джонстаун что там произошло
Территория общины Джонстаун, спрятанная в джунглях Гайаны, была буквально усыпана сотнями трупов. Взрослые, юные и даже младенцы, мужчины и женщины, белые и черные — все они были членами религиозной секты «Храм народов». 18 ноября 1978 года 900 американцев добровольно ушли из жизни по призыву своего духовного лидера Джима Джонса. Но те, кому посчастливилось выжить, считают произошедшее массовым убийством. «Лента.ру» разбиралась, как человек из американской глубинки смог привлечь тысячи последователей и внушить им свои параноидальные идеи.
Странный малый
«Он был хищником, который мастерски освоил искусство заманивать совершенно разных людей», — так спустя много лет о Джиме Джонсе будут отзываться последователи, которые смогли вовремя покинуть его общину. И хотя детство и юные годы будущего гуру не отличалась от тысяч других американцев, возможно, именно там скрываются корни его жестокости и безумных идей.
Джонс родился в мае 1931 года в местечке Крит в американском штате Индиана. Из-за экономических проблем во время Великой депрессии семья переехала в городок Линн, где он в итоге и рос в лачуге без канализации. Его мать постоянно работала, а отец — ветеран Первой мировой войны — опустился до алкоголика-расиста, из-за чего они с Джонсом долгие годы не общались.
Фотография семьи Джима Джонса. В центре сидят его отец и дедушка. Джонс родился в мае 1931 года в местечке Крит в американском штате Индиана.
Сверстники Джонса считали его странным. По их словам, он жаждал внимания, был одержим религией и смертью. Они рассказывали, что мальчик регулярно устраивал похороны для животных, а однажды будто бы вообще сам зарезал кота. Кроме того, он интересовался социализмом и вроде как даже был очарован действиями Адольфа Гитлера и его смертью.
Сам Джонс позднее говорил, что ощущал себя изгоем: его никогда не принимали, он недополучал любви. Из-за этого он даже пошел в самую презираемую и отвергаемую церковь в округе, в которой собирались пятидесятники, где его неожиданно приняли со всем радушием. Джонс окончил школу с отличием в 1948 году, женился годом позже на медсестре, несколько раз переезжал, пока не осел в Индианаполисе. Здесь он начал ходить на собрания Коммунистической партии США, при этом продолжая посещать церковные службы.
По его словам, он всегда ощущал себя частью чего-то иного, а не американского общества, а также достаточно рано прочувствовал проблемы чернокожих. «Мне казалось ужасным, что один человек имеет гораздо больше, чем другой. Я совершенно не мог принять капитализм. (. ) Я подумал: как я могу продемонстрировать свой марксизм? Пришла мысль внедриться в церковь», — рассказывал Джонс в одной из своих речей.
Несмотря на коммунистические взгляды, в 1952 году ему разрешили начать обучение на пастора в методистской церкви. Он начал проповедовать, однако затем расстался с методистами: им слишком не нравились его речи о равенстве. В итоге в 1956-м Джонса рукоположили именно пятидесятники из «Ассамблеи Бога», а еще через восемь лет и протестантская «Церковь Христа», с которой у него были тесные отношения.
В то же время вместе с женой Марселин они начали строить идеальную, как они ее называли, «радужную семью». Они постепенно усыновили шесть детей, среди которых были ребята как с корейскими, так и с индейскими корнями. Кроме того, они стали первой белой парой в Индиане, которая взяла в семью чернокожего мальчика. Его назвали в честь приемного отца: Джим Джонс-младший. Также у них был единственный родной сын Стефан. Пара считала свою семью зеркалом того, каким на самом деле должен быть мир.
Джонс в 1954 году. До основания «Храма народов» он продавал обезьянок.
Фото: Indianapolis Star / AP
Еще до посвящения в сан Джонс создал собственное религиозное движение, которое, сменив несколько названий, в итоге и стало печально известным «Храмом народов» (Peoples Temple). Это было нечто новое для американцев, поскольку там принимали всех: и белых, и черных, и индейцев, и азиатов. Джим проповедовал смесь элементов христианства с коммунистическими и социалистическими идеями, но особый упор делал именно на социальную справедливость. «Высшие начала. Полное равенство. Общество, в котором все вещи общие, нет богатых и бедных, нет рас», — таким был девиз его церкви.
Очевидцы рассказывали: в «Храме народов» людей привлекало чувство духовного единения, там чернокожие или бедные люди не ощущали отторжения. Для этого Джонс просил всех приходить в самой простой и не слишком вычурной одежде. Помимо церкви, он организовал реабилитационный центр для наркозависимых, дом престарелых, начал оказывать помощь бездомным: их кормили, помогали с детьми, оказывали медицинскую помощь.
В то же время бывшие прихожане отмечали: Джонсу всегда нравилась власть, нравилось именно то, как люди внимали священникам. Некоторые считают, что он с самого начала понимал, что привлечь большое число людей — значит получить их деньги. По их словам, окружающие всегда слышали от него то, что хотели услышать, а в нем самом сочетались две противоположности: «добро привлекать людей и зло контролировать их».
Свирепый хищник
В начале 1960-х в его речах появились и апокалиптические нотки: он призывал последователей быть готовыми к Армагеддону, ядерной войне. Сильно повлияла на его мысли статья в журнале Esquire, в которой описывались девять самых безопасных мест на случай ядерной войны. Среди них была Бразилия, куда Джонс задумал перебраться с «Храмом» и даже отправился с семьей «на разведку». В итоге он провел за границей больше полутора лет, заглянул даже в соседнюю Гайану, но был вынужден вернуться.
Джим Джонс с последователями. В «Храме народов» людей привлекало чувство духовного единения.
Фото: California Historical Society
В 1965-м Джонс убедил полторы сотни самых верных последователей переехать с ним из Индианы в Калифорнию ради безопасности — север штата был под номером один в той самой статье Esquire. Новый социалистический рай на Земле решили строить в долине Редвуд. Работа на сельхозугодьях, общее хозяйство, равное распределение благ привлекали людей, а социальная повестка и харизма Джонса, к тому времени начавшего проводить лекции в больших городах, многим пришлись по вкусу. В начале 70-х, когда он перенес основную деятельность в Сан-Франциско, его последователями считались около 5 тысяч человек.
Примерно в то же время Джонс начал практиковать «исцеление верой». Это были чистого рода постановки: он уговаривал людей притворяться больными, а затем «исцелял» их одними словами. Это был хороший способ укрепить свой статус духовного лидера, а заодно привлечь еще больше людей и денег. Последователи и впрямь считали, что проповедник наделен божественной силой и может чуть ли не по воде ходить. «Я думала, что он может исцелять, потому что я видела исцеления. И я считала их реальными», — рассказывала одна из них.
В то время члены «Храма народов» называли Джонса добрым и щедрым, а также прозвали Отцом. «Некоторые видят во мне бога. Они видят во мне Христа», — отмечал сам священник.
В Сан-Франциско Джонс начал все больше увлекаться политикой, с ним встречались как представители местных элит, так и люди из Вашингтона. Постепенно последователи «Храма народов» стали для него политическим инструментом: он мог, к примеру, легко созвать нужное количество людей на выборы или какие-либо массовые акции. «У меня больше власти, чем у кого-либо, но моя сила зависит от вашей веры и вашей готовности служить», — говорил он.
Постепенно Джонс прямо во время проповедей начал говорить о сексе, а также своих «похождениях». Он заявлял, что является единственным бисексуальным человеком на всей Земле, и утверждал, что ему приходится спать как с мужчинами, так и с женщинами «ради социализма». Постепенно под его контролем оказались не только умы последователей, но и их тела: люди просто не могли отклонить знаки внимания со стороны «самого Отца Джонса». Он же этим с удовольствием пользовался.
Глава «Храма народов» также ввел систему наказаний. Они эволюционировали от написания десятков страниц извинений до телесных: людей вызывали из числа собравшихся на проповедь и на глазах у всех показательно били. На оставшихся с того времени аудиозаписях отчетливо слышно, как Джонс во время подобных избиений хихикает и даже откровенно смеется.
Члены «Храма народов» на митинге в Сан-Франциско в 1977 году.
Фото: Nancy Wong / Wikimedia
Естественно, заморочить голову всем прихожанам у Джонса не получилось. Несколько человек обратили внимание на то, что его слова о равенстве расходятся с делом: ближний круг священника состоял сплошь из белых людей. А когда они собрали и другие нестыковки, а затем прилюдно озвучили их, проповедник был в ярости. В то же время из церкви начали уходить люди, недовольные порядками. Они рассказывали внешнему миру о происходящем в застенках «Храма», их же клеймили предателями. Все это способствовало развитию паранойи у Джонса. Он нагнетал страх, рассказывал, что за церковью следят Федеральное бюро расследований и Центральное разведывательное управление, что против нее строят козни и ведут агрессивную кампанию.
В 1973 году мужчина впервые заговорил о суициде как средстве привлечения внимания: «ради социализма, ради коммунизма, ради освобождения чернокожих, ради освобождения угнетенных» и протеста против капитализма. Прихожане от подобной темы сначала были в шоке, а потом попривыкли и приняли подобные ремарки за отстраненные рассуждения. Со своими помощниками же Джонс устраивал странный ритуал: угощал всех напитками, а затем объявлял, что жидкость отравлена, и у них есть час жизни. После же он объявлял, что все это шутка, они прошли тест и готовы умереть за идею церкви. Никто и не мог подумать, что Отец на самом деле готов сделать что-то плохое.
«Его поведение было совершенно иррациональным, а вы просто начинали плыть по течению от страха. Страха того, что может случиться, если вы уйдете из церкви, какая опасность там поджидает, — рассказывала одна из прихожан. — Он смог стать хищником, но в то же время предоставлял вам все, что только нужно было для жизни».
И пока последователи пытались понять, что им нужно делать в своей жизни лучше, проповедник упивался своей безграничной властью над «Храмом», натравливал людей друг на друга, разрушал семьи. К тому моменту Джонс уже давно и прочно зависел от наркотиков.
Постройка в Джонстауне.
Затерянный рай
В 1974 году глава «Храма народов» арендовал у правительства южноамериканской Гайаны более 15 квадратных километров земли посреди джунглей. К тому моменту он уверился, что именно в этой англоговорящей стране он сможет построить социалистическую общину-утопию для своей церкви.
Основное строительство коммуны, прозванной в честь основателя Джонстаун, начали небольшой группой в 1976-м. Несмотря на труднодоступность места и жаркий климат, претворять свою мечту в жизнь членам церкви очень нравилось. Они работали на энтузиазме и чувствовали себя счастливыми. В Гайане, помимо домов, был сделан павильон для общего сбора, созданы посевные площади, свинарник и курятник, а также собственная клиника и детский сад.
В США отправляли пропагандистского рода видеозаписи о том, как же хорошо живется в общине в Гайане. Ролики, в которых Джонс говорил о единении с природой, свежей еде, ловле рыбы, купании в чистейшей воде, крутили по воскресеньям в церкви. Однако многие из них были постановочными: «свои бананы» на видео, к примеру, бывали с наклейками от производителей, то есть просто-напросто куплены. На самом же деле община не могла производить достаточно еды для всех.
К 1977 году люди, успевшие покинуть церковь, стали опасаться, что в «Храме народов» происходит что-то не то, и решили обратиться к журналистам. Деятельность организации в США начала привлекать все больше внимания, а рассказы о жестокости ее лидера — активно освещаться. В итоге было принято решение перевозить последователей в Гайану. Отправляли их в общину в разное время через аэропорты в разных городах. Самый массовый приток населения в Джонстаун пришелся на июль и август 1977 года, когда туда перебрались 500 человек. Через год их было уже 900.
Достаточно быстро прихожане понимали, что попали совсем не в обещанный им рай, а, по сути, на плантации, в рабочий концлагерь. Прямо на въезде в Джонстаун стояла вышка с вооруженными охранниками, сразу после прибытия у всех забирали деньги и паспорта. Работали все не менее, чем по 16 часов в день и даже в самую жару. Ради небольшого перерыва люди готовы были даже «случайно» получить травмы: к примеру, просили других дать им кувалдой по пальцу.
Они были полностью отрезаны от мира: ни у кого не было даже радио, обо всем происходящем в Джонстауне узнавали непосредственно от главы поселения. Его голос постоянно транслировали через громкоговорители. Джонс сообщал последователям новости, которые просто-напросто выдумывал.
Постепенно идеи проповедника становились все более сумасшедшими, а община все сильнее напоминала секту. Джонс постоянно ходил с микрофоном и говорил. Он заявлял, что за пределами коммуны жизни нет, сообщал о заговоре против «Храма», рассказывал о вооруженной борьбе даже за едой. Если на общих собраниях кто-то чем-то возмущался, то этого человека выводили прочь, накачивали наркотиками и держали в изоляции. Людям запретили есть со своей семьей, говорить с родными, смотреть другим в глаза, общаться.
Вид на Джонстаун после «революционного суицида».
Что до Джонса, то у него был дом с кондиционером и небольшим холодильником, в котором всегда стояли прохладные бутылочки Pepsi. За конфету из его рук люди готовы были «сдать» кого угодно, он же был единственным в Джонстауне, кто набирал вес.
Полоса невезения
Пока Джонс прессовал свою общину в Гайане, в Сан-Франциско продолжали греметь истории бывших членов «Храма». Поднимали волну недовольства и семьи людей, уехавших в Джонстаун: они не могли установить связь с родными и просили помощи. Информация о действиях церкви и слухи о нелегкой жизни в джунглях дошли до Лео Райана — демократа и члена палаты представителей Конгресса. Мужчина был известен тем, что посещал места, куда другие законодатели соваться не решались. В частности, однажды он добровольно провел восемь дней в тюрьме, чтобы проверить условия содержания. Райан решил лично поехать и изучить ситуацию в Джонстауне.
Прибыл он в Гайану в ноябре 1978 года на небольшом самолете. С конгрессменом были члены его команды, несколько журналистов и обеспокоенные родственники. Приземлились они на взлетной полосе городка Порт Каитума — он был ближайшим к общине (находился от нее примерно в восьми километрах).
В Джонстауне конгрессмену показали территорию, он смог пообщаться с жителями: они чуть ли не наперебой утверждали, что им все нравится, прекрасно живется, да и в целом все тут счастливы. Делегацию накормили, в честь посетителей устроили концерт. После него Райан выступил с речью, в которой отметил, что люди, похоже, и правда, довольны местной жизнью, им все нравится, так что опасаться нечего. Его слова сорвали массовые аплодисменты. Возможно, даже более массовые, чем того требовала атмосфера.
Конгрессмен Лео Райан.
В то же время одному из журналистов по-тихому передали записку, в которой говорилось о желании покинуть Джонстаун. «Я смотрела на эту записку, и думала: «Боже мой, это правда. Все, чего мы боялись, — правда»», — рассказывала позднее помощница конгрессмена Джеки Спейер. Джонс же, когда ему показали письмо, вспотел, занервничал, объяснил все тем, что люди очень много врут, и попросил оставить общину в покое.
После этого к делегации стали подходить люди, желавшие вернуться в США. Глава «Храма» пытался отговорить их, но в итоге прилюдно дал добро на отъезд. В душе же он, судя по всему, воспринял желание последователей как предательство и поражение. Поэтому когда делегация уехала из Джонстауна, Джим Джонс отправил за ними своих охранников с наказом: не дать улететь.
Несколько человек успели спрятаться в кустах, остальным повезло меньше. Лео Райана убили (впоследствии на его теле насчитают два десятка пулевых ранений), вместе с ним погибли три журналиста и женщина из числа «дезертиров». Ранения получили более 10 человек, некоторые из них смогли выжить буквально чудом.
Тела и остатки ядовитого напитка в Джонстауне.
«Конгрессмен мертв. Предатели мертвы. (. ) Вы думаете, они позволят нам выйти сухими из воды?» — объявил в это время своим последователям Джонс. Поскольку вот так вот запросто расправиться с делегацией и вернуться к обычной жизни было нельзя, предложенный выход оказался простым и репетировался уже неоднократно: «Если мы не можем жить в мире, давайте умрем в мире».
Возражения против давно навязанного общине решения возникли лишь у одной женщины: она недоумевала, почему же так важно умирать из-за того, что несколько человек ушли, выбрав свою судьбу. Ответил ей не Джонс, а такие же, как она, члены «Храма народов». По их словам, собственной жизни не существует, да и все они вообще дожили до этого момента лишь благодаря проповеднику.
Джонс дождался, пока его почитатели перестанут подавать признаки жизни и последовал за ними. Вот только умер он не от отравленного сока, а от пули. В Джонстауне осталось более 900 трупов. Еще пять человек последовали за своим лидером в гайанской столице Джоржтауне, где у общины была собственность.
Впрочем, есть в этой истории и выжившие — помимо спасшихся на взлетной полосе. Так, одна из жительниц общины решила спрятаться под кроватью, да там и заснула. А когда проснулась все вокруг уже было усеяно трупами.
В живых осталась и группа молодежи, в том числе два сына Джима Джонса: родной Стефан и чернокожий Джим Джонс-младший. В тот день они как члены баскетбольной команды были в гайанской столице на матче, а когда получили от отца весть о революционном решении, то попытались прорваться домой, а не бездумно последовали приказу.
Спастись удалось и другим. Кому-то посчастливилось поехать по делам немного раньше, а вот Тима Картера отправили по срочному заданию прямо перед последним массовым сбором в павильоне. По рассказу мужчины, помощник Джонса вручил ему сумку с деньгами и велел передать их в посольство СССР в Джорджтауне: он считал, что русские могли бы дать членам «Храма» убежище после смерти конгрессмена Райана.
Как и любая трагедия, произошедшее в Джонстауне не осталось без теорий заговора и неоднозначностей. Считается, что некоторые сектанты не пили отраву, а вкалывали себе смертельные инъекции — на десятках трупов обнаружат следы от иголок. Этот же факт позволяет некоторым считать произошедшее убийством: людей ведь могли насильно накачивать ядом, а трупы, пролежавшие на тропической жаре несколько дней, после трагедии почти не исследовались.
По другой теории, произошедшее было вовсе не массовым самоубийством. Якобы это спецслужбы США решили избавиться от членов коммуны, потому что те запросили убежища через посольство СССР.
Сейчас место, где когда-то располагался Джонстаун, поглотили джунгли: найти там можно разве что старую вывеску на въезде. После трагедии дома хотели отдать беженцам, затем их разграбили местные гайанцы, но жить в них из предубеждений так и не стали. В середине 1980-х постройки уничтожил пожар.
Трагедия Джонстауна настолько глубоко впечаталась в сознание американцев, что любую идею строительства идеальной общины они сразу воспринимали в штыки. Так было и с индийским гуру Ошо, который в 1980-е перебрался в США. Однако страшные события, как и память о них, со временем стираются. Остаются лишь косвенные свидетельства, как, например, вошедшее в обиход выражение «drink the Kool-Aid» — «пить Кулэйд», если переводить дословно. Значит «слепо верить, следовать убеждениям».
Массовое убийство в Джонстауне
Массовое самоубийство в Джонстауне: официальная и неофициальная версии
Трагедия, произошедшая поздней осенью в далеком 1978 году, считается самым массовым самоубийством 20-го века. Тогда, 18 ноября, в небольшом поселении Джонстаун, располагавшемся в Гайане (государство на северо-восточном побережье Южной Америки), погибли — по разным данным — от 909 до 922 человек. Джонстаун был лагерем-поселением, где проживали эмигрировавшие в здешние края последователи религиозного движения «Храм Народов», по другим сведениям — Джонстаун и есть название общины. Также есть версия, что лагерь назван в честь лидера — «городок Джона».Уход общины в Гайану был спасительным шагом от усилившихся в сторону Джонса и его последователей угроз, давления. В целях запугивания было убито несколько человек из объединения, людей пытались подкупить, внедрить в сообщество агентов ЦРУ под видом обычных граждан. Письма послу Советского Союза от 1978 года изобилуют фактами о нападках американского правительства, криками о помощи, просьбами о защите общины.
В качестве «тихой заводи» была выбрана Гайана, по ряду причин место оптимально устроило многих.
Среди «беженцев» были врачи, инженеры, агрономы, животноводы, сельхозрабочие, юристы, швеи, бухгалтеры, актеры, певцы и т. д., вопреки сведениями и низко образованных гражданах в составе. Используя образование и навыки, люди выращивали качественные овощи, фрукты, делали мебель, лечили, преподавали… Из 500 проверяющих, посетивших коммуну, никто не нашел нарушений и замечаний.
Положительный ответ на просьбу об укрытии на территории Советского Союза был воспринят на ура. Люди учили русский язык по заказанным учебникам.
«Для решения практических вопросов переселения был намечен визит Джонса в СССР в конце ноября — начале декабря 1978 года. 25 октября 1978 года от коммуны пришло письмо с поздравлениями в честь 61-й годовщины Октябрьской революции. Однако развивать дальнейшие отношения с Советским Союзом помешала трагедия»(Википедия)
Джонс симпатизировал Советскому Союзу. И хотел перебраться со всеми своими единомышленниками в статусе политических эмигрантов на его территорию (информация из писем послу СС), о чем вел переговоры с СС. Причина: гонения, притеснения правительством США из-за «особого мнения» Джонса относительно последних. «Это был социальный эксперимент, сродни коммунам Фурье и Сен-Симона, пытающийся организовать жизнь своих последователей по примеру израильских «кибуцев» — т.е. отрицание частной собственности на средства производства и «труд каждого на благо всех», этакий «патриархальный коммунизм», а также борьба за права человека, против расовой дискриминации и т.д. Джонс, в действительности в молодости быв проповедником, со временем разочаровался в религии и стал атеистом, мало того, социалистом-марксистом(!), что не было секретом для его соратников. Для чего же он придал видимость церкви своей организации?
Во первых, Джонс, будучи практичным человеком, воспользовался преимуществами в налогообложении, даваемыми американским законодательством религиозным организациям.
Во вторых, создавая свою группу, он трезво оценивал ситуацию в США — профсоюзы, запуганные маккартизмом, стали придатком капиталистической системы, левые общественные организации бездействовали, кроме того, их кадры в основном состояли из интеллигенции и «простой народ» в них не вступал. Тогда Джонс решил использовать авторитет церкви, тот, кто приходил «просто в церковь» под воздействием проповедей Джонса часто становился убежденным социалистом. Если бы тех же людей приглашали на политические собрания, они, разумеется, не согласились бы участвовать в них» (Лайвжурнал)
Социальный эксперимент «Храм Народов» находился в конфронтации с правительством США относительно вопросов этнического равноправия, гражданских и др. прав, чем мешал стоящим у руля.
Джонс помогал на выборах левым партиям, либерально-прогрессивным политикам, склоняя к определенному выбору единомышленников из общины.
В почтовом адресе они именовались сельскохозяйственным поселением:
«За два месяца до убийства всех членов коммуны американскими карателями советскому послу в Джорджтауне было направлено послание за подписью генерального секретаря сельскохозяйственной общины «Храм народов» Ричарда Д, Троппа,
ПОЧТОВЫЙ ЯЩИК 893, ДЖОРДЖТАУН, ГАЙАНА (ЮЖНАЯ АМЕРИКА) 18 сентября 1978 года
Его Превосходительству Послу Советского Союза
Джорджтаун, Гайана»
Кроме этого — еще до бегства в джунгли Джонс широко занимался благотворительностью в разных областях, правда, вкупе с антикапиталистической агитацией, скромно одевался, был принципиален, но не являлся диктатором. Все, кто знал его и кто посещал собрания, но покинул их — те, из них, кого не запугали и не приказали говорить «только то, что нужно» — высказывали мнения совсем противоположные общеизвестным и популярным в то время. Они говорили, что «Храм Народов» никого не держал, а покинуть «секту» не составляло труда, только мало народа этого действительно хотело.
И объединены они были не идеей веры в утопическое, нарисованное фанатиков-маньяком будущее:
«Первая тысяча инакомыслящих американцев в джунглях Гайаны была лишь головным отрядом огромной армии потенциальных политических беженцев из США. …Такого массового бегства из «капиталистического рая» никак не ожидали власти Вашингтона, и нужны были «экстраординарные средства», чтобы пресечь этот прогрессирующий процесс… Бойня в Джонстауне была частью крупного комплекса мероприятий карательных органов США, цель которых состояла в ликвидации движений политического протеста: «Черных пантер», «Везерменов», «Новых левых» и др. Участников объявленных «террористическими» организаций «Черных пантер» и «Везерменов» убивали прямо на улицах и в квартирах, открывая стрельбу без предупреждения. Таким образом радикальные движения политического протеста были полностью разгромлен»
Все остальное, ставшее кульминацией уничтожения членов «Храма Народов», клубок перемешанных событий, которые кто-то сфабриковал по своему усмотрению. На видео, которое запечатлел журналист NBC, вооруженные люди, а не активисты Джонстауна. Ряд видео и аудио материалов сфабрикованы, экспертизы трупов не проведены (а те несколько, что сделаны — выглядят нелепо), относительно того, что Джонс почему-то был застрелен, а не умер от яда — тоже нашлись свои объяснения.
«Все трупы были сожжены в обстановке строжайшей секретности на военно-воздушной базе Довера.
Невзирая на то, что абсолютно все факты свидетельствовали о убийстве, основные средства массовой информации США, такие как «Нью-Йорк Таймс», «Ассошиэйтед пресс», немедленно назвали трагедию «массовым самоубийством». Газеты, как по команде, в одних и тех же выражениях чернили имя Джонса и колонистов. Этой трагедии посвящена целая серия книг и кинофильмов, к которым ЦРУ приложило свою руку, поощряя авторов этих дезинформирующих материалов.
Надежду распял безумный палач,
Каменных идолов голос, как плач.
Но будет жить, воскресая она,
Пока держат землю три сильных слона.
Гайана, культ проклятых душ,
Рабство и гнет в мире не ново,
Гайана, культ проклятых душ,
Дайте нам вздох и последнее слово.
Алый рассвет от злобы и мук,
Тысячи к небу протянутых рук,
Крики мольбы под лязг оков,
Стоны детей и стариков,
Но наша месть свершится однажды,
Кровью врагов утолим свою жажду.
Гайана, культ проклятых душ,
Рабство и гнет в мире не ново,
Гайана, культ проклятых душ,
Дайте нам вздох и последнее слово.
Древний Бигфут пылает в аду
И повторяет словно в бреду:
Жизнь человека — одна строка,
Глупа, жестока и коротка.
Гайана, культ проклятых душ,
Рабство и гнет в мире не ново,
Гайана, культ проклятых душ,
Дайте нам вздох и последнее слово.