кино бык о чем
Дворовый романс: «Бык» — крепкий дебют, (пере)осмысляющий 90-е
Дебютный фильм Бориса Акопова, экс-танцовщика Большого театра, посвященный 1990-м, завоевал главный приз юбилейного 30-то «Кинотавра», а 22 августа выходит в российский прокат. Юлия Шагельман в номере 3-4 «Искусства кино» размышляет, как эта картина вписывается в моду на это десятилетие в молодом российском кино и чем отличается от «Тесноты» и «Хрусталя».
Россия, провинция, 1990-е. Несколько неприкаянных месяцев ближе к концу той короткой, но бурной эпохи, которая началась с подписания Беловежского соглашения и закончилась знаменитыми словами: «Я устал, я ухожу». Короткий титр в начале фильма сообщает, что его герои и события существовали в действительности, и первый же кадр опрокидывает зрителя в эту действительность, хорошо знакомую и тем, кто в 90-е был уже взрослым, и тем, кто тогда только рос (как режиссер фильма Борис Акопов, родившийся в 1985 году), и даже тем, кто видел их только в кино или, на совсем худой конец, в клипе Монеточки. Грязные задворки какого-то, видимо, остановившегося в связи с экономической ситуацией завода — арена для драки стенка на стенку, безобразной и грубой, какими они и бывают в жизни: с запрещенными приемами, кастетами и даже раздобытым неведомо где пистолетом ТТ. Ее участники выглядят одинаково: бритые головы, спортивные костюмы, потертые куртки из дешевого кожзама, растянутые турецкие свитера, — но разделены границей «раёнов», территорий, зон влияния, перейти которую посложнее, чем иную государственную.
Вождь одной из сторон — тот самый Бык. Кличка по-школьному просто образована от фамилии, потому что на самом деле тощий и бледный Антоха Быков (Юрий Борисов) на быка похож в последнюю очередь. Впрочем, авторитет среди пацанов он удерживает силой не физической (хотя когда-то был, как и все они, спортсменом, но пришлось бросить), а несгибаемой силой воли, которая чувствуется в нем сразу. И хотя с такой же очевидностью ее подтачивает некий внутренний надлом, таких тонкостей товарищи уже не замечают.
В прозвище главного героя, как и в названии картины, спрятано еще несколько смыслов. Один из них, может быть, и непонятен обычному зрителю, но хорошо известен Акопову, отец которого работал следователем в те самые 90-е (благодаря этой инъекции реального, неподдельного опыта происходящее в фильме, при всей гипертрофированности и откровенной кинематографичности, не вызывает сомнений в своей правдивости). «Бык» — термин из тюремной иерархии, означает заключенного, приближенного к авторитету и выполняющего для него задания, которые требуют грубой силы и риска. За плечами Антона кроме школы, спортивной секции, армии, есть и зона. За что он сидел, зритель так и не узнает, да и не важно — это вполне стандартный путь обычного провинциального парня в постсоветские годы. Зато знакомство с авторитетом по кличке Моисей (Игорь Савочкин) станет катализатором роковых событий, приводящих Антона к финальной точке.
Наконец, третья метафора, на которую завязан характер героя, — то, что он сам и другие персонажи называют «у него сердце». Заболевание Антона — кардиомегалия, также известная как синдром бычьего сердца, означает, что сердце у него увеличено в размерах. А в переносном смысле именно наличие «сердца», то есть чувств и привязанностей, отличает его от «боевых товарищей», не дает следовать по стопам Моисея и ему подобных, не отвлекаясь на эмоции, и в то же время вписывает его в извечную книжно-песенно-кинематографическую традицию, согласно которой у любого мелкого уголовника есть любимая мама, сестра или девушка, ради которых он сложит (скорее рано, чем поздно) свою буйную головушку.
В свои 20 с небольшим Бык — уже глава семьи (очень российская ситуация отсутствующего отца, в данном случае он умер, но его могло бы не быть еще по каким-то причинам), состоящей из измученной вечными переживаниями матери Светланы (Мария Звонарева), младшего брата Мишки (Егор Кенжаметов), совсем непохожего на него, робкого и стеснительного, и сестры Ани (Афина Кондрашова). Защитить и оградить их, в том числе от собственного неприглядного образа жизни, чтобы они стали «нормальными людьми», — главная забота Антона. Конечно, это оказывается невозможным — по законам как жанровым, так и продиктованным самой жизнью.
В этом «Бык» наследует отечественному перестроечному кино, таким фильмам, как «Авария — дочь мента» (1989) Михаила Туманишвили или кассовый хит 1988 года «Меня зовут Арлекино» Валерия Рыбарева, зафиксировавшим ощущение тотальной нестабильности, разрушенного порядка, на место которому пришла не новая система, а ее полное отсутствие. Но если в этих картинах, снятых непосредственно в то время, в котором происходят события, напрочь отсутствовала дистанция, что задавало несколько заполошную интонацию, то Акопов смотрит на 90-е с приличного расстояния. Это позволяет препарировать их уже отстраненно, но в то же время даже с некоторой ностальгической нежностью. Конечно, о бескомпромиссном приговоре умирающему СССР, который выносил в своих фильмах Алексей Балабанов, речь уже тоже не идет.
Картина Акопова продолжает новейший тренд в кинематографе постсоветского пространства. Это фильмы о 1990-х, снятые молодыми людьми, заставшими то время подростками или даже совсем еще детьми, такие как «Теснота» (2017) Кантемира Балагова и «Хрусталь» (2018) Дарьи Жук (лента, конечно, белорусская, но принятая и понятая в России как абсолютно своя). Примечательно, что все они — дебютные, то есть для своего первого авторского высказывания три режиссера выбрали рефлексию на тему ушедшей эпохи, при том уже застывшей в общественном сознании набором штампов, содержательных и визуальных. Бандиты, разборки, рынки, рестораны, стоящие заводы и обшарпанные квартиры, наркоманы на каждой лестничной клетке и болтающиеся без присмотра дети — все это в разговоре о 90-х уже стало общим местом, но Акопов, как Балагов и Жук, пропускает эти приметы времени через свою личную оптику. Ближе к финалу в его картине все более важной становится роль детей, маленьких свидетелей эпохи, — именно из такого детского взгляда, похоже, и вырос фильм.
Склонность молодых режиссеров ностальгировать по временам своего достаточно недавнего детства и в Голливуде заметный тренд: ни один из фестивалей Sundance последних лет, кажется, не обходился без фильма, действие которого происходит в конце 1980-х, 1990-х, начале 2000-х. Но если для «них» бег времени отмечен в основном модой, обложками музыкальных альбомов, уменьшением мобильников в размерах и переходом с кассетных плееров на айподы, то для коллективных «нас» за короткое время в масштабе истории государства произошло несколько тектонических сдвигов реальности. Поэтому вполне понятно стремление (пере)осмыслить, проанализировать или хотя бы использовать их как яркий и узнаваемый фон для собственной истории о чем-то важном.
Материальному, вещному миру, исчезнувшему навсегда и вызывающему одновременно радость узнавания и отвращение к своей убогости, в «Быке» уделяется пристальное внимание. При этом быт 90-х здесь не пропущен через стильные ретрофильтры, а показан серым, бедным и тоскливым, каким он был в провинции того времени, где единственное яркое пятно — бархатные красные занавеси в «шикарном» ресторане. Саундтрек фильма состоит из песен того времени: от попсы и шансона до панка (частью — композиций неизвестных или почти забытых), и это звучание создает мощный, временами отчетливо дискомфортный эффект присутствия.
С «Теснотой» и «Хрусталем» фильм Акопова сближает и тот едва ли не единственный персонаж, у которого здесь есть какие-то стремления и желания. Это местная юная роковуха Таня (Стася Милославская), «самая симпатичная во дворе», работающая в парикмахерской и мечтающая вырваться за пределы провинциальной мерзости. «Пределы», кстати, во всех трех картинах имеют отчетливое визуальное выражение: фильмы Балагова и Жук сняты в тесном, почти квадратном формате 4:3, а Акопов и его оператор Глеб Филатов (тоже дебютант) используют широкий панорамный кадр; так картинка оказывается стиснута сверху и снизу и тоже ощущается как ловушка, в которой застряли персонажи. Таня намерена выйти замуж за иностранца и сбежать с ним за границу, и влюбленность Мишки не может повлиять на ее решение, но, когда оказывается, что и Антон, как он выражается, «что-то чувствует», она ломается и застревает в той же тоскливой российской неизбывности, что и все остальные. Вырваться — окончательно, безвозвратно и страшно — удастся только Быку.
«Бык» заряжен хулиганской молодой энергией и склонностью к размашистым эмоциям (хотя в нем есть и сцены, решенные достаточно тонко, на полутонах). Режиссер говорит, что его фильм — «про панк-рок», но больше всего он похож на сентиментально-криминальный дворовый романс. Однако частная и в то же время универсальная история «погибшего мальчишечки» рифмуется здесь с судьбой страны. И трогательное посвящение родителям на финальных титрах лишь самую малость смягчает невеселое осознание, что ни у той ни у другой не может быть хэппи энда.
О чем фильм «Бык»
В целом же, обычные люди живут по тем же понятиям. Именно, что по понятиям преступником и никак не иначе. Даже если человек не является убийцей или преступникам, он всё равно чтит «правила игры», созданные криминальными бандитами. Такова жизнь, таковы реалии для всех.
В центре повествования находится молодой парень, юный лидер криминальной группировки Антон Быков в исполнение Юрия Борисова, по кличке «Бык». У его семьи совершенно нет никакого достатка, они живут в экономическом кризисе и находятся на грани нищеты, поэтому Быку приходиться зарабатывать деньги любыми возможными способами, чаще всего незаконными, дабы обеспечить близких.
Но однажды происходит, казалось бы, обычная заурядная «стрелка» на районе, после которой Антон попадает за решётку. Оттуда его вызволяет местный московский авторитет, но, конечно же, не просто так. Взамен он просит о небольшой услуге, правда очень опасной услуге. Антон, безусловно, соглашается, ведь живёт он по понятиям, правда лишь впоследствии понимает, какие цепочки не самых благоприятных событий за этим решением последуют. В опасности окажется он сам и его родные.
По сути, это кино об изменении взглядов в связи какими-либо событиями. То есть, существует персонаж Юрия Борисова, «Бык». Он живёт так, как живят, постоянно находясь в центре ужасных и иногда трагичных событий. Но ему это вроде как даже нравится. То есть, поначалу Антон даже не против того, чем занимается. Да, у него цель и задача – обеспечить и помочь семье. Этим он прикрывается, но в остальном не создаётся ощущения, что он недоволен своей жизнью. Сюжет построен так, будто Быка всё устраивает, а убийства, разборки и прочая дрянь ни капли не смущает.
Но со временем всё меняется. Как в любом хорошем фильме, персонаж изменяет свои взгляды под весом обстоятельств. В данном фильме эти обстоятельства наступают за застольем, когда его мама говорит тост. «Время какое, людей убивают на улицах просто так ни за что». Это порождает в голове Антона, какие-никакие мысли о происходящем в стране. Персонаж начинает смотреть на события, происходящие вокруг, немного иначе. И если он сам уже измениться не может, слишком много вещей стоят на кону, то вот люди вокруг него вполне могут.
Он начинает с брата, не давая ему поступить в секцию бокса. Миша, его брат, является в целом неплохим человеком. Он хорошо учится, поступил в институт. За это, собственно, Бык его и уважает. Правда, у Миши есть одна проблема: он торгует наркотиками, всегда может достать дозу другую. Проблема фильма в том, что он не до конца раскручивает многие ситуации. Миша торгует и торгует, никто ему не говорит, что это плохо и так далее. Торгует и ладно!
В остальном же, Бык продолжает меняться. Сцена в кафе, когда Антон встречается с авторитетом Моисеем, внятно говорит об этом. Бык поднимает стопку и говорит тост за демократию. Правда, в ответ на это получает в свой адрес тираду о том, что идеалисты обществу не нужны.
И так происходит в течение всего фильма. Бык меняется, а остальные нет. Чтобы он не говорил, какие бы поступки не совершал, мир вокруг остаётся таким же, каким и был. Мне кажется, именно в этот и проявляется основной посыл картины. Можно меняться, сколько хочешь, но мир вокруг не изменить!
К концу картины Бык, действительно, меняется как персонаж. У него появляются светлые идеи, у него проясняется будущее и, кажется, что всё пойдёт на улучшение. Но проблема в том, что изменяется Бык, но не остальные. Возможно, всё хорошо будет с близки Антона, с его братом, но с обществом в глобальном смысле…Мы знаем, что только спустя 20-30 лет, та эпоха сошла на нет. Сколько времени для этого потребовалось! Фильм «Бык» исследует мысль о прогрессии общества через изменения индивидуального характера и, как оказывается, это крайне сложная прогрессия.
Да, можно сказать, что фильм копирует «Брата» или «Жмурки»; что фильм снова культивирует эпоху 90-х годов и акцентирует внимание на бандитских разборках, апеллируя банальными приевшимися темами. Но это не так. Всё-таки кино, которое снял Акопов, имеет свой собственный контекст и свои индивидуальные мысли.
Мне кажется, что никакого воспевания той эпохи в фильме нет, а даже наоборот. Это кино показывает все ужасы того времени. Зритель понимает, что даже добрый и хороший герой Бык просто обязан иногда идти на ужасные поступки ради благосостояния себя и своей семьи. И тут, действительно, не люди такие, а время такое. И даже находятся люди, готовые это время менять, но слишком много обстоятельств противостоят им. По итогу, время не исправить, да и людей не исправить. Вот в чём посыл фильма «Бык», как мне кажется.
Это не кино о разборках, это кино о людях и о времени, в которых им пришлось существовать и выживать!
Насколько публикация полезна?
Нажмите на звезду, чтобы оценить!
Средняя оценка 2.7 / 5. Количество оценок: 3
Дарья Осташева:
Сложно ли вам было работать с актерами массовых сцен? Это ваш первый опыт?
Борис Акопов:
Это мой первый опыт съемок массовых сцен, но работать было не сложно, потому что мне помогали второй режиссер и ассистенты. Мы разводили людей вместе либо я давал задачу второму режиссеру. Конечно, были и сложности. Например, когда мы снимали панк-концерт, получилось, что актерам массовых сцен нужно было танцевать и «отрываться», когда на дворе было пять или шесть утра, и все хотели спать. Пришлось их встрепенуть для того, чтобы достичь необходимой энергии.
Кроме того, у нас не было возможности для того, чтобы качественно отбирать лица, которые соответствовали бы времени и стилистике кадра, поэтому мы потеряли огромное количество времени и сил на грим.
Дарья Осташева:
В какой атмосфере проходили съемки? Случались какие-то забавные случаи на площадке?
Борис Акопов:
Конечно, без улыбки сложно на съёмочной площадке. Я вообще считаю, что нельзя всегда быть серьезным. Мы находили места для смеха и шуток, даже несмотря на то, что снимали тяжелую психологическую картину.
Дарья Осташева:
Мы знаем, что в картине будет использована музыка 90-х, интерпретированная на новый лад. Кто будет ее исполнителями?
Борис Акопов:
Мне хотелось найти что-то неизвестное и забытое. Я купил несколько книжек и в одной из них, которая называется «Песни в пустоту», нашел много неизвестных групп и много никому не знакомых песен самых популярных коллективов того времени. Например, все знают группу «Ласковый май», но много ли композиций знают, кроме песни «Белые розы»? А у продюсера этого коллектива было еще несколько групп, которые тоже незаслуженно неизвестны. Так, я открыл невероятную группу «Промышленная архитектура». Их песни очень подходят по стилистике к картине. Вы спрашивали вдохновлялся ли я какими-нибудь фильмами. Возвращаясь к этому вопросу, могу ответить, что я вдохновлялся в большей степени не кино, а музыкой.
Дарья Осташева:
Расскажите про учебу во ВГИКе. Что она вам дала?
Борис Акопов:
Сначала я поступил на документальное отделение к Игорю Андреевичу Григорьеву, который недавно умер. С первого курса меня выгнали, я проболтался год, работал где придется и потом поступил к Андрею Эшпаю и Владимиру Фенченко, на курсе у которых и закончил обучение. В первую очередь ВГИК дал друзей, единомышленников, которые тоже любят кино, с которыми можно продолжать работать и дальше. На мой взгляд, только эмпирическим путем, анализируя отснятое, можно понять, способен ты снимать кино или нет. По моему опыту, я полагаю, что сначала несколько раз нужно сделать что-то плохо, чтобы разобраться, как это работает, набраться опыта, в том числе на своих ошибках, и в конечном итоге «выстрелить». Во время учебы в университете я осознал это до конца только в дипломной работе. Надеюсь, что в дебютном фильме тоже все получится. Конечно, тяжело относиться объективно к собственному материалу. Я очень самокритичен к своим работам, но тем не менее, стараюсь не бояться отходить от первоначальной идеалистической задумки и впускать в картину жизнь.
Дебютный фильм «Бык», который снимался и в Твери, включен в конкурс «Кинотавра»
Полнометражный художественный фильм «Бык» включен в основную конкурсную программу кинофестиваля «Кинотавр». «Бык» ─ режиссерский и сценарный дебют Бориса Акопова – выпускника ВГИКа (мастерская А. Эшпая и В. Фенченко), победителя Международного студенческого фестиваля ВГИК в 2016 году.
Однако Борис Акопов выбрал сложный ракурс, решив показать, как главный герой фильма Антон Быков, по факту мелкий начинающий бандит, старается сохранить в себе то, что позволит ему считать себя человеком. Он заботится о своей семье, а его сердце в прямом и переносном смысле больше, чем положено иметь бандиту 90-х. Антон Быков (актер Юрий Борисов) и его друзья выберутся из одной передряги, но наживут еще большие неприятности, будучи вынуждены оказать «маленькую услугу» одному криминальному авторитету.
В фильме также заняты актеры Стася Милославская, Сергей Двойников, Игорь Савочкин, Александр Самсонов, Александр Левин, Егор Кенжаметов, Мария Звонарева, Афина Кондрашова, Михаил Хуранов, Алексей Филимонов.
Натурные съемки фильма «Бык» прошли в Твери. В этом городе сняли одну из ключевых сцен – погром рынка. Интерьеры снимали в Москве: это клуб, заброшенная усадьба и гостиница “Интернациональ”.
Одна из особенностей звукового оформления фильма – использование музыкальных хитов 90-х, которые звучали из каждого телевизора или магнитофона: «Ласковый май», «Комбинация», «Мираж», «Рок-ателье». Музыкальная линия фильма проработана оригинальным образом, и зритель услышит известные композиции в новом звучании.
Борис Акопов считает, что его картина достойна победы и связывает свое участие в «Кинотавре» с альма-матер «ВГИК – это важная часть моей жизни: «Это и мое обучение, и победа в студенческом фестивале с моей дипломной работой. Я благодарен ВГИКу, и связь тут очевидна. Дебютные работы, конечно, могут бороться за победу на «Кинотавре». Потому что в кино очень часто бывает, что какая-либо новая плеяда режиссеров привносит что-то свежее. И это понимает жюри, которое не может не оценить действительно сильную работу, а она может быть и дебютной. Фестиваль – это праздник хороших, интересных картин, людей, веяний. Но я еду не просто бороться, а побеждать».
Производство фильма велось в Продюсерском центре «ВГИК-Дебют» при финансовой поддержке Министерства культуры РФ. Фильмы Продюсерского центра «ВГИК-Дебют» удостоены более 50 призов на международных кинофестивалях.
Материал и фото Продюсерского центра ВГИК-Дебют.
Фильм «Бык» Бориса Акопова о «лихих 90-х» выходит в прокат. Интервью с режиссером
Интервью
22 августа в прокат выходит фильм «Бык» — лихая драма о 90-х, покорившая «Кинотавр» в этом году. Режиссер — дебютант Борис Акопов, который до кино вообще-то занимался балетом. Сейчас его фильм называют одним из главных открытий года, а самому Акопову прочат большое будущее. SPLETNIK.RU встретился с режиссером и поговорил о кино, балете и женщинах.
Борису Акопову 34 года. И десять лет назад кино в его жизни еще не было: вместо этого была карьера артиста балета, начавшаяся после хореографического училища. Этот факт в биографии режиссера почему-то до сих пор удивляет многих. А нас удивляет то, какой честной, напористой и по-хорошему маскулинной получилась его дебютная картина. И неизбитой — и это при том, что в массовой культуре та эпоха уже давно — набор штампов в духе клипа Монеточки, где «в 90-е убивали людей и все бегали абсолютно голыми».
Историю простого парня по прозвищу Бык, который ради близких вынужден выживать в криминальном мире, одинаково тепло приняли и критики, и зрители. Сейчас фильм выигрывает призы один за одним, а сам Борис Акопов уже работает над следующим фильмом. Мы встретились и поговорили с режиссером — о 90-х, кино и жизни.
«Бык» — это посвящение 90-м?
Нет, это не дань памяти. Вообще любая режиссура — это рефлексия на какую-то тему, и «Бык» — это моя рефлексия на тему моего детства. Попытка разобраться, кто я такой, что за люди жили в то время и что это за время было для наших родителей. Мне было интересно в этом разобраться и понять, в кого я вырос.
Тема 90-х в нашем кино в принципе довольно хорошо отрефлексирована. «Брат», «Брат 2», «Кавказский пленник» тот же, «Бригада». Все это как-то повлияло на твой фильм?
Вообще нет. Наоборот, я всегда думал, что так, как я бы хотел снять, про 90-е еще никто и не снял. Я всегда говорю, что пытаюсь быть честным и снимаю для зрителя — то, что мне самому было бы интересно посмотреть. С надеждой, что есть такие же, как я, которые захотят посмотреть такое кино. Поэтому если бы был фильм про 90-е, который бы меня как-то вдохновлял, то это меня в какой-то степени остановило бы и смутило.
Если говорить о перечисленных фильмах. Я очень люблю творчество Балабанова, но «Брат» мне почему-то всегда не нравился. Я никогда не понимал возведение этого фильма в культ. Прекрасный фильм, Балабанов замечательный режиссер, тут и споров нет, но. мне у него нравятся другие картины. Я больше всего у него люблю «Про уродов и людей». Это искусство.
Вообще я хорошие фильмы для себя делю на несколько градаций: вот есть просто хорошие, а есть те, которые больше, чем кино, те, которые заводят на другую территорию. И это, конечно, на порядок круче.
На каких фильмах ты рос? Что тебе нравилось?
Все подряд было. Я смотрел все кассеты, которые на развалах покупались. Большое впечатление на меня произвел фильм «Криминальное чтиво», потому что я смотрел его в каком-то совсем нежном возрасте, на 10 лет раньше, чем сейчас ставят рейтинг 18+. Мне было, может, лет 10 всего. И, конечно, это была шоковая терапия. Я обалдел, что так можно делать и кто-то так делает. «Крестный отец» тоже на меня большое впечатление произвел. Еще мне нравились фантастические фильмы всякие — «Крикуны», «Ловушка на Луне», вот такое. «Терминатор 2» я вообще пересматривал как маньяк.
Как родилась история о Быке?
Когда я окончил ВГИК, я оказался в некой прострации. Получил диплом, поставили пятерку — а нам всем поставили пятерку, — и что дальше? Режиссер ты теперь или что? Ну и я поехал тогда к маме, которая до сих пор живет в Балашихе. А я там годами не был до этого — то театр, то институт, — и крайне редко навещал маму. И вот в начале лета мы защитили дипломы, и я поехал к маме, чтобы переключиться как-то и отдохнуть. И вдруг начал писать эту историю.
Конечно, сыграло свою роль и погружение в знакомые места. Очень странное ощущение, когда спустя много лет приезжаешь в город, в котором давно не был.
Что было первым — сюжет или герой?
Герой. Все пошло от него. Я понимал, что мне важно найти какой-то энергетический комок этого человека. Что сначала нужно создать характер, образ, придумать его проблемы и окружение. Это все пошло от Быка.
Постер фильма «Бык»
Что в нем самое главное для тебя?
Его сила и внутренняя борьба, война с самим собой. Он сильный духом, но слабый телом. И его внутренняя сила компенсирует внешнюю слабость. Вот это внутреннее противоречие мне было очень важно.
Вообще, когда мы начинали работать над картиной и обсуждали это с Юрой Борисовым, то говорили, что Бык — трагический герой и понимает, что не жилец на этом свете.
В одном интервью ты говорил, что про 90-е тебе интересно снимать, а про современность не очень, потому что тогда были герои, а сейчас нет. Тогда кто для тебя герой?
Кадр из фильма «Бык»
То есть героями можно быть только в пограничных ситуациях?
Да, абсолютно так. Героя определяет его выбор. Когда ему нужно принять некое экзистенциальное решение, только тогда формируется драматическая ситуация, в которой мы видим личность, поступок, характер.
Получается, тебя интересует конфликт «человек и время», а не «человек и человек». Но ведь выбор человеку приходится делать всегда. Вот есть, например, «Аритмия». Там своя драма, свои моральные выборы, которые приходится делать людям, свои герои.
Забавный пример. Давайте разберем этого героя. Маленький человек с определенными проблемами — с алкоголем, невозможностью создать семью. Для меня это антигерой. Я очень люблю Бориса Хлебникова, и мне очень нравится эта картина, но это не мое. Это его подход к героизму маленького, вообще-то достаточно ничтожного человека. Мне нравятся другие герои — обладающие внутренней силой.
То есть локальные истории, грубо говоря, тебя не интересны?
Пока так. Да, я люблю разное кино, есть великолепные камерные картины, но я не чувствую себя в них как автор. На данном этапе меня прельщают более широкие мазки и масштабные вещи, где есть текучесть времени. Сейчас я в поисках современного героя. Допустим, я разобрался, откуда идет этот мир. Теперь хочу попробовать понять, куда он идет.
Какими ты помнишь то время и себя? Расскажи о детстве. Для многих семей в нашей стране это было непростое время.
Да, я помню, что многим семьям сложно было. Например, у моего друга, который жил этажом ниже, отца то ли убили, то ли посадили — семьи разбивались.
Но ребенком ты все равно воспринимаешь все это по-другому, не замечаешь ужасов. Мне не с чем было сравнивать, ведь другого-то я не видел. Тогда я только формировался как личность и еще не понимал, что может быть иначе. Для меня все было в порядке вещей: целая на тот момент семья, папа-мама-сестра, друзья, школа, обычные детские развлечения — лазать по подвалам, заброшкам, жечь костры, бегать по гаражам. Я был счастливым ребенком.
То есть ты рос во дворе?
Да, конечно. Я не был домоседом, не сидел дома и читал книжки. У нас была какая-то маргинальная тусовка, мы там все были шпаной. Но в 90-е годы 90 процентов детей в городе Балашихе росли именно так, потому что социализация шла именно через двор. И все это было в порядке вещей. Конечно, мы хулиганили, но так, по мелочи — яблоки рвали, через забор чужой лазали, дрались, в ножички играли. Для меня в таком детстве нет ничего необычного, это классное детство. Родители давали мне свободу, понимали, что она нужна для формирования личности.
Если бы ты был в то время чуть старше, то мог бы пойти по такому криминальному пути, как герои твоего фильма?
Абсолютно точно. И моя мама однажды поняла, что так и будет, что одними яблоками дело не ограничится, а станет только хуже. Так потом и случилось с моими друзьями: наркотики, тюрьма. Поэтому мама меня выдернула из этого мира и отправила учиться в Москву в хореографическое училище. Иначе я бы оказался совсем в другом месте.
Что тебе дал балет? Дисциплину?
Нет, ну какая там дисциплина. Балет дал мне выносливость. Потому что съемки — это физически очень сложная штука. Холод, ветер, пьешь водку, чтобы не умереть, снимаешь по 16—20 часов. Мужики помирают на этих съемках. Не знаю, какими должны быть женщины, чтобы таким заниматься. Женщины все-таки должны оставаться женщинами.
Конечно, у кого-то съемки по-другому организованы: режиссера привозят на площадку, вот его кресло, плед, заварной кофе, вот плейбек. У меня такого не бывает. У меня как в том меме: «Папа, а сложно снимать кино? — Нет, сынок, это как ездить на велосипеде. Только велосипед в огне, ты в огне, все вокруг в огне, и ты в аду».
Балет остался в твоей жизни? Ходишь посмотреть на других?
На самом деле почти никогда. Последний раз я водил своего друга-хорвата в Большой театр на балет «Иван Грозный», в котором когда-то участвовал. А так. Моя профессия артиста балета вообще отбила любовь к формату драматического театра. Я сажусь в зрительный зал и вижу, что на сцене ряженые люди, которые что-то разыгрывают для меня, пусть даже и очень талантливо. Я не могу подключиться к ним и начать существовать вместе с ними. А в кино это получается, потому что кино обладает приемами, на который не способен театр, — это крупность, монтажность. Когда ты сидишь в зале и видишь на огромном экране огромную физиономию, и огромные глаза, и всю эту внутреннюю работу артиста, — это очень круто. Это все работает и заставляет меня целиком уйти в другой мир.
Борис Акопов. Фото из Instagram
Вообще это очень крутой жизненный поворот — из артиста балета в режиссеры. Как так получилось?
Вообще это давно зрело. Когда я только окончил академию хореографии, я уже тогда пытался поступить во ВГИК на сценарный. Но тогда меня не взяли. Ну, не взяли и не взяли, и я пошел работать в разных театрах московских. Но я чувствовал себя не совсем в своей тарелке, потому что у меня не было ни таких данных, чтобы стать солистом, ни фанатизма — я слишком ленивым был для этого. Хотя в какой-то момент, работая в театре, стал фанатиком и убивался за станком, но все равно понимал, что долго так не выдержу. И еще амбиции у меня всегда были, конечно. Очень печально смотреть на взрослых артистов, у которых есть семьи, а они всю жизнь в кордебалете и получают копейки. Нет, я так не хотел — я понимал, что меня ждут большие дела. (Смеется.) И к тому же была объективно поставлена жирная точка в профессии: я получил серьезную травму. И все.
Так я ушел во ВГИК. Но у меня не было чувства, что придется начинать все с нуля, ведь я все-таки был еще молод — мне было всего 24 года, когда я поступил на документальное кино.
Когда я был артистом балета, я увлекся фотографией. Мне это с детства нравилось. Отец же был следователем, и он постоянно какие-то фото проявлял у нас в ванной. Красный свет, все эти проявители. В этом была магия.
И вот годы спустя я сам начал фотографировать. Брал с собой на гастроли пленочный фотоаппарат и снимал все подряд — людей, города. Мне нравилось фиксировать культуру в других странах, ведь там все не так, как у нас. Потом даже не было денег, чтобы распечатать все это, — я просто проявлял и бросал. Мне достаточно было, что я фиксировал это — как будто дублировал на подкорку. Поэтому я и подумал, что документальное кино — это мое. Когда я поступал, я не совсем понимал, что такое документальное кино, и потом был ужасно удивлен, узнав, что оно очень разное и не обязательно репортажное.
Я никогда в принципе не был особо прилежным учеником: что в школе, что в академии балетной, что в театре. Меня все время хотели загнать в какие-то рамки, и мне это никогда не нравилось. И когда я поступил во ВГИК, то вдруг резко стал прилежным студентом, ходил на все утренние просмотры, иногда даже один в зале сидел. Вдруг меня начали хвалить, я начал что-то снимать, кому-то нравиться. Первый раз в жизни одобряли мою работу, мое творчество. Это было круто. Но потом меня выгнали.
За одну историю, о которой я никому не скажу.
Но потом ты все-таки вернулся во ВГИК.
Да, меня взяли в мастерскую Андрея Эшпая.
Вообще, я считаю, что режиссуре невозможно научить — можно научиться только самому. Но в чем плюс ВГИКа — так это в том, что тебя все время заставляют снимать. Студенческие годы расхолаживают — хочется классно проводить время: девчонки, тусовки, все такое, — а ты должен снимать постоянно. Потому что если ты не научишься этого делать сейчас, шишек не набьешь на собственной голове, то дальше у тебя ничего получаться не будет.
Борис Акопов на «Кинотавре-2019»
В одном интервью ты сказал, что в принципе не веришь в женскую режиссуру.
Я такого не говорил! (Смеется.) На самом деле меня уже немного достали с этой темой. Люди склонны трактовать все самым жестоким образом. Но я никогда не хотел никого смущать и тем более раздражать своими вкусами.
Вообще, я имею право думать, как хочу. То мое высказывание базируется на одной простой вещи: в моем списке любимых режиссеров нет женщин. Фильмы, которые меня развивали и которые стали для меня явлением и откровением, — в этом списке почти нет девчонок. Не считая великой Лени Рифеншталь. Вот и все.
Я не гноблю женщин-режиссеров ни в коем случае, просто восприятие кино сформировалось у меня именно через авторов-мужчин. Не знаю, почему так. Скорее всего, проблема во мне. Может быть, это я такой кривой и тупой.
Женский и мужской взгляд на мир — они действительно разные?
Конечно. Зачем нас объединять в одно существо? Мы разные люди, и это классно. Вообще, я убежден, что женщины лучше мужчин во всем. За исключением, наверное, незначительных мелочей. И глупо за что-то бороться — у женщин и так все есть.
Давай продолжим эту гендерную тему, потому что она.
Потому что она самая интересная. (Смеется.)
Вот ты говоришь, что бороться ни за что не нужно, то есть, получается, неравноправия в отношении женщин, особенно в России, ты не видишь?
Ну есть какие-то очень конкретные вещи. Например, могут быть приняты разные законы, которые улучшат положение женщин.
Значит, надо принять эти законы. В подробности вдаваться не хочу — я в этом мало разбираюсь и комментировать, не зная тему, считаю неправильным.
Веришь ли ты в дружбу между мужчиной и женщиной?
Не очень. Отношений без эротического напряжения с женщинами у меня не бывает. У меня есть девушки, с которыми я дружу, но это мои бывшие девушки, с которыми я когда-то встречался. После расставания уже можно дружить. И это круто. Всякое бывает, люди расстаются, но остаются близкими. Я даже считаю, что я обязан как-то их поддерживать. А в остальных случаях — нет. Может, я и не против дружбы, но. А такое бывает вообще? (Смеется.)
Тогда давай о кино: будешь снимать про женщин?
Так это мой следующий фильм. Я хочу снять фильм про, как я ее называю, «быкессу». Это про молодую девушку, которая тоже обладает внутренней силой. Пока не хочется много рассказывать.
Ты не ищешь легких путей.
Надеюсь, что все сложится. Это сложный момент — запустить вторую картину с таким резонансом первой. Все будут ожидать от меня чего-то, я буду сам себе ставить сверхзадачи, сравнивать. Комплекс второго фильма. Ужасная штука. Я мучаюсь, страдаю, понимаю, что могу забуксовать на этом этапе. Первый фильм тоже был тяжелым. Все было вопреки, а не благодаря. Я сам после этих съемок сильно подстерся. Сейчас все хорошо. Это как сильный перелом: долго заживает, все болит, но потом проходит год и снова можно бегать.
Надеюсь, на следующей картине ничего не сломается.
Тогда картина не получится.
То есть нужно принести жертву?
Безусловно. Без жертвы богам они тебя не одарят. Что «Бык» получился — это как раз и есть та отдача, которую я получил, сильно пострадав. В общем, нужно дважды подумать, перед тем как решить заняться кино.