камо грядеши книга о чем генрик сенкевич
Камо грядеши?
Рим времён императора Нерона, погрязший в преступлениях и разврате. К Петронию — писателю, эстету, ценителю роскоши и наслаждений, «арбитру изящества», приближённому Нерона — является племянник, молодой и прекрасный воин, патриций Марк Виниций. Юноша рассказывает, что, возвращаясь в Рим с войны против парфян, он повредил руку и его, раненого, взял к себе в дом седовласый полководец Авл Плавтий. Там Виниций пленился юной Лигией, похожей на хрупкую темноволосую голубоглазую нимфу. Она — дочь царя лигийцев, которые живут в далёких северных лесах, и звали её на родине Каллиной. Ребёнком попала она в Рим как заложница и выросла в доме благородного Авла и его верной, добродетельной жены Помпонии. Относясь к Лигии, как к родной дочери, они воспитали её чистой, целомудренной и ничуть не похожей на распутных римлянок. Говорят, сама моложавая, красивая, спокойная и печальная Помпония — христианка, но Петроний, например, в это не верит: всем известно, что христиане — страшные злодеи, Помпония же, лицо которой словно излучает свет, злодейкой быть никак не может.
В доме у Авла Виниций наговорил Лигии много пылких слов, и в сердце девушки вспыхнуло ответное чувство. Но она почему-то нарисовала на песке рыбу. Потерявший голову Виниций готов жениться на Лигии. Но Петроний рассказывает Нерону, что Виниций влюбился в худосочную заложницу-лигийку. Слова эти сразу отвращают самого императора от девушки — и он обещает Петронию забрать её во дворец и отдать Виницию.
Во дворец Лигию сопровождает великан и силач Урс, лигиец, попавший в Рим вместе с маленькой царевной и, как и она, ставший здесь христианином. Вечером трепещущую от страха девушку ведут на пир. К радости Лигии место рядом с ней занимает Виниций. Вскоре, опьянённый страстью и вином, он начинает пылко целовать красавицу, шепча, что завтра Нерон отдаст её ему. Подоспевший Урс отшвыривает Виниция и уносит испуганную девушку из пиршественной залы.
Лигия рыдает. Она не желает становиться наложницей Виниция. Лучше нищета, чем роскошь и бесчестье! Лигия решает бежать.
Узнав об исчезновении Лигии, Виниций в бешенстве убивает старого раба, вынянчившего его. Впервые в жизни кто-то посмел воспротивиться желаниям юного патриция! Обезумев от любви и отчаяния, Виниций разыскивает Лигию. Петроний, сочувствуя племяннику, готов подарить ему свою прекрасную рабыню, золотоволосую гречанку Эвнику. Но та столь страстно молит не отсылать её из дома, что изумлённый Петроний понимает: девушка влюблена в него самого! И преданность Эвники трогает его сердце. Эвника приводит хитрого грека Хилона — пьяницу и краснобая, мошенника, соглядатая и доносчика, который берётся найти Лигию. Узнав, что девушка рисовала на песке рыбу, человек этот, похожий на обезьяну и лису одновременно, отправляется на поиски.
Вскоре он выясняет, что рыба — тайный знак христиан. Прикинувшись христианином, Хилон проникает в их среду и встречает лекаря Главка, семью которого в своё время выдал разбойникам, а самого оставил умирать на дороге. Теперь Хилон боится, что Главк опознает его, и пытается натравить на лекаря другого христианина, простодушного силача Урбана, которому говорит, будто Главк — шпион императора. По тому, как вздрагивает гигант, когда Хилон случайно упоминает имя Лигии, хитрый грек понимает: Урбан — это Урс!
В Рим пребывает апостол Петр. На его ночную проповедь собираются все христиане города. Хилон ведёт туда Виниция, который надеется встретить там Лигию. Апостол Петр поражает юношу простотой и величием. Лицо старца светится такой силой убеждения, какая присуща одной лишь истине. Но проповедь Петра — это отрицание всей привычной Виницию жизни. Однако рассказ о распятии и воскресении Христа потрясает молодого патриция. И он вдруг понимает, что христианка Лигия никогда не станет его наложницей. Увидев Лигию в толпе, Виниций любуется одухотворённой красотой девушки и осознает, что против её веры вся его сила и отвага — ничто.
Отправившись после проповеди вслед за Лигией, Виниций врывается в её жилище и пытается унести девушку, но Урс обрушивает на голову патриция свой могучий кулак.
В бедной каморке Лигии лекарь Главк врачует Виниция. Сама Лигия нежно ухаживает за юношей. Тот счастлив; не желая покидать любимую, он решает остаться у христиан и посылает за Хилоном — единственным, кому известно, где сейчас Виниций. Увидев Хилона, Главк узнает в нем негодяя, погубившего всю его семью, а Урс — старца, который натравливал его на Главка. Хилон завывает от ужаса, но появившийся апостол Петр отпускает грека с миром: Главк и Урс прощают врага своего.
Потрясённый Виниций размышляет о доброте и милосердии христиан. Потом он впадает в забытье, и чудится ему, что Лигия ведёт его туда, где сияет солнце.
Через несколько дней Виниций чувствует, что страсть его сменяется глубокой истинной любовью. Но истерзавшаяся Лигия, не смея любить язычника с волчьим римским сердцем, решает расстаться с юношей.
Виниций возвращается в свой дом, но все вокруг кажется юноше пустым и ничтожным. Он тоскует по Лигии — и часто вспоминает об удивительном человеке, с которым познакомился у христиан, — о Павле из Тарса. «Каждое слово его превращает в прах все основы нашего мира», — думает юноша. Душа его меняется. Ему теперь отвратительно распутство римской знати, и на роскошном пиршестве он отвергает домогательства императрицы Поппеи. Та исчезает, зловеще смеясь. Виниций же мечтает о Лигии. Неожиданно к нему приходит оборванный Хилон и заявляет, что из горячей любви к христианам вновь выследил их всех. Разгневанный подлостью грека, Виниций велит его высечь; потом стонущий Хилон ведёт юношу к новому жилищу апостолов. Там Виниций просит у Петра и Павла руки Лигии и обещает, что постарается понять и принять учение Христа. Обрадованный Петр благословляет влюблённых.
А обезумевший Нерон грезит о великом пожаре — и вскоре приспешники императора поджигают Рим. Ища Лигию, Виниций в отчаянии мечется по объятому пламенем городу. С трудом выбравшись в тлеющей тунике из моря огня, юноша натыкается на Хилона, который советует ему искать Лигию и Петра в одной из подземных молелен христиан. Виниций спешит туда и видит множество отчаявшихся людей, которых успокаивает ласковым словом апостол Петр. Заметив ослабевшего от пережитых ужасов Виниция, Петр ведёт его к Лигии. Упав на колени, юноша горячо благодарит Господа, и Петр, которого полюбил Виниций всем необузданным сердцем своим, крестит молодого патриция в бедной хижине землекопа.
Народ клокочет от гнева. Чтобы спасти императора и себя, патриции пускают слух, будто город подожгли христиане. Карая «злодеев», Нерон собирается устроить для черни зрелище, которое будут вспоминать в веках. Поппея тайно приводит к императору Хилона; тот готов выдать всех христиан — и прежде всего Виниция с Лигией. О, Хилон страшно отомстит Виницию за порку!
Петроний предупреждает племянника о том, что готовятся гонения на христиан. С каким удовольствием расстроит «арбитр изящества» планы этой обезьяны-Нерона! Но Виниций не успевает спасти Лигию: девушку уводят в тюрьму. Петроний понимает: это месть Поппеи, которую Виниций отверг ради Лигии. Юношу же не схватили потому, что хотят насладиться его страданиями, истязая Лигию у него на глазах.
Чернь охвачена жаждой крови, брошенные в темницу христиане — жаждой мученичества. Страдания Виниция превышают силы человеческие. А святой Петр получает откровение: в сём граде сатаны хочет Христос основать столицу Свою!
А император решает устроить Виницию «весёлую свадьбу». И вот белый как мел юноша видит, что на арену выталкивают Урса, а потом выпускают огромного тура, к рогам которого привязана обнажённая Лигия. Урс хватает тура за рога и сворачивает ему шею. Публика ревёт от восторга, и Нерон, испугавшись толпы, дарует Урсу и Лигии жизнь и свободу.
В доме Петрония Лигия и Виниций умоляют исстрадавшегося Петра покинуть Рим. «Надлежит мне идти вслед за стадом моим», — отвечает старец, но все же христианам удаётся убедить его, что должен он сеять семена истины в других городах и весях. И Петр уходит из Рима — но на Аппиевой дороге является ему Христос. «Quo vadis, Domine?» («Куда идёшь ты, Господи?» (лат.)) — вопрошает апостол и слышит в ответ: «Раз оставляешь ты народ мой, иду я в Рим, на новое распятие».
Потрясённый Петр возвращается в Рим. Вскоре апостолов бросают в темницу. Но когда ведут избитого Петра на казнь, шествует он как победитель и, окидывая взглядом Рим, шепчет: «Ты искуплен, ты мой!»
Столь же спокойно идёт в тот же день на казнь и Павел. Он знает, что посеянное им уже никогда не развеет вихрь злобы.
Виниций и супруга его Лигия мирно живут на Сицилии. Они любят друг друга, веруют — и безмерно счастливы.
А Петроний обречён. Нерон все глубже погружается в гнусное распутство, и «арбитр изящества» теперь лишь мешает императору. Он собирается послать Петронию смертный приговор, но тот решает сыграть с Нероном последнюю шутку. На роскошном пиру, в окружении друзей, под чарующую музыку он вскрывает себе вены. Вместе с ним умирает и прекрасная Эвника, отказавшаяся жить без любимого. Перед смертью Петроний посылает Нерону насмешливое письмо, в котором пишет, что готов простить императору все преступления и убийства, но глубоко презирает его за скверные стихи. Гости, глядя на прекрасные мраморно-белые тела бездыханных Петрония и Эвники, понимают: погибло единственное, что ещё оставалось у старого мира, — поэзия и красота.
А из почвы, пропитанной кровью и слезами, тихо, но неуклонно подымаются всходы посеянных Петром семян.
Давно ушёл в прошлое Нерон, а базилика Петра на Ватиканском холме доныне царит над Римом и миром. Близ же древних Капенских ворот стоит небольшая часовня с полустёртой надписью: «Quo vadis, Domine?»
Что скажете о пересказе?
Что было непонятно? Нашли ошибку в тексте? Есть идеи, как лучше пересказать эту книгу? Пожалуйста, пишите. Сделаем пересказы более понятными, грамотными и интересными.
Послесловие к роману «Камо грядеши»
Мастерское перо автора «Камо грядеши» уводит нас в Рим времен императора Нерона (64–68 гг. по Р.Х.), живописуя события и лица этой столь важной для истории христианства эпохи. Писательская интуиция воспроизводит ту давно отошедшую от нас реальность столь достоверно, что позволяет нам самим стать если не непосредственными участниками драмы, то ее очевидцами и свидетелями. Этим и отличается простое знание фактов — а они нам по большей части известны хотя бы из истории христианской Церкви, – от непосредственного переживания их, которое дарит художественная литература. Можно сказать, что наши умозрительные представления претворяются с ее помощью в экзистенциальное переживание и соучастие, становятся фактом нашего внутреннего опыта. Именно он, этот опыт приобщения к художественной реальности, может помочь нам ответить на те внутренние вопрошания, которые со времен Боговоплощения до наших дней будоражат человеческий ум.
Когда читаешь в романе Г. Сенкевича подробные и скрупулезные, явленные крупным планом описания пиров и ристалищ, дворцов и форумов, капищ и цирков, оргий и жертвоприношений, легионеров и гладиаторов, патрициев и философов, шикарных блудниц и властительных весталок, въяве открывается вся безнадежность дела галилейских рыбаков с их смиренной проповедью любви и воскресения. Хочется произнести: воистину «человекам это невозможно». И действительно — посильно ли этим «бедным человекам», христианам, в самой природе которых заключены забота о собственной плоти и ужас смерти, радоваться жесточайшей кончине, ожидающей их — от мала до велика, — в тюрьме, на кресте, на дыбе, в огне, в пасти диких зверей? И тем не менее «невозможное человеку возможно Богу». И вот мы, читатели, становимся свидетелями того, как сквозь человеческую немощь осуществляется сила Божия: шатаются сами основы великой Империи, падают языческие идолы, красноречие риторов обращается в словоблудие, эстетство делается вульгарным, земная власть и слава оборачиваются прахом, а умы и души преображаются перед явлением Христовой Истины: вот уже и римский легионер, и тюремщик, и императорская наложница, и странствующий философ принимают святое крещение.
Сугубая ценность литературы состоит еще и в том, что ее предметом всегда является человек — конкретная живая индивидуальность, наделенная характером и судьбой. Чем очевиднее в герое произведения художественной литературы черты его неповторимой личности, тем полнее становится наше знание о человеке, тем с большим правом мы можем вступать в некие внутренние отношения с литературным персонажем. Это могут быть отношения полемики, симпатии, вражды. В таком случае можно констатировать, что герои романа избежали схематизации, получились живыми, удались.
Деспот Нерон у Сенкевича — не просто некий ходульный сластолюбивый и взбалмошный тиран, злобный тупой самодур: в романе его прежде всего занимают амбиции поэта, певца, артиста, и его болезненное тщеславие повернуто именно в эту сторону: самая большая лесть в его адрес непременно должна быть проникнута преклонением перед его литературным и артистическим дарованием. Ему в голову приходит идея устроить пожар в Риме, чтобы усладить свой эстетический вкус и под впечатлением этого зрелища написать грандиозную поэму. С чтением своих опусов он вылезает и у стен горящего Вечного города, и на арену, с которой только что убрали останки первомучеников. Все это лишь подчеркивает в нем черты одержимости и полной нравственной, да и эстетической, невменяемости, сквозь которую уже не только не может пробиться воссиявший в мире свет Христов, но которая отрицает в нем саму творческую личность как таковую. Ибо творчество всегда устремлено к ценности, всегда имеет смыслообразующую цель, всегда питается от источников жизни и потому несет в себе духовно здоровое, жизнеутверждающее начало.
Но и, пожалуй, самый обаятельный герой «Камо грядеши» блистательный Петроний, этот «арбитр изящества», остроумный ритор, автор эротического, пародийного «Сатирикона», любимец Нерона, превыше всего ставящий вкус к прекрасному, так и остается в плену своих эстетских убеждений, хотя, сталкиваясь с христианами, он догадывается, что декадентскому Риму не устоять перед их живым свидетельством, а обветшавшему язычеству — перед новизной Благой вести. И пусть даже Петроний полагает, что это — не для него, столь любящего земные прихоти и услады, от которых ему следует отказаться во имя Христа, пусть он так и не становится христианином, он смутно чувствует в христианстве какую-то новую эстетику, силу и красоту. Он убеждается: действительно, нет ничего абсолютно ценного, что можно было бы противопоставить христианской истине, в мире, где даже стены императорского дворца хранят стоны и хрипы погибших насильственной смертью и где первые люди Империи, даже и восседая на пирах и форумах в роскошных тогах и ярких туниках, украшенных драгоценностями, не могут не ощущать себя завтрашними смертниками, не могут не прятать за улыбкой тревогу и страх за свою судьбу, не могут искоренить в себе алчность, зависть, коварство.
Бессильной оказывается и его вроде бы столь привлекательная логика эстета: «Что за удивительная вынужденная дань, приносимая злом добродетели. Происходит такое, по-моему, оттого, что поступки эти безобразны, а добродетель прекрасна. Ergo, истинный эстет — тем самым добродетельный человек. Ergo, я — добродетельный человек».
«А вы заметили, что, умирая, они что-то видят? Они глядят куда-то вверх и умирают, вроде бы не страдая. Я уверен, что они что-то видят».
Так подлый, низкий, сребролюбивый предатель Хилон, раскрывший Нерону тайное укрытие христиан, где проповедовали апостол Петр и апостол Павел, и ассоциировавшийся в романе исключительно с Иудой, не выдерживает страшного зрелища казни христиан. Но более всего его поражает то, что христианин Главк, которого он предал мучителям и чью семью погубил, теперь, распятый на кресте и умирающий, в ответ на его просьбу: «Главк! Во имя Христа! Прости!» — отвечает ему: «Прощаю!»
«Тут Хилон поднялся с земли. Лицо его так сильно изменилось, что августианам почудилось, будто они видят другого человека. Глаза сверкали необычным огнем, от изборожденного морщинами лба словно исходило сияние».
Поначалу Хилон не верит в свое спасение.
«— Для меня нет спасения! — глухо произнес он.
— Ты ведь слышал, что Бог простил раскаявшегося разбойника на кресте? — спросил Павел.
— Прощение?! Для меня — прощение?!
И Хилон, точно теряя рассудок, схватился руками за голову.
— Наш Бог — Бог милосердия, — отвечал апостол».
«Скорбите о грехах ваших, — говорил Крисп, — ибо наступает час возмездия. Но тот из вас, кто думает, что одной лишь смертью искупил вины свои, тот совершает новый грех и будет ввергнут в вечный огонь. Горе вам! Клыки львов раздерут тела ваши, но не уничтожат ни вины вашей, ни вашего счета с Богом. Итак, вы, полагающие, будто муками загладите грехи ваши, вы кощунственно оскорбляете справедливость Божию и тем глубже будете низвергнуты. Скорбите о грехах ваших, ибо разверзлась пасть адова, горе вам, мужи и жены, горе вам, родители и дети!»
Однако апостол Павел, явившийся к ожидавшим смерти христианам, решительно возражает ему:
«Нет, не день гнева, но день милосердия, день спасения и блаженства! Я говорю вам: Христос вас обнимет, утешит и посадит одесную. Уповайте, чада мои, перед вами отворяется небо!»(818).
Писатель еще и еще раз свидетельствует о всепобеждающем и бесконечном милосердии Божием, о той новой этике, которая опрокидывает земные представления о суде и справедливости, о праведности и грехе, о Боге и о человеке.
Итак, все же о чем этот роман, где читателю предстоит следовать за всеми изгибами сложной интриги, следить за столкновениями непростых характеров, проходить сквозь множество жестоких сцен, написанных жестким и твердым пером, никогда тем не менее не переходящим за грань натурализма? Смеем сказать — о любви. О великой любви Бога к человеку и человека к Богу. Но и о любви человека к человеку: о любви к ближнему, о любви мужчины к женщине, о той любви, которая уже «не мыслит своего», но «сорадуется истине».
Читатель, быть может, будет поражен, что основные вопросы человеческой жизни ничуть не изменились со времен первых христиан и что перед человеком стоит все тот же выбор: с кем он — с умершим на кресте и воскресшим Господом или с его гонителями — плотоядной чернью — и властительной, и подневольной, ищущей наслаждений («Хлеба и зрелищ!»).
И еще один вывод, на который наводит чтение романа: с Боговоплощением на землю пришла новая эстетика, новое понимание прекрасного и безобразного. Прекрасное отныне пребывает там, где дышит Дух, где сияет свет Преображения, где приоткрывается Царство Небесное.
Но ведь этому и споспешествует христианская литература.
Легендарные христианские книги: Г. Сенкевич «Камо грядеши»
Приблизительное время чтения: 7 мин.
Книги, которые влияют на наше мировоззрение. Книги, которые отвечают на главные вопросы людей своей эпохи. Книги, которые стали частью христианской культуры. Мы знакомим наших читателей с ними в литературном проекте «Фомы» — «Легендарные христианские книги».
Автор
О книге
Интересные
факты
Цитаты
Автор
Генрик Сенкевич (1846–1916) — классик польской литературы, автор исторических романов, лауреат Нобелевской премии по литературе 1905 года. Награду писателю присудили с формулировкой «За выдающиеся заслуги в области эпоса». Его главный роман «Камо грядеши» во многом поспособствовал присуждению ему главной литературной премии мира.
Генрик Сенкевич, около 1910
О книге
Время написания
Замысел и история создания
В начале 90-х годов XIX века Генрик Сенкевич задумал роман, в котором собирался воссоздать картину Рима четырех последних лет правления императора Нерона — времени жестоких гонений на христиан. Такая тема требовала большой исторической достоверности, и писатель изучил огромное количество исторических источников и трудов античных авторов (Плутарха, Сенеки, Тацита, Диона Кассия и других). По словам Сенкевича, в 1893 году он осматривал Рим с Тацитом в руках.
О замысле своего произведения Сенкевич писал: «Вчитываясь в “Анналы”, я не раз чувствовал, что во мне зреет мысль дать художественное противопоставление этих двух миров, один из которых являл собою всемогущую правящую силу административной машины, а другой представлял исключительно духовную силу».
Апостол Пётр проповедует в катакомбах
(Ян Стыка, начало XX века)
Роман «Камо грядеши» печатался отдельными главами с марта 1895 года в нескольких польских газетах в Варшаве, Познани и Кракове, а в 1896 году вышел отдельным изданием. Зарубежная и польская критика встретила роман восторженно. О нем положительно отзывался глава Римско-Католической Церкви папа Лев XIII, а к 1916 году (год смерти Сенкевича) в США «Камо грядеши» был распродан в количестве 1,5 млн. экземпляров.
Книга принесла Сенкевичу всемирную известность. На русский язык роман был переведен практически сразу после его выхода — в том же 1896 году.
Название
В польском подлиннике роман «Камо грядеши» носит латинское название Quo vadis — «Куда идешь». Русские переводчики озаглавили его по-церковнославянски «Камо грядеши».
Содержание
Священник Александр Мень говорил о романе «Камо грядеши»: «Сенкевич начинает с того момента, когда кончается Новый Завет. В 61–62 году апостол Павел приезжает в Рим. Обрыв. Конец хронологических рамок Нового Завета. И именно с этого года начинается повествование Сенкевича».
Действие романа развивается в Римской империи на протяжении последних четырех лет правления императора Нерона (64–68 годы н. э.). Чтобы найти вдохновение и написать грандиозную поэму, правитель устроил грандиозный шестидневный пожар, уничтоживший большое количество построек и унесший множество жизней. Чтобы не навлечь на себя гнев обездоленных людей, в поджоге обвинили христиан. Христиане подверглись жестоким казням и гонениям. На этом трагическом фоне разыгрывается история любви молодого язычника-воина Марка Виниция к прекрасной христианке Лигии.
Лигия. Иллюстрации Яна Стыка. 1902
Роман заканчивается следующими словами: «Давно ушел в прошлое Нерон, а базилика Петра на Ватиканском холме доныне царит над Римом и миром. Близ же древних Капенских ворот стоит небольшая часовня с полустертой надписью: “Quo vadis, Domine? ”».
Смысл романа
Несмотря на то, что, по мнению критиков, в романе проводится параллель противостояния ранних христиан империи Нерона с борьбой поляков за независимость, «Камо грядеши» имеет более серьезную, религиозную проблематику.
В романе противопоставляются два мира: языческий — материальный, развращенный с бесконечными кровавыми расправами, зрелищами и пирами, произволом и злодеяниями, и мир христианский, добродетельный, полный духовной жизни и любви к ближним.
Винициус. Иллюстрации Яна Стыка. 1902
Сенкевич намеренно описывает времена смуты, распрей и упадка. Старый языческий мир, лишенный нравственных идеалов, находящийся в духовном, политическом и экономическом кризисе, обречен на гибель. В языческом обществе утеряно самое главное — любовь к человеку. И только идеал христианства, исполненный любви людей друг к другу и любви к Богу, способен излечить общество.
Вопрос, заложенный в заглавии романа, «Камо грядеши» — это вопрос о пути, по которому идет человек: с верой и Спасителем или с его гонителями и неверием? В конце романа дан четкий ответ: с верой, которая вечна.
Интересные факты
1. В Риме существует церковь-часовня «Quo Vadis», расположенная на том месте, где, по преданию, апостол Петр встретил Иисуса Христа. В ней находится бюст Генрика Сенкевича, установленный польскими эмигрантами.
Автор: Изначально этот файл был загружен участником Holger Gruber, CC BY-SA 3.0, Ссылка
2. Роман «Камо грядеши» переведен более чем на 50 языков.
«Камо грядеши», издания на разных языках
3. В 1901 году известный польский художник Ян Стыка создал живописную панораму из 15 картин, иллюстрирующих ключевые моменты «Камо грядеши». Панорама была показана во многих странах Европы и в России.
Нерон. Иллюстрации Яна Стыка. 1900
4. Существует множество театральных, оперных и балетных переложений «Камо грядеши». Один из самых известных балетов был поставлен Михаилом Фокиным на музыку Андрея Щербачева в 1909 году на сцене Мариинского театра под названием «Эвника» (по имени одной из героинь романа — рабыни Эвники).
В. А. Каралли в балете «Эвника», 1909
5. Фраза «Куда идешь, Господи?» также встречается в Евангелии от Иоанна (13:33–36). Во время Тайной Вечери Иисус сказал своим ученикам: Дети! недолго уже быть Мне с вами. Будете искать Меня, и, как сказал Я Иудеям, что, куда Я иду, вы не можете прийти, таки вам говорю теперь. Заповедь новую даю вам, да любите друг друга; как Я возлюбил вас, так и вы да любите друг друга». Симон Петр сказал Ему: «Господи! куда Ты идешь? Иисус отвечал ему: куда Я иду, ты не можешь теперь за Мною идти, а после пойдешь за Мною.
Н. Ге. Тайная вечеря. 1863
6. Роман часто экранизировали. Уже в 1899 году братья Люмьер сняли 30-секундную ленту по мотивам романа. Первая попытка снять полнометражный киновариант «Камо грядеши» была предпринята в 1912 году итальянским режиссером Энрико Гуаццони. Это было черно-белое немое кино, в котором красным цветом была раскрашена сцена Великого пожара в Риме. Наиболее известны одноименные фильмы по роману: 1951 года режиссера Мервина Лероя; 1985 года, снятый Франко Росси, и экранизация 2001 года, режиссером которой выступил польский режиссер Ежи Кавалерович.
«Камо грядеши?», режиссеры Мервин ЛеРой, Энтони Манн (Италия, 1951)
7. Все исторические романы Генрика Сенкевича, кроме «Камо грядеши», посвящены истории Польши.
Генрик Сенкевич с дочерью Ядвигой. Фото Jeremiah Curtin, 1897
8. «Камо грядеши» написан в жанре романа-эпопеи. Отличительная особенность такого романа в том, что человеческие судьбы описываются на фоне крупных событий исторического значения. Наиболее известные романы-эпопеи — это «Война и мир» Льва Толстого и «Тихий Дон» Михаила Шолохова.
Цитаты
«Кво Вадис», режиссер Ежи Кавалерович (Польша, 2001)
Почитать Христа недостаточно, надо еще жить согласно его учению.
Я не знаю, как устраиваются христиане, чтобы существовать, но знаю одно: где начинается их учение, там кончается римское владычество, кончается Рим, кончается жизнь, различие между побежденным и победителем, богатым и бедным, господином и рабом, кончается всякая власть, кончается император, закон и весь миропорядок, и вместо всего этого приходит Христос и какое-то милосердие, какого до сих пор не было, и какая-то доброта, несвойственная людям и чуждая нашим римским склонностям.
Наш Бог — Бог милосердия, — повторил апостол. — Если бы ты стал на берегу и бросал бы в море камни, мог бы ты ими заполнить пучину морскую? И я говорю тебе, что милосердие Христово подобно морю, и все грехи и злодеяния человеческие потонут в нем, как камень в пучине. Я говорю тебе, что оно подобно небу, покрывающему горы, долины и моря, ибо оно вездесуще и нет ему ни пределов, ни конца.
Находя Бога, которого могли любить, они находили и то, чего не мог им дать языческий мир, — счастье любви.
Надлежит оскорбляющих нас не только прощать, но любить их и платить им добром за зло; и недостаточно любить добрых, но надо любить и злых, ибо только любовью можно истребить в них зло.