как скидывали графит с крыши чернобыльской аэс

Как ликвидаторы боролись с распространением радиации в Чернобыле

В 1986 году произошла одна из самых страшных катастроф в истории мира. В городе Припять взорвался 4 блок Чернобыльской АЭС. После этого человечество до сих пор переживает, и будет еще долго переживать последствия аварии. В этой статье мы расскажем, как солдаты очищали крышу Чернобыльского реактора, и не давали радиации распространиться далее. Это было очень серьезное испытание, и военные получили большую дозу облучения. Но они смогли спасти не только свою родину, но и весь мир.

Воздействие радиации на животный мир и фауну

Радиация пагубно воздействует на все живое, вызывая различные мутации, и приводит к проблемам с репродуктивной функцией. Возле реактора наблюдается чрезвычайное загрязнение. К примеру, у животных появляются белые пятна, их части тела деформируются, у них появляются различные опухоли. Большинство птиц, особенно ласточки, не доживают даже до следующей весны. Все эти проблемы напрямую связаны с высоким уровнем радиационного фона. Он негативно действует на весь животный мир. Популяция большинства видов снижается. Даже таких, как кузнечики, бабочки, пчелы.

Но так утверждают одни ученые, а по подсчетам других, подобные результаты вызывают споры. Некоторые специалисты утверждают, что животный мир вокруг реактора адаптировался к негативным воздействиям радиации и неплохо развивается. Даже стремительнее, чем до аварии. Крупные млекопитающие смогли приспособиться и успешно размножаются.

Как очищали Чернобыль и Чернобыльскую зону от радиации

После того, как произошла авария, специалисты определили инженерные задачи. Реактор являлся самым главным объектом, представляющим угрозу. Если бы основание проплавилось, то радиация поступила бы в грунтовые воды, после чего она бы просочилась в реку. Реактор с вертолетов засыпали свинцом, а после в планах было построение «Саркофага» над ним, что впоследствии и было реализовано. Но вес укрытия мог повредить его, поэтому было решено под 4 блоком создать тоннель, длина которого составила 136 метров. Дальше подвели необходимую технику и начались работы по созданию огромной подземной полости.

Там прокладывалась арматура, устанавливались различные датчики и трубы, охлаждающие систему. После чего все это было залито огромным слоем бетона. Между атомной станцией и речкой Припять вкопали бетонную стену, длиной 3 километра. Это не дало попасть выбросам, осевшим в почве, в реку.

Подавление дождей

С мая 1986 года непосредственно по декабрь месяц до того, как наступили серьезные морозы, над ЧАЭС подавляли дождевые облака. Ликвидаторы катастрофы старались сделать все, чтобы над многокилометровой зоной аварии не выпадали осадки. Все дело в том, что с дождями радиация расплылась бы и поступила в речку. Но все же дожди, проходившие не в зоне отчуждения, смогли нанести довольно большой вред не только в Чернобыльской зоне, но и в Белоруссии и Скандинавии.

Как чистили ЧАЭС

На ЧАЭС были отправлены бетононасосы из Китая, вынос которых 62 метра. Они применяются для постройки небоскребов. В данном случае они требовались для строительства укрытия над зоной расположения ядерного реактора. После того, как на нем произошел пожар, и он взорвался, радиоактивная пыль осела на всех зданиях Чернобыльской атомной станции. Также на здания попало большое количество различных обломков реактора.

Для ликвидаторов катастрофы радиация от них была смертельной. Ее дозы превышали все допустимые нормы, даже несмотря на то, что люди чистили ЧАЭС в короткие промежутки времени. Ликвидаторы постоянно менялись. Часть людей умерли впоследствии от лучевой болезни. Для очистки поверхности зданий также применялась и робототехника. Погрузчики-манипуляторы компании Forestry, а также краны МГ-3. Несмотря на это, все равно работы по ликвидации аварии проводили люди. Они проявили смелость, и благодаря им получилось спасти нас от возможной еще более ужасающей катастрофы.

Хоть благодаря очистке построек на ЧАЭС дозы радиации удалось снизить, ветер все равно разносил вредные элементы. После этого специалисты начали применять покрытия из полимера. Их напыляли на опасные участки из вертолетов. Также для этого применяли пожарные машины и авторазливочные станции. Планировалось, что полимерные покрытия не позволят ветру переносить радиационные частицы.

На этапах работ, которые ликвидаторы проводили позже, они начали нейтрализовывать загрязненные растения. В зоне ЧАЭС были спилены и захоронены все деревья, после чего были посажены новые. Таким образом, разнос ветром загрязненной пыли снизился.

Как происходила очистка крыши 4-го энергоблока

Ликвидаторы последствий пожара и взрыва 4-го энергоблока работали в своей одежде, а защитой у них были пластины из свинца по 2-4 мм. Также они использовали респираторы и фартуки из резины. Люди трудились в самых опасных зонах всего по 40 секунд. Они успевали сделать только 2 черпка лопатой. Для очистки крыши им приходилось постоянно меняться. В этом участвовали сотни людей, но их организм все равно получал огромный вред. Не получалось задействовать роботов так, как на территории ЧАЭС, ведь из-за того, что уровень радиации был слишком высоким, они постоянно ломались.

Участники уборки крыши могли подняться на нее только один раз. После этого они получали такое облучение, которое человек способен получить за всю жизнь. Как известно, множество людей погибло в сильных муках.

Источник

Как солдаты расчищали крышу 4-го энергоблока

В 1977 году в 110 км от Киева вырос молодой город энергетиков Припять, в 3 км от которого один за другим поднимались и вступали в строй блоки Чернобыльской атомной электростанции (ЧАЭС). Весной 1986 года давали энергию уже 4 блока, мощностью по 1000 МВт каждый, активно велось строительство 5-го блока, а вырытый неподалёку от него котлован был готов принять строителей 6-го. По завершении их строительства ЧАЭС должна была войти в пятёрку самых мощных АЭС мира.

Две минуты в самом опасном месте на земле

Катастрофа

Трагедия академика Легасова

Аля ликвидации последствий аварии была создана правительственная комиссия во главе с заместителем председателя Совмина СССР Борисом Щербиной. От института атомной энергии, разработавшего реактор, в комиссию вошёл академик Валерий Легасов. Когда ночью 26 апреля в профильные институты с ЧАЭС поступил шифрованный сигнал: «1, 2, 3, 4», специалисты поняли, что на станции возникла ситуация с ядерной, радиационной, пожарной и взрывной опасностями.
Президент Академии наук Анатолий Александров немедленно направил в Чернобыль одного из своих заместителей — Легасова. Об этом большом учёном с трагической судьбой следует сказать особо. Он был единственным учёным, работавшим в те дни на месте катастрофы. На армейском вертолёте он совершил облёт аварийного четвёртого блока и зафиксировал испускаемое разрушенным реактором свечение.
Затем, чтобы проверить, идёт ли при этом наработка короткоживущих радиоактивных изотопов, академик на бронетранспортёре вплотную приблизился к завалу 4-го блока. Выйдя из машины, сделал нужные измерения, благодаря которым удалось установить, что показания датчиков нейтронов о продолжающейся ядерной реакции ошибочны, так как приборы реагировали на мощнейшее гамма-излучение. На самом деле реактор «молчал», цепная реакция в нём остановилась, но шло горение реакторного графита, которого там было ни много ни мало 2500 тонн. Поэтому следовало предотвратить дальнейший разогрев остатков реактора, а также уменьшить выбросы радиоактивных аэрозолей в атмосферу.
Легасов предложил завалить зону реактора с вертолётов смесью из борсодержащих веществ, свинца и доломитовой глины. Свою идею он подкрепил соответствующими расчётами. «Пломбируя» реактор, вертолётчики сбросили в него более 5000 тонн смеси. В эти дни Легасов работал как одержимый. По 5-6 раз в день он поднимался на вертолёте над развалом, когда бортовой рентгенометр с пределом измерения в 500 рентген в час зашкаливал. Именно он убедил правительство немедленно эвакуировать жителей Припяти, сохранив тем самым жизни тысячам людей. На месте аварии академик проработал четыре месяца вместо положенных двух недель, получив при этом дозу радиации в 100 бэр (биологический эквивалент рентгена), что вчетверо превышало дозу, определённую как допустимую для участников ликвидации аварии.
В августе 1986 года в Вене состоялось специальное совещание МАГАТЭ, на котором Легасову была отведена роль «адвоката» СССР перед судом мирового сообщества. Он выступил с подробным и честным докладом, в котором не обошёл известные недостатки реакторов типа РБМК. Власти были недовольны такой откровенностью академика. Предлагалось даже привлечь его к уголовной ответственности за разглашение секретных данных. Из числа представленных к званию Героя Социалистического Труда Легасова исключили, также как и из состава научного совета института. А врачи тем временем диагностировали у него лучевую болезнь 4-й степени. Через 2 года после катастрофы Легасов должен был огласить результаты собственного расследования её причин. Однако за день до назначенной даты, 27 апреля 1988 года, 52-летний учёный был найден в своей квартире мёртвым. Официальная версия — самоубийство.

Люди против взбесившегося атома

В результате взрыва 4-го блока на крышу находящегося рядом с ним 3-го блока и площадки обслуживания, общей для этих блоков вентиляционной трубы были выброшены сотни тонн высокорадиоактивных материалов в виде графита, тепловыделяющих сборок (ТВС), тепловыделяющих элементов (твэлов). С апреля по сентябрь 1986 года из этих зон ветрами по всему свету разносилась радиоактивная пыль. Радиоактивная масса омывалась дождями, заражённые испарения улетучивались в атмосферу. К тому же продолжал «плеваться» и сам реактор, извергая радионуклиды. Чтобы покончить с этим, было принято решение накрыть весь разрушенный блок герметичной оболочкой — неким подобием саркофага. Официально объект получил название «Укрытие». Но прежде было необходимо расчистить прилегающие территории от высокоактивных продуктов взрыва. Никаких методик и опыта проведения подобных работ в столь значительных объёмах, как и специальной техники, не существовало. Принимать и корректировать решения приходилось на месте.
Попытки использовать дистанционно управляемую робототехнику не увенчались успехом. Сильнейшее электромагнитное, а также гамма-излучение выводили из строя автоматику. В итоге работу, оказавшуюся не по плечу роботам, возложили на людей. По всему Союзу был спешно проведён призыв «на очередные сборы» многих тысяч резервистов, в первую очередь ранее служивших в химических и инженерных войсках. Всего в аварийных работах на ЧАЭС приняли участие 600 тысяч военнослужащих — так называемых «ликвидаторов», ставших гвардейцами Чернобыля. Именно на их плечи легла основная тяжесть аварийных работ, общее руководство которыми было возложено на генерала Николая Тараканова (ныне 84-летний генерал президент «Центра социальной защиты инвалидов Чернобыля»).
Прежде всего следовало провести разведку обстановки непосредственно в месте проведения работ. Особая роль в этом отводилась подполковнику медицинской службы Александру Салееву, который должен был на себе проверить возможность работы в опасной зоне. На него подогнали свинцовую защиту груди, спины, головы, органов дыхания, глаз. В специальные бахилы уложили просвинцованные рукавицы. На грудь и спину дополнительно надели свинцовые фартуки. Все это, как показал потом эксперимент, в 1,6 раза снижало воздействие радиации. Кроме того, на Салеева повесили десяток датчиков и дозиметров. Был тщательно рассчитан маршрут движения. Надо было выйти через пролом в стене на площадку, осмотреть её и аварийный реактор, сбросить в развал 5—6 лопат радиоактивного графита и вернуться назад. Эту программу Салеев выполнил за 1 минуту 13 секунд. За это время он получил дозу облучения в 10 рентген.
Подготовка к предстоящей операции шла полным ходом. Солдаты вручную готовили средства индивидуальной защиты. Для защиты спинного мозга вырезали из свинца пластины толщиной 3 мм, делали также свинцовые трусы. Для защиты затылочной части головы изготовили свинцовые экраны наподобие армейской каски; для защиты кожи лица и глаз — щитки из оргстекла толщиной 5 мм для защиты ног, свинцовые стельки в бахилы, для защиты органов дыхания использовали респираторы, для защиты рук — просвинцованные рукавицы. В таких доспехах весом 25-30 кг солдат походил на робота. Первыми в зоны входили разведчики, всякий раз уточняя меняющуюся радиационную обстановку. Особые обязанности возлагались на выводного и маршрутного офицеров. Выводной нёс персональную ответственность за точность соблюдения времени работ. Он лично подавал команду «Вперёд!» и запускал секундомер, он же давал команду на прекращение работ, включая сирену. В руках этого офицера была жизнь солдат — малейшая неточность могла иметь трагические последствия. Не меньшая ответственность возлагалась и на маршрутных офицеров. Сначала дозиметристы водили их в особо опасные зоны, после чего маршрутный офицер мог выводить свою команду в зону работ. Обычно маршрутный офицер выводил 10-15 команд солдат, и его дозовая нагрузка становилась предельной, то есть достигала 20 рентген.
И вот на старте офицер запустил секундомер, и первая пятёрка бойцов приступила к удалению радиоактивных материалов. Работали не более двух минут. Наконец секундомер замер и прозвучала сирена. Пятёрка воинов во главе с комбатом мигом покинула зону через провал в стене блока и последовала на командный пункт. Здесь дозиметрист и военврач сняли показания дозиметров и объявили персонально каждому полученную им дозу облучения. Дозы у первой пятёрки не превышали 10 рентген.
2 октября 1986 года операции по удалению высокорадиоактивных элементов были успешно завершены. Всего в развал взорвавшегося энергоблока было сброшено около 200 тонн ядерного горючего, радиоактивного графита и других продуктов взрыва. Затем были развёрнуты трубопроводы и с помощью гидромониторов смыты все оставшиеся мелкие фракции. Специальная комиссия обследовала район проведённых работ, после чего на 150-метровой высоте главной вентиляционной трубы был поднят красный флаг в знак победы человека над радиацией.

Журнал: Историческая правда №8, август 2019 года
Рубрика: История аварии на Чернобыльской АЭС
Автор: Константин Ришес

Источник

Как скидывали графит с крыши чернобыльской аэс

— Считaeтся, чтo рaдиaция нe имeeт ни цвeтa, ни вкусa, ни зaпaxa, — гoвoрит пoлкoвник в oтстaвкe Миxaил Судницын из Львoвa. — Нa сaмoм дeлe этo нe сoвсeм тaк: пoслe тoгo кaк oсeнью 1986 гoдa нa ликвидaции пoслeдствий Чeрнoбыльскoй aвaрии я пoлучил зa нeскoлькo минут дoзу oблучeния пoрядкa 20 рeнтгeн, у мeня вo рту пoявился oтчeтливый мeтaлличeский привкус рaдиaции. Я был тoгдa мaйoрoм, прeпoдaвaтeлeм Львoвскoгo пoжaрнo-тexничeскoгo училищa. В Чeрнoбыль мeня нaпрaвили вмeстe с дeвятью нaшими курсaнтaми. Им тoгдa былo пo 20—22 гoдa.

Кoгдa мы прилeтeли нa вeртoлeтe нa ЧAЭС, нaс пoсeлили в бункeрe. Oн нaxoдится пoд aдминистрaтивным кoрпусoм aтoмнoй стaнции, сoздaн нa случaй aвaрийныx ситуaций. Тaм eсть пoмeщeния для oтдыxa, в кoтoрыx нaxoдились дeрeвянныe нaры с мaтрaсaми и нeoбxoдимыми пoстeльными принaдлeжнoстями. Тaм нaс и рaзмeстили. В бункeрe мы пoзнaкoмились с курсaнтaми Xaрькoвскoгo пoжaрнo-тexничeскoгo училищa. Вмeстe с ними нaм прeдстoялo выпoлнить трудную и oчeнь oпaсную зaдaчу в услoвияx высoкиx рaдиaциoнныx пoлeй.

Рaнee пoлкoвник в oтстaвкe киeвлянин Aлeксaндр Лoгaчeв рaсскaзaл «ФAКТAМ», кaк oн с трeмя свoими пoдчинeнными, сoлдaтaми срoчнoй службы, в пeрвыe сутки пoслe ядeрнoй aвaрии сoстaвлял кaрту рaдиaциoннoгo зaгрязнeния нa тeрритoрии Чeрнoбыльскoй AЭС, в тoм числe вoзлe руин рeaктoрa.

«Чтoбы oчистить крышу ЧAЭС, испoльзoвaли лунoxoды»

— Тут слeдуeт скaзaть, чтo oт взрывa ядeрнoгo рeaктoрa ЧAЭС рaзлeтeлoсь oгрoмнoe кoличeствo oблoмкoв — куски твэлoв (мeтaлличeскиx трубoк) с ядeрным тoпливoм, грaфитa, стрoитeльныx кoнструкций, — прoдoлжaeт Миxaил Судницын. —Всe oни имeли oчeнь высoкиe урoвни рaдиaции. Этими oблoмкaми былa усeянa крышa, пoд кoтoрoй рaзмeщaлись aвaрийный чeтвeртый и сoсeдний с ним трeтий энeргoблoки. Oбщeй у этиx энeргoблoкoв былa и вeнтиляциoннaя трубa. Вoт ee нaм и пoручили oчистить.

— Нo вeдь вaшa рaбoтa тушить пoжaры. Пoчeму рeшили привлeчь вaс?

— Пoтoму чтo пoжaрныe умeют рaбoтaть в экстрeмaльныx услoвияx нa бoльшиx высoтax. Высoтa вeнтиляциoннoй трубы впeчaтляeт — 72 мeтрa. Нa нeй рaзмeщaлись тexнoлoгичeскиe плoщaдки, нa кoтoрыe зaлeтeлo изряднoe кoличeствo oблoмкoв, излучaвшиx смeртeльнo oпaсныe урoвни рaдиaции. Нaм слeдoвaлo дoбрaться дo ниx пo мeтaлличeскoй лeстницe и сбрoсить нa руины ядeрнoгo рeaктoрa (в тaк нaзывaeмый рaзвaл).

— Кaк вaс гoтoвили к выпoлнeнию этoй oпaснeйшeй зaдaчи?

— Нaс привeли в oсoбoe пoмeщeниe, кoтoрoe нaxoдится нeпoсрeдствeннo пoд крышeй aвaрийнoгo чeтвeртoгo энeргoблoкa. Эту кoмнaту дeзaктивирoвaли и oбoрудoвaли в нeй пункт упрaвлeния кoсмичeскими aппaрaтaми — лунoxoдaми.

Миxaил Судницын: «Спрaвиться с пoслeдствиями рaдиaциoннoгo oблучeния пoмoглo тo, чтo я пo жизни oптимист»

— Лунoxoды зaдeйствoвaли в ликвидaции пoслeдствий Чeрнoбыльскoй кaтaстрoфы?

— Дa. Для этoгo иx oснaстили ковшами, позволявшими загребать радиоактивные обломки и сбрасывать их на руины взорвавшегося реактора. Операторы, находившиеся в относительно безопасном месте — на пульте управления, — дистанционно с помощью радиоволн передавали луноходу те или иные команды. На ликвидации последствий Чернобыльской катастрофы использовались два таких аппарата — пока один работал на крыше, другой находился в ремонте. Через определенное время их меняли местами. Эти замечательные аппараты отлично показали себя в условиях очень высоких радиационных полей. Однако, к сожалению, они не могли добраться до всех обломков.

Поэтому очищать участки крыши, к которым не могли проехать луноходы, пришлось так называемым партизанам. Это молодые мужчины, которые уже отслужили срочную службу. Их под предлогом военных сборов призывали в армию и отправляли на ЧАЭС. Партизан одевали в защитную амуницию, вручали им лопаты и направляли на крышу, чтобы они сбрасывали в развал по одному-два радиоактивных обломка. Задействовать для очистки вентиляционной трубы этих мужчин было проблематично — они не имели навыков работы на большой высоте. Поэтому вызвали нас.

— Зачем вас привели на пульт управления луноходом?

— Там находились телевизионные мониторы, на которые передавалась «картинка» с видеокамер, установленных как на самих луноходах, так и на крыше. С помощью этих камер можно было рассмотреть вентиляционную трубу. Генерал Николай Тараканов и заместитель главного инженера по ликвидации последствий аварии на ЧАЭС Юрий Самойленко показали нам ее на мониторе, рассказали, что конкретно мы должны сделать.

«Уровень радиации был такой большой, что прибору не хватило шкалы ее измерить»

— Но прежде чем приступить к выполнению задания, следовало кому-то из нас провести разведку — подняться на все технологические площадки трубы и измерять на них уровни радиации. Эти данные были необходимы для расчета времени работы на каждой из площадок — чтобы индивидуальная доза облучения участников нашей операции не превысила 25 рентген (тогда она считалась предельно допустимой при работе в условиях радиационной аварии).

— Кто пошел в разведку?

— Курсант из Харькова Александр Сорокин. Выбор пал на него потому, что во время срочной службы он был дозиметристом. Его проинструктировали: как можно быстрее пробежать по крыше к трубе, затем по металлической лестнице подняться на первые пять технологических площадок трубы (существовала и шестая, но радиоактивных обломков там не было). Сорокину предстояло замерять радиацию на площадках и передавать полученные данные по рации. На выполнение этой задачи отводилось 18 минут.

— На нем была экипировка, защищающая от радиации?

— Конечно. Роба защищала от попадания радиоактивной пыли на кожу. Волосы были закрыты подшлемником. Чтобы опасная пыль не попала в органы дыхания, он закрыл нос и рот специальным респиратором-«лепестком». Также надел специальные очки, просвинцованные рукавицы и фартук (такие тогда выдавали врачам-рентгенологам). А еще в защитную экипировку входил самодельный треугольник из свинца, который размещали ниже пояса и крепили ремешками.

И вот Александр побежал на разведку. С двух нижних площадок трубы он передал данные по рации. Но затем она вышла из строя (скорее всего, из-за того, что электроника плохо переносит воздействие радиации). Однако Сорокин все равно поднялся на все пять площадок. Когда примчался на пульт управления, по памяти назвал результаты измерений.

В такой экипировке чернобыльские ликвидаторы сбрасывали с крыши и трубы атомной станции радиационные обломки, заброшенные туда взрывом реактора

— Какие конкретно данные он собрал?

— Оказалось, что на нижних площадках, находившихся ближе всего к реактору, дозиметр зашкаливал. Его шкала рассчитана на измерение радиации до 200 рентген в час, а там уровень оказался выше. Зато на верхних площадках радиация была ниже 200 рентген, и разведчик смог ее точно измерить.

«Нас поощрили премиями по 800 рублей — четыре оклада высокооплачиваемого советского инженера»

— Были проведены расчеты пребывания в опасной зоне. На пятой площадке можно было работать 20 минут. На расположенных ниже — по 15, 10, 7 минут.

На следующий день мы провели операцию по очистке трубы от обломков. Нас разбили по парам с таким расчетом, что если кому-то станет плохо, то напарник его подстрахует. Каждой паре поставили конкретное задание. Обломки следовало сбрасывать на руины реактора. К тому времени они уже были закрыты по бокам стенами саркофага. Но кровлю на саркофаге еще не возвели. Нам пояснили: как только во время выполнения задания прозвучит сигнал, пара должна сразу же бежать обратно на пульт управления — независимо от того, справилась она со своей работой или нет.

На пятой площадке трубы можно было работать 20�минут, а на расположенных ниже — по 15, 10, 7�минут

На мониторе мы видели, как первая пара с лопатами в руках бежит к трубе, карабкается по лестнице к верхней площадке. Кстати, просвинцованные перчатки довольно жесткие, поэтому сгибать пальцы, хватаясь за перекладины лестницы, не очень-то легко. Первую часть операции провели курсанты из Харькова — им достались верхние площадки трубы. А нижние очищали львовяне. Я был в последней паре с курсантом Виктором Авраменко.

— Каждая пара отправлялась на задание по одному разу?

— Конечно. Если бы пришлось бежать туда повторно, то назад можно было и не вернуться. И без того каждый из нас получил дозы облучения от 16 до 23 рентген.

— Удалось убрать с трубы все радиационные обломки?

— Да. После окончания операции нас построили, объявили благодарность и сообщили, что получим премии — по 800 рублей. Это четыре оклада высокооплачиваемого советского инженера. Затем нас отправили в специальный блок — смывать с себя радиацию. После душа мы надели военную форму, в которой прилетели на ЧАЭС. На вертолете нас отправили в Киев, на три недели положили в госпиталь МВД. Нам ставили капельницы, делали уколы, давали таблетки. В госпиталь привезли причитавшиеся премии.

Кстати, спустя некоторое время всех нас наградили медалями «За отвагу на пожаре», а в 2000-е годы, когда президентом Украины был Виктор Ющенко, Виктора Авраменко и меня — орденами «За мужність» III степени.

Первые годы после командировки на ЧАЭС чувствовал себя не очень хорошо — донимала слабость. Но я не вешал нос, лечился, и организм переборол последствия облучения. И сейчас по два раза в год прохожу курсы лечения.

Я уже говорил, что на трубе была еще и шестая площадка. На ней в ноябре к государственному празднику бывшего СССР — годовщине Октябрьской революции — вывесили красный флаг как символ победы над радиацией. Что же касается вентиляционной трубы, которую мы очищали, то ее уже давно не существует — разобрана.

— Вы поддерживаете связь с участниками той операции?

— Да, те несколько дней в Чернобыле сделали нас побратимами. Кстати, мои курсанты тогда, в 1986 году, еще не были женаты. Впоследствии все они женились, имеют детей.

К сожалению, трое из моих чернобыльских побратимов уже умерли: Александр Свентицкий — в 2006-м, Сергей Климчук — в 2007-м, Иван Блашко — в 2011 году.

Источник