киотский протокол о чем
Киотский прокол: почему Запад не может решить проблему глобального потепления
По оценке Еврокомиссии (ЕК), с 1990 по 2016 год страны ЕС сократили выбросы углекислоты в атмосферу на 20,8%. Однако последние годы ситуация в этом направлении перестала улучшаться. Так, в отчёте ЕК по эмиссии углекислоты за 2017 год указано, что в 2016-м европейские страны увеличили выбросы на 0,2%.
США остаются второй после Китая державой по объёмам выбросов парниковых газов в атмосферу. Однако 1 июня 2017 года президент США Дональд Трамп заявил о выходе из Парижского соглашения по климату, которое предполагает борьбу с глобальным потеплением.
С такими результатами западные страны подошли к 20-летию со дня подписания Киотского протокола.
Киотский протокол
Напомним, 11 декабря 1997 года на конференции ООН по изменению климата, прошедшей в Киото, практически все страны — члены международной организации приняли документ, в котором были впервые прописаны квоты на выброс парниковых газов для каждого государства. Протокол был составлен на основе принципов, зафиксированных в Рамочной конвенции ООН об изменении климата (1992).
Авторы договора создали достаточно гибкий механизм соблюдения норм загрязнения атмосферы. Государство, которое не использует полностью лимит на выброс парниковых газов — «горячего воздуха», может продать его. Этот механизм был призван облегчить ситуацию прежде всего для развивающихся стран. Предполагалось, что возможность экспорта «горячего воздуха» в развитые государства будет стимулировать развивающиеся страны сокращать свои выбросы.
Киотский протокол был ратифицирован 191 государством, однако запланированного позитивного эффекта так и не достиг. Главные мировые «загрязнители» — Китай, США и Индия, на которые приходится более 50% общемировых выбросов углекислоты, — отказались выполнять условия документа.
В 2013 году было введено ограничение на продажу квот. Государство не имело права экспортировать более 2% «горячего воздуха» от общего объёма. В дополнение к этому Евросоюз и Австралия отказались покупать лимиты у развивающихся стран.
Вступлению Киотского протокола в силу предшествовал достаточно длительный период. Государства должны были ратифицировать соглашение, пересмотреть национальное законодательство и провести необходимые реформы в энергетическом секторе. Предусмотренные договором правила начали действовать только с 1 января 2008 года.
Неутешительные прогнозы
В феврале 2015 года ООН подвела предварительные итоги реализации Киотского протокола. Выяснилось, что участники соглашения уменьшили выбросы парниковых газов более чем на 20%. При этом всемирная организация воздержалась от положительной оценки эффекта для атмосферы.
13 декабря 2015 года на конференции по климату в Париже было подготовлено новое соглашение о сокращении выбросов в атмосферу. Ключевой целью было объявлено недопущение роста температуры поверхности Земли на 2 °C по сравнению с уровнем доиндустриальной эпохи.
Как полагают учёные, подобный скачок приведёт к необратимым климатическим изменениям. По данным NASA, средняя глобальная температура составляет +15 °C. Российские и зарубежные специалисты сходятся во мнении, что температура поверхности Земли по сравнению с уровнем доиндустриальной эпохи выросла менее чем на 1 °C.
Бурное развитие промышленности увеличило выброс углекислоты, метана, озона, фреонов и других газов, что усилило парниковый эффект. По экспертной оценке ООН за 2016 год, содержание углекислоты в атмосфере выросло более чем на 45% по сравнению с доиндустриальным периодом, а метана — примерно на 250%. Прослойка газов, которая задерживает солнечную энергию, стала плотнее и перестала пропускать прежний объём солнечных лучей.
По прогнозам ООН, в ближайшие 100 лет средняя глобальная температура может подскочить минимум на 6 °C. Учёные с тревогой фиксируют резкое потепление арктического климата, рост уровня Мирового океана и количества стихийных бедствий.
«Декларация о намерениях»
Международное сообщество учёных The Global Carbon Project полагает, что в период действия Киотского протокола выбросы увеличивались примерно на 3% в год, за исключением отрезка с 2014 по 2016 год. По данным на ноябрь, в 2017 году рост объёма эмиссии парниковых газов вырастет на 2%.
Старший научный сотрудник Главной геофизической обсерватории им. Воейкова Андрей Киселёв считает, что человечество не добилось радикальных перемен в борьбе с повышением средней глобальной температуры. По его мнению, Парижское соглашение в нынешнем виде — это скорее «декларация о намерениях».
Как сообщил эксперт, основными причинами неудачи в борьбе с глобальным потеплением являются неуступчивая политика отдельных государств и переоценка потенциала возобновляемых источников энергии (ВИЭ). Выход США из Парижского соглашения также создал негативный эффект.
«Трамп продемонстрировал приоритетность национальных интересов над общим беспокойством об экологии. Выход из соглашения по климату был предсказуемым, так как Трамп обещал вернуть часть производства на территорию США. Тем не менее в Штатах на этот счёт нет единства. Некоторые губернаторы выступили резко против. Не поддерживают Трампа и экологические движения», — констатировал Киселёв.
Неоднозначная ситуация, по словам эксперта, сложилась вокруг Китая, на долю которого приходится около 27% выбросов углекислоты. С одной стороны, последние годы Поднебесная испытывает большие проблемы с экологией. На состоявшемся в октябре 2017 года съезде Коммунистической партии был объявлен курс на борьбу с загрязнением атмосферы.
С другой стороны, более половины экспорта китайских товаров направляется в западные государства. С 1970-х по 1990-е годы Европа и США активно переносили производство за рубеж. В качестве основной площадки для развёртывания промышленных мощностей была выбрана КНР.
Подобная экономическая политика позволила западным странам улучшить ситуацию с экологией на своей территории, при этом густонаселённый Китай оказался практически в безвыходной ситуации. Киселёв полагает, что для выполнения международных обязательств КНР и Индии пришлось бы пойти на серьёзную перестройку промышленности в ущерб собственному экономическому росту.
«При этом Россия, которая отмечает Год экологии, соблюдает взятые на себя обязательства по сокращению выбросов. Стоит отметить, что примерно половина выбросов парниковых газов в России приходится на торфяники и болота. С этим мы ничего поделать не можем. 30—40% выбросов даёт наш энергетический сектор», — пояснил эксперт.
Технологический климат
Флагманом борьбы с глобальным потеплением является ЕС. За минувшие 40 лет европейские государства приняли десятки программ по формированию зелёной экономики.
Однако в последние годы темпы уменьшения выбросов в Европе замедлились. The Global Carbon Project приводит информацию, что в 2017 году данный показатель для Евросоюза снизится всего на 0,2%. При этом в отчёте ЕК по эмиссии углекислоты за 2017 год указано, что в 2016 году европейские страны увеличили выбросы на 0,2%.
«Сложно делать однозначные выводы, но, скорее всего, Европа расплачивается за курс на отказ от ядерной энергетики после аварии на японской АЭС «Фукусима-1» в 2011 году. В европейском общественном мнении стала превалировать крайне негативная оценка мирного атома, и политики просто не смогли её игнорировать», — отметил Киселёв.
Главной альтернативой АЭС стали возобновляемые источники энергии — ветряные установки, солнечные батареи и гидроэлектростанции.
По мнению Киселёва, Брюссель достаточно успешно развивал ВИЭ, но сейчас вынужденно возвращается к газу и углю, которые как раз выделяют углекислоту.
Европа на государственном уровне поддерживает генерацию ВИЭ с 1980-х годов. В марте 2007 года Совет Европы утвердил план, согласно которому к 2020 году доля ВИЭ в общем энергопотреблении должна достигнуть 20%.
Планки в 20% Европа достигла уже в 2012 году. Небольшие западноевропейские государства (Дания, Исландия, Швеция, Португалия) добились впечатляющих результатов во внедрении ВИЭ. В частности, электроснабжение Рейкьявика полностью обеспечивается геотермальными ключами.
Однако бурный рост доли альтернативных источников в энергобалансе прекратился ещё в 2013—2014 годах. Запросы Брюсселя стали более скромными. К 2030 году ЕС рассчитывает увеличить долю ВИЭ лишь до 27%. Как сообщило в ноябре 2017 года агентство BNE IntelliNews, Европа, вероятнее всего, исчерпала потенциал развития альтернативной энергетики.
Одна из основных причин заключается в том, что страны Восточной Европы оказались неспособны соответствовать стандартам зелёной экономики из-за слабого уровня технологического развития. Кроме того, новые члены ЕС сохранили в эксплуатации мощности, работающие на традиционных источниках энергии, включая уголь.
«Далеко не все страны ЕС богаты возобновляемыми источниками. К тому же они не производят дешёвой энергии, а нерешённые проблемы с аккумуляторами не дают возможности получать стабильный объём электричества. При всех преимуществах ВИЭ просто не могут стать основным источником энергии. В этом контексте отказ от атома нельзя назвать разумным решением», — подытожил Киселёв.
Блеск и нищета Киотского протокола
Итак, пока новорожденные звёзды и звездунчики очередной политической волны и перестроившийся на марше ангажированный агитпроп
заговаривают зубы примученному электорату,
порассуждаем-ка на кухоньке о наболевшем.
Что такое Киотский протокол и зачем им маринуют экономики развитых стран?
Киотский протокол задумывался как пилотный этап глобального экологического соглашения по предотвращению катастрофических изменений климата.
Это международный документ, принятый в Киото (Япония) в декабре 1997 года в дополнение к Рамочной конвенции ООН об изменении климата (РКИК). Период подписания протокола открылся 16 марта 1998 года и завершился 15 марта 1999.
Помните, что это было за время? Август 98-го?
Однако уральского мужичка Ельцына не удалось сломить, протокол Федеральный закон «О ратификации Киотского протокола к Рамочной конвенции Организации Объединенных Наций об изменении климата» был принят Госдумой РФ только 22 октября 2004 года и одобрен послушным Советом Федерации 27 октября 2004.
Кто ещё принял Киотский протокол?
По состоянию на 14 февраля 2006 года Протокол был ратифицирован 161 страной мира (совокупно ответственными за более чем 61 % общемировых выбросов).
Заметным исключением из этого списка являются США и Австралия.
(США сначала ратифицировали, а потом, когда Россия сделала то же самое, по-наглому отказались ).
В чем суть Киотского протокола?
Страны Протокола определили для себя количественные обязательства по ограничению либо сокращению выбросов на период с 1 января 2008 до 31 декабря 2012 года.
Важно подчеркнуть, что сейчас речь идет только об этих годах, с 2013 г. будут новые обязательства, новая ратификация, новая ломка хребта российской экономики.
Эффект Киотского протокола
Климатический эффект от первой фазы Киотского протокола, как и следовало ожидать, невелик.
Когда Совету Федерации предстояло ратифицировать (или не ратифицировать) Киотский протокол, с вероятностью 99,999% можно было сказать, что протокол будет ратифицирован – на то уже была высочайшая воля.
Интрига заключалась в том, что ситуация всё же оставалась неоднозначной. Противников Киотского протокола было значительно больше, чем его сторонников, причем последние не блещут аргументацией.
Напомним, что Приложение к рамочной конвенции ООН об изменении климата, или Киотский протокол, предполагает уменьшение выбросов углекислого и других парниковых газов до уровня 1990 г. Для того, чтобы он вступил в силу, к нему должна присоединиться Россия. Поскольку в прошлом десятилетии российская промышленность переживала кризис, выбросы углекислого газа в атмосферу резко снизились. Поэтому у России появилась возможность продажи своих квот на эмиссию парниковых газов странам, увеличившим объем выбросов парниковых газов с 1990 г. Теоретически они имеют право снизить свои обязательства по сокращению выбросов, если будут инвестировать в российские проекты.
Киотский протокол подписали 120 стран, но ратифицировали лишь 32. Для того чтобы он вступил в силу, к нему обязательно должна была присоединиться Россия, как второй по величине источник парниковых газов – наша доля в лучшие времена составляла 17% от общемировой.
Сомнения академиков разделил и советник президента по экономическим вопросам Андрей Илларионов, которого по праву называют Самым главным критиком Киотского протокола. По мнению Илларионова, Киотский протокол станет камнем преткновения роста российской экономики.
Большинство так называемых развитых стран уже вошли в постиндустриальный период, когда энергоемкость ВВП, и, следовательно, выбросы углекислого газа снижаются. Россия же еще не дошла до пика индустриального развития. Более того, с 1991 года наша страна даже откатилась назад и только сейчас появились надежды на возрождение производства, сопоставимого с советским уровнем. Следовательно, выбросы углекислого газа будут расти и в перспективе превысят уровень 1990 года, который выбран для стран-участниц Киотского протокола базовым.
Таким образом, даже гипотетический рост промышленности России будет ограничен.
Еще более категоричны оценки эксперта-аналитика Виктора Потапова, занимающегося этим вопросом более пяти лет. По его словам, благодаря Киотскому протоколу «страны ЕС получили международное право на выбросы парниковых газов в пять раз превышающие возможности их природных ресурсов по поглощению этих газов»,
в то время как выбросы России еще уровня 1990 г. были в пять раз меньше объемов поглощения СО2 естественными природными ресурсами.
То есть Россия никак не загазовывала атмосферу земли. И ей незачем было вообще в это дело лезть. А вот США, с из 37-ю %, где к тому же нет такого количества лесов, конечно, сильно природе задолжали.
По словам Потапова, из 121 страны, ратифицировавших Киотский протокол, свыше 100 так и не выполнили обязательств о стабилизации к 2000 г. выбросов парниковых газов на уровне 1990г. и продолжают их наращивать.
И только Россия по-прежнему дисциплинировыанно не развивает экономику?!
Голос экспертов невозможно игнорировать, и, казалось, победа должна была быть на их стороне. Ну тут вмешался неожиданный фактор – неудержимое стремление руководства России вступить во Всемирную торговую организацию (ВТО).
Вопрос этот тоже ещё тот, сам по себе спорный – выдержит или не выдержит российская экономика интеграцию в глобальный рынок.
Но, видимо, правительство тогда поставило это себе самоцелью, ради достижения которой все средства хороши. Во всяком случае, за согласие Китая на наше вступление в ВТО,
Президент не поскупился парой островов на Дальнем Востоке.
Со стороны Евросоюза основным требованием к России, как к претенденту на участие в ВТО, была обязательная ратификация Киотского протокола.
В ультимативной форме это было объявлено Брюсселем на очередном раунде переговоров «Россия – ЕС».
Но, в сущности, даже эти оптимистичные слова уже не имели никакого значения после того, как лихая Госдума приняла проект закона о ратификации Киотского протокола в первом чтении, потратив на слушания от силы пару часов.
Оставалось ещё слово за Советом Федерации. Но и здесь неожиданностей не было.. По мнению советника аппарата Комитета Совета Федерации по науке, культуре, образованию, здравоохранению и экологии Владимира Гончаренко, не хватает точных экономических расчетов по торговле льготами, по затратам на реструктуризацию промышленности в сторону уменьшения энергоемкости. Недостаточно конкретных и убедительных расчетов, финансово-экономического обоснования.
Однако, учитывая эти негативные факторы, Комитет почему-то сделал вывод, что… принимать протокол всё-таки надо, учитывая его «политическую значимость».
Вот и ответ на все вопросы.
Да, действительно, никто до сих пор до конца не может понять, зачем нам Киотский протокол, зачем нам ограничивать, пусть даже теоретически, свой промышленный рост?!
Да, многим по-прежнему кажется, что протокол – это очередной предлог к новым спекуляциям, к торговле воздухом. Но. ввиду «политической значимости» он все равно ратифицирован и от этого решения никто, похоже, не собирается отказываться.
Ведь на кону – вступление в ВТО.
Кстати, никто не знает – оно нам вааще надо?
КИОТО. В(о)ТО станет-таки для России новой Цусимой!
. Однако, справедливости ради скажем: не всё так гладко прошло в верхах.
Путин сначала пообещал Евросоюзу ускорить ратификацию Киотского протокола, что многие расценили как плату за согласие ЕС на вступление России в ВТО. Но, видимо, сделка не была джентльменской: европейцы после этого стали науськивать других наших партнеров на переговорах по ВТО, чтобы те выбили из Москвы уступки, которых не удалось добиться ЕС, а «ускорение» ратификации Киотского протокола вылилось в неторопливое «дополнительное изучение» последствий этого шага для России.
Согласно протоколу, 38 промышленно развитых государств (т.н. список №1), к которым отнесены и бывшие социалистические страны Европы, должны сократить к 2008-2012 гг. выбросы вредных газов суммарно на 5,2% по сравнению с уровнем 1990 года. Исходя из этого базового уровня, для каждой страны определяются индивидуальные обязательства и, соответственно, выделяются квоты на допустимые выбросы, причем квоты можно перепродавать другим участникам соглашения. В частности, Евросоюз должен сократить выбросы на 8%, а за РФ оставлена квота в 100% от уровня 1990 года – это 17,4% мировых выбросов. Поскольку к концу 90-х годов реальная доля России в выбросе парниковых газов резко упала, то, подписывая в марте 1999 г. Киотский протокол, Россия надеялась прилично подзаработать на продаже неиспользуемой части своей квоты. Однако после того, как Соединенные Штаты наотрез отказались ратифицировать этот договор, его привлекательность для РФ померкла. Более того, экономический подъем в России и выдвинутая Путиным задача удвоения ВВП в течение 10 лет заставляют сомневаться: не получится ли так, что гипотетические прибыли от торговли квотами в действительности обернутся значительными убытками, когда страна будет вынуждена либо тормозить свое экономическое развитие либо вкладывать огромные средства в технологическую перестройку экономики.
Между тем среди ученых по-прежнему нет единого мнения о том, насколько выбросы промышленных газов влияют на изменение климата и насколько выполнение условий Киотского протокола может способствовать решению этой проблемы. Самым резким и непримиримым критиком Киотского протокола в России выступал, как известно, советник Путина по экономическим вопросам Андрей Илларионов, называющий это соглашение «авантюрой всех времен и народов» и «договором смерти», поскольку «его главной целью является удушение экономического развития». Кроме того, по словам советника, «Киотский протокол – это один из наиболее ярких примеров интервенционизма, но уже на наднациональном уровне, на уровне межгосударственного регулирования». Однако главная проблема Киотского протокола заключается не в негативных последствиях для мировой экономики – в конце концов, ради сохранения условий жизни на Земле можно пойти на какие-то жертвы – а в возможной бессмысленности таких жертв.
По поручению Путина организованный т.н. Совет-семинар РАН в составе 26 известных российских ученых во главе с Юрием Израэлем вынес-таки отрицательное заключение о последствиях для России ратификации указанного соглашения. И хотя документ под названием «Суждение Совета-семинара РАН о возможном антропогенном изменении климата и проблеме Киотского протокола» был направлен президенту, премьер-министру и министру промышленности и энергетики, воз остался на той же колее.
В документе отмечается отсутствие достаточного научного обоснования Киотского протокола (ставится под сомнение, что потепление происходит за счет техногенных выбросов) и его низкая эффективность в плане снижения концентрации парниковых газов в атмосфере. При фактической несостоятельности данного договора для достижения целей, декларируемых Рамочной конвенцией ООН об изменении климата, предполагаемые мероприятия по стабилизации концентрации углекислого газа требуют колоссальных затрат. Задавая высокие темпы экономического роста, Россия уже к концу нынешнего десятилетия может превысить зафиксированный для нее предельный уровень выбросов парниковых газов и, следовательно, по условиям Киотского протокола, должна будет нести значительные убытки. Причем по отношению к России эти условия носят откровенно дискриминационный характер – в частности, совсем не учитывается холодный температурный режим страны и поглощение углекислого газа лесами. Содержащиеся в заключении РАН выводы были поддержаны подавляющим большинством, хотя и не всеми членами Совета-семинара. (Несогласные – среди них особенно выделяется своей энергичностью директор Института водных проблем РАН Виктор Данилов-Данильян.
Приведенные выше оценки разделяют очень многие серьёзные зарубежные специалисты. На расширенном заседании Совета-семинара РАН в июле с.г. о научной необоснованности Киотского протокола говорили такие известные ученые, как профессор Стокгольмского университета, президент Международной комиссии по изменению уровня мирового океана Нильс-Аксель Мернер и профессор Института Пастера Пол Райтер. А по мнению Пирса Корбина, главы всемирно известной компании Weather Action (прогнозы погоды у нее покупает Министерство обороны Великобритании и многие транснациональные корпорации), теория глобального потепления, отстаиваемая сторонниками Киотского протокола, «все больше отходит от науки и превращается в мистическую догму, а отсюда недалеко и до охоты на ведьм и инквизиции».
Справедливость этих слов, а также то, что проблема Киотского протокола давно из научной трансформировалась в политическую, наглядно продемонстрировал на том же заседании руководитель официальной делегации Великобритании Дэвид Кинг, главный научный советник правительства Ее Величества. Когда он убедился, что большинство участников встречи относятся к Киотскому протоколу критически, то в ультимативной форме потребовал изменить программу заседания и не давать критикам слова. Получив отказ, Кинг тут же, при всех, позвонил министру иностранных дел Великобритании Джеку Стро, а затем связался еще и с офисом Тони Блэра. Кинг призвал Стро оказать давление на правительство РФ, чтобы то, в свою очередь, надавило на российских академиков. Затем в течение четырех часов Кинг всячески пытался сорвать заседание, причем, по его собственному признанию, выполнял соответствующее указание британского правительства.
Это дало Андрею Илларионову повод заявить следующее:
«Против России методами международной дипломатии ведется необъявленная война. Это война тотальная, призом в которой для тех, кто ее развязал, должна стать ратификация Россией Киотского протокола»; «Дэвид Кинг продемонстрировал отношение к России, как к «банановой республике», как к стране, которая еще не стала колонией, но станет ею после ратификации протокола».
Вслед затем, как Совет-семинар РАН вынес свое «Суждение. «, в правительстве РФ была создана специальная межведомственная экспертная группа, в которую вошли представители Минприроды, Минэкономразвития, Минпромэнерго, Росгидромета и РАН. С учетом выводов Совета-семинара РАН, они должны сформировать собственное мнение и подготовить проект доклада, который после рассмотрения его правительством будет представлен Путину. В сентябре было принято решение о продлении этой работы до конца года. Была возобновлена и работа Совета-семинара РАН. Члены межведомственной группы в целом согласились с заключением академиков, однако посчитали, что та часть их «Суждения. «, в которой говорится об экономических последствиях ратификации Киотского протокола, проработана слабо. Прежде всего, остается неясным, когда все же Россия подойдет к порогу разрешенных ей выбросов парниковых газов.
На этот аспект указывается и в недавнем докладе Министерства промышленности и энергетики РФ, где отмечается, что «представляемые прогнозы эмиссии парниковых газов базируются на различных критериях и позволяют лишь приблизительно определить сроки достижения уровня выбросов 1990 года». При этом Минпромэнерго настроено против Киотского протокола, поскольку имеющиеся данные «не позволяют сделать однозначные оценки по эффективности его ратификации Россией». Примечательно, что проект этого доклада был согласован с МИД, Росгидрометом и РАН, который не высказали никаких замечаний. Некоторые предложения, учтенные в окончательном варианте доклада, внесло только Минприроды. В Минпромэнерго уверяют, что Министерство экономического развития и торговли своей позиции по проекту доклада не высказало, хотя, по сообщению пресс-службы ведомства Германа Грефа, соответствующее заключение было отослано. Вообще складывается впечатление, что Минэкономразвития – единственное официальное учреждение РФ, поддерживающее ратификацию Киотского протокола. Но даже там считают нужным делать оговорку о необходимости более тщательного анализа экономических рисков и предполагаемых выгод с тем, чтобы минимизировать первые и максимизировать вторые.
По всей видимости, некий промежуточный доклад с отрицательной оценкой последствий ратификации Киотского протокола представила и межведомственная экспертная группа. Во всяком случае, в начале сентября в европейских СМИ стали муссироваться слухи о том, что Михаил Фрадков подготовил проект «письма Путину», в котором Киотский протокол отвергается как противоречащий интересам России. По сведениям из анонимных российских источников, в письме подчеркивается, что без участия США в роли покупателя квот на выбросы углекислоты рынок таких квот развалится и это оставит Россию без ожидаемых дивидендов; что еще хуже, ей, вероятно, придется самой серьезно потратиться, чтобы уложиться в квоты. Если эта информация верна, то такое письмо составлено явно под влиянием взглядов Андрея Илларионова. Впрочем, те же источники отмечают, что этот проект письма не является окончательным, а сторонники Киотского протокола во главе с Грефом сделают всё, чтобы к декабрю документ, который ляжет на стол Путину, был бы переработан.
На встрече 10 сентября с послами 25 государств Европейского союза и главой представительства ЕС в России Марком Франко российский премьер счел нужным опровергнуть указанные сообщения в европейской прессе, заявив, что отнюдь не является противником ратификации Киотского протокола. Вместе с тем, по его словам, окончательная позиция правительства РФ по этому вопросу еще не определена. Днем раньше с аналогичными опровержениями выступил министр иностранных дел Сергей Лавров, который подчеркнул, что заявление Путина на встрече с «тройкой» ЕС в Москве в мае этого года о готовности ускорить ратификацию Киотского протокола остается в силе. «Ускорение», однако, получается каким-то странным. А ведь Евросоюз очень рассчитывал на ратификацию Россией Киотского протокола к 6 сентября, что позволило бы превратить его в действующий международный договор на конференции ООН по изменениям климата, намеченной на 6-17 декабря в Буэнос-Айресе. Евросоюз активно лоббировал этот вопрос перед Москвой и был очень разочарован очередной отсрочкой принятия окончательного и, как продолжают верить в Брюсселе, положительного решения.
Европейцам ничего не остается, как будировать российскую общественность. Ученые, поддерживающие Киотский протокол, провели 16 сентября в Москве заседание т.н. Социального форума по изменению климата. Но любопытно, что о благотворном влиянии на климат предусмотренных протоколом мер почти не вспоминали. Упор делался на то, что эти меры хороши вообще – с самых разных точек зрения. Много говорилось, к примеру, об охране здоровья населения. По словам Виктора Данилова-Данильяна, «люди, которые рассуждают об отсутствии научных оснований у Киотского протокола, рассуждают только о климате и абсолютно не принимают во внимание экологических аспектов этого договора». К тому же, его ратификация принесет России политические и экономические дивиденды. «Рассматривая этот вопрос, следует учитывать все обстоятельства – политические, экономические и социальные аспекты, – говорит Данилов-Данильян. – Ученые, которые противятся ратификации документа, не понимают ни политической, ни экономической, ни социальной выгоды. Они несистемно подходят к решению этой проблемы». Данилов-Данильян призывает к скорейшей ратификации Киотского протокола: «Вообще-то, это нужно было делать еще вчера».
Едва ли не основное свое внимание участники Социального форума сосредоточили на материальных выгодах, которые посыплются на Россию после присоединения к договору, притом что, согласно звучавшим утверждениям, реальные риски для российской экономики отсутствуют. «Россия может спокойно ратифицировать Киотский протокол, и квота выбросов ни в коем случае не помешает удвоить валовой продукт. Скорее, наоборот, эту задачу будет легче выполнить, имея ратифицированный Киотский протокол, поскольку его механизмы помогут российским предприятиям привлечь дополнительные инвестиции», – заявил профессор Высшей школы экономики Александр Голуб. По его убеждению, Киотский протокол направит российскую экономику по пути развития, «базирующегося на интеллектуальных ресурсах, на новых технологиях, на привлечении инвестиций в чистые производства». Данилов-Данильян с ним полностью солидарен: участие в соглашении будет стимулировать меры, способные «ослабить зависимость России от мирового сырьевого рынка и превратить ее в постиндустриальную державу с современным, высокоинтеллектуальным хозяйством».
Участники Социального форума решили направить обращения в администрацию президента РФ, правительство, Совет безопасности и РАН, в которых подчеркивается, что ратификация Киотского протокола крайне выгодна для России. «Участие России в Киотском протоколе не налагает никаких реальных ограничений на дальнейший рост экономики страны, а напротив, будет способствовать улучшению экологической ситуации и перевооружению производства за счет привлечения средств со стороны международного сообщества», – говорится в принятой на форуме резолюции.
Аргументы, на которые упирают адепты Киотского протокола, свидетельствуют, что к проблеме изменения климата этот договор фактически не имеет отношения. Перспективы широкого «привлечения средств международного сообщества» на нужды российской экономики – весьма сомнительны.
Но тогда весь смысл Киотского протокола для России – в том, чтобы получить внешние ограничения своим измывательствам над природой, поскольку сами себе положить такой предел мы, по этой логике, не в состоянии.
При отсутствии доступа к новейшим западным технологиям указанные ограничения будут означать не что иное как внешний контроль за экономическим развитием России.
Остается задать сакраментальный вопрос: кому это выгодно?
Во-первых, ещё раз напомним, никакого отношения к глобальному потеплению климата выбросы СО2 в атмосферу не имеют,
и этот факт известен любому мало-мальски серьёзному учёному.
Тем не менее,
правительства развитых стран
должны почему-то
на этот доказанный научный
факт закрывать оба глаза и
вести с мировой бюрократией
унизительный торг за квоты
на этот «криминальный» выброс.
На самом деле таким способом оказывается неэкономическое давление на экономики развитых стран, и не более того.
с одной стороны, требуют от той или иной страны сократить производство ( тем самым уменьшить количество выбросов в атмосферу ),
Т.е. суверенные народы мира станут некими фантомными народами, осознающими свою идентичность лишь на уровне легенд и мифов о полузабытых предках.
Ради этой глобальной идеи уже фактически угробили Америку ( сейчас она удерживает приоритет только благодаря своему мощнейшему ВПК и куче зелёных фантиков ), раздраконили ведущие экономики стран Старого Света, разбомбили Ближний Восток;
Китай со своей гипертрофированной экономикой тоже балансирует на весьма опасной грани
Эта политика уже давно проводится со всей очевидностью,
хотя и без громкой декларации своих «вечных ценностей»,
тихой сапой вползая в жизнь каждого государства и
на правах некоего идеологического сапрафита ( симбизного сожителя ).
По трём, хотя бы причинам:
в то время как последовательное повсеместное усреднение
( в ходе оптимизации экономики )
постепенно приведёт к полному упрощению
как общественной жизни,
в целом,
так и к вырождению отдельного человека.
2. Конфликтов также не станет в этом усреднённом глобальном мире
а именно эта сфера и останется единственно доступной для столкновений между членами нового весьма разношёрстного социума.
3. Но если о пунктах 1. и 2. хоть как-то кое-кто и кое-где пытается заикаться,
а ведь нет ничего страшнее и агрессивнее диктатуры массы,
тирании серого человека толпы,
глобальной толпы,
в которую и превратится в процессе тотальной глобализации
некогда многоликий и многоцветный мир.
ибо это мечта любой бюрократии:
чтобы общественно-экономический механизм работал как часы,
а люди в этом механизме были простыми взаимозаменяемыми винтиками.
ведь обезличенная и безответственная бюрократия думает только о сохранениии своего места под солнцем и неуклонно будет стремится к увеличению своих рядов и сокращению «нецелевых» расходов «на людей»;
Как вам такое лицемерие?
Бюрократы Евросюза должны были бы, в первую очередь, озаботиться этим делами, а не рыскать по России со своими сомнительными предложениями, если им вообще Европа дорога.