канал стамбул для чего нужен
Канал «Стамбул» и выход Турции из конвенции Монтрё — реальные риски для России?
10 отставных турецких адмиралов оказались арестованы по подозрению в госизмене, поскольку подписали письмо, в котором высказали обеспокоенность в связи со строительством канала «Стамбул» и возможностью выхода Турции из конвенции Монтрё, регулирующей статус ныне действующих каналов в проливах Босфор и Дарданеллы.
Напомню, разговоры о перспективах строительства нового канала в 100 км к западу от Стамбула начались десять лет назад, когда президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган анонсировал проект, который планировалось завершить к столетию Турецкой республики в 2023-м году.
Проект имеет весьма спорное экономическое значение. Действительно, канал через Босфор в значительной степени обмелел и зачастую не справляется с нагрузкой. Полагаю, недавние события в Суэцком канале должны были еще больше укрепить уверенность авторов проекта в его необходимости. В любом случае, новый канал снимал бы значительную часть нагрузки с Босфора, который пропускает около 53 тысяч судов в год.
При этом несомненный плюс нового канала для Турции — возможность зарабатывать на нем. Согласно конвенции Монтрё, Анкара не может брать денег за проход по существующим каналам, довольствуясь лишь оплатой лоцманских и буксировочных услуг.
Новый канал будет подчиняться исключительно турецким законам, и за проход по нему Анкара сможет установить плату. Другой вопрос, многие ли судовладельцы захотят платить, когда есть возможность пройти бесплатно, если не происходит форс-мажорной ситуации в Босфоре?
Так или иначе, вопрос окупаемости канала остается дискуссионным. Кроме того, споры ведутся вокруг экологического вреда, который тот может причинить Стамбулу, — предполагается, что канал пройдет через водохранилища, питающие город пресной водой. По этой причине против канала активно выступают власти города.
Другой вопрос в том, что большинство экспертов сходится во мнении, что новый канал поможет увеличить влияние Турции.
«Турция хочет стать хабом, который объединяет Север и Юг, Запад и Восток, — уверен старший научный сотрудник ИМЭМО РАН, доцент Дипломатической академии МИД России тюрколог Владимир Аватков. — Для этого ей необходимо создавать различные инфраструктурные проекты, которые позволяли бы ее использовать свое геополитическое положение. Одним из таких проектов как раз и является канал „Стамбул“, который будет приносить экономические выгоды Турции и геополитически повышать ее самостоятельность».
В любом случае ясно, что завершить проект в установленные изначально сроки — нереально. В прошлом году его не только не начали строить, еще даже не было тендера на строительство, так что предварительные сроки сдвинуты уже на 2025—2026 годы и, судя по всему, будут сдвинуты еще.
Повторю, экономическое значение канала — вопрос крайне спорный, и не исключено, что он вообще не будет построен. Некоторые эксперты считают, что это исключительно пиар-проект турецкого президента.
События вокруг письма дают основание предположить еще и то, что ситуация используется турецким лидером для сведения счетов с оппонентами — в первую очередь с оппозицией в лице военных, от которой турецким лидерам всегда исходила наибольшая опасность. Военные в Турции всегда прозападно настроены и считают себя хранителями заветов Мустафы Кемаля. Они трижды свергали правителей, которых подозревали в отходе от этих заветов. Четвертым чуть не стал сам Эрдоган летом 2016-го.
Очевидно, что ему выпала хорошая возможность «дозачистить» тех, кого не успел тогда.
«Те, кто выступают против реализации проекта, являются врагами Ататюрка и Турецкой республики», — заявил ранее Эрдоган.
Однако те, кто выступают против, как раз считают, что это Эрдоган разрушает систему, созданную Кемалем Ататюрком. Подписавшие письмо адмиралы считают, что необходимо сохранить действующую конституцию Турции на фоне инициативы Эрдогана о разработке новой конституции. Впрочем, похоже на то, что какой-то крупной «зачистки» все же не будет.
«На мой взгляд, связывать данный проект с тем, что он нарушает заветы Кемаля Ататюрка, не обосновано, ввиду того, что заветы относительно каналов и прочего, Ататюрк не оставлял», — отмечает турецкий эксперт Икбаль Дюрре. — Большинство этих адмиралов, да, являются приверженцами светских взглядов, но во время попытки военного переворота 2016 года, все же встали на сторону Эрдогана. Недавно в турецкой прессе была опубликована фотография одного действующего адмирала в облачении, принадлежащем одной из влиятельных религиозных сект в стране. Все это произошло на фоне горячих споров вокруг строительства канала «Стамбул», реализация которого может повлечь за собой серьезные геополитические изменения в регионе. Видимо, все эти факторы вызвали озабоченность у этих отставных адмиралов, которые подписали данное письмо.
При этом стоит обратить внимание, что арестованы лишь некоторые из них. Сначала 10 из 103. Потом четверых отпустили. Думаю, и других отпустят. Шумиха вокруг письма с подписями отставных адмиралов дала возможность правящей партии сменить повестку дня и отвлечь общественность от экономических и прочих проблем, которые сегодня остро стоят в турецком обществе. Не секрет, что партия власти переживает не лучшие времена, и подобные вещи дают хорошую возможность для консолидации своего электората».
Ведущий эксперт Центра военно-политического анализа МГИМО доктор политических наук Михаил Александров думает, что весь этот скандал с адмиралами организован, скорее всего самим Эрдоганом:
«Его задача — привлечь международное внимание к теме строительства канала и найти инвесторов. Чтобы такие инвесторы появились, Эрдогану нужно заинтересовать западные государства и прежде всего США. Для этого он поднял тему, о возможности пропуска через канал кораблей НАТО и выходе из конвенции Монтрё. Он надеется, что Запад клюнет на эту удочку и даст денег. Однако, когда канал будет построен, контроль над ним будет полностью в руках Турции. То есть она будет решать, пропускать ли ей НАТОвские корабли и подводные лодки, в каком количестве и за какие деньги».
При этом эксперт уверен, что отказываться от конвенции Монтрё турки не будут, поскольку она дает им права контроля над Черноморскими проливами, в то время как все другие проливы в мире регулируются Конвенцией по морскому праву, которая лишила бы Турцию тех привилегий, которая она имеет сейчас.
«Действительно, пускать — не пускать военные корабли третьих стран в обычных проливах никто не может, а Турция в своих проливах может», — поясняет он.
Владимир Аватков также уверен, что с созданием нового канала, конвенция Монтрё не будет ставиться под вопрос.
«Она продолжит свое существование, но при этом можно будет создавать условия по обходу этой конвенции через соответствующие каналы. Не обязательно в 21 веке выходить из конвенции чтобы менять среду международно-политического и регионального сотрудничества. Она сама изменится со строительством каналов, будут обеспечены абсолютно новые условия прохождения через каналы. Здесь очень важно то, что Турция пытается продемонстрировать России, что этот проект — это повышение самостоятельности в рамках системы международных отношений. В то же время США Турция хочет продемонстрировать, что может подорвать интересы России в Черноморско-Каспийском бассейне».
Так или иначе, повод для разговоров о возможном выходе из конвенции в конце 2019 года дал сам Эрдоган, заявив, что морское сообщение через новый стамбульский канал не будет подпадать под действие конвенции Монтрё.
«Стамбульский канал не имеет отношения к конвенции Монтрё. Мы проектируем новый канал как альтернативу для морского сообщения через Босфор. Только за последние два года на Босфоре произошла 41 авария с судами. Да и нельзя забывать катастрофы прошлого», — сказал тогда турецкий президент.
Напомню, конвенция Монтрё гласит, что через Босфор и Дарданеллы могут проходить беспрепятственно любые торговые суда любых государств. А вот для военных кораблей режим различается. Корабли черноморских государств также имеют право беспрепятственного прохода, а вот для кораблей не черноморских стран установлен лимит по тоннажу, водоизмещению, а главное — сроку пребывания в Черном море.
Учитывая, что Турция — член НАТО, да и в прошлом отношения с Россией были не самыми дружественными, для нашей страны Конвенция имела и имеет особое значение, в ней есть свои плюсы минусы. Во-первых, согласно ей, Турция не может взять и перекрыть проливы, за исключением случаев вовлеченности в войну. А во- вторых, наложенные на нечерноморские государства ограничения исключали, к примеру, появление в Черном море американского авианосца.
«Конвенция Монтре, действительно ограничивает общий тоннаж нечерноморских стран в Черном море, общим водоизмещением 45 000 тонн», — поясняет Михаил Александров. — Для примера, это 5 американских эсминцев класса «Арли Берк». Довольно внушительная сила. В этом плане строительство канала ничего не меняет. Однако есть другие ограничения, имеющиеся в Конвенции, которые не будут распространяться на канал. Это касается авианосцев и подводных лодок. Сейчас нечерноморские государства не могут проводить их через проливы, а со строительством канала теоретически смогут. И если современный американский авианосец не сможет войти в Черное море из-за своего тоннажа, то атомные подлодки класса «Вирджиния» вполне. Наличие в Черном море американских подводных лодок может создать серьезную угрозу безопасности России».
Риски для России приобретают особую серьезность сегодня, когда три из шести (не считая Абхазии) причерноморских страны уже члены НАТО, а две — стремятся туда вступить. Впрочем, тут есть еще ряд нюансов.
Во-первых, помимо Босфора, связывающего Черное море с Мраморным, есть еще и Дарданеллы, связывающий Мраморное море со Средиземным — и на этот пролив также распространяется действие конвенции. То есть туркам придется прорыть два канала, чтобы пускать в Черное море суда в обход Конвенции. А во-вторых, конвенция Монтрё, помимо использования проливов, регулирует и сам статус Черного моря. То есть, какими бы способами корабли не попадали в Черное море, правила конвенции действуют в любом случае!
Единственный способ изменить это для Турции — выйти из конвенции. Несмотря на то, что большинство экспертов не рассматривают такой сценарий, сам Эрдоган ранее давал понять, что это все же не исключено.
«Если цель состоит в том, чтобы внести свой вклад в дискуссию о конвенции Монтрё, нет смысла в публикации каких-либо документов, стоит дать возможность высказать свое мнение академическим кругам. Мы не пытаемся, и даже не думаем выходить из конвенции Монтрё. Но если эта потребность возникнет в будущем, мы не постесняемся пересмотреть любой договор, противоречащий нашим интересам», — заявил он недавно.
Есть еще одна опасность для России — война — единственный случай, при котором Турция имеет право закрыть существующие пролив. Правда, согласно конвенции, речь должна идти исключительно о войне с участием самой Турции, но Турция — член НАТО, а нападение на одну страну альянса означает вступление в войну всех остальных. То есть формально война России с НАТО, даже если Турция реально не будет участвовать в ней, будет означать войну между нами, и это даст Турции право закрыть проливы для нас, зато пускать в Черное море корабли тех же США. В этом случае, наверное, придется вспомнить слова Андрея Громыко, который говорил, что в случае закрытия каналов для СССР наш флот проделает новые — на месте Стамбула.
Остановить допуск НАТОвских кораблей через новый канал мы тоже можем.
«Этот канал Россия вполне сможет „закрыть“ пуском ракет комплекса „Бастион“, — уверен Михаил Александров. — Затопление даже одного судна в этом канале заблокирует его на достаточно длительный срок. И НАТОвские подводные лодки через него не пройдут».
Кроме того, эксперт считает, что Россия вполне может снабжать свою группировку в Сирии, не имея права на проход военных кораблей. А в случае враждебных действий со стороны Анкары — перекрыть движение турецких судов через проливы изнутри Черного моря. Тогда Турция лишится морского сообщения со своими причерноморскими областями и партнерами на постсоветском пространстве».
«Это, однако, не значит, что российская дипломатия должна сидеть сложа руки. Мы должны настаивать, чтобы положения конвенции Монтрё распространялись и на канал», — подчеркивает он.
Владимир Аватков также не верит в возможность радикального сценария. По его мнению, Турции выгоден нынешний правовой статус Черного моря:
«Что реально связывает Россию и Турцию и может послужить положительным моментом в рамках дальнейших консультаций по изменению ситуации после строительства канала „Стамбул“ — это то, что Турция также не заинтересована в усиление внерегиональных акторов в Черном море. Кроме того, очевидно, что Россия может участвовать в тендере на строительство этого канала, может участвовать в управлении этим каналом совместно с Турцией. Если что-то невозможно остановить, а при нынешнем режиме остановить строительство практически невозможно, значит, этот процесс нужно возглавить…»
«К чему может привести строительство канала, выйдет ли Турция после этого из конвенции Монтрё, и как это может повлиять на отношения с Россией — все это будет зависеть от того баланса сил, который будет складываться на тот момент в регионе, — уверен Икбаль Дюрре. — Но, конечно, не сложно догадаться, что в этом проекте заинтересованы Великобритания и США, потому что появление нового канала как минимум в будущем даст возможность манипуляции вокруг конвенции Монтрё, которая в своём нынешнем виде их не устраивает.
Выйдет ли Эрдоган из конвенции? Конечно, теоретически может, но другой вопрос, останется ли он у власти к тому времени? И вообще, как изменится баланс сил до этого времени в регионе? И будет ли проект нового канала реализован в принципе? Я думаю, что, если он его построит, то может и выйти из Монтрё. Эрдогану, как он уже неоднократно об этом заявлял, не то что Монтрё, но и Лозаннский договор не устраивает, а Монтрё и есть продолжение Лозаннского договора».
Что ж, если турецкий эксперт не преувеличивает и Эрдоган и впрямь захочет пересмотреть Лозаннский договор, то тут уже и не до проливов будет…
Дмитрий Родионов,
директор Центра геополитических исследований Института инновационного развития
«Стремится стать морским хабом»: как Турция планирует построить канал в обход Босфора
Президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган анонсировал скорый запуск строительства канала «Стамбул». Соответствующее заявление он сделал на заседании фракции правящей Партии справедливости и развития.
«Канал «Стамбул» — самый крупный и стратегически важный инфраструктурный проект Турции. Процесс подготовки к реализации этого проекта близится к концу… Турция начинает и завершит строительство канала «Стамбул», хотят этого определённые круги или нет. Для нас важно лишь мнение турецкого народа», — цитирует Эрдогана агентство Anadolu.
Дублёр Босфора
Канал «Стамбул» — проект искусственной водной артерии, которая должна соединить Мраморное и Чёрное моря. Его протяжённость составит 45 км, глубина — более 20 м, ширина — 145—150 м.
По словам Эрдогана, после завершения строительства «Стамбул превратится в город, через который пройдут два моря». Впервые о необходимости реализации подобного проекта турецкий лидер заявил в 2011 году. Однако старт работ постоянно откладывался.
Как отмечают эксперты, одна из причин задержки вызвана исследованиями по оценке экологических последствий от запуска искусственной артерии. Во Всемирном фонде дикой природы (WWF) ещё в 2011 году отрицательно отреагировали на амбициозные планы турецких властей, предупредив о деградации экосистемы региона.
Экологи опасаются, что с запуском канала нарушится водный баланс, который естественным образом обеспечивает Босфор. Утверждается, что соединение более холодных и менее солёных вод Чёрного моря с тёплыми и солёными водами Мраморного значительно уменьшит биоразнообразие региона. Кроме того, учёные опасаются обмеления Чёрного моря и засоления источников пресной воды, которые расположены рядом со Стамбулом.
Однако турецкое руководство отвергает критику проекта. 7 апреля Эрдоган сообщил, что по вопросу влияния на окружающую среду был подготовлен доклад с участием 56 компетентных организаций. По его словам, в документе приводятся мнения более 200 учёных, представителей СМИ и общественности. Из заявления президента Турции следует, что документ не мешает дать старт строительным работам.
«Конечно, как это часто бывает, во главу угла скорее положены политические и экономические соображения, хотя определённые основания для беспокойства есть. Помимо экологов, опасения за будущее экосистемы активно высказывают оппозиционные Эрдогану силы. Они говорят, что ущерб, который будет нанесён флоре и фауне в связи с прорытием этого канала, до конца не просчитан», — пояснил ситуацию в беседе с RT директор Центра изучения новой Турции Юрий Мавашев.
Как неоднократно отмечали турецкие власти, «Стамбул» требуется запустить из-за трудностей навигации через Босфор и чрезмерного потока судов, следующих по нему.
По данным Министерства транспорта и инфраструктуры Турции, пролив имеет допустимую пропускную способность в 25 тыс. единиц транспорта в год, но в настоящее время им пользуются около 40—42 тыс. судов. Помимо танкеров, торговых и военных кораблей, по Босфору постоянно передвигаются автомобильные паромы, рыбацкие лодки, экскурсионные катера и лайнеры.
Транзитное движение по проливу осложняют неблагоприятные погодные условия, постепенное обмеление и достаточно строгие правила прохода, которые ввели турецкие власти для повышения безопасности навигации.
В результате перед Босфором периодически возникают пробки. Один из крупнейших за последние годы заторов образовался в начале февраля 2019 года. По состоянию на 5-е число перед входом в пролив скопился 51 танкер с грузом в 38,7 млн баррелей нефти. На следующий день количество вставших в очередь судов выросло до 55.
Вследствие этого временные затраты на выход в Средиземное море увеличились с пяти-шести дней до 16. Среди застрявших судов было немало перевозивших российскую нефть. С помощью строительства «Стамбула» турецкое руководство рассчитывает кардинально разрешить проблему пробок, ежегодно пропуская через новый канал около 150 млн т чёрного золота.
Эксперты считают, что Анкара действительно нуждается в разгрузке Босфора. В связи с этим строительство нового канала представляется коммерчески обоснованной инициативой, от которой выиграет как сама Турция, так и страны, активно использующие сейчас пролив в транзитных целях.
«Суэцкий канал мелеет, и Босфор тоже. Турки не хотели бы столкнуться с той же ситуацией, что Египет. В этом контексте проект канала получил новое обоснование. К тому же он будет более быстроходным. Да и в целом Турция планирует увеличить грузопоток через свои водные артерии, превратиться в более крупный морской хаб», — рассказал Мавашев.
Однако, как говорит эксперт, Анкара не способна в одиночку реализовать грандиозный инфраструктурный проект из-за нехватки финансов и строительного оборудования. По прогнозу эксперта, «Стамбул» будет создан при поддержке Китая и, возможно, Японии. При этом американские средства и технологии Анкара, по его мнению, привлекать не станет.
«Борьба за суверенитет»
В беседе с RT доцент Дипломатической академии МИД России, старший научный сотрудник Центра постсоветских исследований ИМЭМО РАН имени Е.М. Примакова Владимир Аватков обратил внимание на то, что «Стамбул» имеет крайне важное военно-политическое значение.
«Турция стремится стать морским хабом, соединить север, юг, запад и восток. Но, помимо чисто экономической подоплёки, мы можем говорить о великодержавных устремлениях Анкары, её желании стать более самостоятельной. На мой взгляд, строительство второго Босфора представляет угрозу для сохранения конвенции Монтрё в текущем виде, по крайней мере в долгосрочной перспективе», — рассуждает Аватков.
Напомним, что принятая в 1936 году конвенция Монтрё регулирует вопросы прохода иностранных судов через Босфор и Дарданеллы, а также ограничивает срок пребывания в Чёрном море военных кораблей нечерноморских государств 21 днём.
На сегодняшний день заявления официальных лиц Анкары не вносят ясности в вопрос режима регулирования навигации по перспективному каналу в обход Босфора. Формально Турция подчёркивает, что пока не собирается отказываться от выполнения конвенции Монтрё.
5 апреля по итогам совещания в президентском комплексе в Анкаре Эрдоган назвал подписанный 85 лет назад документ «значимым достижением» с учётом довоенных реалий. В то же время, как считает глава государства, Турция получила контроль над Босфором со «многими ограничениями».
«Мы считаем преимущества, которые Монтрё даёт нашей стране, важными, и мы будем оставаться приверженными этому соглашению, пока не найдём лучшие возможности», — подчеркнул Эрдоган.
Турецкий президент призвал не связывать конвенцию Монтрё с проектом канала «Стамбул», хотя и сообщил, что создание водной артерии не только облегчит судоходство, но и является «борьбой за наш суверенитет».
На днях большой общественный резонанс в Турции вызвало письмо 103 отставных адмиралов с предупреждением о неприемлемости возможного пересмотра конвенции Монтрё. Часть авторов обращения были задержаны полицией. Эрдоган назвал документ «оскорблением» Вооружённых сил Турции.
Владимир Аватков считает, что в настоящий момент сложно прогнозировать, как будет решён вопрос регулирования прохода военных кораблей по «Стамбулу».
«Строительство канала необратимо. Рано или поздно он будет построен, и от решения вопроса по режиму прохода кораблей никуда не уйти. Если говорить про нашу страну, то это одновременно и риск, и возможность трансформировать конвенцию Монтрё в угоду российским интересам», — сказал Аватков.
Юрий Мавашев придерживается иного взгляда на ситуацию с конвенцией Монтрё в свете скорого начала строительства «Стамбула». Эксперт сомневается в том, что Анкара готова пойти на радикальный пересмотр или выход из документа 1936 года. Также собеседник RT уверен, что функционирование новой водной магистрали не окажет существенного влияния на военную безопасность России и региона в целом.
«Да, это одна из самых главных интриг, но маловероятно, что Турция выйдет из конвенции. Главное в этом документе то, что он ограничивает нахождение военных кораблей нечерноморских держав в акватории Чёрного моря. Нет предпосылок, чтобы эти условия как-то поменялись с вводом в строй канала в обход Босфора. В связи с этим я не вижу причин для алармизма», — резюмировал Мавашев.
Для чего Эрдоган хочет построить канал «Стамбул»
Вот уже девять лет как ожидается начало строительства искусственного водного канала в Стамбуле, который Реджеп Тайип Эрдогана еще в 2011 году назвал «безумным проектом», но кажется он еще не был так близок к реализации как сейчас. Команда Telegram-канала «Стамбульский волк» попыталась разобраться для чего этот проект нужен Эрдогану, какие у него плюсы и минусы, и должна ли Москва беспокоится о том, что канал повлияет на конвенцию Монтрё.
Как появился проект
В апреле 2011 года тогда еще премьер-министр Реджеп Тайип Эрдоган, заявил о том, что власти Турции планируют построить канал, соединяющий Черное и Мраморное моря в качестве альтернативы перегруженному проливу Босфор.
«Мы закатали рукава для канала «Стамбул», одного из величайших проектов века, который затмит Панамский и Суэцкий каналы», — заявил тогда Эрдоган.
До того, как объявить о канале, который Эрдоган назвал «безумным проектом», турецкий премьер через публикации и обсуждения темы в медиапространстве создал вокруг этой темы интригу. Которая «совпала» с предстоящими парламентскими выборами 12 июня и канал «Стамбул» стал частью обещаний турецкого лидера перед голосованием. На выборах партия Эрдогана набрала большинство голосов, получив возможность в третий раз подряд руководить страной.
Одна из основных целей проекта заключалась в уменьшении движения через Босфорский пролив, и таким образом минимизировать экологическую угрозу. В те годы, по словам турецких властей, через Босфор проходило до 45 тысяч кораблей, и транспортировалось около 140 миллионов тонн нефти.
Тогда Эрдоган пообещал, что после выборов начнутся предварительные исследования и разработка проекта, которые, как ожидается, займут два года. С тех пор прошло 9 лет.
Уровень готовности — Эрдоган
Последний раз президент Турции обещал начать проект в марте этого года. Эрдоган заявил, что в ближайшие дни будет объявлен тендер на строительство канала «Стамбул». Возможно, после последнего обещания работы пришлось отложить по объективным причинам — из-за вспышки пандемии COVID-19. За 4 месяца до этого, в декабре 2019 года, турецкий президент также заявлял о том, что совсем скоро реализация проекта начнется. Тем не менее, тендер не объявили, а строительство так и не началось.
Стоит отметить, что Эрдоган не раз обещал приступить к возведению канала «Стамбул». После первого объявления об этом «безумном проекте» века в 2011 году, президент Турции практически ежегодно заявляет, что в ближайшие дни будет проведен тендер и начнется реализация проекта: январе 2013 года, в феврале 2014 года, в ноябре 2017 года, в апреле 2018 года.
Стоимость и время строительства
Согласно отчету «Оценка воздействия на окружающую среду» (ОВОС), проект проходит через границы района Кючюкчекмедже, Авджылар, Башакшехир, Албанкей. Связь проекта с Черным морем будет обеспечена через район Карабурун, а связь с Мраморным морем через озеро Кючюкчекмедже.
Водная часть проекта будет длиной 45 километров, шириной 250 метров в нижней части, 360 метров — в верхней и глубиной 20,75 метра. Но помимо этого, в проект также входят прибрежные объекты, порты для яхт, контейнерные порты и логистические центры, бетонные заводы.
Согласно данным о «Стамбуле», строительство продлится 7 лет, а его стоимость может составить от 75 миллиардов турецких лир (10 миллиардов долларов). В работах планируется задействовать до 10 тысяч человек.
Что даст проект Турции
Власти Турции объясняют необходимость канала двумя причинами. Первая — забота об окружающей среде, о Босфорском проливе, через который проходят в среднем 50 тысяч судов в год. И вторая — возможность заработать на предоставлении альтернативного водного пути для коммерческих судов.
Согласно информации провластных источников, на канале «Стамбул» Турция сможет зарабатывать от 6 до 8 миллиардов долларов в год.
Сейчас коммерческие суда пересекают Босфор в соответствии с конвенцией Монтрё. В Анкаре утверждают, что в 1930-х годах, когда она была подписана, количество судов, проходящих через турецкие проливы, в год составляло порядка 3 тысяч, в настоящее время эта цифра увеличилась, как и размеры самих судов в результате технологических достижений и, в частности, увеличения проходов судов, перевозящих топливо и другие опасные/токсичные вещества. Все это создает огромное давление и угрозу для города и всемирного наследия, что, по мнению Турции, делает планирование альтернативного маршрута перехода черноморских проливов обязательным.
Кто против проекта и почему
Критиками и противниками проекта выступают ученые, сейсмологи, защитники окружающей среды и все оппозиционные партии Турции, однако главным противником канала является мэр Стамбула Экрем Имамоглу — член оппозиционной Республиканской народной партии (РНП). Он был избран главой города в прошлом году и с тех пор активно выступает против строительства канала, называя его «проектом убийцей Стамбула» и «предательством Стамбула». Мэр устраивает пресс-конференции на эту тему, печатает брошюры и развешивает рекламные баннеры по всему городу, в которых рассказывает о вреде канала.
22 декабря Имамоглу объявил, что муниципалитет Стамбула расторгнул протокол о сотрудничестве с правительством по каналу. Через несколько дней он созвал пресс-конференцию, на которой назвал причины, из-за которых стоит противостоять проекту «Стамбул». По словам мэра, он пришел к такому решению после обсуждения вопроса с учеными.
«В беседе выяснилось, что канал «Стамбул» — не проект «предательства», а проект «убийства». Это катастрофический проект, который угрожает существованию 16-миллионного населения Стамбула и безопасности 82 миллионов граждан Турции», — сказал Имамоглу.
Он отметил, что независимо от обещаний, данных кому бы то ни было, от реализации канала «Стамбул» следует отказаться. Одной из причин несогласия с проектом Имамоглу назвал нехватку воды, которую может вызвать появление нового водного пути.
«Если проект будет реализован, Стамбул, существующий 8500 лет, потеряет как подземные, так и надземные источники воды. Не говоря уже о других причинах, эта причина сама по себе предполагает приостановку проекта», — сказал Имамоглу.
Мэр турецкого мегаполиса добавил, что данные об этом доступны в отчетах, подготовленных «Государственными гидротехническими сооружениями» (DSİ) и «Стамбульским управлением водоснабжения и канализации» (İSKİ).
«Канал «Стамбул» откроет путь для смешивания соленой воды в озере Теркос и дельтах рек. Главный источник воды для европейской части города исчезнет, а плотина Сазлыдере утратит функциональность. Нехватка воды является не только проблемой безопасности, поскольку территория, где планируется строительство является стратегической резервной зоной, источники которой могут быть использованы во время войн и стихийных бедствий», — отметил Имамоглу.
По словам градоначальника, помимо опасной возможности засухи, канал «Стамбул» вызовет в городе риски землетрясений.
«Принимая во внимание 120-летнюю историю сейсмических наблюдений, можно сказать, что любое строительство вдоль трассы канала создает огромный риск для жизни людей, потому что землетрясения являются неизменной реальностью этого региона. Структура почвы подвержена оползням», — подчеркнул он.
Ученые говорят, что проект «канал Стамбул» изменит баланс подземных и надземных напряжений. Перегрузки, которые вызовут конструкции, спровоцируют новые землетрясения.
Также Имамоглу обратил внимание на экономическую нагрузку проекта на граждан. По его словам, строительство окажет экономическое влияние на турок, поскольку приведет к росту налогов, а также к увеличению расходов муниципалитета Стамбула.
Кроме этого, по мнению Имамоглу, такой проект нарушит конвенцию Монтрё, которая «защищает Турцию и страны, граничащие с Черным морем». Мэр уверен, что возведение канала «Стамбул» нарушит еще семь международных соглашений.
Конвенция Монтрё
Международная конвенция, подписанная в швейцарском Монтрё в 1936 году, регулирует проход через Турецкие проливы — Дарданеллы, Босфор и Мраморное море. Она признает международный статус проливов, но также отводит Турции центральную роль в надзоре за ее надлежащим выполнением.
До Монтрё проход через Турецкие проливы регулировался другой конвенцией, приложенной к Мирному договору, подписанному в Лозанне в 1923 году. Этот документ накладывал ряд ограничений на размещение военных объектов на определенном расстоянии от проливов и Мраморного моря.
Турция, использовав благоприятную комбинацию в середине 1930-х годов, убедила государства, которые были участниками конвенции, приложенной к Лозаннскому мирному договору, заменить ее новой.
Конвенция Монтрё в целом рассматривается как значительный выигрыш Турции, поскольку она фактически подтвердила свой контроль над Босфором, сняв международный надзор и позволив Анкаре милитаризовать проливы, а также наложить ограничения на проход военно-морских судов стран, не являющихся причерноморскими.
По словам бывшего министра иностранных дел, который занимал этот пост при правительстве Партии справедливости и развития (ПСР), Яшара Якыша, это стало возможным из-за напряженности, царившей в то время в Европе: Италия вторглась в Абиссинию и Лига Наций не смогла предотвратить это, а Германия угрожала вторжением в Чехословакию.
«Турция использовала эту шаткую атмосферу, чтобы убедить стороны конвенции приспособить ее к новым условиям и смогла повторно милитаризовать берега проливов и Мраморного моря. В результате была подписана новая конвенция Монтрё, которая лучше учитывала интересы безопасности Турции и России. Она также защищала интересы других прибрежных стран Черного моря. Конвенция Монтрё была подписана на 20 лет, срок, который может быть продлен по молчаливому согласию», — рассказывает дипломат.
Неограниченная свобода прохода торговых судов поддерживается для всех стран конвенцией Монтрё. Безопасность Турции повышается за счет ограничения прохода, если страна находится в состоянии войны.
Об интересах России (тогда СССР) тоже позаботились, ограничив тоннаж военных судов непричерноморских стран, которым разрешено заходить в Черное море. Суммарный тоннаж для военных судов таких стран ограничен 30 тысячами тонн, а период их пребывания в Черном море не может превышать 21 день.
Как Россия комментирует строительство канала
Посол России в Турции Алексей Ерхов прокомментировал строительство канала «Стамбул» в интервью РИА Новости. По его словам, наличие или отсутствие дополнительной водной артерии между Черным и Мраморным морями не изменит международно-правовой режим конвенции Монтрё.
«Конвенция, с одной стороны, регулирует порядок прохода через проливы Босфор и Дарданеллы, а с другой — устанавливает ограничения по общему тоннажу военных кораблей черноморских и нечерноморских государств, а также сроки пребывания в акватории Черного моря военных кораблей нечерноморских государств», — заявил Ерхов.
Как канал «Стамбул» повлияет на Монтрё
Однако, по мнению Эрдогана, канал полностью выходит за рамки применения конвенции Монтрё.
«Монтрё касается только Босфорского пролива. Это история. А Канал «Стамбул» — это наш проект, который мы построим своими силами», — утверждает он.
Эти слова поддерживает бывший глава Генштаба Турции генерал Илькер Башбуг. Комментируя тему влияния Конвенции Монтрё на канал «Стамбул», он заявил, что его строительство ликвидирует соглашение.
«Речь идет об отдельном объекте за пределами Конвенции Монтрё. Строительством канала вы создаете новые условия. В случае изменения условий стороны имеют право прекратить реализацию настоящего соглашения. Это приведет к новому обсуждению, результаты которого будут определены голосованием», — заявил генерал.
По мнению бывшего министра культуры Эртугрула Гюная, новый водный путь может вызвать возражения со стороны черноморских государств, поскольку он может поставить под сомнение дальнейшее действие Конвенции Монтрё.
«Основное беспокойство будет заключаться в том, будут ли по-прежнему применяться ограничения конвенции в отношении государств, не расположенных у Черного моря, и может ли Турция управлять каналом по своему усмотрению», — считает Гюнай.
В свою очередь Якыш напомнил о случае, произошедшем в августе 2008 года: во время кризиса между Россией и Грузией из-за Южной Осетии, Соединенные Штаты хотели отправить к грузинским берегам госпитальный корабль грузоподъемностью 68000 тонн. Анкара сообщила Вашингтону, что это нарушает конвенцию Монтрё и ВМС США пришлось отправить корабль с грузоподъемностью 12000 тонн.
«Какова была бы реакция Турции, если бы Соединенные Штаты решили отправить военные корабли в Черное море сверх ограничений, установленных конвенцией Монтрё, и попросили бы Анкару дать согласие на отправку их через канал «Стамбул», утверждая, что ограничения действительны только для Босфора?», — задает вопрос и подталкивает нас к размышлению бывший турецкий министр.
Данная статья является исключительно мнением автора и может не совпадать с позицией редакции.