значительной степени зависит от состояния науки, то в гораздо большей мере наука зависит от состояния и потребностей техники. Если у общества появляется техническая потребность, то это продвигает науку вперед больше, чем десяток университетов. Вся гидростатика (Торричелли и т. д.) была вызвана к жизни потребностью регулировать горные потоки в Италии в XVI и XVII веках. Об электричестве мы узнали кое-что разумное только с тех пор, как была открыта его техническая применимость. В Германии, к сожалению, привыкли писать историю наук так, как будто бы науки свалились с неба.» (Энгельс, письмо к Боргиусу, 25.01.1894)
К настоящему времени уже давно капиталистическая оболочка стала тормозом общественного прогресса по простой причине: производительные силы общества достигли такого развития, что если бы все трудоспособные граждане пару часов в день делали бы что-то полезное, все необходимые блага стали бесплатны и общедоступны и капиталистическая система рухнула бы. Поэтому капитализму необходимо искусственно снижать производительность труда и тормозить прогресс: закрывать действительное производство, переводить капиталы в сферу финансовых спекуляций, раздувать сферу общественно бесполезного труда, разрушать избыток накопленных благ периодическими бомбёжками и оболванивать граждан как через систему борьбы с образованием, так и через всю систему промывки мозгов с бюджетом в триллионы долларов. Подробнее я говорил об этом в беседах из цикла «политэкономия как точная наука», а здесь мне хотелось бы вернуться к мировоззренческой стороне наук о природе.
Наука, как мы можем подытожить сказанное выше, вызывается к жизни практикой и служит практике, то есть делу преобразования мира. Но для того, чтоб уметь преобразовать мир, нужно уметь объяснить его.
Объяснить, как он устроен на самом деле. Объяснить не формально, не так, как удобно к данному случаю и не так, как объяснял причину усыпляющего действия опия бакалавр из комедии Мольера:
«Первый доктор.
Если Domine presidentus
И totus quorum извинентус,
Бакалавра ego possum
Затруднить одним вопросом:
Causa et resonus quare
Опиум fecit засыпаре?
Бакалавр.
Почтенный доктор inquit: quare
Опиум fecit засыпаре?
Respondes на кое:
Habet свойство такое —
Виртус снотврус, Которус
Поте силу храпира
Натуру усыпира…».
(Жан-Батист Поклен Мольер, «Мнимый больной»)
Мольер высмеивал эту манеру в 1673 году. Но эта манера живуча. Через 200 лет Энгельс, имя в виду уже современное ему естествознание писал:
«Понятие «сила» превращается здесь в пустую фразу, как и всюду, где, вместо того чтобы исследовать неисследованные формы движения, сочиняют для их объяснения некоторую так называемую силу (например, плавательную силу для объяснения плавания дерева на воде, преломляющую силу в учении о свете и т. д.), причем, таким образом, получают столько сил, сколько имеется необъясненных явлений, и по существу только переводят внешнее явление на язык некоей внутренней фразы.» («Диалектика природы», 70-е-80-е годы 19 века)
В 21-м веке мы можем констатировать возрождение популярности такой манеры. И здесь речь не об обывателях. Речь о людях науки. Лишь один пример. Один из тех, которые мы, надеюсь, в одном из следующих выпусков разберём подробнее: понимание природы света.
В 19 веке была твёрдо установлена волновая природа света. Причём были точно измерены и скорость света и длины видимых световых волн… Правда (даже после вывода уравнений Максвелла) были не вполне понятны свойства среды, колебаниями которой является свет.
Но анализ ряда явлений взаимодействия света веществом (таких, например, как фотоэлектрический эффект) приводил к выводам, что свет поглощается дискретными порциями (квантами). Почему так происходит? Эта естественнонаучная проблема требовала естественного объяснения. Перед физиками встала задача дать диалектический синтез волновой теории света и теории квант, разобраться, как непрерывное электромагнитное поле переходит в свою диалектическую противоположность – дискретное поглощение.
Над задачей работали и работа привела к определённым успехам, хотя задача и не была вполне решена. А насколько современная наука продвинулась в объяснении этого диалектического противоречия?
А в современной науке модно такое объяснение, что не надо искать объяснения, если вы ищете объяснения, значит вы «не понимаете духа квантовой теории». Просто свет «хабет свойство такое», «корпускулярно-волновой дуализм». Применяйте то или иное описание, волновое или корпускулярное «к данному случаю», там где это удобно и не задавайте лишних вопросов.
Порочно, конечно не само применение той или иной абстракции к тому или иному конкретному случаю. Например, нет ничего плохого в том, что для расчёта телескопов и микроскопов до сей поры с успехом пользуются абстракциями геометрической оптики о световых лучах. Порочно принципиальное сведение науки к формальны математическим рецептам, как сказали бы позитивисты, «для экономного описания наших ощущений», добровольный отказ от наглядных моделей, от попыток понять сущность явлений, отказ от теоретического мышления.
Подробный анализ и критика подобных методологических установок есть в работе Ленина «материализм и эмпириокритицизм» (эмпириокритицизм – разновидность упомянутой нами философии позитивизма, во многом связанная с именем физика Эрнста Маха, называемая иначе «махизм»)
Позитивистская теория познания в 20 веке стала опорой и физических теорий, отрицающих принцип причинности и открывающих дорогу в микромир божественному чуду; и экономики австрийской школы в духе ярого антикоммуниста Фридриха Фон Хайека, по сути отрицавшего познаваемость экономики; и социологии в духе Карла Поппера, отрицавшего объективные общественные законы и объявившего Карла Маркса злейшим врагом свободного общества; и бихевиористской психологии, отрицающей роль сознания как предмета научного исследования, сводящей психические процессы к связям стимулов и реакций, положение трудящегося человека к положению механизма и оправдывающей существование на другом полюсе людей, имеющих исключительного право на регулирование автоматического поведения людей.
Всё это, что называется, «в тренде» современной науки. Всё это подтверждает давно выведенное классиками марксизма положение, что теория познания – партийная наука. Она обслуживает интересы экономически господствующего класса.
В своё время прогрессивная революционная буржуазия выступила против средневекового мракобесия. Но уже с первым кризисом перепроизводства, то есть, с начала 19 века капитализм стал загнивать. С тех пор в интересах класса капиталистов не преобразовать мир к лучшему, а напротив, сохранить существующую систему общественных отношений – отношений эксплуатации одного класса другим и конкуренции внутри классов. Капиталисты выдвигают запросы перед наукой – изыскивать средства самосохранения капитализма, средства подавления «вольнодумства» – революционного диалектического мировоззрения, средства оболванивания народных масс.
«Хорошо» оболваненный человек не просто мало что понимает. «Хорошо» оболваненный человек при этом считает, что ему всё обо всём известно и в естествознании и в политике. И, например, в медицине. К врачу он обращается не потому, что врач в силу его специальности может ему помочь поправить здоровье, а потому, что он, как и все вокруг, ему должен. При чём лечить он должен именно так, как скажет клиент. И столкнувшись с проблемами медицины он будет винить в них врача, но никак не буржуазную систему здравоохранения.
Основной принцип оболванивания сводится к тому, чтобы лишить человека времени для свободного всестороннего развития и не давать ему анализировать. Вместо этого следует дать ему эмоции, дать готовые ассоциативные цепочки, которые в любой жизненной ситуации спровоцируют человека на совершенно безвредные для системы поступки. Человек будет упражняться в мелких пакостях для подставления коллег и низкопоклонстве перед начальством «в здоровой конкуренции» для продвижения по службе. Ища справедливости, он будет качать свои копеечные права у кассира в магазине, у участкового врача, у почтальона … Человека, выражаясь словами Горького, всю жизнь будут одолевать гнусные черви мелких будничных зол, не будь которых, он с лёгкостью поборол бы страшных змей наших несчастий.
Такой образ мыслей и поступков насаждается, конечно, не благодаря особому таланту манипуляторов сознанием, а благодаря многомиллиардным средствам, отпущенным на выполнение определённого социального заказа. Желающие подзаработать и свободные от предрассудков о честности и справедливости всегда welcome в систему оболванивания для взаимовыгодного сотрудничества, легального получения своих 30 серебряников от этой системы.
Тем же, кому небезразлична судьба нашего общества следует объединять свои силы для пропаганды здорового мировоззрения. А здоровое мировоззрение – это не только марксистский взгляд на общество, но и подлинно научное диалектико-материалистическое естествознание
… (конец первого выпуска) …