декарбонизация экономики это что такое простыми словами
Декарбонизация экономики и энергетических систем
Актуальность декарбонизации энергетических систем возросла после вступления в силу Парижского соглашения по климату в 2016 г.
Актуальность декарбонизации энергетических систем выросла после вступления в силу Парижского соглашения по климату в 2016 г.
Эффект глобального изменения климата связывают с ростом концентрации CO2 в атмосфере.
Рост содержания СО2 в атмосфере связан с началом индустриальной революции, когда основным энергоносителем стал уголь.
Парижское соглашение, ратифицированное 174 странами, направлено на то, чтобы снизить глобальное повышение температуры на уровень 2 о С выше доиндустриального уровня.
Повышение температуры на 2 ° C соответствует росту уровня моря на 6 метров, так что нужно торопиться.
В ходе развития мировая экономика пережила несколько энергетических переходов, переходя от древесного угля к каменному угля, затем доминировала нефть, а сейчас стремительно развивается потребление природного газа.
Ранее при энергопереходах руководствовались удобством и конкурентоспособностью затрат, то ныне важными становятся экологические аспекты выбора энергоносителей.
Перед лицом глобального климатического кризиса Мировой нефтегаз разворачивается к низкоуглеродному будущему.
В каждой стране в настоящее время наблюдается существенный сдвиг в сторону ВИЭ как экологически устойчивой и благоприятной для климата альтернативы для создания энергии.
По данным МЭА 2017, промышленное тепло составляет 2/3 промышленного спроса на энергию и почти 1/5 мирового потребления энергии.
Это и создает один из наиболее существенных выбросов CO2, поскольку большая часть промышленного тепла поступает от сжигания ископаемого топлива.
Декарбонизация этого сектора ТЭК требует больших изменений, особенно для высокотемпературного промышленного тепла.
Нынешний уровень технологий не позволяет отказаться от использования традиционных энергоносителей: угля, нефти, природного газа.
Однако повысить эффективность их использования с целью снижения выбросов возможно уже сейчас.
Полная декарбонизация энергосистем является единственным решением для стабилизации климата.
На практике для достижения 0 чистых выбросов необходимо перейти на чистые источники энергии и перейти с ископаемого топлива на электроэнергию.
Электричество все чаще становится «топливом» выбора в странах, которые больше полагаются на более высокие технологии, услуги и цифровые технологии.
Его доля в мировом конечном потреблении приближается к 20% и будет расти дальше.
Декарбонизация. Что это?
В современном мире экономическая деятельность компаний и государств напрямую зависит от климатических изменений, которые с каждым годом становятся всё существеннее. Эксперты верят в то, что рынок в будущем будет подчиняться только тем, кто сможет своевременно внедрить «зелёные» технологии, так как традиционные энергокомпании вскоре могут лишиться лидерства.
1. Что такое декарбонизация простыми словами
Декарбонизация (от англ. «decarbonization») — это комплекс мероприятий, направленных на снижение количества выбросов парниковых газов, которые образуются в процессе сжигания ископаемого топлива. На данный момент в мире действуют глобальные температурные стандарты. Их соблюдение в будущем будет зависеть от качества декарбонизации.
Один из основных способов снижения вредных выбросов, это переход на электрический транспорт и модернизация производств по выработке металлургических производств и связанных с химической промышленностью. Декарбонизация характеризуется повышением роли низкоуглеродной энергетики. Одновременно с этим, ископаемое топливо должно использоваться крайне редко. Также сюда входит использование возобновляемых источников энергии, это может быть солнечная энергия, ветровая или геотермальная.
Сокращение использования ископаемого топлива также может произойти на фоне масштабного перехода на электромобили или авто на водородных двигателях. Если углеродоемкость в таких секторах как энергетический и транспортный снизится, это поможет быстрее достигнуть главных характеристик, близких к нулевым выбросам, что соответствует государственным стандартам.
2. Причины декарбонизации
Власти большинства развитых государств проявляют повышенную озабоченность чрезмерными выбросами в атмосферу углекислого газа только последние 10-15 лет. Это происходит, так как наблюдаемые сейчас глобальные изменения климата тесно связаны с концентрацией CO2 в атмосфере.
Все эти изменения спровоцированы деятельностью человека. Резкий скачок содержания CO2 в атмосфере произошел после «промышленной революции». В то время, основным топливом являлся уголь. Постепенно ситуация ухудшилась, что заметно отразилось на сегодняшнем состоянии климата. Поэтому и возникла необходимость в декарбонизации.
Снизить количество выбросов можно за счет применения таких мер как:
Использование «зелёных» источников для снижения удельных выбросов CO2 на единицу энергии;
Повышение энергоэффективности (речь идёт о повышении показателей более чем на 20%. В Противном случае, это будет бесполезным);
Переход на безуглеродные источники энергии.
Следует воздействовать на проблему целенаправленно, чтобы эффективно снижать нагрузку окружающую среду. Но, не стоит забывать о проблемах, которые могут произойти в процессе перестройки энергетических систем и экономики. Декарбонизация не подразумевает моментальный отказ от привычных для человека источников энергии, то есть ископаемых углеводородов.
3. Что входит в планы зарубежных партнёров
Более 150 государств уже успели предоставить свои планы по декарбонизации на период до 2030 года. Например, Париж обещает исключить из рынка и дорог внутри страны автомобили, работающие на дизельных двигателях. Правительство Франции собирается реализовать этот план до 2040 года.
Также местные власти хотят пересадить своих граждан на полностью электрические и гибридные электрические модели автомобилей. Постепенно происходит переход к возобновляемым источникам энергии. На данный момент, они являются производителем 25-30% энергии во всём мире.
Ставится вопрос о парниковых газах, которые выбрасывают электростанции, работающие на ископаемом топливе. Количество вредных веществ можно снизить благодаря внедрению технологий улавливания, и в дальнейшем хранения углеродных выбросов (CCS). Сегодня в мире работает 20 крупномасштабных объектов CSS и ещё большее количество находится в процессе строительства.
4. Ситуация с декарбонизацией в РФ
Если сравнивать с другими странами мира, низкоуглеродная перспектива РФ кажется достаточно размытой. Если сравнивать с периодом 1990-2002 года, вредные выбросы сократились больше чем наполовину. На сегодняшний день дела обстоят хуже, но не существенно. Количество выбросов по сравнению с 1990 годом возросло всего на несколько процентов.
4 ноября 2020 года президентом был подписан указ «О сокращении выбросов парниковых газов». На его основании была поставлена новая цель, сократить выбросы на 30% к 2030 году. Но, несмотря на такое стремление к сбережению окружающей среды, никто из зарубежных партнёров России не воспринял это всерьёз.
Это объясняется тем, что общая цель по увеличению эмиссии и воплощения в жизнь проектов, касающихся снижения выбросов, взаимоисключают друг друга. Зарубежные инвесторы не заинтересуются подобными проектами. Ситуация, при которой где-то нужно увеличить, а где-то уменьшить, является противоречивой признанным международным сообществом принципам экологической целостности.
Сегодня практически все стратегии и планы РФ в энергетике связанны с ростом потребления и соответственно добычи газа, нефти и угля. Это говорит о том, что выбросы парниковых газов также увеличатся. Поэтому, о внедрение «зелёных технологий» пока не может быть и речи. Отсутствие внутреннего регулирования и установленной цены на CO2 не убережет РФ от пограничного налога с ЕС, а также в других государствах.
То же самое ожидает «Аэрофлот» и остальные авиакомпании, которым придётся заниматься получением квоты на международные перелеты и вместе с этим оплачивать и отчитываться за количество выбросов CO2. Говоря о международных морских перевозках, это также объект углеродного регулирования. По мнению экспертов, установление внутренних цен на углерод, это более выгодный путь, если сравнивать с оплатой за выбросы при международных перевозках.
Так деньги будут оставаться внутри страны. Также это является одним из инструментов внедрения программы по модернизации экономики. Но, на данный момент власти не считают необходимым вносить какие-либо существенные изменения в этом вопросе. При этом, остальные страны, экономика которых зависит от ископаемого топлива, придерживается аналогичной стратегии ведения дел на международной арене.
5. Почему декарбонизация так важна
После того, как приоритетность декарбонизации была определена окончательно на основании изложенной в Парижском соглашении требованиях, Великобритания пообещала сделать всё необходимое для достижения нулевых чистых выбросов к 2050 году. После того, как в парламенте была объявлена информация о чрезвычайной климатической ситуации, сотрудники комитета по изменению климата порекомендовали, сделать всё возможное для того, чтобы достижение нулевого уровня выбросов парниковых газов стало не только возможным, но и рентабельным.
Быстрый переход к альтернативным источникам энергии на данный момент необходим, поскольку с каждым годом транспортный сектор нуждается во всё большем количестве электроэнергии. В связи с этим, повышение уровня энергоэффективности сегодня является приоритетным в вопросе улучшения качества воздуха и урегулирования глобальной температуры.
6. Водород как топливо будущего
Как известно, при замене природного газа водородом в качестве источника энергии, это не приводит к снижению парникового эффекта, но только если пар, образующийся после сжигания газа с содержанием водорода не конденсировать. Это одна из разновидностей топливных элементов, в которых выработка энергии происходит за счёт химической реакции, так как из топливных элементов вместе электрической энергией происходит образование пара.
Также стоит учесть ряд минусов водорода:
Кроме этого, стоит учесть, что переход к водородной энергетике должен происходить на фоне проработки технологии, позволяющей снизить выбросы в атмосферу не только углекислого газа, а и водяного пара.
Заключение
Одна из главных задач декарбонизации заключается в поиске способов, позволяющих транспортировать полученную энергию на большие расстояния с минимальными финансовыми потерями. Большинство стран уже начали адаптацию экономики под новые стандарты. Но, о полной декарбонизации говорить ещё слишком рано, для этого понадобится ещё несколько десятков лет.
Декарбонизация открывает новые возможности для газового сотрудничества
Почти два года назад председатель Европейской комиссии Урсула фон дер Ляйен представила «Европейский зеленый курс». Она приравняла этот проект, ставящий амбициозную задачу — обеспечить более эффективную защиту климата без ослабления экономики, к американской программе по высадке человека на Луну. Достижение намеченных «Зеленым курсом» целей должно сопровождаться развитием многопланового международного сотрудничества в сфере охраны климата, устойчивого развития и экологически безопасной энергетики. Мы в Wintershall Dea считаем Россию одним из ключевых партнеров на этом пути.
В начале ноября международное сообщество собралось на климатической конференции ООН в Глазго (COP26), чтобы внести коррективы в политику по защите климата для ограничения роста глобальной средней температуры полутора градусами Цельсия. Газовая отрасль поддерживает решительные действия в этом направлении. Обновленная политика в сфере охраны климата должна сосредоточиться на всех эффективных и испытанных на практике мерах, в частности использовании природного газа, улавливании и хранении углекислого газа (УХУ) и внедрении водородных технологий — это решения, которые работают. При этом нельзя отказываться от экономической эффективности и снижать уровень обязательств по обеспечению надежности поставок.
Газ способен помочь в достижении климатических целей
У газовой отрасли есть желание защитить климат и ускорить декарбонизацию, а также развивать необходимые для этого технологии. Мы, ее представители, уверены, что газ будет играть важнейшую роль в достижении целей COP26, и преобразовываем нашу деятельность, чтобы обеспечивать климатическую нейтральность, поставляя на рынок природные, низкоуглеродные и возобновляемые газы. Одновременно мы предлагаем решения для низкоуглеродной энергетики будущего — от водорода и УХУ до биогенного сжиженного нефтяного газа и топливных элементов.
В связи с COP26 представители отрасли обратились к Европейской комиссии с призывом создать инклюзивную политическую базу, которая бы способствовала развитию производства всех видов чистого водорода и широкому внедрению технологии УХУ. Это, в свою очередь, позволит обеспечить конкурентоспособность европейской промышленности и создать высококвалифицированные рабочие места в Европе. Более того, нам необходима стратегия по УХУ, способствующая общественному признанию этой технологии и стимулирующая ее более широкое внедрение.
Необходимо сохранить и обеспечить роль природного газа в качестве переходной технологии. Лучшего дополнения к растущему использованию возобновляемых источников энергии не найти, да и многие государства — члены ЕС будут нуждаться в газе в ближайшие десятилетия по мере постепенного отказа от угля.
Российско-европейская повестка в сфере охраны климата
Энергетическое партнерство с Россией по-прежнему остается важнейшей опорой для энергетики Европы, а российский газ — высококачественным и надежным источником энергии для нашей экономики.
Реализация «Зеленого курса» создает новые возможности для сотрудничества между ЕС и Россией. Существует множество перспективных областей для развития такого взаимодействия. На первом этапе это касается инвестиций в научные исследования, поскольку декарбонизация требует перехода мировой экономики на новый технологический уровень. Две ключевые области с многообещающим потенциалом — УХУ и водород.
Развитие водородной энергетики в ЕС происходит в рамках «Водородной стратегии», утвержденной Европейской комиссией в 2020 году в качестве части «Зеленого курса». В России соответствующим программным документом является национальная концепция развития водородной энергетики, утвержденная в 2021 году. Совместные европейско-российские проекты по производству и транспортировке «голубого» и «бирюзового» водорода, получаемого из природного газа, обладают огромным потенциалом. В настоящее время Wintershall Dea обсуждает проекты в этой области с «Газпромом».
Первые проекты по улавливанию углекислого газа УХУ, которое может стать ключевой технологией для решения проблемы изменения климата, — еще одно направление наших обсуждений с российскими партнерами. УХУ предполагает улавливание CO2, например на электростанциях или промышленных объектах, и его долгосрочное хранение в подземных геологических структурах, таких как истощенные нефтяные и газовые месторождения на континентальном шельфе.
УХУ обеспечивает доказанную на практике и доступную по стоимости декарбонизацию отраслей, в которых трудно или невозможно избежать выбросов CO2, в частности в сталелитейной промышленности. В Германии 85 тыс. человек заняты непосредственно в этой отрасли и еще 4 млн — в смежных. Использование УХУ при производстве стали поможет обеспечить конкурентоспособность сталелитейной промышленности в течение ближайших десятилетий.
Некоторые европейские страны уже приступают к реализации первых проектов по внедрению УХУ. Одна из них — Дания. Там Wintershall Dea наряду с INEOS Oil & Gas Denmark и 30 другими компаниями и организациями выступает в составе консорциума, реализующего проект «Гринсэнд», который в будущем позволит обеспечивать безопасное хранение 8 млн т CO2 в год, что эквивалентно четверти всех выбросов Дании.
Это лишь один пример того, как европейские и российские предприятия могут использовать совместные активы и опыт, чтобы освоить новые направления деятельности и внести вклад в декарбонизацию экономики. Совместная разработка благоприятных для климата технологий будет выгодна обеим сторонам: Европа сможет достичь целей «Зеленого курса», а Россия — укрепить конкурентоспособность своих предприятий на европейском рынке.
Декарбонизация как инструмент конкурентной борьбы против российских компаний
Декарбонизация мира послужит инструментом конкурентной борьбы против российских компаний, говорится в обзоре Ernst & Young. Без участия государства компании с этим не справятся
«Стоит признать, что стадия отрицания декарбонизации на ключевых рынках сбыта у регуляторов и компаний СНГ прошла в регионе активно идет работа над нормативно-правовой базой с целью адаптации к меняющейся рыночной конъюнктуре», – отмечает Ernst & Young (EY) в обзоре «Нефтегазовая отрасль СНГ и глобальная климатическая повестка». Но дальше оптимизм аналитиков снижается.
Конкурентная борьба
Планируемое к внедрению в ЕС с 2023 г. трансграничное углеродное регулирование, по сути, новый налог на импортируемую продукцию и направлено на «защиту европейских производителей на фоне роста климатической нагрузки на них, а также сбор средств для дополнительного финансирования процесса декарбонизации», признают авторы обзора: «По нашим оценкам, Россия в худшем случае может потерять в совокупности около 15 млрд евро к 2030 г.». Кроме того, этот механизм не соответствует нормам ВТО, «но ЕС намерен сгладить данный риск в финальном документе». И в целом такая практика будет распространяться и дальше, прогнозирует EY: «Все чаще в США заявляют об интересе к инструменту климатического регулирования импорта. В целом в рамках сложившейся модели рынка «ни России, ни другим странам СНГ декарбонизация невыгодна, особенно на этапе постковидного восстановления экономик и такого долгожданного роста цен на сырьевые товары, которые, по оценкам ведущих инвестбанков с Уолл-стрит, входят в пятый суперцикл за 100 лет». «Да, можно говорить о несправедливых правилах конкуренции», – признают авторы обзора.
Текущая климатическая повестка сейчас является примером того, как с помощью популистских лозунгов можно переписать мировую систему торговли, категоричен ведущий аналитик Фонда национальной энергетической безопасности Игорь Юшков. «Придумывается какая-то угроза глобального масштаба, в данном случае климатическая, и начинает отстаиваться. Те, кто с ней не согласен, облагаются дополнительной нагрузкой», – отмечает он.
Чем опасен СО2 и как с ним будут бороться
Европейцы считают ископаемое топливо менее экологичным, чем ВИЭ, и призывают иностранный бизнес быть более ответственным, говорит Юшков: «Европейцы долгие годы занимались развитием возобновляемых источников энергии, которые являются очень дорогими и не выдерживают конкуренции с ископаемыми источниками энергии. Теперь с учетом климатической повестки гораздо проще ввести налог за углеродный след от ископаемого топлива, чтобы уравнять его себестоимость с ВИЭ». Трансграничное углеродное регулирование для ЕС и США становится способом борьбы за сохранение своих рынков и частью протекционистской политики, согласна управляющий партнер аналитического агентства WMT Consult Екатерина Косарева. «Из-за отсутствия достаточного количества углеводородных ресурсов в самой Европе европейцы были вынуждены искать альтернативные источники энергии, которые ощутимо дороже традиционных нефти, газа и угля. Чтобы уравнять себестоимость ВИЭ и традиционных источников энергии, и был придуман углеродный налог», – отмечает она.
Российскую экономику в целом ожидает «сложный компромисс между признанием глобальных принципов экологической, социальной и управленческой ответственности и реалиями углеродоемкой экономики». Наиболее подверженной климатическому воздействию окажется нефть. При сохранении статус-кво BP считает, что пик потребления нефти в мире был уже пройден в 2019 г., хотя ОПЕК ожидает его к 2040 г., а Международное энергетическое агентство (МЭА) – после 2030 г. Руководитель департамента аналитических исследований Bank of America Merrill Lynch в России Карен Кастанян на энергетической панели ПМЭФ-2021 обращал внимание, что энергопереход часто не принимает во внимание участие в этом процессе развивающихся стран, которые сейчас растут. «Подумайте: с каким ростом потребления мы столкнемся к 2050 г., когда мировая экономика будет в 2-3 раза больше. Подумайте, во сколько увеличится потребление через 10 лет, если мы уже сейчас меняем мобильные телефоны каждый год», – говорил он.
Подходы, которые демонстрируют транснациональные нефтегазовые гиганты, не всегда применимы в России, отмечают в EY. «Потенциал развития возобновляемой энергетики на большей части территории СНГ относительно низок»: строительство ВИЭ в России требует более существенных затрат, чем традиционная генерация, а отсутствие масштабного локального производства и необходимость импорта ВИЭ-технологий «увеличивают риски технологической безопасности». Как и в странах Персидского залива, обеспеченных дешевым сырьем, паритет себестоимости ВИЭ и хранения централизованно производимой энергии может наступить не ранее чем через 10 лет, говорят аналитики EY.
«Сжиженный природный газ (СПГ) актуален для тех, кто обеспечен запасами природного газа и готов осуществлять масштабные инвестиции в строительство новых объектов и развитие инфраструктуры Однако по мере снижения спроса на газ за горизонтом 2040 г. компаниям придется сфокусироваться на повышении своей эффективности и конкурентоспособности».
«Беспроигрышным вариантом» для нефтегазовых компаний СНГ аналитики EY считают операционную декарбонизацию – то есть мероприятия по снижению выбросов СО2 в процессе традиционной для нефтегазовых компаний деятельности. Например, речь должна идти о минимизации утечек метана (в частности, на заброшенных скважинах), негативное воздействие которого на климат в 26–28 раз выше, чем у диоксида углерода. «Также стоит проработать вопрос по сокращению объемов сжигания попутного газа»: несмотря на действующее с 2012 г. постановление об утилизации 95% ПНГ, средний показатель по России – 82,6% в 2020 г. Но в долгосрочной перспективе нефтегазовым компаниям СНГ, включая и российские, потребуются другие, более эффективные технологии – такие как улавливание и хранение углерода (УХУ), считают в EY.
Поймать углерод
«МЭА рассматривает УХУ как единственный способ прямого сокращения выбросов», – говорится в обзоре. Для достижения климатических целей, по расчетам МЭА, объем улавливания и хранения СО2 к 2050 г. должен достичь 4,6 Гт CO2-эквивалента в год. Для сравнения, в прошлом году в мире работало только 27 проектов УХУ общей мощностью около 40 млн т. В документе также отмечается, что УХУ – необходимый этап для перехода к водородной экономике, в частности, организации глобального производства зеленого водорода путем электролиза воды с применением энергии из ВИЭ. Пойманный углерод также будет использоваться для закачки в пласт с целью повышения нефтеотдачи на месторождениях (СО2-МУН).
Проекты в сфере улавливания, хранения и использования углекислого газа являются чрезвычайно капиталоемкими и без мер по регулированию отрасли или прямой господдержки осуществить их крайне сложно, согласен аналитик по газу Центра энергетики МШУ «Сколково» Сергей Капитонов. Он также ссылается на международный опыт стимулирования таких проектов, приводя в пример США и ЕС. В частности, первый в мире трансграничный проект хранения СО2 (Northern Lights на норвежском шельфе) стоимостью около 6,9 млрд норвежских крон ($830 млн по текущему курсу) был на 75% профинансирован из правительственных фондов, лишь четверть приходилась на вклад компаний-операторов, говорит Капитонов.
Углеродный менеджмент
Российским нефтегазовым компаниям важно уже сейчас иметь свою оценку размера углеродного следа, принимать обязательства по его сокращению, а также финансировать соответствующие научные разработки, считает Капитонов. При этом руководитель дирекции юридической фирмы Vegas Lex Кирилл Никитин отмечает, что в России уже сейчас действуют некоторые преференции для организаций, инвестирующих в развитие технологий декарбонизации: снижение платы за негативное воздействие на окружающую среду для компаний, использующих наилучшие доступные технологии (НДТ), компенсация государством части расходов на экологическую модернизацию производства и др.
«В России в промышленном масштабе технологии улавливания углерода пока не используются, но российские нефтегазовые компании самостоятельно предпринимают существенные усилия по сокращению выбросов парниковых газов, – заявил «Ведомостям» представитель Минэнерго. – В планах на 2021 г. у всех крупнейших российских нефтегазовых компаний запланированы мероприятия по изучению технологий, большинство имеют средне- и долгосрочные цели по снижению углеродного следа, некоторыми компаниями уже осуществляются проекты закачки CO2 в пласт для повышения давления и связанного с этим увеличения добычи нефти и газа, а также рассматривается создание инфраструктуры для улавливания, транспортировки и хранения углерода».
«Государство заинтересовано в формировании условий для создания отрасли, в связи с этим в рамках проекта правительства по технологиям обращения с СО2 запланировано разработать системообразующие документы, направленные на развитие отрасли по улавливанию, транспортировке, хранению и использованию углерода, а также соответствующие меры поддержки», – добавил представитель Минэнерго.
В Минпромторге «Ведомостям» сообщили, что ведомство совместно с российскими машиностроителями и компаниями ТЭК прорабатывает вопрос внедрения технологии улавливания и хранения CO2 в производственные цепочки, а также необходимость распространения на нее механизмов государственной поддержки. В Минфине переадресовали запрос «Ведомостей» в Минэнерго, в Минэкономразвития на запрос не ответили.
В «Роснефти» заявили «Ведомостям», что уделяют особое внимание управлению выбросами парниковых газов. В частности, компания стала первой ВИНК в России, которая разработала и утвердила комплексный план по углеродному менеджменту до 2035 г. Он предусматривает снижение выбросов на 20 млн т CO2-эквивалента, в том числе сокращение на 30% интенсивности выбросов в нефтегазодобыче и снижение выбросов метана, а также нулевое сжигание попутного газа. Флагманский проект компании «Восток ойл», по данным компании, уже предусматривает полную утилизацию попутного газа.
Кроме того, в компании работают над проектами по улавливанию, хранению и использованию углерода, а также выпуску углеродно-нейтрального водорода (в прошлом году на предприятиях «Роснефти», включая зарубежные, было произведено около 400 000 т). В феврале 2021 г. соглашение о возможности сотрудничества в этой области компания подписала с британской BP.
В «Новатэке» также ведут учет выбросов загрязняющих веществ и принимают меры по их минимизации, а также анализируют общемировые тенденции в части декарбонизации, сообщили в компании. При этом стратегия «Новатэка», по словам его представителя, учитывает возрастающую роль СПГ, который является «экологичной альтернативой» традиционным ископаемым видам топлива. Цель компании – до 2030 г. снизить выбросы парниковых газов при производстве СПГ на 5% к уровню 2019 г., в сегменте добычи газа – на 6%, выбросы метана должны сократиться на 4%. Сегодня рассматривается проект строительства газохимического комплекса в районе порта Сабетта по производству низкоуглеродного аммиака, водорода, а также других продуктов газохимии, напомнили в компании.
В «Русгаздобыче» сообщили, что компания с самого начала проектирования газохимического комплекса в составе предприятия по переработке этансодержащего газа в Усть-Луге решила использовать сырье с наименьшим углеродным следом на 1 т продукции. Там также добавили, что технология улавливания углекислого газа и закачка его в скважины со стабильным и растущим дебитом (объем газа, поступающий за единицу времени. – «Ведомости») «экономически и технологически неоправданна», но в настоящее время разрабатываются перспективные технологии увеличения дебета из истощенных газовых месторождений путем закачки CO2.
В «Газпроме», «Газпром нефти», «Татнефти», «Сургутнефтегазе», «Лукойле» и «Русснефти» на запросы не ответили.