что означает поиск завершен в лиза алерт
Что означает поиск завершен в лиза алерт
Что такое «стоп, проверка информации»?
Поэтому у нас есть чёткие правила, в каких случаях мы оповещаем по всем нашим каналам о завершении поиска.
Мы говорим о человеке «Найден, жив» только тогда, когда родственники, заявители, то есть близкие люди человека, которого мы искали, видят его лично перед собой. Или этот человек находится в полиции, его личность установлена. В случае, если это лесной поиск, «Найден, жив» мы объявляем только тогда, когда потерявшегося вывели. Когда человек найден в лесу, но его еще предстоит оттуда вывести, мы пишем: «Идет эвакуация» или «Стоп! Проверка информации»
Очень часто, либо какие-то официальные источники, либо просто соседи, односельчане или даже родственники стремятся написать побыстрее, что потерявшийся найден и поиск закончен. Ситуации, когда кто-то видит человека, похожего на потерявшегося, и предполагает, что это он, звонит нам или родственникам и об этом сообщает, это не «Найден, жив», а «Стоп! Проверка информации». У нас, к сожалению, есть примеры, когда поиск на этом не заканчивался.
Вторая ситуация — «Найден, погиб». Мы говорим о потерявшемся, что он найден и погиб только в двух случаях: или его опознали родственники, или состоялась экспертиза ДНК, подтвердившая, что это тот человек, которого мы искали. Часто это затягивается, особенно если нужна экспертиза. И это особенно сложно на резонансных поисках, когда все спешат отчитаться. У нас будет висеть «Стоп! Проверка информации» до тех пор, пока экспертиза не подтвердит личность погибшего.
Резюмируя вышесказанное — в поисково-спасательном отряде «Лиза Алерт» существует четыре критерия закрытия поиска:
родственники увидели пропавшего и подтвердили, что это он;
полиция установила личность пропавшего;
личность установлена по результатам экспертизы.
Все остальное для нас — недостоверная информация и сплетни, мы этим не занимаемся. У нас нет задачи как можно скорее отчитаться об успехе, наша задача – найти. Нам нужен чёткий, точный, достоверный результат нашей работы, потому что мы беспокоимся о своей репутации и ценим свой труд, который предшествовал этому результату.
Благодарим за понимание!
Что значит статус “Стоп, проверка информации”
Какие новости? Ну что там? Нашелся? — подобные вопросы вы часто задаете нам, когда статус поиска — «Стоп, проверка информации». Сегодня мы хотим рассказать о том, в каких случаях ставится такой статус и почему он порой не меняется несколько дней, недель или даже месяцев. Каждый поиск уникален, поэтому в конкретной ситуации могут быть свои обстоятельства. Постараемся разобрать несколько стандартных историй.
Итак. Статус «Стоп, проверка информации» по поиску ставится, если:
— Пропавший найден прозвоном в больнице, морге, отделении полиции или другом учреждении. Вне зависимости от того, проходит он по своим ФИО и возрасту или как неизвестный по одежде и приметам.
— Пропавший обнаружен добровольцами во время поиска (вне зависимости от состояния), но его еще не видели родные.
— Пропавший вышел на связь с родными (по телефону, в мессенджере или социальных сетях), но они еще не встретились.
— Обнаружены останки, предположительно принадлежащие пропавшему.
— В случае лесных поисков: пропавший найден в лесу, но еще не выведен (эвакуирован) из леса к бригаде скорой помощи.
Статус «Стоп, проверка информации» меняется на статус «Найден, жив» только когда родственники пропавшего увидят его своими глазами. Когда пропавший доедет до дома или когда родственники приедут к нему в больницу. В некоторых случаях статус «Найден, жив» может быть поставлен без личной встречи, после разговора по телефону — как правило, так делается по просьбе родственников, если они живут в другом городе и физически не могут лично встретиться с найденным.
Статус «Стоп, проверка информации» меняется на статус «Найден, погиб» в двух случаях: родственники пропавшего лично опознали тело в морге или по результату экспертизы ДНК. Из-за графика работы моргов, оформления процедур и документов, проживания родственников в другом городе или даже стране опознание может затянуться на дни и недели. В случаях, когда невозможно опознать тело и проводится экспертиза ДНК, это может занять несколько месяцев. В этом случае, даже если косвенные свидетельства (обстоятельства и место обнаружения тела) подтверждают, что это наш пропавший, по поиску будет “стоп” до результата экспертизы.
Зачем такие сложности? Основной принцип отряда — достоверность информации. Для нас важна не скорость закрытия поиска, а факт того, что пропавший человек действительно найден. У отряда нет задачи выдать сенсацию и первыми, раньше СМИ и полиции, сообщить о нахождении человека. Задача отряда — найти пропавшего. Для нас важно, чтобы «Найден, жив» или «Найден, погиб» действительно были финальными статусами по поиску.
Почему мы не пишем, на основании чего ставится стоп? Ответ простой — чтобы не вводить наших подписчиков в заблуждение. Иногда в больнице обнаруживается бабушка с нужным нам именем, отчеством и возрастом, но не наша; в морге — молодой человек в похожей одежде и найденный в нужном районе, так что весь инфочат уже взгрустнул — оказывается не наш. Или человек в больнице был, но уже ушел в неизвестном направлении. Ситуации бывают разные, а стоп — один.
Что означает поиск завершен в лиза алерт
Поисковый отряд «ЛизаАлерт» запись закреплена
«Поиск завершен» – статус, который вызывает много вопросов в наших социальных сетях. Человек найден? Нет? А почему тогда поиски прекратили? Вы больше не хотите искать?
Сегодня мы постараемся подробно рассказать, когда отряд останавливает поиски пропавшего.
Этот статус означает, что отряд #ЛизаАлерт более не принимает участия в уже начатом поиске, но пропавший на этот момент ещё не найден. Причины для этого бывают разные:
1. Мы приостановили поиск по просьбе заявителя. Заявитель может принять такое решение, и по его желанию мы закрываем заявку на поиск.
2. Поиск приостановлен по просьбе полиции или других правоохранительных органов, потому что наши действия могут помешать проведению следственных мероприятий либо это небезопасно для нас.
3. В процессе поиска выяснились обстоятельства, по которым принять участие в поиске мы далее не можем, так как это противоречит нашим алгоритмам: например, выясняется, что это семейная ссора, в которой родители делят ребенка, либо пропавший разыскивается как преступник, дезертир или другие факты, которые не позволяют нам далее искать человека.
4. В процессе поиска выяснилось, что произошла утеря родственных связей: на самом деле человек, совершеннолетний и дееспособный, не терялся, но по каким-то причинам он не желает общаться с родственниками или заявителем.
Причины отказа в поиске ПСО “ЛизаАлерт”
Дорогие подписчики, мы стремимся помочь каждому, стремимся сделать так, чтобы каждый человек смог вернуться домой. Но есть ряд объективных причин, по которым мы отказываем в поиске.
Мы не ищем людей, потерявшихся давно, мы не ищем пропавших без вести и погибших солдат Великой Отечественной и других войн, не занимаемся поиском животных. Причина в том, что наши инструменты поиска разработаны для оперативного поиска недавно пропавших людей, и мы просто не владеем методиками, позволяющими нам эффективно искать животных, останки или тех, кто потерялся, к примеру, 30 лет назад. Это принципиально другие процессы, предполагающие и работу в архивах, и поиск по разным базам свидетелей, и работу со специализированными группами и так далее. Мы понимаем, что бывают ситуации, когда вам надо позарез найти школьную подругу, с которой вы виделись последний раз на выпускном 20 лет назад, а она потом переехала и пропала, или вы вдруг забеспокоились о приятеле, который полтора года назад перестал отвечать на звонки, но, к сожалению, помочь тут ничем не можем. Для нас как раз принципиально важным с точки зрения эффективности является срок пропажи, потому что если поиск начат в первые сутки, вероятность найти человека живым составляет 95%, а вот если за помощью обратились на третьи и позднее, она падает до 50%. Это связано с тем, что чем раньше начат поиск, тем больше у нас возможностей быстро найти человека: во-первых, ещё недалеко ушли свидетели, во-вторых, записи на камерах ещё не «заслоились» более поздними, ну и, наконец, даже собака ещё может взять след. Всё это значимые нюансы, позволяющие успешно «закрыть» поиск за короткое время.
Изначально, после поиска четырёхлетней Лизы Фомкиной в Орехово-Зуевском районе, отряд создавался как структура для поиска пропавших детей. И на горячей линии отряда до последнего времени можно было услышать: «Вы позвонили на горячую линию по поиску пропавших детей», хотя к тому моменту мы уже давно и успешно искали людей всех возрастов. Но когда в отряд стали поступать заявки на поиски взрослых, мы просто не могли отказать. Поэтому на сегодняшний день из всех добровольческих организаций, осуществляющих поиск пропавших, мы, наверное, «закрываем» самый широкий диапазон поисков. Есть отряды, которые ищут только детей, есть отряды, которые специализируются только на поиске в природной среде, есть те, кто не ищет, например, «бегунков», или алкоголиков и наркоманов – мы же берём в работу все виды заявок, если речь идёт о недавней пропаже человека.
Однако за годы существования отряда сформировался список ситуаций, когда мы можем отказать в поиске, несмотря на то, что это не заявление на поиск дедушки, пропавшего в Великую Отечественную.
Это:
1. Заявитель отказывается подавать в полицию заявление о пропаже человека. Наличие заявления – обязательно для нас условие, чтобы начать поиск. Оно подтверждает серьёзность намерений заявителя и позволяет нам быть более или менее уверенными, что нас не хотят использовать для поиска должника, поиска бывшего возлюбленного, исчезнувшего с горизонта, которому хотят отомстить, и так далее.
В исключительных случаях (пропал ребёнок, и ситуация требует немедленного реагирования) мы можем начать поисковые работы без заявления в полицию, но с условием, что заявитель подаст его при первой возможности.
2. Критическая ситуация, когда мы объективно не можем помочь (человек с большой долей вероятности погиб) и впустую потратить ресурсы в условиях высокого сезона, лишая шансов тех, кого можно спасти живыми. Часто это поиски на воде (например, где-то на реке найдена пустая лодка, в которой плыл пропавший).
3. Человек совершил правонарушение, и его разыскивают как подозреваемого. Это тоже не наш профиль, тем более что такая заявка входит в противоречие с одним из основных постулатов отряда – не подвергать опасности самих поисковиков.
4. Пропавший – военнобязанный, его своими силами ищет военная прокуратура и просит нас не вмешиваться в этот поиск.
5. На внутреннем языке это называется «семейные разборки». Это ситуация, когда родители в разводе, не лишённые родительских прав, «делят» детей: «Помогите! Муж забрал дочь на выходные и не отдаёт!» Если муж не лишён родительских прав и обладает равными обязанностями в отношении ребёнка, мы ничего с этим сделать не можем, это его право – общаться с ребёнком. И если при первоначальном опросе становится очевидным, что второй супруг не лишён родительских прав, то мы отказываем в поиске.
Есть ситуации, когда мы начинаем поиск, но прекращаем его, убедившись, что человек в порядке – просто по какой-то причине решил перестать общаться со своими близкими и сделал это, уйдя из дома. (Речь идёт, естественно, о совершеннолетних.) Уволился с работы, уехал из города, однажды не пришёл домой, перестал отвечать на звонки. Такие заявки называются УРС – «утрата родственных связей», и эти пропавшие пропавшими без вести не считаются и в соответствующую статистику не попадают.
Если мы находим человека и убеждаемся в том, что
а) это действительно тот, кого мы ищем, и
б) с ним всё в порядке – просто он больше не хочет общаться со своей семьёй, мы, конечно, ничего с этим сделать не можем, никаких усилий по возвращению его домой не предпринимаем и от поиска отказываемся.
Иногда такие заявки поступают к нам и в том случае, если даже человек отчётливо дал понять своим родным, что он уходит и просит его не искать, с ним всё в порядке – просто он решил радикально изменить свою жизнь. К примеру, жена ушла к любовнику или взрослый сын решил начать жить отдельно. Естественно, это их выбор взрослых дееспособных людей, на который мы никак не можем и не должны влиять.
Сложнее ситуация, если человек ушёл в секту, уехал на поселение в общину, сделал это формально добровольно, но…
В каждом конкретном случае мы анализируем обстоятельства и принимаем решение. Но всегда стараемся убедиться, что пропавший жив и с ним всё в порядке, в помощи он не нуждается.
Во всех остальных случаях мы стараемся сделать всё возможное, чтобы вернуть человека домой. Если у вас пропал близкий человек, не теряйте время, обращайтесь в полицию и по телефону горячей линии «ЛизаАлерт» – 88007005452.
Как я искала человека с поисковым отрядом «Лиза Алерт» Журналист The Village — о ночном походе в лес и встрече с медведем
Поисково-спасательный отряд «Лиза Алерт» существует с 2010 года. Организация принимает заявки на поиск пропавших людей любого возраста в любой среде. При этом работает только с теми, кто подает заявление в полицию. «Лиза Алерт» не принимает денежную помощь, не имеет расчетных счетов и виртуальных кошельков. Поиском людей занимаются волонтеры, не получающие за свой труд деньги.
В 2020 году в уральских лесах появилось много грибов, поэтому там стали чаще теряться люди. В «Лизу Алерт» поступило рекордное количество заявок на операции. Специальная корреспондентка The Village Соня Глухова на один вечер присоединилась к свердловским поисковикам, чтобы узнать, кто они и почему помогают искать людей в лесу.
Соня Глухова до поисков
Сборы
В 13:15 в чате «Лизы Алерт» с 450 участниками сообщают: требуются волонтеры для поиска бабушки в лесу под Полевским. Роза пропала сутки назад. Первая группа выезжает на место уже в 14:00. Следующая — только в 16:30: один из участников чата собирается ехать из Екатеринбурга и предлагает подвезти желающих помочь.
В 17:00 мы встречаемся с ним на Вторчермете. Параллельно из других точек Екатеринбурга к Полевскому выезжает около десяти добровольцев. Саша — волонтер, с которым я еду — тоже никогда не был на поисковых операциях. Ему 20 лет; он учится на химическом факультете в УрФУ, еще работает химиком. По дороге Саша хвастается бутылкой с водой из Припяти. Два года назад он поехал туда из Екатеринбурга на машине. В сам Чернобыль попасть не смог — на границе его развернули люди с автоматами.
Два дня назад Саша случайно наткнулся на ролик «Лизы Алерт» и сразу вступил в группу. Чтобы попасть в поисковый отряд «Лиза Алерт», нужно просто присоединиться к общему чату «ВКонтакте». Туда приходят сообщения о новых поисках, где нужна помощь волонтеров.
Активная работа отряда «Лиза Алерт» начинается в конце весны и заканчивается к середине осени. Дело не только в грибном сезоне. Некоторые заболевания — например, шизофрения — острее проявляются во время смены погоды. Поэтому люди чаще пропадают не только в лесу, но и в городе. А это означает абсолютно разный подход к поиску. Если в городе есть шанс, что кто-то увидит дезориентированного человека и отправит его в больницу, то в лесу ему почти наверняка никто не сможет помочь. В этом случае на счету каждая минута.
Поход на поиски человека нельзя спланировать, ориентируясь на свое свободное время. Сборы начинаются после сообщения о пропаже, которая может произойти в любой момент.
Волонтерский штаб «Лизы Алерт» располагается у входа в садоводческое товарищество «Родничок» в нескольких километрах от Полевского. Сюда после похода за грибами должна была вернуться бабушка. Когда мы приехали, на месте было четыре человека из «Лизы Алерт» и родственники Розы. Они собирались в лес, чтобы продолжать поиски. А нам нужно было дождаться координатора поисковой операции, чтобы получить конкретную задачу.
Перед поиском волонтеры напечатали карту местности, разделенную на квадраты площадью 2,5 километра. Всех разделили на группы и за каждой закрепили несколько квадратов, которые предстоит прочесать. Мне сказали идти в шеренге по направлению, которое задает главный в группе. Я поняла, что когда мы прочешем весь квадрат, то вернемся на базу и получим новый. Это в том случае, если мы еще не найдем Розу.
Поход на поиски человека нельзя спланировать
Пока мы ждем координатора группы, сторож «Родничка» пытается посмотреть запись с видеокамеры у ворот сада. Но у него ничего не получается, потому что нет компьютерной мыши. Его друзья отправляются за ней в Полевской.
Потом к штабу приезжает новая машина. Из нее выходит знакомая бабушки Розы. По дороге из сада она вспоминает, что видела ее. Решила на середине пути вернуться и рассказать об этом — вдруг поможет поискам. По ее словам, вчера днем Роза была рядом с «Родничком» с полной корзинкой груздей.
Поиск
Каждому выдают маленький фонарик и четыре батареи. У волонтера, с которым мы должны прочесывать участок, была рация, а в телефон загружена карта местности, поделенная на те самые квадраты. На ней с помощью геолокации отображается весь наш путь. Такая карта с трекером есть у каждой группы. После всех операций данные карт обрабатываются для того, чтобы понять, какие территории уже прочесаны, и спланировать следующий день поисков.
Я иду вместе с Александром. До этого он уже участвовал в поисковой операции «Лизы Алерт» — четыре раза выезжал в лес на поиски дедушки. Его так и не нашли. Мы идем по лесу, светим фонариками по сторонам и ищем что-то внизу, скрытое под ветками кустов и в тени деревьев. Тут я понимаю, что мы пытаемся найти лежащего человека. Становится жутковато. Александр говорит, что вряд ли бабушка Роза мертва — прошли только сутки с момента ее исчезновения. Скорее всего она просто очень устала. Это немного успокаивает. Мы справляемся с нашим квадратом меньше, чем за час. После этого связываемся с координатором, чтобы получить новую задачу.
Никто в отряде не знает, зачем он здесь. Волонтеры ищут людей, а еще пытаются найти ответ на этот вопрос
Нас объединяют с другой маленькой группой из трех человек. Впятером нам нужно прочесать несколько квадратов в лесу. Когда мы стоим у дороги, какой-то водитель спрашивает, не нужно ли подвести нас до Полевского. Мы отказываемся и говорим, что ищем бабушку. Он останавливаемся. Оказалось, сегодня с десятью людьми он тоже несколько часов искал Розу.
Когда мы в следующий раз заходим в лес, к нашей группе присоединяется Лена. Ей 29 лет, последние три года она состоит в «Лизе Алерт». Лена уже не помнит точное число своих вылазок. «Никто в отряде не знает, зачем он здесь. Мы ищем людей, а еще пытаемся найти ответ на этот вопрос», — говорит она. Первый раз Лена присоединилась к отряду, когда искали четырехлетнего мальчика Диму Пескова. Он пропал 10 июня 2017 года, когда отдыхал с родителями у Рефтинского водохранилища. Добровольцы сутками прочесывали лес. Надежды найти его живым практически не было, но 14 июня истощенного мальчика увидел один из волонтеров. После этих поисков Лена просто не смогла уйти из отряда.
Обычно «Лиза Алерт» проводит занятия для новых волонтеров, где учит базовым вещам: ориентированию на местности, технике поиска, особенностям поисковых операций. Но из-за пандемии в этом году волонтерам приходится учиться на ходу. Все происходит еще сумбурнее, чем раньше. Но волонтеров от этого меньше не становится.
Работа в отряде может быть разной. Есть те, кто не выходит в лес, а обзванивает больницы и другие учреждения или обрабатывает информацию. Обычно заявки на поиск людей приходят к вечеру. Тогда родственники заканчивают поиск своими силами и начинают всерьез волноваться.
По словам Лены, иногда группе приходится принимать очень жесткие решения. Недавно поиск дедушки затянулся на семь дней. В отряде уже понимали, что он мертв, и пришлось прекратить поиск. В этом сезоне операций стало очень много — была ситуация, когда в один момент искали семь человек в разных местах. По словам Лены, трудно связать это напрямую с грибным сезоном. Просто об отряде «Лиза Алерт» сейчас знает намного больше людей, чем даже год назад.
За 2,5 часа мы преодолеваем по лесу около шести километров. Когда мы не говорим, то в голове стоит белый шум. Я просто постоянно ищу, прислушиваюсь, верчу головой и разглядываю каждую корягу. Мы прочесываем лес шеренгой из пяти человек и периодически останавливаемся для работы на отклик (это когда вы кричите в каждую сторону имя того, кого ищете). Голос одного распространяется дальше, чем толпы, — на 800 метров. Пока один кричит, остальные стараются даже не двигаться, чтобы точно услышать ответ. Если его нет — участок прочесан.
Мы были голодные, но есть не хотелось
До первой работы на отклик я шла по лесу с убеждением, что мы точно найдем Розу. Кажется, даже не осознавала, что мы ищем человека. Я просто механически повторяла движения, которые делали все. Только в момент звенящей тишины после крика уверенность пропала. Мне рассказали: когда ищут мужчину или ребенка, должна кричать женщина. А когда женщину — мужчина. Но с детьми все вообще по-другому. Ребенка зовут не по имени, а по прозвищу, которое ему дали дома.
Когда мы забираемся на вершину горы, то запускаем сигнальную ракету. Но все равно никто не откликается. Вскоре мы оживляемся, когда видим на земле свежий след маленькой ноги. Пробуем идти по направлению шагов, но безуспешно.
Возвращаемся в штаб к 23:00. Там сидят родственники, которые предлагают нам чай и еду. Мы голодные, но есть не хочется. Лена говорит, что так всегда бывает. Она вспоминает, как на своих первых поисках не ела больше 12 часов. Только когда сажусь, то понимаю, как сильно устала. Но через 10 минут мы выезжаем прочесывать новый квадрат.
Чаща с медведем
На этот раз в группе, кроме меня, два человека: Саша, с которым я сюда ехала, и Андрей (имя изменено — Прим. ред.). Новый участок сильно отличается от предыдущего. Ту местность называли легкой — лес был не густой, почти без болотистых участков. А здесь чаща — плотный ряд деревьев и непроходимые колеи.
Когда мы только отходим от дороги, я думаю, что бабушка точно не смогла бы здесь пройти. Вскоре я понимаю, что тоже не смогу — Андрей дает нам шашки, отпугивающие медведей. Он объясняет, что с ними делать, если мы их встретим. Сначала я думаю, что Андрей шутит — до этого никто даже не заикался о медведях. И вдруг он как ни в чем не бывало начинает рассказывать историю, как недавно прочесывал лес с двумя девушками и собакой, и они встретили медведя. Собака потеряла сознание, девушки начали визжать, а Андрей не понимал, чего все боятся.
Наступает ночь. Мощности фонарика хватает на освещение только небольшого участка леса. Из-за плотного ряда деревьев можно увидеть только то, что находится на расстоянии пары метров. Обычно я чувствую себя в лесу спокойно, но в этот раз я впервые оказалась там ночью. Даже привычный скрип деревьев стал чужим и пугающим. Раньше я никогда не видела и не слышала медведя. Поэтому любой звук списывала на его приближение.
Мы периодически останавливаемся, когда кто-то слышит странный шум, и достаем шашки, отпугивающие медведей. Обычно это оказывалось очередное скрипучее дерево, филин или куропатка. А один раз Саша говорит, что точно увидел медведя. Мне кажется, что я тоже его увидела. Все следующие два часа я уже и не особо ищу бабушку — просто с опаской оглядываюсь по сторонам.
Я уже не искала бабушку — просто смотрела по сторонам в поисках медведя, который мне почудился
Мы блуждаем по этой тайге несколько часов. Андрей шел впереди, потом я, колонну замыкал Саша. Так я минимизировала количество мест, откуда на меня может напасть медведь. Мы останавливались для работы на отклик. Периодически кому-то из нас слышались голоса. Думаю, это было самовнушение. Так мы обходим весь квадрат. Розу так и не нашли. После этого направились по трассе к штабу.
Мы возвращаемся в штаб в 01:30. Находим там только Олю. Остальные еще прочесывают свои участки. По дороге домой Андрей рассказывает мне, что Оля — врач. После своих дежурств она заступает на смены «Лизы Алерт».
В августе 2020 года в поисковой отряд «Лиза Алерт» поступило почти 3 805 заявок на поиск пропавших людей по всей России. Из них 2 911 человек нашли живыми, 186 — погибшими. Свердловская «Лиза Алерт» в июле получила 111 заявок: 76 человек нашли живыми, 14 — погибшими.
Число волонтеров отряда постоянно меняется. Сейчас в Свердловской области есть около 500 добровольцев. К ним не предъявляются особых требований — важно лишь желание помогать и свободное время. Более опытные волонтеры научат, как правильно одеваться на поиски и как себя вести на операции.
Соня Глухова после поисков
На странице «Лизы Алерт» скрывают информацию о человеке, когда его находят. В сообществе нет постов о работе по ночам и историй спасенных людей. Хотя волонтеры — герои, они стараются оградить найденных людей от травмирующих воспоминаний. В том числе от СМИ, из-за которых подробности поисковых операций могут преследовать человека и дальше.
После поисков мне несколько раз писали волонтеры и спрашивали, пойду ли я снова на такие операции. Я сомневалась и ничего не отвечала. Но осталась в чате «Лизы Алерт». 26 сентября, спустя четыре дня после поисков с моим участием, Розу нашли. Она погибла. Когда я прочитала это сообщение, то расплакалась из-за странного чувства несправедливости. Мы не бездействовали, но все равно не смогли ей помочь.