книга сладострастие бытия о чем
Электронная книга Сладострастие бытия
Если не работает, попробуйте выключить AdBlock
Ожидание ответа от сервера
Информация о книге
Произведение Сладострастие бытия полностью
Читать онлайн Сладострастие бытия
В тихом городе Кафа мирно старился Абу Салям, хитроумный торговец пряностями. Он прожил большую жизнь, много видел, многое пережил и давно не вспоминал, кем был раньше. Но однажды Разрушительница Собраний навестила забытую богом крепость, и Абу Саляму пришлось воскресить прошлое…
После столетий процветания цивилизованный мир бронзового века пришел к резкому и катастрофическому концу. Царства рухнули подобно домино всего за несколько десятилетий. Не стало более минойцев и микенцев, хеттов и вавилонян. Развитые цивилизации конца II тысячелетия до н. э., которые простирались от Греции до Египта и Месопотамии, внезапно прекратили свое существование. Наступили первые «темные века».
Как это произошло? И кто был виновником этого масштабного всеохватывающего коллапса?
В своей книге Эрик Клайн, отвечая на эти вопросы, рассказывает нам захватывающую историю о том, как коллапс цивилизаций был вызван многочисленными взаимосвязанными неудачами, начиная от вторжения «народов моря» и восстания до землетрясений, засухи и сокращения международных торговых путей. Воплотив в жизнь яркий мультикультурный мир этих великих царств, он рисует широкую панораму империй и глобализованных народов позднего бронзового века и показывает, что именно их взаимозависимость ускорила их драматический крах.
Впервые на русском языке!
В 2021 году Нижнему Новгороду исполнится 800 лет. Нижегородские историки и краеведы уже разведали едва ли не всё о собственном прошлом. Однако, нижегородцы слишком скромны в оценке роли собственной земли в российской и мировой истории. А россияне мало осведомлены о том, чем обязаны Нижегородской земле. Переосмысливает и раскладывает историю Нижнего Новгорода Вячеслав Никонов — российский историк, писатель и политолог. Он разбирается, почему Россия обязана Нижнему Новгороду существованием и суверенитетом, как город стал столицей автопрома и сохранил звание по сей день. За почти 1160-летнюю историю наша страна четыре раза терпела подлинные Крушения. И в тот момент бесценную роль в спасении страны сыграли Нижний Новгород и нижегородцы. Да, Россию в итоге спасала вся страна. Но без Нижнего могла и не спасти.
1661 год. Решающий год. Париж. Кардинал Мазарини, давдацать лет занимавший пост премьер-министра и определявший судьбу Франции, доживает последние недели своей жизни. Борьба за должность его приемника началась.
Кольбера, ближайшее доверенное лицо Мазарини, снедает зависть и ревность ко всесильному министру финансов Фуке, Кольбер готов на все, чтобы свергнуть его.
Против своей воли, молодой дворянин оказывается втянутым в самую сердцевину интриг вокруг борьбы за власть. В руки секретаря труппы Мольера попадает кожаный портфель с зашифрованными документами, украденный из личного кабинета Мазарини.
Действие этого потрясающе смелого и запутанно сложного романа разворачивается в Стокгольме 18-го века. Умирающий сыщик прочесывает улицы города, самые темные его закоулки, чтобы разоблачить безжалостного убийцу.
Микель Кардель, бывший солдат и калека, находит искалеченный труп в городском пруду. Для Сесила Вонга, блестящего адвоката, ставшего детективом-консультантом в полиции Стокгольма, тело без рук, ног и глаз – очередная головоломка и последний шанс все исправить, прежде чем он проиграет битву за жизнь с болезнью.
©MrsGonzo для LibreBook
Эта захватывающая, остроумная и невероятно красивая книга о темных временах жизни Стокгольма с лихо закрученным криминальным сюжетом и подробно описанным на основе исторических документов городским бытом XVIII века прославила начинающего автора, потомка древнего дворянского рода Никласа Натт-о-Дага. Его книгу сравнивают с «Парфюмером» Патрика Зюскинда и романами Милорада Павича. «1793» стал бестселлером в Швеции, а через неделю после первой публикации – и во всем мире.
Рецензии на книгу « Сладострастие бытия » Морис Дрюон
Во вступлении очень вульгарно и бесцеремонно по отношению к вере расхваливается жизнь куртизанок, нивелируется идея брака и деторождения, так как для автора это не цель существования. Однако вступление не соответствует тому, что можно извлечь из этого произведения.
Автор повествует о старой куртизанке, которая жила своими воспоминаниями, как в настоящем. Ее посещают бредовые идеи и кроме чувства одиночества и отчаяния, о котором она постоянно говорит,у нее ничего не осталось. Мимолетная и легкая жизнь обесценилась, не оставив никаких плодов, кроме ее собственной памяти. Это горько. Это напоминание любой женщине и человеку вообще о том, что утехи временны и ценность получать только наслаждения теряет свой смысл в том возрасте, когда этих наслаждений уже нельзя получить, а жизнь то еще не закончилась. Конечно, если сравнивать с пером других авторов, книга достаточно легкая, но мне понравилась тема безумия ранее красивой и успешной, а теперь столь одинокой и отчаявшейся женщины
Серия ПокетБук:
— для дороги, т.к. книга легкая
— обложка картонная и глянцевая, но может расслоиться
— бумага тонкая и шершавая
— шрифт среднего размера, печать яркая
Прилагаю фото первых страниц книги для ознакомления.
Отзывы на книгу « Сладострастие бытия (сборник) »
Для меня, пожалуй, это слишком короткая книга, и оттого несколько поверхностная. Интересно было бы познакомиться ближе и глубже с жизнью графини Санциани. В том виде, в котором он есть, этот роман создает ощущение зарисовки и недосказанности, которое я не очень люблю. Хотя в целом книга интересная. Прекрасный захватывающий язык Дрюона, нетривиальное повествование, где вместе с графиней мы проживаем ее жизнь задом наперед. Но жизнь эта обозначена лишь пунктиром, многое остается за кадром, о чем-то сказано лишь намеками и остается лишь строить догадки. В одно и то же время, мы наблюдаем угасание графини и расцвет горничной Карлотты, обретение ею уверенности в себя и ощущения своей красоты. Какая жизнь ее ждет? Мы не узнаем.
Как известно, куртизанки – это те женщины, «истинным общественным призванием которых является любовь». Они существовали, существуют и будут существовать всегда, независимо от того, будут их образ жизни уважать или порицать.
Тяжелее всего на протяжении веков приходилось куртизанкам европейским, которые в обществе, где свято чтились христианские догматы, порицающие сексуальную свободу, могли только существовать, смиряясь с нападками и порицанием. Чаще всего это были женщины, недовольные всем, что их окружает, стремящиеся к тому, чтобы царствовать, если уж не в политическом значении, так над людьми высшего света, в частности, мужской его частью.
Их судьбу г-н Дрюон показывает на примере одной удивительно красивой графини, чей расцвет красоты пришёлся на первую четверть XX века. Она меняла мужчин каждый сезон на протяжении десяти лет, выбирая из них самых известных и самых богатых, поскольку только такие могли позволить ей вести тот образ жизни, который был ей по нраву. Казалось бы, мы должны бы встретить её именно здесь, на вершине, которой она достигла, но автор знакомит нас с её тенью – женщиной шестидесяти восьми лет, живущей в своих воспоминаниях о былой роскоши и людях, половина из которых уже давно покинула этот мир.
Она не осознаёт того, что давно уже живёт в «полинявшем» отеле, что у неё нет денег даже на то, чтобы купить еды, что она осталась совсем одна… Графиня постепенно теряет память, забывая о том, что случалось с ней в более позднее время и переживает отдельные моменты из жизни, когда ей было сорок или тридцать или двадцать лет.. Она рассказывает о них семнадцатилетней горничной, принимая её за людей, которые были рядом с ней в те дни. Она сетует на то, что
«. мы [куртизанки] страдаем от ужасной несправедливости. Когда мы больше не можем внушать мужчинам любовь, мы ничего не стоим. Люди продолжают чтить писателей, которые ничего больше не могут написать, врачей, у которых больше нет сил лечить больных, государственных деятелей, которые больше не могут ничем управлять. А нам, доставлявшим мужчинам ощущение того, что они живут полнокровной жизнью, нам, вдохновлявшим их на создание шедевров, нам, составлявшим мечты мужчин, их гордость и награду, нам, кого прославляли именно за то, что мы были, что же остаётся нам, когда тело наше нас предаёт и мы не можем больше играть свою роль? Мы становимся бесполезными, как герои, которые не погибли. Нам следовало бы закрыться в комнате, замуровать окна. »
Сама же горничная является образом графини, когда она только начинала своё восхождение. Её, юную красотку, приглашает сниматься в своём фильме один решительно известный режиссёр. Этот фильм должен стать либо началом её карьеры как профессиональной актрисы, либо она останется актрисой одного фильма и, потеряв всё, будет новой куртизанкой.
Такой вот круговорот, длящийся уже многие тысячелетия. На смену старому приходит новое, не подозревающее о том, что очень скоро займёт место того вытесненного.
«Гляди, гляди: девицы нового поколения смотрят на меня ка на ископаемое. Вы не знаете, милочки, не знаете, как скоро это случится и с вами. У вас будет несколько любовников, вы переживёте несколько драм, а потом вы обернётесь и окажетесь на моём месте, не понимая, как это могло случиться».
Меня зацепило в книге именно это. Когда нам двадцать, мы слабо верим в то, что однажды нам может быть пятьдесят или шестьдесят или даже семьдесят лет. Мы твёрдо уверены, что у нас куча времени впереди, и потому не замечаем, как быстро проходят дни, недели, месяцы, которые складываются в годы и десятки лет. И вот уже, словно графиня из «Сладострастия бытия», мы глядим на тех, кто должен занять наше место. И тогда мы понимаем, что, в основном, нам остаётся только вспоминать то, что случалось с нами, радоваться или сожалеть… Но
«Судить о том, удачно или неудачно была прожита жизнь, следует вовсе не по тому, чего человек достиг, а по тому, чего он желал достичь».
Так что надо продолжать мечтать, даже несмотря на то, что, как сказала Амели Нотомб: «…на этой земле люди никогда не получают того, что заслуживают».
Сладострастие бытия
Морис Дрюон Сладострастие бытия
От автора
Не будучи уверен в том, что при нынешнем состоянии умов читательская аудитория сразу же и правильно поймет идею этого произведения, я полагаю, что должен дать читателю предварительное объяснение.
В данном романе я постарался рассмотреть вопрос о положении женщин, истинным общественным призванием которых является любовь, в обществе, которое не признает за ними это положение.
В Древнем мире женщины делились на две совершенно противоположные категории: они были либо матронами, либо куртизанками. И те и другие занимали одинаково известное и уважаемое положение в обществе.
В Египте времен правления фараонов куртизанки были частью духовенства наравне с певицами, танцовщицами и музыкантшами, и их часто путали. Объединенные в священные товарищества, они предназначались исключительно для священнослужителей, этих всесторонне образованных людей, которые предрешали поступки людей, ссылаясь на изменения, происходящие в космосе.
Хорошо известно, какое место занимали греческие куртизанки при писателях, художниках и государственных деятелях. Некоторые из них стали столь известными, что до нас дошли их имена. А ведь для того, чтобы эту известность завоевать, им приходилось выдерживать яростную конкуренцию и привлекать к себе общественное внимание.
Генералы могут прославиться только на войне. История средних веков изобилует именами известных полководцев и предсказателей, но не дает нам имен куртизанок. Броня и сутана приводят к загрязнению как тела, так и ума, не располагая ни к искусству, ни к любви, ни тем более к искусству любви. И женщины, которые чувствовали, что призваны к чему-то другому, кроме материнства, имели весьма скудный выбор, скорее альтернативу: или искать приключений на войне, или же укрыться в монастыре в поисках приключений мистических.
Но когда передовые люди эпохи Возрождения взялись за дело облагораживания общества и избавления его от средневекового скотства, когда они стали пытаться откопать Платона из-под завалов Евангелий, когда они нарисовали изображение Гермеса Трисмегиста на каменных плитах храмов,– вот тогда положение куртизанки как естественного явления развития общества вновь проявилось в полном блеске.
Любовницы пап римских и кардиналов стали тем, чем были великие гетеры Древнего мира, а когда дважды король Генрих III, бросив один престол для того, чтобы занять другой, сделал остановку в Венеции, свой первый официальный визит он нанес самой известной куртизанке того времени, которая приняла его в окружении собственного двора и подарила ему специально ею для него сочиненный сонет. И только потом королем завладели матроны, отбившие его у «флейтисток».
Где же теперь куртизанки былых времен?
В Японии гейши, эти особы, специально обученные искусству нравиться и поддерживать компанию, продолжают объединяться в некую корпорацию. Они требуют к себе почтения, их тело не может быть предметом закулисных сделок, для них занятие любовью, не будучи обязательным атрибутом профессии, является как бы венцом изысканно учтивой церемонии. Они принимают гостей у себя дома или же выезжают в другое место в городе, угощают чаем, поют, читают стихи, а потом, если гость проявит такое желание, могут согласиться заняться любовью.
В Индии в наши дни баядерка занимает положение, довольно схожее с тем, которое занимали в Древнем Египте священные гетеры. Они закреплены за определенным храмом, привязаны к определенному богослужению, но ведут себя точно так же, хотя и делают это тайком, на частных праздниках. Их дети мужского пола становятся музыкантами, а девочки, как и матери, баядерками. Если можно так выразиться, они, от матери к дочери, являются внебрачными детьми, и это, очевидно, связано со священной традицией, равно как и любовные услуги, которые они оказывают путникам. Их любовное искусство наполнено традициями, как традиционны и их позы и все жесты их танцев. И надо быть мужланами, такими, как мы есть или какими нас сделали, чтобы краснеть или улыбаться при виде эротических поз фигурок горельефов храмов, метафизический смысл которых остается для нас непонятным.
Неужели на Западе куртизанки выродились? Конечно же нет! Но в обществе, которое отказывается признать их существование, где такие женщины принуждены радоваться уже тому, что их терпят, где они живут если не вне закона, то по крайней мере в обстановке всеобщего порицания и довольно подлого презрения со стороны тех самых мужчин, которые так в них нуждаются, женщины устроились так, как смогли.
Они были фаворитками королей, пока им везло и были еще на свете короли, интриганками в периоды революционных потрясений, чаровницами во времена Директории, романтическими Лореттами, искательницами приключений первых лет покорения Нового Света, львицами времен Второй империи. Они цеплялись за всякие перемены в истории с упорством угнетенного меньшинства. По крайней мере, те, у кого достало смелости, и те, кто взял на вооружение такое средство, как скандалы, которые сами же и провоцировали. Но у скольких других пропало призвание к свободной любви, которое было подавлено страхом перед осуждением общества!
Сегодня те женщины, в ком говорит естество куртизанки, те, что стараются любой ценой заниматься среди нас этим ремеслом, и являются чаще всего теми постоянно неуравновешенными, вечно неудовлетворенными созданиями, которые разводятся по шесть раз или же вообще не выходят замуж, ненавидят своих мужей, которых считают недостойными их верности, изводят любовников, никогда им всецело не принадлежавших, без конца мечтают о приобретении буржуазного благополучия, к которому сами никак не могут приспособиться, но без которого не могут и жить. Они пробуют себя на двух десятках различных работ, сеют везде, где появляются, раздор и драму и, имея, как говорится, «все для того, чтобы быть счастливыми», счастья не знают по причине того, что нет у них достойного их общественного положения и не могут они заниматься профессией по призванию, не покрыв себя позором.
И однако именно среди таких вот женщин встречаются самые привлекательные.
Не надо путать куртизанку с проституткой. Путаницу в эти понятия внесли почтенные матроны. Екатерина Медичи, например, назвала Диану де Пуатье шлюхой.
Куртизанка же, напротив, является женщиной свободной; она мыслит себя таковой и хочет всегда свободной оставаться. Она во всяком случае намного свободнее женщин замужних.
Если ей и случается – в начале карьеры или в трудные минуты жизни – отдаваться за деньги мужчинам, которые ей совсем не нравятся, она всегда может сказать, что огромное число честных жен заключают подобные сделки каждый вечер в постелях с мужьями, которых они не любят, но которые обеспечивают их существование. Куртизанка живет за счет своих чар так же, как художник живет за счет своих картин, уступая их любителям; и куртизанка так же дарит свои чары друзьям. Но спутать ее с проституткой – это все равно что спутать полотно кисти Веронезе со стеной, покрашенной маляром.
Получение денег еще не значит, что женщина стала куртизанкой. Очень многие женщины, живущие на содержании у мужчин, являются всего лишь неудавшимися женами.
Куртизанка по природе своей не продажна. Она любит деньги, пока они дают ей власть, поскольку деньги позволяют ей быть королевой и потому что истраченные на нее состояния и происходящие из-за нее разорения являются атрибутами всенародного признания ценности ее особы. Роскошь для нее не только удовольствие, это ее достоинство, подтверждение ее ранга, как для принцев пышность.
Но ее, естественно, привлекает все королевское: талант, власть, рекорды атлетов, геройские поступки, слава, гениальность. Она – прирожденная спутница всего того, что одерживает верх и не повторяется.
Куртизанками становятся не в результате воздействия окружения, а по причине особого темперамента и глубокой натуры. Куртизанка может родиться как на ферме, так и в замке, как в буржуазной квартире где-нибудь в долине Монсо, так и в рабочем предместье. Из двух сестер, воспитанных в одинаковых условиях, одна может стать примерной женой, а другая – куртизанкой. Почему? Психоаналитики дадут на этот вопрос один ответ, а астрологи, возможно, другой. А для того чтобы получить исчерпывающий ответ, надо будет разгадать секрет хромосом.
Собрание сочинений в 19 томах. Том 5. Сладострастие бытия
Сладострастие бытия (сборник)
LE BONHEUR DES UNS
Не будучи уверен в том, что при нынешнем состоянии умов читательская аудитория сразу же и правильно поймет идею этого произведения, я полагаю, что должен дать читателю предварительное объяснение.
В данном романе я постарался рассмотреть вопрос о положении женщин, истинным общественным призванием которых является любовь, в обществе, которое не признает за ними это положение.
В Древнем мире женщины делились на две совершенно противоположные категории: они были либо матронами, либо куртизанками. И те и другие занимали одинаково известное и уважаемое положение в обществе.
В Египте времен правления фараонов куртизанки были частью духовенства наравне с певицами, танцовщицами и музыкантшами, и их часто путали. Объединенные в священные товарищества, они предназначались исключительно для священнослужителей, этих всесторонне образованных людей, которые предрешали поступки людей, ссылаясь на изменения, происходящие в космосе.
Хорошо известно, какое место занимали греческие куртизанки при писателях, художниках и государственных деятелях. Некоторые из них стали столь известными, что до нас дошли их имена. А ведь для того, чтобы эту известность завоевать, им приходилось выдерживать яростную конкуренцию и привлекать к себе общественное внимание.
Генералы могут прославиться только на войне. История Средних веков изобилует именами известных полководцев и предсказателей, но не дает нам имен куртизанок. Броня и сутана приводят к загрязнению как тела, так и ума, не располагая ни к искусству, ни к любви, ни тем более к искусству любви. И женщины, которые чувствовали, что призваны к чему-то другому, кроме материнства, имели весьма скудный выбор, скорее альтернативу: или искать приключений на войне, или же укрыться в монастыре в поисках приключений мистических.
Но когда передовые люди эпохи Возрождения взялись за дело облагораживания общества и избавления его от средневекового скотства, когда они стали пытаться откопать Платона из-под завалов Евангелий, когда они нарисовали изображение Гермеса Трисмегиста на каменных плитах храмов, – вот тогда положение куртизанки как естественного явления развития общества вновь проявилось в полном блеске.
Любовницы пап римских и кардиналов стали тем, чем были великие гетеры Древнего мира, а когда дважды король Генрих Третий, бросив один престол для того, чтобы занять другой, сделал остановку в Венеции, свой первый официальный визит он нанес самой известной куртизанке того времени, которая приняла его в окружении собственного двора и подарила ему специально ею для него сочиненный сонет. И только потом королем завладели матроны, отбившие его у «флейтисток».
Где же теперь куртизанки былых времен?
В Японии гейши, эти особы, специально обученные искусству нравиться и поддерживать компанию, продолжают объединяться в некую корпорацию. Они требуют к себе почтения, их тело не может быть предметом закулисных сделок, для них занятие любовью, не будучи обязательным атрибутом профессии, является как бы венцом изысканно-учтивой церемонии. Они принимают гостей у себя дома или же выезжают в другое место в городе, угощают чаем, поют, читают стихи, а потом, если гость проявит такое желание, могут согласиться заняться любовью.
В Индии в наши дни баядерка занимает положение, довольно схожее с тем, которое занимали в Древнем Египте священные гетеры. Они закреплены за определенным храмом, привязаны к определенному богослужению, но ведут себя точно так же, хотя и делают это тайком, на частных праздниках. Их дети мужского пола становятся музыкантами, а девочки, как и матери, баядерками. Если можно так выразиться, они, поколение за поколением, являются внебрачными детьми, и это, очевидно, связано со священной традицией, равно как и любовные услуги, которые они оказывают путникам. Их любовное искусство наполнено традициями, как традиционны и их позы и все жесты их танцев. И надо быть мужланами, такими, как мы есть или какими нас сделали, чтобы краснеть или улыбаться при виде эротических поз фигурок горельефов храмов, метафизический смысл которых остается для нас непонятным.
Неужели на Западе куртизанки выродились? Конечно же нет! Но в обществе, которое отказывается признать их существование, где такие женщины принуждены радоваться уже тому, что их терпят, где они живут если не вне закона, то по крайней мере в обстановке всеобщего порицания и довольно подлого презрения со стороны тех самых мужчин, которые так в них нуждаются, женщины устроились так, как смогли.
Они были фаворитками королей, пока им везло и были еще на свете короли, интриганками в периоды революционных потрясений, чаровницами во времена Директории, романтическими Лореттами, искательницами приключений первых лет покорения Нового Света, львицами времен Второй империи. Они цеплялись за всякие перемены в истории с упорством угнетенного меньшинства. По крайней мере те, у кого достало смелости, и те, кто взял на вооружение такое средство, как скандалы, которые сами же и провоцировали. Но у скольких других пропало призвание к свободной любви, которое было подавлено страхом перед осуждением общества!
Сегодня те женщины, в ком говорит естество куртизанки, те, что стараются любой ценой заниматься среди нас этим ремеслом, и являются чаще всего теми постоянно неуравновешенными, вечно неудовлетворенными созданиями, которые разводятся по шесть раз или же вообще не выходят замуж, ненавидят своих мужей, которых считают недостойными их верности, изводят любовников, никогда им всецело не принадлежавших, без конца мечтают о приобретении буржуазного благополучия, к которому сами никак не могут приспособиться, но без которого не могут и жить. Они пробуют себя на двух десятках различных работ, сеют везде, где появляются, раздор и драму и, имея, как говорится, «все для того, чтобы быть счастливыми», счастья не знают по причине того, что нет у них достойного их общественного положения и не могут они заниматься профессией по призванию, не покрыв себя позором.
И однако, именно среди таких вот женщин встречаются самые привлекательные.
Не надо путать куртизанку с проституткой. Путаницу в эти понятия внесли почтенные матроны. Екатерина Медичи, например, назвала Диану де Пуатье шлюхой.
Куртизанка же, напротив, является женщиной свободной; она мыслит себя таковой и хочет всегда свободной оставаться. Она во всяком случае намного свободнее женщин замужних.
Если ей и случается – в начале карьеры или в трудные минуты жизни – отдаваться за деньги мужчинам, которые ей совсем не нравятся, она всегда может сказать, что огромное число честных жен заключают подобные сделки каждый вечер в постелях с мужьями, которых они не любят, но которые обеспечивают их существование. Куртизанка живет за счет своих чар так же, как художник живет за счет своих картин, уступая их любителям; и куртизанка так же дарит свои чары друзьям. Но спутать ее с проституткой – это все равно что спутать полотно кисти Веронезе со стеной, покрашенной маляром.