гуджаратский факел что это
Коллапс в индийской экономике.
Корнеевский: То же самое в Китае.
Сатановский: Не только. И в Африке, и в Юго-Восточной Азии, и в арабском мире.
Корнеевский: Ну, то есть везде в патриархальных структурах?
Корнеевский: А вы знаете, что Индия обеспечивает 20% потребления мирового золота благодаря традициям свадьбы.
Корнеевский: Там страшные скандалы по поводу. Там же изнасилования постоянно происходят, групповые изнасилования.
Сатановский: Даже не скандалы, там идут какие-то многотысячные демонстрации. Там требуют введения смертной казни за изнасилование, потому что погибают девочки. И вот это все. Давайте очень осторожно говорить по поводу того, что вот это наш будущий там союзник против гегемонии американцев. Тут иногда посмотришь, какой у тебя союзник против гегемонии американцев и никакого союза с ним не захочешь.
Корнеевский: Кажется, что гегемония будет ничего, да?
Сатановский: Да-да, вот в Гуджарате именно нынешний премьер был главным министром штата. Он ничего не сделал, чтобы предотвратить погромы. Гуджаратский факел: заливаете в горло девушке, женщине, ребенку бензин, поджигаете. Очень прикольно. Человек бежит, горит, выжигается изнутри. Здорово-то как.
Корнеевский: В «Игре престолов» в первом сезоне, помните, так работали.
Сатановский: Мне без «Игры престолов» хватает. Я когда прочитал о том, что такое настоящая Индия сегодня.
Корнеевский: Иногда кажется, что это все неправда, что написано, да?
Полностью слушайте в аудиоверсии.
Инструкция по протесту: как европейские и американские знаменитости вмешиваются в дела Индии
Толпы людей вышли на улицы Дели, они недовольны тем, что международные знаменитости, включая Грету Тунберг и Рианну, выступают в соцсетях в поддержку протестующих крестьян. Противостояние аграриев и правительства из-за нового законодательства продолжается уже несколько месяцев, а на прошлой неделе оно вылилось в беспорядки.
В конфликте между Китаем и Индией виноваты британцы
АЛЕКСЕЙ МАСЛОВ: «Мало кто знает, что Индия и Китай столетиями находятся в условиях постоянного территориального конфликта. Ещё в XIX веке британцы очень неряшливо провели разделительную линию между Китаем и Индией и сказали: здесь – граница. Индийцы её не признают. И пока британцы стояли и в Индии, и в Китае, это никого не волновало».
Чем страшна бомбейская утка?
Всемирная выставка продуктов питания начинается в Индии…
Письмо к индусу
Исполняется 150 лет со дня рождения Махатмы Ганди…
«Основная задача внутренней политики – борьба с идиотизмом и выкорчёвывание дураков»
МИХАИЛ ХОДАРЁНОК: «Борьба с курением приняла какие-то совершенно фантасмагорические, фантастические черты. Мы, всё-таки, наверно, очень боимся вот этого явления, которое называется законодательные инициативы. Ни с того, ни с сего выскакивает какой-нибудь мужик из недр нашего Федерального Собрания – я называю эти законодательные инициативы «пьяный с бритвой», «обезьяна с гранатой».
«Циркон» делает авианосный флот США бесполезным
ЕВГЕНИЙ САТАНОВСКИЙ: «Вот нынешняя ракета («Циркон», по-моему) делает авианосный флот Соединённых Штатов совершенно бессмысленным. Он просто не подойдёт. Вы можете эти авианосцы использовать, хотите – против Венесуэлы, хотите – против Ирака, хотите – против чего хотите, а против России – не можете».
Резня без границ
О «мире во всем мире» международное сообщество может говорить бесконечно, убивая по поводу и без него миллионы людей
70 лет прошло с окончания Второй мировой войны и сопровождавшего ее геноцида евреев и цыган. 100 лет – с геноцида армян в Оттоманской Порте. «Международное сообщество», объединенное в рамках ООН, непрерывно декларирует необходимость «мира во всем мире», сопровождая эти заявления бомбардировками то одной, то другой страны под тем или иным предлогом. Как было в Югославии, Ираке, Ливии и происходит в настоящее время в Йемене. Либо организует свержение правительства, как на Украине. Провоцирует гражданскую войну, как в Сирии. И занимается множеством других дел той же направленности по всей планете. Итоги всегда печальны.
Постколониальная «демократия»
За авторитарными лидерами следуют диктаторы более мелкие, но не менее жестокие. Демократия, сменяющая диктатуру, означает снятие ограничений на уничтожение меньшинств, которые больше никто не защищает. Что до «мира во всем мире», эта фраза так и осталась лозунгом, под прикрытием которого те, кто полагает себя вершителем судеб человечества, ведут политику столь же безответственную, сколь эгоистичную и слепую.
Послевоенные Азия и Африка по этой части до сих пор впереди планеты всей. Сколько на их просторах за десятилетия, истекшие со Второй мировой войны, полегло людей – уму непостижимо. Хотя и прежде эти части света отличались особым зверством. Или, если угодно, массовостью и обыденностью избиения гражданского населения, в том числе его собственными правителями, что странам «цивилизованного мира» уже несвойственно. Это в полной мере демонстрирует история Китая и Кореи, Индокитая и стран Индостана, Ближнего и Среднего Востока. Об Африке и говорить не приходится. Причем если в Азии геноцид как форма уничтожения миллионов людей пока что ушел в прошлое (может быть, временно), а на Ближнем и Среднем Востоке его современные масштабы чуть меньше, чем раньше, то на Черном континенте он процветает в самых примитивных, бесхитростных формах.
Так, с 1954 по 1992 год в Индии произошло более 13 тысяч погромов мусульман. Речь идет не о мелких инцидентах, а о значительных, с человеческими жертвами. Все вылазки экстремистов просто не поддаются учету. Год распада СССР – последний, когда в Индии еще было принято считать погромы. Символом следующих десятилетий стали события в Гуджарате в 2002-м, известные как гуджаратский погром. Были убиты тысячи мусульман. Женщин перед смертью насиловали, а затем вместе с детьми сжигали заживо. В 2008 году в Ориссе то же самое происходило с христианами. Сжигали не только монастыри и христианские храмы, но и священников и монахинь. Что сделал для спасения тех, кого в Индии убивали религиозные фанатики, христианский мир? Ничего. А исламский мир с его вечной борьбой против Израиля и возмущением исламофобией в Европе? Тоже ничего. Индия закупала и закупает достаточно арабской и иранской нефти, чтобы ее лишний раз не беспокоить. Тем более что любые попытки как-то действовать против нее приведут лишь к новым жертвам среди индийских мусульман и христиан.
Зато без коммунистов
Уничтожение компартии Индонезии, третьей в мире по величине после советской и китайской, в 1965–1966 годах – тема, забытая напрочь. Мало кто в мире помнит, что замена президента Сукарно с его «направляемой демократией» на генерала Сухарто, правившего затем более 30 лет, сопровождалась массовыми убийствами. Только по официальным данным погибли от 500 тысяч до миллиона человек. По неофициальным – от 1,5 до 2,5 миллиона. Примерно столько же бросили в тюрьмы – они там сидели еще и в 70-е годы. Причем вместе с индонезийскими коммунистами военные убивали христиан, индуистов, язычников, китайцев и атеистов (то есть всех, кто попадался под руку) при полной поддержке со стороны США и правительств Западной Европы. На сопровождавшую избиение индонезийских коммунистов резню христиан и прочих иноверцев исламскими фундаменталистами внимания на Западе никто не обратил, полагая это ценой за избавление от коммунистической «угрозы». В итоге только на туристическом Бали было перебито не менее пяти процентов населения. Хотя особенно значительные по масштабам убийства происходили не там, а на густонаселенных Яве и Суматре.
Геноцид, организованный в Камбодже, которая тогда именовалась «Демократической Кампучией», правившими страной в 1975–1979 годах «красными кхмерами», еще более показательный эксперимент в области массового истребления мирного населения с точки зрения отношения к нему «мировой общественности». Сколько именно было перебито людей подростками, составлявшими армию «Брата номер один» Пол Пота и его соратников (всего в руководство организации входило пять «братьев»), до настоящего времени идут споры. Наиболее близкие к реальности оценки варьируют от 2,75 до 3,4 миллиона человек. А когда режим «кхмеров» в результате организованных ими пограничных конфликтов был уничтожен вьетнамской армией, это вызвало жесткую критику в адрес. Ханоя со стороны руководства Соединенных Штатов. Что навсегда перечеркнуло репутацию президента Картера, даже если бы после этого он до конца жизни воздерживался от каких бы то ни было заявлений. Чего Картер не делал и делать не собирается по сей день, продолжая со свойственным ему «тактом» комментировать то палестино-израильские отношения, то другие события мировой политики.
Визитная карточка людоедов
Но это все Азия. События, происходящие в Африке, как мы уже говорили, намного масштабнее. Наиболее известный современный случай – геноцид в Руанде 1994 года: массовые убийства тутси и умеренных хуту, совершенные экстремистами хуту, а также массовые убийства хуту, совершенные Руандийским патриотическим фронтом (РПФ) тутси. Со стороны хуту убийства населения осуществлялись военизированными формированиями «Интерахамве» и «Импузамугамби» при активной поддержке сочувствовавших из числа рядовых граждан – с полного ведома и по указанию властей страны. Число убитых за первые 100 дней геноцида превысило 800 тысяч, из них примерно 10 процентов составили хуту, не поддерживавшие идею геноцида или пытавшиеся ему помешать. Со стороны тутси ответное уничтожение хуту осуществлялось РПФ и военизированными формированиями тутси. Число убитых ими хуту составило порядка 200 тысяч. Чтобы читателю было понятно, на что это похоже, отметим: скорость убийств впятеро превышала отмеченную в немецких концлагерях.
Причем геноцид в Руанде стал спусковым механизмом для куда более кровопролитных событий в соседнем Заире – сегодняшнем Конго. Спасаясь от смерти, несколько сотен тысяч человек бежали из Руанды в Заир, как тогда называлось это государство. Правивший им диктатор Мобуту отправил в восточные провинции правительственные войска, чтобы изгнать из страны беженцев, а заодно и всех местных тутси (в 1996-м им было приказано покинуть Заир). В итоге в октябре 1996 года тутси подняли восстание против режима Мобуту. Вместе с другими антиправительственными военизированными этническими группировками они объединились в «Альянс демократических сил за освобождение Конго», который возглавил Лоран Кабила. Поддержку ему оказали правительства Уганды и Руанды. Правительственные войска потерпели поражение, и в мае 1997 года войска альянса вошли в Киншасу. Страна была переименована в Демократическую Республику Конго, а свергнутый Мобуту бежал за границу.
Эти события стали началом великой войны, которую часто называют «Первой африканской мировой войной». В ней участвовало более 20 вооруженных группировок, представлявших девять государств Африки. Война, в которой, даже по официальным данным, погибли 5,5 миллиона, а по сведениям независимых экспертов – от 6 до 10 миллионов человек, сопровождалась не только массовыми убийствами мирных жителей, расправами над военнопленными, пытками и изнасилованиями женщин и мужчин, но и возвратом к домонотеистическим культам, включающим каннибализм, когда-то широко распространенный среди местных племен. Значительную часть воюющих групп составили мобилизованные или захваченные в плен и превращенные в солдат подростки и дети, общее число которых превысило 100 тысяч. При этом военные действия на момент, когда были написаны эти строки, не только не закончились, но и распространились за пределы своей первоначальной зоны, в том числе на Центрально-Африканскую Республику и район Великих африканских озер.
Уничтожение людей по религиозному и этническому признаку в Африке облегчает то, что местные племена, как правило, исповедуют так называемые южное христианство и южный ислам. То есть формально обратившись в одну из монотеистических религий, в полной мере сохраняют обычаи, соответствующие культу предков, анимистские и другие верования, составляющие основу исконных африканских религий. Трайбализм, широко распространенный в Южной, Восточной, Юго-Восточной Азии, а также на Ближнем и Среднем Востоке, в Африке по сей день в огромной мере формирует основу самосознания ее коренного населения. Последствия этого сказываются практически на всей территории континента. При этом массовость убийств, ставшая после крушения колониальной системы визитной карточкой современной Африки, облегчается доступностью и широкой распространенностью современных вооружений при отсутствии какого бы то ни было контроля над ними.
О безнаказанности за совершение преступлений против человечности не приходится и говорить. В большинстве стран Африки деятельность Международного уголовного суда представляет собой пародию на правосудие, а миротворческие контингенты ООН либо не могут никого защитить, с трудом справляясь с обеспечением собственной безопасности, либо прямо или косвенно способствуют деятельности враждующих группировок. Благо, Африка – ресурсоизбыточный континент и контроль над месторождениями алмазов, золота или урана, металлических руд и других ценных минералов позволяет боевикам обеспечивать помощь международных миротворческих контингентов, зачастую представленных подразделениями из небогатых стран третьего мира. Впрочем, золото, алмазы и уран зачастую позволяют договориться и с представителями стран Запада. Причем речь не только о военных конфликтах. В целом ряде случаев в Африке причиной геноцида становится «обычная» политика.
Именно так было в Зимбабве (бывшей Южной Родезии), когда в ходе борьбы ее диктатора Роберта Мугабе, этнического шона (и католика – по формальной религиозной принадлежности), со своим соратником по войне с белыми Джошуа Нкомо, опиравшимся на матабеле, были в 1980 году убиты от 50 до 100 тысяч мирных жителей Матабелелэнда. Перебила их 5-я парашютная бригада, подготовленная для Мугабе северокорейскими инструкторами. Эту операцию в Зимбабве поэтически назвали «Гукурахунди»: «Ранний дождь, смывающий мякину перед весенними ливнями». И кто б кому во всем этом помешал. Впрочем, как и в расправе с остатками белого населения, по преимуществу фермерами. При всем рвении британского правительства в отношении «наведения порядка» в Сирии или его демонстративной заинтересованности в отношении поддержки правящего в Киеве режима в его противостоянии с Москвой защитить белых в брошенных Лондоном на произвол судьбы бывших африканских колониях Великобритании правительство Ее Величества не захотело. Или не смогло.
Геноцид по предоплате
Впрочем, и в тех случаях, когда африканские лидеры вследствие размаха и жестокости кровопролития обвиняются в геноциде, результат, как правило, нулевой. Примером служит Судан. Его президенту, правящему страной с 1989 года, Омару аль-Баширу соответствующие обвинения были предъявлены на основании геноцида в Дарфуре, жертвами которого стали как минимум 400 тысяч человек, а число беженцев превысило два миллиона. Однако он продолжает править Суданом, игнорируя решения МУС. При этом его принимают в арабских и африканских странах, куда он ездит с визитами: никто его там не арестовывает и арестовывать не собирается. С ним ведут переговоры в том числе соседние Египет и Эфиопия по ключевому для всех этих стран распределению вод Нила. Он на протяжении десятилетий балансирует между Саудовской Аравией и Катаром – с одной стороны и Ираном – с другой, не забывая о Турции. И успешно обходит все международные санкции. Охлаждение отношений с саудовским руководством, раздраженным сближением Хартума с Тегераном, для президента аль-Башира по-настоящему неприятно – но не более.
При этом понятно, что возглавляемая им страна, и без того развалившаяся на две части после длившейся десятилетиями войны между мусульманским севером и языческо-христианским югом, в результате этноконфессиональных мятежей и восстаний в Дарфуре, Кордофане и других провинциях просто прекратит свое существование, если они не будут подавлены любой ценой. А в африканских условиях эта цена одна – геноцид, который при поддержке правительственных войск в Дарфуре осуществляло против оседлого населения (преимущественно относившегося к народностям фур, загава и массалит) вооруженное ополчение арабизированных кочевых племен «Джанджавид», уничтожавшее под корень целые деревни. Тем более что деваться суданским арабам особо некуда: расширение Сахары заставляет их откочевывать на земли своих соседей-земледельцев. Как шла борьба за выживание в Сахеле сотни и тысячи лет назад, так идет она и в наши дни. Остановить ее никто не может и вряд ли сумеет. Единственная разница с прошедшими эпохами – наличие средств массовой информации, делающих уничтожение целых народов достоянием мировой общественности при абсолютной неспособности последней что-либо сделать для того, чтобы его предотвратить.
Насколько можно судить в наши дни, через 70 лет после окончания Второй мировой войны, положившей начало современному мироустройству, анализируя деятельность структур, выполняющих функции обеспечения «закона и порядка», этих «мировых шерифов» (или «жандармов» – тут все зависит от вкуса пишущего), работают они (если их деятельность вообще можно назвать работой) из рук вон плохо. То есть если конфликтующие стороны добровольно, сами по себе готовы разойтись в разные стороны, не стреляя в «миротворцев», деятельность ООН и прочих менее статусных организаций, сформированных «мировым сообществом» в качестве «наднационального парламента» и такого же «правительства», будет успешной. Если же нет, то нет. А поскольку люди, готовые организовать резню, в которой должны погибнуть десятки и сотни тысяч, если не миллионы мирных жителей, как правило, не относятся к категории законопослушных, влиять на них можно только самыми жесткими силовыми методами. И тут мы сталкиваемся с двойными стандартами.
То есть если есть страны, готовые проплатить (автор специально избегает нейтрального «пролоббировать» – не тот случай) ту или иную резолюцию ООН (как Саудовская Аравия и Катар в случае Ливии в «арабскую весну» или та же Саудовская Аравия в Йемене) и последующее формирование «международной коалиции», мировое сообщество вмешается. Причем резолюция ООН в принципе необязательна – вмешиваются и без нее. Хотя толк от этого вмешательства не просто сомнителен: результаты его, как показывают события в той же Ливии, прямо противоположны намерениям стран-доброхотов, на свою голову (как это произошло с европейскими членами НАТО) поддержавших заказчиков интервенции и ликвидации Каддафи. А вот если их нет. Тогда хоть Конго, хоть Руанда или Судан, хоть Зимбабве или Кампучия. Неважно. Сколько убито – неважно. Нет, теоретически газеты что-то напишут. Или не напишут. Как все эти люди погибли, тоже неважно. Разве что Голливуд снимет что-нибудь вроде «Кровавого алмаза»: фильмы ужасов, основанные на реальных событиях, не так плохо продаются. Кто же отказывается от больших денег.
Так что, рассуждая о том, как хорошо устроен современный мир, прими в расчет читатель, что ты скорее всего просто живешь в той его части, которую современные геноциды не затрагивают. Точнее – пока не затрагивают. Никто не знает, что будет с той или иной страной завтра. На Украине тоже был мир.
Гуджаратский факел что это
16 декабря 2012 групповое изнасилование и убийство студентки в автобусе в Дели вызвало значительный подъем движению против изнасилований по всей Индии. Это движение продолжается, несмотря на жестокие разгоны со стороны полиции, и направлено не только против эпидемии сексуального насилия в отношении женщин, но и, хотя и в меньшей степени, против укоренившихся патриархальных убеждений, практики и институтов, которые этому способствуют.
Еще за несколько месяцев до последних протестов против изнасилований национальный секретарь Всеиндийской прогрессивной женской ассоциации (…) Кавита Кришнан утверждала, что изнасилование следует рассматривать как «часть более широкой сети насилия и подчинения женщин», и «нам следует рассматривать природу изнасилований скорее как преступление, связанное с проявлением власти, чем как посягательство на невинность, девственность или собственность» (имеется в виду понимание женщины как чьей-то «собственности»). Она также указала, что «безопасность» для женщин «часто связана с патриархальной идеологии мужской опеки» и обычно означает ограничения на свободу передвижения женщин, хотя большинство изнасилований совершают члены семьи, друзья и соседи, а отнюдь не незнакомцы. Хотя детали могут меняться, большинство из этих положений, высказанных Кришнан, применимо не только к Индии, но и к Соединенным Штатам и другим патриархальным обществам.
Индийское государство является главным насильником. За последние десятилетия индийские силы безопасности широко использовали изнасилование как часть операций против повстанцев в таких регионах, как Кашмир. В докладе 1993 года «Изнасилования в Кашмире: Военное преступление», подготовленном «Эйша Уотч» и «Врачами за права человека», отмечалось, что «использование изнасилования [индийской армии и военизированными силами] является общим местом и обычно остается безнаказанным» (стр. 3). Основными целями были жены и родственницы гражданских лиц, которые подозреваются в симпатиях к повстанцам. Почти во всех таких случаях правительство отвергало доказательства и пыталось дискредитировать обвинителей, например, в отношении инцидента в Кунан-Пошпора в 1991 году, когда солдаты подвергли групповому изнасилованию по меньшей мере 53 женщин в кашмирской деревне Кунан-Пошпора. В 2005 году, по данным «Викиликс», почти четверть из 1296 арестованных кашмирцев, опрошенных Международным Комитетом Красного Креста заявили, что они подвергались сексуальному насилию со стороны индийских сил безопасности (всего о каких-либо формах пыток сообщил 681 человек).
В более широком плане, общую ситуацию, как и в 1993 году, вероятно, лучше всего описывает следующий отрывок из доклада «Эйша Уотч» и «Врачей за права человека»:
«Изнасилования со стороны индийской полиции является общим местом по всей Индии; жертвами, как правило, становятся бедные женщины и женщины из уязвимых низших каст и племенных групп меньшинств. В некоторых случаях женщин арестовывают в качестве подозреваемых в мелких преступлениях или по более серьезным обвинениям. В других, женщин удерживали в качестве заложниц за их родственников, разыскиваемых по уголовным или политическим делам. В третьих – женщины были задержаны просто так, чтобы полиция могла вымогать взятки за их освобождение. Во всех этих случаях женщины, арестованные силами безопасности, рискуют быть изнасилованными. Об изнасилованиях также был широко сообщалось во время операции против повстанцев в других районах в Индии, особенно в Ассаме и других районах конфликта на северо-востоке Индии. В обоих конфликтах и в бесконфликтных ситуациях, центральным элементом изнасилования со стороны сил безопасности является проявление власти. Солдаты и полицейские используют изнасилование в качестве орудия наказания, запугивания, принуждения, унижения и разрушения» (с. 3).
Азиатский центр по правам человека зафиксировал 45 случаев изнасилования заключенных индийских женщин полицейскими в период между 2002 и 2010 годах, сообщает Джейсон Овердорф в «Глобал пост». Учитывая, что далеко не обо всех случаях изнасилования сообщается (даже если в них не участвует полиция), реальная цифра может быть значительно выше.
Изнасилования часто совершаются не только солдатами и полицейскими, но и представителями индийского политического класса. По данным наблюдательной группы «Нэшнл электорал уотч» (цитируемым тем же Овердорфом), за последние пять лет 260 кандидатам от всех основных политических партий в Индии предъявлены обвинения в изнасиловании, сексуальных домогательствах и других преступлений против женщин. Двум нынешним членам национального парламента и шести членам законодательных собраний штатов предъявлены обвинения в изнасиловании.
В ходе последних протестов общественности против изнасилований БДП призывала к смертной казни во многих случаях изнасилования, в то время как некоторые из ее лидеров пытались выставить изнасилование обычным житейским делом или возлагали вину на жертвы. Более «утонченный» ответ исходил от «Шив сены», индуистской националистической политической партии в штате Махараштра, которая раздала ножи тысячам женщин в Мумбаи для самообороны, чтобы показать, что «женщины сильны и могут позаботиться о себе сами». Подобно действиям фашистской партии «Золотая заря» в Греции, которая предлагает курсы самообороны для женщин, этот «символический жест» (как она сама его называет) «Шив сены» ставит один из элементов феминистской политики на службу воинствующей этно-шовинистической программе.
Но «прогрессистски» звучащий ответ «Шив сены» необычен среди индуистских националистов, и, наверное, не случайно, «Шив сена» является единственной крупной индуистской националистической организацией в Индии, не связанной с РСС. В отличие от этого, лидер РСС Мохан Бхагват, который является, пожалуй, наиболее влиятельным индуистским националистом в мире, винит в изнасилованиях упадок традиционных патриархальных отношений. Его слова приводит Девика Нарайян:
«Муж и жена – участники контракта, согласно которому муж говорит: Заботься о моем доме, а я буду заботиться о твоих потребностях и обеспечивать твою безопасность. Таким образом, муж соблюдает условия контракта. Пока жена соблюдает контракт, муж остается с ней; если жена нарушает контракт, то он может отречься от нее. Преступления против женщин, происходящие в городской Индии, – это позор. Но таких преступлений не произойдет в Бхарате [идеализированном традиционном индуистском обществе] или в сельских районах страны. Пойдите в деревни и леса страны, и вы не встретите таких случаев групповых изнасилований и сексуальных преступлений. Не только новые законы, но индийский дух и отношение к женщинам следует пересмотреть в контексте древних индийских ценностей. Такого рода инциденты происходят там, где Бхарат под влиянием западной культуры становится «Индией»».
В важном анализе, озаглавленном «Семиотика террора: мусульманские дети и женщины в Хинду-Раштре», историк Таника Саркар подчеркивает три аспекта гуджаратского погрома: «Во-первых, тело женщины было объектом почти неисчерпаемого насилия, с бесконечным множеством все новых и новых форм пыток. Во-вторых, с особой жестокостью нападали на половые и репродуктивные органы женщин. В третьих, их рожденные и нерожденные дети подвергались нападениям и убивались на их глазах». Центр этого насилия отражал страх индуистских националистов перед мнимым сверхплодородием мусульманской женщины, а также «большей мужественностью мусульманского мужского тела, которая приманивает индуистских девушек».
Саркар также подчеркивает, что погром последовал после «месяцев систематического планирования», включая составление списков адресов мусульман, и указывает на широкое проникновение индуистских националистов «в государственные и низовые учреждения – от полиции до больниц» в Гуджарате. Правительство штата Гуджарат находилось под контролем БДП, и государственные органы защищали погром, а иногда и активно участвовали в нем. Нарендра Моди, главный министр штата Гуджарат и лидер БДП и РСС, на волне успешного погрома выиграл выборы в штате несколько месяцев спустя и до сих пор остается у власти.
Тот же самый промежуточный доклад отмечает, что «использование систематических изнасилований и сексуального насилия в качестве стратегии терроризирования и подавления женщин в конфликтных ситуациях повторяет то, что испытали женщины в Бангладеш в 1971 году и в таких странах, как Руанда, Босния и Алжир. В Гуджарате, как и во всех этих других странах, женщины стали мишенью как представители «иного» сообщества, как символы чести сообщества и как те, кто поддерживает сообщества и воспроизводит следующее поколение. Это стало слишком общим аспектом крупных политических проектов геноцида, преступлений против человечности и подчинения».