гравидан что это за препарат
Гравидан Алексея Замкова
«Собачье сердце» – одно из самых известных произведений Михаила Булгакова. А после экранизации оно стало народным. Главная роль, великолепно сыгранная Евгением Евстигнеевым, давно разобрана на цитаты. Прототипом профессора Преображенского называют нескольких людей. Один из них, Алексей Андреевич Замков, десять месяцев жил на Урале.
Евгений Евстигнеев в роли профессора Преображенского
В поисках эликсира молодости
Действие фантастической повести начинается в декабре 1924 года в Москве. Известный хирург Филипп Филиппович Преображенский, изучая проблему омоложения человека, решает провести эксперимент: пересадить гипофиз и семенные железы от человека собаке. Результат операции оказался неожиданным: пес Шарик принял человеческий облик. А дальше… Дальше вы знаете.
В главном герое современники сразу узнали дядю писателя и его квартиру. Николай Михайлович Покровский был врачом-гинекологом, однако опытами по омоложению он не занимался.
Впрочем, в 1920-1930-х годах недостатка в таких исследователях не было. Этические принципы того времени позволяли проводить самые сомнительные эксперименты.
Хирург Сергей Абрамович Воронов родился в России, а работал в Египте и Франции. Он провел тысячи операций по пересадке половых желез обезьяны человеку. Мир был в восторге от нового кудесника. Но уже через несколько лет пришло разочарование: оказалось, что никакой молодости пациентам привить не удалось.
Биолог Илья Иванович Иванов проводил опыты по созданию гибрида обезьяны и человека. Для этого он сначала отправился в Африку, а потом привез животных в СССР, основав Сухумский обезьяний питомник. Письма от женщин, желающих забеременеть от шимпанзе, поступали со всех концов страны.
А.А. Замков
Врач Алексей Андреевич Замков добился успеха, изучая мочу беременных женщин. История запомнила его как создателя первого в мире серийного гормонального препарата.
«Из крестьян, окончил Пажеский корпус»
Алексей Замков родился в 1883 году в крестьянской семье. С 15 лет работал в московской артели. Участвовал в революции 1905 года, но позднее отошел от политики и всю жизнь повторял: «Людей надо лечить, а не убивать». Алексей непрерывно учился: окончил курсы бухгалтеров, сдал экзамен за курс гимназии, окончил медицинский факультет Московского университета.
Есть у Замкова и другая биография. По ней он получил образование в Пажеском корпусе (где учились сыновья российской элиты), носил погоны полковника и был начальником госпиталей. Видимо, ему пришлось изменить свои анкетные данные, чтобы уберечься от репрессий молодого государства рабочих и крестьян. Но что бы ни было написано в бумагах, врач из Алексея Андреевича получился хороший, настоящий. О своей специальности он говорил так: хирург, уролог, эндокринолог.
Во время Первой мировой войны в московском госпитале он познакомился с сестрой милосердия Верой Игнатьевной Мухиной, богатой купеческой дочерью. В голодном 1918 году они поженились. В 1920-м родился сын Всеволод. Отец сам принял роды, а через несколько лет дома, на обеденном столе, оперативным путем спас сына от костного туберкулеза.
Алексей Замков и Вера Мухина
Рутинной врачебной работы Замкову было мало – в нем жил дух первооткрывателя, пытающегося найти скрытые резервы человеческого организма.
Рецепт гравидана
Уринотерапия известна давно, о ней знали еще Гиппократ и Авиценна. В 1920-х годах Замков изучает мочу беременных женщин, содержащую большое количество гормонов. Результатом исследований стал препарат гравидан (от латинского graviditas – беременность). Опыты на животных впечатляли: старые, слабые, полысевшие мыши после инъекций преображались: у них начинала блестеть шерсть, они давали здоровое потомство. Старый рысак, которого готовили к забою, показал рекордную резвость. Тогда доктор решился испытать лекарство на себе и ощутил, как оно повышает общий тонус организма, творческий потенциал и половую активность. Принимала гравидан и жена: он помогал Вере Игнатьевне работать над большими монументами.
А.А. Замков. 1928 г.
Такая активность Замкова вызывает беспокойство его коллег. Одни считают его шарлатаном, другие просто завидуют. В 1930 году в газете «Известия» выходит разгромная статья. Алексея Андреевича увольняют из института экспериментальной биологии, где он работал. Решив, что перспектив в СССР у него нет, доктор с женой и сыном отправляются поездом на юг, чтобы нелегально перейти границу с Ираном.
Но органы ОГПУ не дремлют: по дороге семья арестована и возвращена в столицу. Жену и сына через пять дней отпустили, а Замков был осужден. Но наказание оказалось неожиданно мягким: 3 года ссылки в Воронеж с конфискацией имущества.
Помогли ли высокие покровители, но ссылка закончилась досрочно. В 1932 году Замков не только возвращается в Москву, но и становится директором вновь созданного государственного научно-исследовательского института урогравиданотерапии. Началось производство препарата и его поставки в больницы, поликлиники, санатории.
П. Кузнецов. Портрет А.А. Замкова. 1932 г.
В 1936 году пункты гравиданотерапии появились и на Урале: в городской поликлинике города Кабаковска (ныне – Серов), в поликлинике и кожно-венерологическом диспансере станции Красноуфимской, поликлинике станции Чусовской, Советской больнице города Аша, железнодорожной больнице Уфы.
Слава Замкова гремела по всей стране. Пациентов – десятки тысяч. Гравиданом пытаются лечить все болезни: инфекционные и глазные, сердечные и психические. Передовики производства рапортуют, что препарат позволяет им работать по 14 часов и перевыполнять план на 300 процентов. Гравидану даже посвящают поэму.
Вера Мухина оставалась в тени знаменитого мужа. Она считается скульптором, но ей уже скоро пятьдесят, а нет ни одного установленного памятника. Всемирное признание она получит только в 1937 году, когда мир увидит ее «Рабочего и колхозницу» на выставке в Париже.
А над Замковым начинают сгущаться тучи… Эйфория от «чудесного» препарата прошла. Пациенты говорят, что гравидан им не помогает, вызывает привыкание и имеет побочные эффекты. Накопились вопросы у серьезных ученых и у власти. Все закончилось в 1938 году: институт урогравиданотерапии разгромлен, Замков слег с тяжелым инфарктом.
Оправившись после болезни, Алексей Андреевич устроился в здравпункт артели «Головные уборы».
Коттедж на берегу Исети
С началом войны Замков порывается на фронт. Но его с больным сердцем на фронт и в госпитали не берут. Он трудится сверхштатным врачом в институте Склифосовского.
Вера Мухина работала в Управлении строительства Дворца Советов, в проектной мастерской. Правительство решило перебросить этот мощный трест на строительство Уральского алюминиевого завода, а его руководитель Андрей Никитич Прокофьев стал начальником «Уралалюминстроя». Вере Игнатьевне пришлось отправиться вместе со всеми.
Выехали всей семьей, вчетвером (вместе с подругой матери Веры, Анастасией Степановной Соболевской, давно живущей с ними). Личные вещи уместились в три чемодана, а для главного груза понадобилось 24 ящика: архив института урогравиданотерапии Алексей Андреевич вез с собой. 18 дней пути в поезде из 110 теплушек… Добрались до Каменска-Уральского 30 октября 1941 года.
За первые военные месяцы население города выросло почти в три раза, с 50 до 140 тысяч человек. Людей некуда селить. Даже для семьи лауреата Сталинской премии Веры Мухиной смогли выделить только одну комнату. Зато в хорошем месте – в квартире № 4 коттеджа № 4 на берегу Исети, на огороженной и охраняемой территории, где жили руководители завода и строительства.
Коттедж № 4, построенный 80 лет назад как элитное жилье, скоро будет снесен
«Дом, где нас разместили, – красивый, надежный, теплый, кругом прекрасная природа. Одна стена на первом этаже – сплошь стеклянная с видом на реку. Говорят, что летом Исеть потрясающе красивая река, широкая и красивая, так как ниже нас плотина, но сейчас зима и все покрыто снегом».
Документы о работе А.А. Замкова в Каменске-Уральском до сих пор хранятся в городском архиве. Вот приказ горздравотдела: «Зачисляется в штат больницы УАЗа с 5 ноября 1941 года врачом-ординатором в хирургическое отделение с окладом 400 рублей в месяц». Через месяц, 11 декабря, его переводят в амбулаторию УАЗа на хирургический прием с тем же небольшим окладом. Дальше – ежемесячные ведомости по расчету заработной платы.
Домой, в Москву!
Хотя быт вроде устроен, Замкову и Мухиной в Каменске-Уральском неуютно, они томятся здесь. Вера Игнатьевна так описывала свои ощущения: «Я себе места не нахожу, волнуюсь страшно, что сижу в этой проклятой дыре, а жизнь идет, кипит, и я ничего этого не знаю».
Фрагмент письма Веры Мухиной с каменским адресом
Но вернуться домой не так просто: свободно передвигаться по стране нельзя. В.И. Мухина пишет в Комитет по делам искусств: «Я слишком далеко от событий. Здесь тускло живется. Поэтому не держите меня здесь и скорее пришлите вызов». К ней присоединяется А.А. Замков: «В такой великий серьезный момент нашей Родины гравидан мог бы сыграть колоссальную роль. Мог бы опять помогать миллионам нашего населения, а не сотням, вот что так волнует меня. Поймите, товарищ нарком, очень тяжело сознавать, что я могу принести еще много пользы и почти бездействую».
В мае 1942-го Вера Игнатьевна получает вызов в столицу. Но – только она одна. Теперь супруги общаются письмами: «Милая, дорогая Веруша! В горздравотделе принимают все возможные меры, чтоб меня не пустить. Но меня это не пугает. Я всеми силами буду спешить к тебе. Я опять колюсь гравиданом, ем рисовую кашу и силы начали как будто прибывать».
Тон следующего письма совсем иной: «Милая Веруша, мое пребывание здесь равносильно гибели. Я превратился в старика, которого едва держат ноги. Я не верю, что мне опять удастся возродить дело с гравиданом. Столько борьбы, сколько пакостей и гадостей вокруг этого дела меня окончательно сломили и парализовали мою волю и сковали моё желание к жизни. Ты прости, моя милая».
И вот, наконец, последний расчет зарплаты в амбулатории УАЗа – за август 1942 года. Разрешение получено. Замков едет в Москву. Умирать.
Дольше всех остается в Каменске-Уральском сын Всеволод. Ему поставлена задача: обязательно вывезти в столицу архив института. С большим грузом он долго не может сесть в поезд. Пропуская состав за составом, он понимает, что увидеть отца уже не успеет…
А Алексею Андреевичу в родной Москве будто становится лучше, в него возвращается жизнь. Но тут его настигает второй инфаркт. Создатель «эликсира вечной молодости» умирает 25 октября 1942 года в возрасте 59 лет.
Вера Мухина добилась, чтобы мужа похоронили на престижном Новодевичьем кладбище. Свое место рядом с ним она заняла через 11 лет, в 1953 году.
Гравидан был исключен из списка медицинских препаратов в 1964-м.
читать журнальный вариант 
Автор: Лысков Антон
Окончил математико-механический факультет Уральского университета, работает программистом. Историю родного края изучает в архивах, походах, беседах с интересными людьми. Публиковался в газетах «Новый компас» и «Уральская магистраль», журнале «Веси», краеведческих сборниках. Живет в Каменске-Уральском.
Гравиданотерапия в клинике мужской гонореи
Полный текст
Аннотация
В 1929 году А. А. Замков предложил с лечебной целью препарат мочи беременных женщин, названный им гравиданом. Хорошие результаты, полученные рядом авторов при лечении гравиданом различных заболеваний, побудили нас испытать его влияние в клинике мужской гонореи. Когда мы приступили к изучению данного метода терапии, в литературе не имелось никаких указаний относительно применения гравидана при гонорее мужчин. Необходимо было разработать показания, противопоказания, методику применения и дозировку препарата.
Ключевые слова
Полный текст
В 1929 году А. А. Замков предложил с лечебной целью препарат мочи беременных женщин, названный им гравиданом. Хорошие результаты, полученные рядом авторов при лечении гравиданом различных заболеваний, побудили нас испытать его влияние в клинике мужской гонореи. Когда мы приступили к изучению данного метода терапии, в литературе не имелось никаких указаний относительно применения гравидана при гонорее мужчин. Необходимо было разработать показания, противопоказания, методику применения и дозировку препарата.
Мы пользовались гравиданом, изготовлявшимся лабораторией Казанского ин-та для усоверш. врачей под руководством д-ра Шарафутдинова 2 ). Инъекции гравидана мы применяли интрамускулярно в область m. glutaei. В начале наших наблюдений, когда у нас еще не было достаточного опыта, мы пользовались малыми, средними и большими дозами гравидана. За малые дозы нами принимались дозы от 0,2—2,0, средние 3,0—5,0 и большие от 5,0—10,0—15,0.. Максимальной дозой в наших случаях была доза в 15,0.
Инъекции гравидана, особенно в средних и больших дозах, вызывали клиническую реакцию со стороны организма, среди различных симптомов которой наиболее демонстративное значение имеют очаговая и температурная реакции,
Анализируя наш материал, мы приходим к выводу, что терапевтический эффект прямо пропорционален степени очаговой реакции. В подострых случаях, где очаговая реакция выражалась менее интенсивно и в хронических случаях, где она обычно не наблюдалась, терапевтический результат был незначителен или вовсе отсутствовал; в остро протекающих случаях гоноройных осложнений, где наиболее выражена очаговая реакция, получается и наилучший терапевтический эффект.
Наиболее интенсивная очаговая реакция получается при первых инъекциях гравидана: в дальнейшем, по мере насыщения организма и по мере обратного развития острых воспалительных явлений, очаговая реакция проявляется слабее. Температурная реакция, по нашим наблюдениям, дает параллельную кривую с очаговой реакцией. Максимальное повышение температуры наступает через 4—8—10 часов, после инъекции и соответствует наиболее интенсивной степени очаговой реакции, причем температурная реакция так же, как и очаговая разрешается к концу первых, реже к концу вторых суток. Если температурная реакция длится более 48 часов, то обычно в этих случаях мы имеем соответственно ухудшение болезненного процесса, вследствие чего приходится прерывать или вовсе прекращать дальнейшее применение гравиданотерапии.
Наилучшие терапевтические результаты были получены нами от больших доз гравидана, сопровождавшихся наиболее сильными очаговой и температурной реакциями. Малые дозы от 0,2—2,0 обычно не давали температурной и очаговою реакции, а вместе с тем и терапевтического эффекта. Только в единичных случаях малые дозы в 1,0—2,0, вызывая температурную и очаговую реакции, давали в зависимости от интенсивности последних и соответствующий терапевтический результат. По нашим наблюдениям желательно применение таких доз гравидана, которые при выраженной очаговой реакции, вызывают повышение температуры не менее чем на 1—2°. Такой первоначальной терапевтической дозой, ориентирующей нас вместе с тем в реактивной способности больного на введение гравидана, мы считаем дозу в 3,0. В дальнейшем в зависимости от степени общей, температурной реакции и терапевтического эффекта доза повышается в 1 1 /2—2 и более раз. При очень бурной реакции, когда наряду с резко выраженной очаговой реакцией, температура достигает 40° и выше, мы при повторной инъекции применяем или предыдущую дозу гравидана или незначительно ее повышаем. Наоборот, при отсутствии или слабо выраженной общей и очаговой реакции после первой инъекции доза следующей инъекции увеличивается в 3 и более раз (1-я инъекция 3,0, вторая 10,0). Обычно достаточно было применения 3—6 инъекций до максимальных доз в 10,0—15,0. Инъекции гравидана применяются нами до тех пор, пока получается ответная очаговая и температурная реакции у больного. Как только больной перестает реагировать на введение гравидана, несмотря на резкое повышение дозы, мы считаем на основании наших наблюдений дальнейшее применение гравиданотерапии бесцельным и прекращаем ее. Наилучший результат получается после первых инъекций гравидана в соответствующей дозе, а там, где терапевтический эффект после первых двух-трех инъекций отсутствует, не наблюдается такового и при дальнейшем длительном применении гравиданотерапии. С этой точки зрения мы считаем нецелесообразным применение в клинике мужской гонореи гравиданотерапии в виде курса в 10—15 инъекций; мы ограничиваемся обычно небольшим количеством инъекций, применяемых нами до момента исчезновения ответной очаговой и температурной реакции на введение гравидана.
В начале наших наблюдений мы применяли инъекции с интервалом в 1—2—3 дня или способ „залпов“ (Винников), заключавшийся в назначении инъекций втечение 2—3—4 дней подряд с интервалом в 1 день или 7—10 дней подряд с более продолжительным интервалом- В дальнейшем, с приобретением опыта, мы считали необходимым соблюдать интервалы не случайной продолжительности, а в строгой зависимости от исчезновения температурной и очаговой реакции, что в среднем составляло 1—2 и редко более дней.
Для более строгой оценки влияния гравиданотерапиии мы в своих выводах базировались исключительно на резких объективных клинических изменениях в пораженном органе, не придавая большого значения субъективным ощущениям.
Применение гравиданотерапии при острых и хронических уретритах, не сопровождавшихся наличием осумкованных очагов, не оказало какого-либо заметного влияния на процесс. Нам не удалось подметить более быстрого уменьшения гнойного отделяемого, исчезновения гонококков, просветления мочи и т. д. не только в тех случаях, где исключительно применялся гравидан без всякой местной терапии уретры, но и там, где обычное местное лечение уретры по методу Janet комбинировалось одновременно с инъекциями гравидана. В одном случае негоноройного уретрита так же, как и при гоноройных уретритах, мы не видели какого-либо успеха под влиянием гравиданотерапии. У трех больных с острым гоноройным уретритом после нескольких инъекций гравидана (в одном случае после пяти инъекций в дозах до 5,0, во втором после трех инъекции в дозах до 8,0 и в третьем после шести инъекций в дозах до 10,0), несмотря на отсутствие погрешностей в режиме, появилось острое воспаление придатков яичка. Эти факты указывают на отсутствие предохраняющего влияния гравиданотерапии на развитие дальнейших осложнений гоноройного процесса.
У больных с циститом нам также не удалось подметить какого-либо полезного влияния гравиданотерапии на процесс.
Для суждения о терапевтическом влиянии гравидана наиболее удобной является группа гоноройных эпидидимитов, так как больной придаток яичка легко доступен непосредственному объективному исследованию. У больных с гоноройными энидемидитами были получены различные результаты в зависимости от стадии развития болезненного процесса.
В случаях начальных остро протекающих эпидидимитов, где применялись большие дозы, наблюдалось сравнительно быстрое обратное развитие процесса с исчезновением острых воспалительных явлений в течение срока в среднем от 5—8 дней, с образованием плотных на ощупь остаточных инфильтратов. Следует подчеркнуть уменьшение болевых ощущений под влиянием гравиданотерапии, причем в ряде случаев боли резко уменьшались как субъективно, так и объективно при пальпации пораженного придатка яичка уже после 1—2 инъекций. Терапевтический эффект в этих случаях заключался в ускорении хода естественного развития болезненного процесса; однако, он ограничен известным пределом и нам ни разу не удалось получить полного рассасывания до исчезновения всяких следов бывшей инфильтрации.
У больных с острым эпидидимитом, где применялись малые дозы, обычно мы не получали очаговой и температурной реакции, а вместе с тем и терапевтического эффекта. Лишь в тех случаях, где после инъекций наблюдалась небольшая очаговая и температурная реакции, отмечался соответственно степени этих реакций и умеренный терапевтический эффект. Как только в этих же случаях начинали применение больших доз, сейчас же получали достаточно хорошо выраженную очаговую и температурную реакции, а вместе с тем и хороший терапевтический эффект.
Для иллюстрации приводим следующий случай:
Больной И., 24 лет, колхозник. Заболел гонореей впервые 2/XI 1934 г., лечился только внутренними средствами. 28/Х1 появился острый правосторонний эпидидимит, по поводу чего был принят в клинику 25/Х1 1934 г. При поступлении t° 37,8°, правый придаток увеличен до размеров голубиного яйца, резкие боли при пальпации. После первых двух инъекций 25 и 27/XI в дозе 0,3 и 0,6 гравидана не было никакой температурной и очаговой реакции, а вместе с тем и терапевтического эффекта. 28/ХI после инъекции гравидана в дозе 5,0 температура, бывшая до инъекции нормальной, через 7 часов поднялась до 38,9°; выраженная очаговая реакция, сказывавшаяся в резком усилении болей в пораженном придатке яичка. На следующее утро 29/XI t° 36,7°, пальпация придатка совершенно безболезненна, придаток уменьшился в объеме до размеров сливы. Больному были сделаны еще 2 инъекции гравидана в дозе 8,0 и 12,0; после указанных инъекций отмечались температурная и очаговая реакции, но выраженные слабее, чем после первой большой дозы в 5,0. 2/XII больной выписан с совершенно безболезненным остаточным инфильтратом в хвосте правого придатка яичка, величиной с лесной орех.
В группе подострых эпидидимитов, где процесс перешел за acme своего развития, лечебный эффект от больших доз гравиданотерапии при достаточно выраженных температурной и очаговой реакциях заключался в быстром уменьшении болевых ощущений после первых же инъекций и в ускорении темпа развития болезненного процесса. Чем острее была выражена воспалительная реакция в пораженном придатке яичка, тем полезнее оказывалась гравиданотерапия; чем более поздно в обратном стадии развития процесса начиналась гравиданотерапия и чем менее остро была выражена воспалительная реакция, тем терапевтический результат был слабее.
При хронических гоноройных эпидидимитах, несмотря на применение различной дозировки, мы не получали температурной и очаговой реакции, а вместе с тем не видели почти никаких объективных изменений под влиянием гравиданотерапии. В отдельных случаях мы могли констатировать лишь уменьшение болезненности при пальпации.
У двух больных с давними очень плотными и большими остаточными инфильтратами гоноройного происхождения, в придатках яичка, где применявшееся грязелечение активировало хронически протекающее заболевание придатков, была применена в момент обострения процесса в придатках гравиданотерапия в больших дозах, причем благодаря такой комбинации получилось более быстрое рассасывание этих инфильтратов, чем при одном применении грязевой терапии.
При острых и хронических эпидидимитах с одновременным поражением семенного канатика терапевтический эффект от гравиданотерапии по отношению к фуникулитам шел параллельно эпидидимитам и зависел от стадии развития болезненного процесса, от степени выраженности температурной и очаговой реакции, от применявшейся дозировки.
У двух больных с правосторонним эпидидимитом и фуникулитом в стадии обратного развития процесса после первой и третьей инъекции гравидана в дозе 5,0 и 10,0 появилось острое воспаление ранее здорового левого придатка яичка и левого семенного канатика. У одного больного с правосторонним эпидидимитом, хроническим простатитом и двусторонним хроническим везикулитом после второй инъекции гравидана в дозе 1 /3 по сравнению с предыдущим днем. Через 2 дня после первой инъекции молока больному была сделана вторая инъекция в дозе 6,0, а на следующий день больной был выписан с безболезненны^ остаточным инфильтратом величиной с вишню.
Преимущество лакто и вакцинотерапии над гравиданом мы видели и в других аналогичных случаях, а также на сравнительном параллельно проводившемся материале.
На основании наших наблюдений мы приходим к выводу, что гравиданотерапия в клинике мужской гонореи дает более слабо выраженную клиническую реакцию, а вместе с тем и более слабый конечный терапевтический эффект, чем лакто и вакцинотерапия.
Отрицательным тормозящим фактором для гравиданотерапии среди нашего материала была малярия. В тех случаях, где была активная малярия, мы не могли констатировать какого-либо успеха от гравиданотерапии.
В ряде случаев, после первой, иногда после нескольких инъекций гравидана в большой дозе, наблюдалось обострение скрытой малярии, сопровождавшееся угнетением реактивной способности организма. У этих больных после гравиданотерапии, особенно в больших дозах, кривая температуры повышалась до своего максимума не через 6—10 часов, как обычно, а на следующий день или через 2 дня; у некоторых больных отмечалось повышение температуры, длительно (2—3 дня) не разрешавшееся и сопровождавшееся ухудшением процесса в пораженном органе. Увеличение дозы гравидана при наличии активной или обострившейся скрытой малярии нередко способствовало более тяжелому течению осложнений гонореи. Поэтому мы считаем применение гравидана противопоказанным в тех случаях, где имеется малярия в активной или в скрытой, но обострившейся форме. Лишь после предварительной усиленной противомалярийной терапии (хинин, осарсол) мы считали возможным продолжение гравиданотерапии, причем нередко получали обычные благоприятные результаты.
В 3 случаях остро и хронически протекающих орхоэпидидимитов малярийного происхождения, где гонореи не имелось, гравиданотерапия, несмотря на предварительное лечение хинином, не оказала никакого терапевтического эффекта.
На основании вышеприведенных наблюдений могут быть сделаны следующие выводы:
1 ) Доклад в Кожно-венерологической секции Научной медицинской ассоциации в г. Казани.
2 ) См. Сборник трудов Акуш.-гинек. клин. Каз. мед. ин-та, 1934 г.