глобальный энергопереход что это такое
Почему глобальный фейк об «энергопереходе» не затронет Россию
Составные части понятия «энергопереход»
Классический пример манипуляций подобного рода – то, что сейчас стало накручиваться вокруг так называемого глобального энергоперехода. Этот термин мелькает ежедневно в тысячах новостей: кто-то призывает все бросить и сосредоточиться на том, чтобы как можно быстрее осуществить этот «переход», кто-то, напротив, им откровенно запугивает – займетесь энергопереходом и сразу настанет «кирдык» всей вашей энергетике и экономике. Но ведь для того, чтобы разобраться с той или иной проблемой, нужно, прежде всего, разобраться с терминами – как показывает опыт, в таком случае половина причин для споров просто исчезает. А ситуация с термином энергопереходом занимательна тем, что анализ его сути показывает, что это – всего лишь часть крайне занимательной «матрешки». Вот и попробуем, начав с того, что привычно глазу, добраться до сердцевины, до сути. Вряд ли получится быстро, но – дорогу осилит идущий. Начнем именно с терминологии – просто для того, чтобы внести ясность.
Под энергетическим переходом понимают глобальную трансформацию энергосистем, включающую в себя четыре элемента:
Особо понятнее не становится, поэтому продолжаем углубляться – слой за слоем. Декарбонизация энергетики – замена систем, основанных на ископаемом топливе, электроэнергией, производимой с использованием низкоуглеродистых технологий, в том числе таких, как возобновляемые источники энергии. Зафиксируем, что в этом определении присутствуют два момента: появляется такое понятие, как «низкоуглеродистые технологии» и то, что ВИЭ – не единственно возможные из них, а только «в том числе».
Парижское соглашение – реальное содержание и вымыслы
Разбираться с каждым из процессов, которые предусматривает энергопереход будем позже, сейчас важнее понять весь комплект терминологии. Как нас убеждают многочисленные сторонники энергоперехода, необходимость в нем напрямую вытекает из Парижского соглашения по климату, подписанному практически всеми государствами планеты. Основная цель этого международного соглашения – приложить все возможные усилия для того, чтобы к 2050 году глобальная температура на планете не поднялась выше 1,5 градусов Цельсия. Для краткости обозначим эту цель как «Стратегию полтора градуса», но на этой чрезвычайно лаконичной формулировке Парижского соглашения останавливаться не будем. Краткость – далеко не всегда сестра таланта. Полный текст Парижского соглашения занимает 18 страниц и составлен до предела бюрократическим языком, что затрудняет его понимание. Я не предлагаю читателям заняться изучением этого документа – на мой взгляд, вполне достаточно того, что в нем нельзя обнаружить целый ряд слов. В Парижском соглашении отсутствуют слова: «углекислый газ», «энергетика», «возобновляемые источники энергии», «электростанция», «декарбонизация» и, уж тем более, «энергопереход» и «декарбонизация». Проверить электронный документ на поиск слов несложно и не занимает много времени – предлагаю просто проверить. Вывод получается до предела простой: в документе, который признан на уровне ООН и на уровне более 170 государств нет никаких взаимных обязательств, связанных с развитием солнечных и ветряных электростанций, с ограничением развития тепловой и атомной энергетики, с пресловутой декарбонизацией. Парижское соглашение не определяет энергетику как единственную отрасль, влияющую на объем выбросов парниковых газов. Это автоматически снимает любые вопросы в адрес правительства Дмитрия Медведева, который заявил, что Россия будет выполнять обязательства по Парижскому соглашению без всякого обсуждения этого документа в Государственной Думе и в Совете Федерации. Обязательства, имеющиеся в тексте Парижского соглашения, не несут никаких рисков национальным интересам России.
Все, что имеется конкретного в тексте Парижского соглашения – это пункт 1 статьи 4. В кратком изложении: для достижения заявленной цели по уровню глобального потепления участники соглашения «стремятся как можно быстрее достичь глобального пика выбросов парниковых газов и добиться впоследствии быстрых сокращений в соответствии с наилучшими имеющимися научными знаниями». Газы – парниковые, а не только и исключительно углекислый газ, сокращение выбросов парниковых газов – за счет наилучших научных знаний. Не за счет повального строительства солнечных и ветряных электростанций, не за счет отказа от угольной энергетики – за счет наилучших научных знаний.
Следовательно, вся та откровенно истеричная шумиха вокруг «зеленой энергетики» не связана с Парижским соглашением – это некий симулякр, который пытаются навязать всей планете те, кто отказывается действовать в соответствии с наилучшими имеющимися данными. И, разумеется, стоит обратить внимание на то, что Парижское соглашение не содержит утверждения о том, что именно антропогенный вклад в рост тепловых выбросов является наибольшим. С этой теорией, гипотезой, которую так старательно пытаются превратить в неоспоримую аксиому, не связаны никакие международные соглашения. Больше того – в Парижском соглашении неоднократно подчеркивается, что реализация обязательств по нему должна происходить в соответствии с необходимостью реализации целей устойчивого развития. Другими словами, «Стратегия полтора градуса» не перечеркивает эти цели, список которых был утвержден ООН в том же 2015 году, нет в Парижском соглашении попыток поставить эту «Стратегию» на более высокий уровень в иерархии глобальных целей. Борьба за недопущение роста глобальной температуры не должна мешать реализации целей устойчивого развития ООН – наоборот, эта борьба должна содействовать реализации целей устойчивого развития.
Цели устойчивого развития ООН
Почему это важно? Вот краткое изложение 17 целей устойчивого развития, в котором порядковые номера не означают никакой иерархии в порядке их реализации. 17 целей устойчивого развития не некая «пирамида», это круг задач, решать которые необходимо одновременно, причем согласованно и дружно, без привнесения какой бы то ни было конкуренции.
И в этом списке – никаких энергопереходов с декарбонизацией энергетики. Напротив – обеспечение доступа к надежным и недорогим источникам энергии, причем энергии без прилагательного «электрической», поскольку для приполярных регионов планеты тепловая энергия не менее важна. И в списке целей устойчивого развития – никаких призывов к сражениям с углекислым газом, с тепловыми или атомными электростанциями. Любые кружева слов о том, что необходим стремительный рост использования ВИЭ, битвы с «углеродным следом» не имеют никакого отношения к реально существующим международным соглашениям на уровне ООН. Неистовый шум адептов «зеленой энергетики» не имеет всеми признанного основания – это не более, чем самодеятельное творчество. На него, разумеется, любое государство имеет полное право, но ни у кого нет права навязывать какие-то единые рецепты другим государствам. Еще раз: Россия не отказывается от своих обязательств по Парижскому соглашению, наша страна вместе со всеми продолжает работать над достижением целей устойчивого развития. Но это ни в коем случае не означает, что Россия «обязана» действовать по неким стандартам, которые пыжатся разработать Евросоюз и Штаты.
Парниковые газы и алгоритмы борьбы с ростом их объемов
Ну и, что называется, «на посошок». Список парниковых газов утвержден не в 2015 году в Париже, а еще в 1997 году в городе Киото, где был подписан одноименный протокол и приложение А к нему. Вот он:
Эти газы позволяют Солнцу согревать Землю, но препятствуют выходу этого тепла из нашей атмосферы в космос. Такое же действие, как у стекла теплицы – отсюда, собственно и название. Но список списком, а есть два факта, которые тоже не стоит забывать, если речь заходит о парниковом эффекте. Основной вклад в него принадлежит водяному пару, а о том, как на глобальную температуру влияют облака, ученые до сих пор не пришли к единому мнению.
Даже беглое знакомство с документами, на которые якобы опираются сторонники развития только и исключительно солнечной и ветряной энергетики, показывает – юридически обоснованных обязательств безоговорочно соглашаться на такой вариант трансформации отрасли – нет. Оснований для того, чтобы утверждать, что энергопереход в том его толковании, которое дают Европа и США является самой актуальной задачей на современном этапе – нет. Оснований для того, чтобы Россия отказалась от разработки и реализации собственного сценария борьбы с изменениями климата – тоже нет. Все, что по этому поводу реально имеется в тексте Парижского соглашения, так это пожелания разработки научно обоснованного единого подхода, но с обязательным учетом особенностей каждого государства – географических, климатических, экономических. Единого подхода, с которым согласятся все участники соглашения, никаких намеков на то, что унифицированный подход может быть разработан одним государством или группой государств, а всем прочим с ним придется безропотно соглашаться. Условная Германия может принять решение о том, что в ее энергобланасе 99,99% будет занимать генерация за счет ветряных электростанций, вот только для не менее условной России это не станет обязательством обеспечить электрификацию всего маршрута БАМа за счет таких же устройств. При этом, еще раз отметим, что в Парижском соглашении нет никаких утверждений, что для реализации «Стратегии полтора градуса» именно энергетика является той отраслью, которая должна быть модернизирована прежде всего.
О том, кто и какие именно выводы делает из Парижского соглашения – в продолжениях этой статьи.
Четвертый энергопереход: что ждет Россию и мир
Начинается эпоха возобновляемых источников энергии, которые вытеснят ископаемые виды топлива
Россия, как и весь мир, вступает в эпоху возобновляемых источников энергии, которые со временем вытеснят ископаемые виды топлива — газ, нефть, уголь. Эти вопросы обсуждали и на Татарстанском международном форуме по энергоресурсоэффективности и экологии, который проходит в эти дни в Казани. Колумнист «Реального времени», экономист с банковским опытом Артур Сафиулин в своей очередной статье для нашего издания предлагает поговорить о грядущем четвертом энергопереходе. Предпосылками к нему служат как технологический прогресс, так и осознанная политика государств по защите экологии и уменьшения выбросов углекислого газа в атмосферу. Фундаментом для этого перехода станут цифровизация, распределенная энергетика, удешевление хранения энергии, возобновляемые источники энергии, водородные технологии. Доля возобновляемых источников энергии неуклонно растет, например в 2020 году на них пришлось около 90 процентов прироста генерирующих мощностей в мире.
История переходов и ситуация в мире
Давайте разберем предыдущие переходы. Первый был от биомассы (дров) к углю, который стал основным источником энергии, благодаря паровым двигателям. Всю нынешнюю промышленность мы увидели как раз благодаря углю, это был драйвер индустриализации по всему миру.
Второй переход был от угля к нефти, благодаря появлению двигателя внутреннего сгорания и появлению топлива, производимого из нефти. Этот переход дал нам нефтехимию и, как следствие, пластмассу, роль которой в современной экономике сложно недооценить.
Третий энергопереход стал возможен, благодаря внедрению природного газа в промышленность и энергетику в виде газовых турбин. Это еще больше удешевило стоимость энергии для производителей и помогло вывести культуру общества потребления на уровень, который своим ущербом для экологии грозит уничтожить экосистему всей планеты в ближайшие пару столетий. За каких-то полтора столетия, человечество совершило потрясающий технологический рывок и поставило себя в уязвимую позицию, где придется выбирать — будущее наших потомков или безудержное потребление, без оглядки на ущерб для системы. Отрадно видеть, что ведущие страны мира осознали этот момент и предпринимают меры, за ними подтянутся остальные страны, у них просто не будет выбора.
Второй переход дал дам нефтехимию и, как следствие, пластмассу, роль которой в современной экономике сложно недооценить. Фото: Роман Хасаев
Главное отличие четвертого перехода — что вместо одной технологической революции, как это было в прошлом, происходит целый спектр технологических прорывов в энергоэффективности и уменьшения выбросов углекислого газа (возобновляемые источники энергии, водород, накопители, улавливание углерода). Структурные изменения экономики и технологический прогресс позволили оторваться от увеличения потребления энергии для обеспечения производства и экономического роста, как следствие. Объемы первичного потребления энергии стабилизировались во многих экономиках мира даже в Китае. При этом темпы роста ВВП сохранились.
Интересной представляется инициатива RE100, в рамках которой 226 крупных мировых компаний меняют свои требования к энергообеспечению — полный переход на возобновляемые источники энергии (IKEA, 3M, Danone, Decathlon, eBay, Coca-Cola, Google и многие другие).
В ЕС, Азии, Северной Америке приняты и реализуются программы по снижению выбросов парниковых газов — введены системы квотирования выбросов, углеродные налоги, двигатели внутреннего сгорания подпадают под запрет, есть четкие планы по внедрению возобновляемых источников энергии. К 2050 году целью поставлено достижение так называемой «климатической нейтральности» — уравнять выбросы и поглощение углекислого газа. В ЕС планируют к 2030 году сократить потребление угля на 70%, а нефти и газа на 30%, по сравнению с 2015 годом. Китай объявил о планах стать углеродно нейтральным к 2060 году. С 2021 года в стране вводится система торговли выбросами. Япония и Южная Корея планируют достичь нейтральности к 2050 году.
Энергетическая стратегия на период до 2035 года предусматривает рост экспорта нефти, газа, угля. Фото: rt-online.ru
Что ждет Россию?
Согласно прогнозам, ископаемые виды топлива будут преобладать в структуре мирового энергопотребления до 2040 года, после этого доминирование будет утрачено. Все это ведет к закономерному вопросу — как быть России? Мы являемся одним из крупнейших мировых поставщиков углеводородов, и наш ВВП напрямую зависит от сырьевого экспорта. Поставками одного лишь вооружения сытым не будешь. Для России грядут непростые времена. Страна не готова и продолжает жить в иллюзиях, степень серьезности ситуации не находит отражения в новостной повестке. Гораздо легче обсуждать очередные геополитические перипетии, которым грош цена в глобальном масштабе. А выживание наших потомков остается на совести их самих и пенсионного фонда РФ. В чем же основные проблемы?
Надо отметить, что наша экономика и система управления не готова к радикальному уменьшению углекислого газа (так называемой декарбонизации) и энергопереходу. Энергетическая стратегия на период до 2035 года предусматривает рост экспорта нефти, газа, угля. При этом, в стратегии нет задач по замещению ископаемых источников зелеными на внутреннем рынке. Это совсем неудивительно, ведь мы имеем огромное количество газовых турбин во всех отраслях, не только в энергетике. Менять парадигму будет неимоверно сложно.
Отсутствует общегосударственная система сбора информации по выбросам парниковых газов и изменению климата, нет систем, которые отслеживают углеродный след компаний и их продукции. Отсутствие квотирования выбросов и установленных цен на них не дает компаниям никаких стимулов к изменениям. Всегда проще продолжать в старом русле. Если у нас состоится переход, то это будет путем кнута сверху, за счет драконовских штрафов и регулирования.
Основная проблема и угроза энергоперехода — для компаний отечественного ТЭК. Радикальное снижение глобального потребления углеводородов приведет к сокращению объемов производства в секторе, в котором занято огромное количество рабочих рук. Помимо этого, есть целая сеть смежных производств. Как следствие, размер налоговых отчислений в бюджет тоже снизится. Масштаб эффекта четвертого энергоперехода был подсчитан и, даже в умеренном варианте, предусматривает снижение среднегодовых темпов роста ВВП на 1,1% в год. А ведь это и есть весь размер нашего ежегодного роста на протяжении уже многих лет. Сокращение экспорта энергоресурсов при умеренном варианте составит 16% к 2040 году.
Огромные запасы ресурсов (газ, уголь, вода) вкупе с большим резервом генерирующих мощностей даст России возможность производить водород различными методами. Фото techairs.ru
При всем этом негативе, есть и позитивные вещи, которые способны выправить ситуацию. Российский внутренний энергобаланс не так уж и плох, в сравнении со многими странами мира. 19% занимает атомная генерация, 18% гидрогенерация и уже 1% составляют те самые ВИЭ. Совокупная доля «чистой» энергии из возобновляемых источников составляет таким образом 37-38%. Углеродный след в выработке электроэнергии ниже, чем в ЕС, США, Китае, Автралии, Индии. В основном, конечно, за счет использования природного газа и гидроэнергетики, о чем говорилось выше.
Выходом было бы дальнейшее ускоренное финансирование сектора ТЭК в направлении водородных технологий за счет имеющейся пока что экспортной выручки. В конце 2020 года была утверждена программа по развитию водородной энергетики, предусматривающий помимо всего прочего, разработку железнодорожного транспорта на водороде, газовых турбин на метано-водородном топливе, создание опытных полигонов низкоуглеродного производства водорода.
В силу своей углеродной нейтральности, водород призван заменить уголь и нефтепродукты. В мире имеется колоссальный спрос на «зеленый» водород (полученный благодаря ВИЭ) и низкоуглеродный водород (полученный на основе ископаемого топлива). Если Россия успеет вовремя, то мы сможем занять неплохую нишу на этом рынке, так как имеются все условия для производства обоих типов водорода. Огромные запасы ресурсов (газ, уголь, вода) вкупе с большим резервом генерирующих мощностей даст России возможность производить водород различными методами, например паровой конверсией метана и электролизом, с помощью энергии от АЭС и ГРЭС (чистые источники). Территориальное расположение нашей страны тоже играет на руку, так как основные рынки сбыта это ЕС и Азия.
Производство водорода в России утроилось с 2010 по 2019 год, достигнув 1,95 млрд кубометров. Основные потребители — химические и нефтегазохимические, нефтеперерабатывающие предприятия. В энергетической стратегии до 2035 года делается упор на развитие экспорта водорода и превращение в мирового лидера — в 2024 — 2,2 млрд кубометров, в 2035 — 22,2 млрд кубометров.
Газпром планирует построить завод по производству низкоуглеродного водорода из газа в месте выхода двух ветвей «Северного потока». Фото: angi.ru
Наши сырьевые гиганты уже делают несколько проектов в этом направлении — Газпром планирует построить завод по производству низкоуглеродного водорода из газа в месте выхода двух ветвей «Северного потока». Новатэк модернизирует ТЭС, которая снабжает электроэнергией завод по сжижению газа «Ямал СПГ», газотурбинная установка будет приспособлена к использованию водорода в качестве топлива.
В заключение хотелось бы сказать, что, несмотря на достаточно негативные прогнозы для экономики России в свете наступающего энергоперехода, все в наших руках. Есть примерно 7-10 лет, чтобы догнать процесс как законодательно внутри страны, так и технологически. На мой взгляд, необходимо обязать компании отечественного ТЭК инвестировать в «чистые» источники и продукцию, мотивируя их на экспорт. Только таким образом мы сможем избежать коллапса в бюджетной сфере через 20-30 лет. Становится немного боязно за наших детей — в каком климате они будут жить, будет ли работа в стране, пенсии и так далее, зависит от наших действий сегодня. Климатические вопросы почему-то вызывают смешки у нашей публики в целом. Адептам такого подхода я бы посоветовал посмотреть на это сквозь призму экономического будущего своих детей. Вечно продавать газ, нефть, уголь не получится. Мир изменился.
Справка
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции «Реального времени».
Спасение человечества или преступная ложь? Мировые СМИ о глобальном энергопереходе
В опубликованной агентством «Рейтер» статье утверждается, что глобальный энергопереход уже осуществляется на всех парах, и его темпы ускоряются. Отмечается, что в период между 2014 и 2019 годами выработка энергии из возобновляемых источников (ВИЭ) росла в среднегодовом темпе на 12,5%, а из газа — на 2,9%, в то время как общий рост потребления энергии увеличивался лишь на 1,6%.
Однако в абсолютных цифрах падает лишь потребление угля, в то время как нефти — растёт: «Общее потребление энергии растёт настолько сильно, что это приводит к увеличению потребления из всех источников, даже из тех, относительная доля которых сокращается». А это означает, что, несмотря на энергопереход, выбросы углекислого газа будут в ближайшие годы даже расти. Чтобы ВИЭ полностью заменили уголь, выработка энергии на них должна увеличиться в пять раз, для замены нефти — в семь раз, а всех видов ископаемого топлива — в 17 раз, отмечается в статье.
Далее даётся прогноз о том, что в течение двух ближайших десятилетий глобальное потребление газа будет расти «определённо», нефти — «весьма вероятно», а угля — «возможно». Блицопрос: Анатолий Вассерман о глобальном энергопереходе
«Учитывая эту реальность, вероятно, нет никакого способа достичь глобальных целей по выбросам CO2 и ограничению повышения глобальной температуры, который не предполагал бы значительного увеличения производства электроэнергии с помощью ядерной и гидроэнергетики», — отмечает агентство, поэтому «продолжающееся сжигание большого количества ископаемого топлива необходимо будет сочетать с широким развёртыванием технологий улавливания и хранения углерода, чтобы компенсировать соответствующее увеличение выбросов».
Как раз о технологиях улавливания углерода идёт речь в статье, размещённой на сайте американского телеканала «Си-эн-би-си». Сторонники этих технологий «считают, что они могут сыграть важную и разнообразную роль в достижении глобальных целей в области энергетики и климата», говорится в статье.
Тем не менее, тема вызывает острые разногласия, потому что многие учёные и экологические группы утверждают, что улавливание углерода бесперспективно. В настоящее время в мире действует 21 крупный коммерческий проект по улавливанию, использованию и хранению углерода, а в последние годы было объявлено о планах строительства ещё не менее 40 подобных объектов, сообщает автор.
Однако в докладе, опубликованном некоммерческим «Центром международного экологического права», утверждается, что данные технологии не только «неэффективны, неэкономичны и небезопасны», но ещё и продлевают использование ископаемого топлива, и отвлекают от необходимого поворота к ВИЭ, рассказывает автор статьи.
«Отсутствие проверенной работы технологий улавливания и хранения углерода в крупных масштабах, а также непомерно высокая стоимость этих технологий означают, что они не смогут сыграть сколько-нибудь значительную роль в быстром сокращении глобальных выбросов, необходимых для ограничения потепления до 1,5 ° C», — говорится в докладе со ссылкой на главную цель Парижского соглашения — ограничение повышения температуры Земли по сравнению с доиндустриальным уровнем на не более, чем 1,5 градуса Цельсия. Глобальный энергопереход: Россия минимизирует риски, Украина пытается компенсировать потери
Кроме того, в статье идёт речь ещё об одном докладе, опубликованном «Центром имени Тиндалла» в Манчестере, с похожими выводами. Далее рассказывается об организациях, поддерживающих развитие технологий улавливания углерода: это Международное энергетическое агентство, Американский институт нефти и Научно-исследовательский институт Грэнтэма по изменению климата и окружающей среды при Лондонской школе экономики, и приводятся их оптимистические заявления по поводу данных технологий.
В частности, Боб Ворд, представляющий последнюю из упомянутых организаций, заявил в интервью телеканалу, что борьба с изменением климата не должна пониматься как попытка «поставить на колени» промышленность, добывающую ископаемые виды топлива, и что многие экологические группы отвергают технологии улавливания углерода из неприязни к нефтяным и газовым компаниям, выступающим за их использование.
В испанской газете «Паис» была опубликована статья «Момент энергетического перехода настал». Кризис, вызванный COVID-19, показал, как важны своевременные действия, и как дорого может обойтись бездействие, отмечают авторы. Та же картина и с глобальным потеплением: чем позже будут приниматься меры по ограничению выбросов парниковых газов, тем труднее будет ограничить глобальное потепление, и тем больше будет его воздействие на экономику и жизнь людей, говорится в статье.
Главным ограничителем ВИЭ является уже не их стоимость (теперь они обходятся дешевле, чем ископаемое топливо, утверждают авторы), а нестабильность при выработке электроэнергии. Поэтому необходимо направлять инвестиции на повышение гибкости систем электропередачи и хранения энергии — батарей и «зелёного» водорода, считают авторы.
Использование батарей считается одним из ключевых элементов энергетического перехода в автомобильной промышленности, а увеличение добычи лития, требующегося для их производства, уже приводит к определённым проблемам. На сайте неправительственной организации «МайнингУотч Кэнэда», специализирующейся на контроле за горнодобывающей деятельностью, опубликовано заявление «Литий и ложный «энергетический переход»», выпущенное «Мексиканской ассоциацией пострадавших от горнодобывающей промышленности». Эксперт объяснил, для чего на самом деле Западу понадобилась затея с энергопереходом
Американская компания «Тесла» является крупнейшим производителем литиевых батарей и электромобилей в Америке, а её мажоритарным акционером является Илон Маск, который в последние годы усиленно пропагандирует энергетический переход, «чтобы увеличить продажи своей продукции», утверждается в заявлении.
В настоящее время большая часть добычи лития ведётся в Австралии, Южной Америке и Азии. В результате, территория Мексики сейчас охвачена настоящей «литиевой лихорадкой». 97 тысяч гектаров уже отданы в концессию 10 компаниям, у которых имеются проекты по добыче лития, а ещё 537 тысяч гектаров находятся в процессе передачи; компании стремятся как можно скорее начать добычу лития, чтобы, воспользовавшись североамериканским соглашением о свободной торговле, стать его поставщиками для американской автомобильной промышленности.
Из 36 существующих проектов, только проект компании «Баканора литиум» в штате Сонора существенно продвинулся в развитии. Среди инвесторов — китайская компания «Ганьфэн», которой принадлежат 22% акций проекта, и у которой уже есть договор с «Теслой» о поставках лития на завод последней в штате Невада. Месторождение будет разрабатываться открытым способом, с использованием установок по переработке и обогащению, требующих использования химических реагентов.
Авторы считают, что в результате реализации этого проекта будет наноситься такой же экологический ущерб, какой по их мнению, причиняется при разработке лития в Чили и Аргентине.
Согласно докладу Всемирного банка, сообщают далее авторы, для удовлетворения потребностей энергетического перехода в мировом масштабе, необходимо, чтобы к 2050 году ежегодная добыча графита, лития и кобальта увеличилась примерно в 5 раз. Производство аккумуляторных батарей может потребовать 250 миллионов тонн графита, кобальта и никеля.
Кроме того, для работы ветряных генераторов и солнечных батарей потребуется большое количество меди, алюминия, серебра и свинца.
Сайт «Си-эн-би-си» размещает статью, посвящённую планам итальянских компаний по использованию водорода в качестве «зелёного» источника энергии.
Марко Альвера, генеральный директор инфраструктурной компании «Снам», занимающейся, среди прочего, транспортировкой и хранением газа, в интервью телеканалу заявил, что преимуществом водорода является тот факт, что для его транспортировки может быть использована существующая система газопроводов.
«Сейчас, если вы включаете обогреватель в Италии, газ будет поступать из России… по трубопроводам. Завтра у нас будет водород, производимый в Северной Африке и в Северном море с использованием солнечной и ветровой энергии. И этот водород сможет перемещаться по существующему трубопроводу», — сказал Альвера.
«Снам» испытывала такую транспортировку водорода как в составе различных газовых смесей, так и в чистом виде — с позитивными, по словам директора, результатами. В статье, однако, отмечается, что большая часть нынешнего производства водорода основана на ископаемом топливе, а «зелёный» водород, производимый с помощью ВИЭ, дорог.
Пекинская газета «Глобал таймс» посвящает статью планам Китая по использованию водорода в качестве топлива. Водородная промышленность обозначена в 14-м пятилетнем плане как одна из шести отраслей будущего, сообщает газета. Открыты первые водородные заправочные станции — на ноябрь 2020 года их в Китае было 88 из 458 существующих в мире. Компания «Синопек» планирует открыть в этом году сто таких станций, а к концу 2025 года — тысячу, рассказывает газета. В статье упоминаются 5 китайских автомобильных компаний, объявивших о начале выпуска транспортных средств, работающих на водороде.
Высокая стоимость получения водорода и проблемы с хранением и транспортировкой создают трудности для его широкомасштабного применения. Однако Китай, располагая гигантскими финансовыми средствами, занимается исследованиями в области водородной энергетики, инвестируя в будущее, считает газета.
С другой стороны, ВИЭ демонстрируют «растущие успехи» — по мнению автора, производство как солнечной, так и ветровой энергии становится всё дешевле год от года. Что же касается «водородной шумихи», которая, как считает автор, продолжается последние полтора года, то для того, чтобы водород смог внести свой вклад в достижение цели нулевого выброса, необходима полная перестройка процесса его производства, говорится в статье.
Пока что из производимых в мире 115 миллионов тонн водорода 98% составляет так называемый «серый водород», получаемый из природного газа или угля, в результате чего в атмосферу выбрасывается большое количество парниковых газов. Лишь малое количество приходится на «голубой водород», представляющий из себя тот же «серый», парниковые выбросы от производства которого улавливаются.
Доля «зелёного» водорода, получаемого электролизом воды, ещё меньше. Производство и «голубого», и «зелёного» водорода гораздо дороже, чем «серого», говорится в статье.
Автор обвиняет нефтегазовый сектор промышленности в создании «шумихи» вокруг водорода, в надежде получить правительственные субсидии на улавливание выбросов парниковых газов, образующихся при производстве водорода из газа.
«Их мотивация совершенно ясна — отсрочить неизбежный упадок их отрасли», — утверждает автор.
Ядерщики «тоже отчаянно пытаются принять участие в игре» — в феврале британский «Совет ядерной промышленности» предложил план по производству водорода за счёт электричества и тепла, вырабатываемых ядерными реакторами. Критикуя план, автор утверждает, что он основан на «совершенно спекулятивных» ожиданиях снижения стоимости электролиза в будущем. Статья заканчивается призывом не обращать внимания «как на водородную шумиху, так и на ядерную пропаганду», и концентрировать усилия на развитие ВИЭ. Дмитрий Абзалов об энергопереходе ЕС, США, России и Украины
Сайт британского аналитического центра «Чатем-Хаус» под заголовком «Как глобальный энергопереход может нарушить геополитический ландшафт» публикует интервью с Аднаном Амином, бывшим директором Международного агентства по возобновляемым источникам энергии.
По мнению специалиста по ВИЭ, энергопереход лишит экономических преимуществ страны, располагающие полезными ископаемыми, «потому что почти каждая страна сможет использовать возобновляемые источники энергии… Поэтому я думаю, что энергопереход, который мы переживаем, будет столь же, если не более значительным, чем тот, который произошёл 200 лет назад».
Отвечая на вопрос о том, какое влияние переход на ВИЭ окажет на международную напряжённость, Амин утверждает, что может снизиться риск конфронтации за обладание спорными районами с большими запасами углеводородов на Ближнем Востоке и в Южно-Китайском море. При этом он никак не комментирует тот факт, что переход на эти источники будет требовать добычи большого количества полезных ископаемых. В заключении специалист говорит, что цели Парижского соглашения могут быть достигнуты, но для этого потребуется воля различных слоёв общества — «от политиков до промышленников».
Телеканал «Си-Эн-Эн» публикует статью Дона Линкольна, учёного-физика из Национальной ускорительной лаборатории им. Энрико Ферми.
Ссылаясь на опубликованный недавно шестой доклад Межправительственной группы экспертов по изменению климата, автор утверждает: наше будущее в опасности, глобальное потепление наступает, переход на более «зелёную» энергетику — насущная необходимость. Однако споры идут вокруг того, что считать «зелёной» энергетикой, продолжает учёный, и добавляет: «Хотя лично я и выступаю за увеличение производства электроэнергии на атомных станциях, есть те, кто считает, что Фукусима, Чернобыль и Три-Майл-Айленд — достаточные аргументы, чтобы отказать ядерной энергии в праве называться «зелёной»».
Что касается других видов «зелёной» энергетики, то, в общем, существует консенсус, что это солнечная, ветровая и гидроэнергетика. Однако развитие первых двух видов очень сильно ограничено их нестабильностью, поэтому необходимы «зелёные» технологии для хранения получаемой от солнца и ветра энергии, замечает учёный.
«Одна из идей состоит в том, чтобы использовать избыток энергии в солнечные или ветреные дни для перекачки воды в резервуар, чтобы во время потребности в энергии воду в резервуаре можно было использовать для вращения турбин. Другой вариант — преобразовывать воду в водород и кислород, которые затем, при необходимости, можно сжечь, при этом побочными продуктами процесса будут только энергия и вода. Обе идеи перспективны», — говорится в статье.
Однако наиболее часто обсуждаемый вариант хранения энергии из нестабильных источников — использование батарей. Далее автор рассказывает о технологической новинке, разрабатываемой бостонской компанией «Форм Энерджи», «которая может оказать большое влияние на «зелёную» энергетику». Речь идёт о батарее, использующей железо и кислород.
«Эта технология поглощает энергию и превращает ржавчину в железо, выделяя кислород, а затем, когда требуется энергия, превращает металлическое железо в ржавчину, поглощая кислород», — сообщает автор.
У железа есть безусловное преимущество перед литием — оно встречается в природе как минимум в 1000 раз чаще, говорится в статье.
Так или иначе, ясно, что углекислый газ, выбрасываемый в атмосферу человечеством, меняет климат Земли. Мы должны найти решение, если только не хотим оказаться в более хаотичном мире, чем тот, который у нас есть сейчас, заключает учёный.
Двести лет назад человечество перешло от «возобновляемого» источника энергии — древесины — к использованию, в основном, источников невозобновляемых. Сейчас идёт поиск возобновляемых альтернатив, с которым и связаны многочисленные дискуссии в мировых СМИ. Создаётся впечатление, что многие авторы публикаций по теме глобального энергоперехода озабочены не столько поиском истины, сколько продвижением тех или иных экономических интересов.
Остаётся только надеяться, что в спорах о наиболее подходящих для энергоперехода технологиях будут найдены лучшие для нашей планеты решения.